Воспоминания и ночное кофе (1/2)

Санс открывает глаза и чувствует, что голова трещит по швам, а вокруг всё расплывается, будто экран неработающего телевизора. Он стоит в каком-то чёрном пространстве, которому словно нет конца, а после резко оказывается в деревне. В самой первой деревне, на своей родине. Парень непонимающе осматривает улицу, на которой стоит.

Магазинчик цветов миссис Хатсон, которая часто давала мимо пробегающему юному скелету цветы со словами: ”Вдруг ты найдёшь себе красивую девочку, подаришь ей это и зачаруешь её сердце.”. Почему-то всегда это были ромашки белого цвета, которые словно излучали теплоту и мягкость. Может, даже наивность и невинность. Юный скелет старался всегда брать цветы от бабушки, потому что та всегда безумно радовалась, стоило ему упомянуть, что он ”уже дарит их кому-то”. На самом деле он собирал их дома, ставя в вазу. Получался большой и красивый букет, что радовал, стоило лишний раз взглянуть на него. Ромашки всегда были для Санса своеобразным символом спокойствия и доброты, скелет сам не знает почему.

Пекарня мистера Даррона, которая всегда излучала самый вкусный запах хлебобулочных изделий, что он чувствовал в своей жизни. В детстве Хоррор часто заходил сюда и на всякую мелочь, завалявшуюся в кармане, покупал младшему брату булочки со сгущёнкой внутри. Папс обожает сладкое и мучное, но при этом остаётся по-прежнему спортивным, если так можно выразиться, говоря о скелете. Старший слабо улыбается, предаваясь воспоминаниям и проводя пальцами по витрине.

Резко утро сменяется на вечер, и Санс внезапно слышит испуганный гул, что заставляет его обернуться. Хорошее настроение мигом пропадает, когда он замечает, почему именно сознание решило пустить его в это воспоминание. Маленький скелет лет 12 сидит на коленях, непонятливо смотря на людей и монстров, что толпились около него. Кажется, тогда он ничего не слышал, лишь смутные и перемешанные разговоры, но сейчас мозг словно воссоздает вновь и додумывает то, что они говорили. Санс сжимает ладони, чувствуя как, словно в детстве, к горлу подступает тошнота. Маленький скелет наконец-то замечает то, на что все указывают, и в ужасе начинает дрожать. Он помнит свои чувства в тот момент, он помнит, как ему стало страшно, он помнит презрение и страх в лицах прохожих, когда они ещё только переезжали. Им нужно было время, чтобы собраться в таком маленьком возрасте и уехать куда-то. Хотя скорее они сбежали, чем просто уехали. И всё это время Санса пытались схватить, а на Папса смотрели как на сообщника, словно он тоже в чём-то виноват. Скелет сжимает руки с такой силой, что чувствует, как фаланги царапают кости. В чём виноват его брат? Почему все настолько глупы для того, чтобы просто понять, что во всём виноват только сам Санс? В чём повинен Папирус?

Все люди, будто по щелчку пальца, оборачиваются на него и начинают наступать. Скелет не понимает, что происходит, но начинает пятиться назад, с дрожью в голосе бормоча: ”нет, нет, нет, нет, нет.”. Его окружают, а после толпа расступается, пропуская кого-то вперед. Папируса? Юного Папируса. Он ещё совсем маленький тут и постоянно наступает на свой шарф, падая или же спотыкаясь.

- Брат.., что произошло..? - говорит тот с слезами на глазах, а после резко становится постарше. Затем ещё старше и старше. Чуть старше возраста нынешнего Папируса. Секунды гробовой тишины. Санс оборачивается назад, осматривая, как вокруг него собрали целый круг. Лицо у каждого смазано, словно так и должно быть.

