Часть VII (1/2)

Джон проснулся в 4 утра в холодном поту. Его разбудило звенящее напоминание в голове о том, что он должен и просто обязан рассказать Полу о своих чувствах именно сегодня, и уже не так важно, как тот на них отреагирует. От этого парня можно было ожидать чего угодно, и Джон никак не мог понять, хорошо ли это настолько, насколько это плохо.

Во время завтрака он, на удивление, не обнаружил Романа ни в столовой, ни в целом, — всю первую половину дня его заменял кто-то из, кажется, сержантов. Джон был немного на нервах, так как со вчерашнего их разговора тот так и не объявился, а перед тем как попрощаться, будучи ужранным в щи, уверял в гениальности своей идеи, пока такой же обгашенный в слюни Джон сидел и думал, что хуже уже не станет.

С Полом за всё время ему довелось переглянуться несколько раз, из-за чего внутри всё загоралось каждый раз, когда их взгляды встречались.

Как всё и обговаривалось заранее, после обеда Джон направился в кабинет коллеги, надеясь, что вчерашние гениальные пьяные задумки будут не такими дерьмовыми, какими ему они кажутся сейчас. Он наконец встретился с явно не спавшим с момента их последней встречи Романом, который был сосредоточен за разглядыванием собственного письменного стола.

— Ну, что там? — нетерпеливо произнес Джон, закрывая за собой дверь.

Роман перевёл на него усталый взгляд, открывая взор на синяки под глазами, и выдохнул через рот, пытаясь подобрать слова.

— Я тебе принёс цветы.

— Ты? Мне? — Джон усмехнулся, подходя ближе к Грибочкину, чтобы опереться руками об его стол и взглянуть на коллегу сверху.

Роман такой внезапной смене положения очень смутился, из-за чего нервно свёл брови и странным взглядом посмотрел на товарища.

— Э-э... Не совсем, — произнёс он через кашель, чтобы скрыть волнение в голосе. — Скорее, чтобы ты их своему... Ну...

Джон посмеялся, присаживаясь на стул рядом.

— Я шучу. Давай показывай.

Мужчина кивнул, отворачиваясь, чтобы достать букет полевых цветов, от вида которого у Джона засияли глаза: ромашки; одуванчики; васильки; душица; ещё какая-то хрень, название которой он знать не знает, но осознает, что вместе это всё выглядит очень мило и так, будто это действительно собирал влюбленный человек для своего возлюбленного. И к тому же вся эта композиция так прекрасно пахла сладкой свежестью, что Джону уже не терпелось быстрее подарить их Полу, чтобы цветы не утратили своего, пожалуй, одного из главных свойств — аромата.

— Грибочкин, ну ты конечно даёшь... — пробормотал Джон, неловко забирая букет из рук коллеги. — Я ж теперь даже не могу представить, чем меня стоит тебя за это благодарить, флорист ты хренов!

”Флорист хренов” смущённо улыбнулся, подпирая подбородок рукой.

— Я ещё ничего не сделал, чтобы благодарить меня, — Роман так же смущённо улыбнулся, встречаясь с коллегой взглядом. — Желаю удачи.

Пол же всё это время пытался переварить столь эмоциональный вчерашний разговор разговор с Джоном. Это признание в симпатии и то, как он поделился своими переживаниями на этот счёт, — все сказанное Джоном заставило Пола немного задуматься.

Хорошо, что у него всегда рядом есть понимающий и терпеливый Борис.

И хотя Пол всё ещё чувствовал себя слабо, Борис, несмотря на очевидную натянутость в их общении, своими разговорами о случайной ерунде, действительно помогал ему отвлечься от всей этой темы с лейтенантом, так что общение с Борей вскоре помогло Полу обрести некоторое душевное равновесие и в целом заставить ощущать себя менее одиноким в этом жестоком и несправедливом мире.

Пока не настало время отбоя.

Пол уже валился с ног, будучи невероятно заёбанным всей суетой с этими, казалось, бесконечными занятиями. Он вышел из душевой и только направился обратно в казарму, как у входа его встретил лейтенант.

Пол было напрягся, но в этот раз тот не стал насильно хватать его, чтобы поговорить. Он аккуратно поймал его за спину и обернул руку вокруг талии. Пол поднял удивлённые глаза на старшего по званию, но отойти не посмел, ведь такой нестандартный для Джона подход не столько удивлял, сколько пробуждал интерес и смущение.

Джон заговорил первым:

— Не хочешь немного прогуляться перед сном?