Тебя не вытравить из моей головы... (2/2)

Ну давай я всё-таки к тебе зайду

Малышка

12:28

Не надо, Яри. Не дай Бог заразишься</p>

Любимая

12:28

Лаадно. Но если всё-таки — сразу пиши

Малышка

12:28

Ок</p>

Вздохнув, я откинулась на подушки. Да, знаю, надо было написать стандартное «оки», но я не смогла себя заставить.

Прошло четыре дня с того момента, как я отправила Курча в травмпункт. Четыре дня… по ощущениям — вечность. Сама я, на следующий же день проснулась с диким першением в горле и забитым носом. Заболела. Рановато правда, обычно я болею в феврале, а тут в ноябре свалилась. Да ещё и с температурой. Мне выписали больничный на две недели, дядя Паша вчера зашёл на чай, принёс лекарств, рассказал в чём суть произведения, которое мы проходим на литре и пожелал поскорее выздоравливать. А я… я так и не смогла себя заставить встретиться с Яри. Я просто не хочу ей досаждать своими загонами, я понимаю, что она меня любит, а я люблю её, я знаю, она не… он. Знаю, но не могу убрать этот чёртов ком в горле. Да что со мной не так?!

— Wunder, ну как ты? — в комнату заглянул папа, со следами краски на лице.

Я усмехнулась. Буду оправдывать всё наследственностью. Папа тоже не смог себя заставить встретить с дядей Арсом, оправдывая всё тем же — моей болезнью.

— Яри пишет. — со вздохом ответила я отцу. — Не знаю, что делать с этим всем.

Папа зашёл в комнату и сел ко мне на кровать.

— Я бы сказал: «Для начала выздороветь», но ты ведь из-за этого скорее всего и заболела. Психосоматика, чтоб её. — он нахмурился. — Так что скажу другое — поговори с ней. Знаю, что сложно, но по моему опыту Поповые подобное воспринимают нормально.

Я лишь грустно улыбнулась. Сложно…

Какое-то время мы просто думали, и тут со двора раздалось:

— РАЗ, ДВА, ТРИ! ПРОВЕРКА СВЯЗИ!

Дернувшись, я ударилась головой о шкаф, стоящий рядом. Рядом с кровати упал отец. Вот эту черту я от папы унаследовала в полной мере. Неуклюжесть. Или, как говорит мама: «Легенданую неуклюжесть Шастунов». Причём набить кому-нибудь морду она не мешала совершенно, но вот в обычной жизни… я роняю книги, отец проливает краски… Мне кажется, если у нас всё-таки появится кот, то от будет бить посуду!

— Что за хуйня?.. — разом простонали мы с отцом. И тут заиграла до боли знакомая мелодия…

Подскочив, мы с папой разом бросились к балкону и распахнули окна. На площадке перед нашим домом стояли колонки, машина дяди Арса и… Поповы. Дыхание у нас с отцом тоже перехватило одновременно. Оба в пальто (в минус десять, блин!), оба в сапогах, оба… такие красивые. И тут Яри запела.

— Тебя не вытравить из моей головы

Ты въелась в кровь, как будто самый дешёвый дым

Ты, моя девочка, красивей всяких фотографий

Насилуй мою душу, не закапай кафель

Тяжело дыша, я неверяще смотрела на ту, что пела мне только когда мы были одни, на ту, которая изо всех хранила наши отношения в тайне, на ту… которую я любила.

— Ты в ссоре матом посылаешь далеко пойти

Больная дура,

— Всё равно нам по пути… — выдохнули мы с папой. Глянув на него, я заметила, что он не мигая смотрит на дядю Арса, а тот одними губами подпевает Кьяре.

Ликуй и смейся: погибать — так рука об руку

Лежим в заброшенной квартире, как на облаке

Их глаз полились слёзы. Припев я кричала из окна, наплевав на больное горло.

— На заре, на расстрел,

От воды, от огня

Я умру, я умру, я умру за тебя

Я умру, я умру за тебя!

Слушая повтор, я бросилась прочь с балкона. С трудом видя, от застилающих глаза слёз, я кое-как влезла в куртку, натянула ботинки и прямо в домашних штанах вылетела из квартиры.

— Выводишь маркером простые слова

Ты ими разрисуешь всё моё тело

«Держаться за руки, встречая рассвет

Держаться за руки во время расстрела»

Четыре этажа я пролетела на одном дыхании. И с ноги распахнув дверь в подъезд кинулась на шею Яри, которая даже обнимая меня, не прекратила петь.

— Моя любовь, сегодня нам придётся умереть

А смерть, придёт и будет в карие глаза смотреть

А дальше мы пели вместе.

— И будет гром, кислотный ливень, ядовитый мрак —

Когда в тебя влюблялась, было всё примерно так

Мне небо давит на ладони в невесомости

И если упадёшь, я буду на руках нести

Ты, моя девочка, красива, как последний выстрел

Прошу, не бойся, ведь от пули умирают быстро

На расстрел, на заре,

От воды, от огня

Я умру, я умру, я умру за тебя!

Я умру, я умру, я умру за тебя!

На заре, на расстрел,

От воды, от огня

Я умру, я умру, я умру за тебя!

Я умру, я умру за тебя!

Выводишь маркером простые слова

Ты ими разрисуешь всё моё тело

«Держаться за руки, встречая рассвет

Держаться за руки во время расстрела»

А дальше, нам было плевать, на соседей выглядывающих из окон, на прохожих, снимающих на видео, на пробирающий до костей холод — мы целовались. И лишь с последней нотой нашли в себе силы оторваться друг от друга.

— В пальто. — выдохнула я, держа в ладонях любимое лицо. — В минус десять.

А она лишь счастливо рассмеялась, крепче сжимая в руках мою футболку.