Старший поворачивает голову обратно, а затем с ужасом обнаруживает переломанного младшего брата. Лицо расплавлено на половину, словно готовясь вот-вот исчезнуть, одна рука лежит где-то недалеко, а рёбер нет. Мозг подкидывает мысль о том, что рёбра пережёваны в пыль, и заставляет проверить свои руки, в которых Санс с ужасом обнаруживает уже потихоньку превращающиеся в пыль куски ребер. Словно он их и оторвал. Словно он в беспамятстве напал на своего младшего брата. Нет, не может быть! В этом нет никакой логики, его агрессии нужна плоть и кровь. Но его панические размышления прерывает голос младшего брата.

- За что.. ты так со мной? Я.. я верил в тебя.. - тихим, обессиленным голосом шепчет Папирус. В голове резко проносится: ”блять, блять, блять! боже мой, что же, мать его, происходит?”. - папс.. папс! я не хотел, я не знал, прости меня, я не хотел, я не хотел! - кричит, срывая голос и подрываясь к единственному дорогому ему сейчас существу, которое.. умирает. Умирает из-за него. По лицу текут пот, слёзы и, кажется, дождь.

Тело пропадает, а затем пропадает и вся толпа, оставляя за собой лишь красный шарфик, что лежал под руками старшего скелета. Он в неверии смотрит. Смотрит, смотрит, смотритсмотритсмотрит. Он может лишь смотреть, смотреть, как пыль медленно растворяется и утекает из-за дождя, и не может сдержаться, вскрикивая.

***</p>

- папирус! - парень вскакивает в холодном поту, видя перед собой дверь в гостиную, и подрывается с кровати, чтобы найти младшего брата, дабы убедиться в том, что он жив и здоров. Точно, он ведь теперь не живёт с ним.

Санс передвигается на ватных ногах, глубоко вздыхая и протирая глазницы от скопившихся слёз. Тело окутывает холод, и это не из-за окна, которое скелет не закрывал с момента въезда. Тело холодит от мысли, что он мог убить своего собственно брата. Ещё одно напоминание заставляет поёжиться.

- боже, я не усну, - бормочет себе под нос, одевая розовые пушистые тапочки, тихо шоркая по полу. В этом доме холодные полы, а у него в комнате нет ковра. Санс отчасти проклинает эту странность скелетов, которые не чувствуют температуру до того момента, когда она начинает быть болезненной. Холод в этой квартире не приносит сильной боли, но достаточен чтобы заматериться, стоит встать на пол голыми ногами.

Новый житель открывает дверь, освещая себе путь красным, исходящим от его глаза, светом. Его взгляд цепляет зашторенный балкон, и сонный разум Санса подкидывает ему странную мысль о возможной слежке за брюнеткой, которая бог знает сколько жила одна на отшибе. Санс усмехается своей паранойе, ведь не все вокруг в бегах, как он.

Он переводит взгляд на кухню, собираясь набрать себе воды, и с удивлением застает интересную картину: за столом сидит девушка, уткнувшись в свои руки, уложив их около ноутбука, который уже давно выключился на автомате. Волосы завязаны в хвост, и дополнительно надет ободок, что, видимо, сдерживал чёлку от попадания на лицо. Рядом стоит чашка с чем-то недоеденным, кружка кофе и пару тетрадей. У неё нет в комнате стола и стула? Или почему она сидит тут? Хоррор подходит и наливает из кулера воды, посматривая на мирно спящую девушку. А нет. Кажется, уже не спящую.

- Ты чё не спишь? - сонно бормочет девушка, почувствовав на себе взгляд, и включает первым делом ноутбук, проверяя время: 04:37. Т/и встаёт с насиженного места, потягиваясь и хрустя костями. Спина безумно болит, но ничего не поделаешь.

- не спится, - низким, но хриплым ото сна голосом отвечает Хоррор, делая глоток воды.

- Мне кажется, что ты довольно сладко спал до этого, - девушка лениво хватает в обе руки посуду, ставя в раковину. Лень мыть. Помоет завтра.