Часть 1 (2/2)

— Да ладно, кто-то должен был видеть что-то подобное. — Зеленая Стрела недоверчиво покачал головой.

— Оливер, — Виктор поднял микрочип размером не больше его большого пальца. — Этот чип прямо здесь, как способность запустить всю Сторожевую Башню сам по себе, он может регулировать энергопотребление всего западного побережья Соединенных Штатов. Я даже не знаю, как он питает себя, нет никаких доказательств наличия батарей или реактор. Такой технологии не существует.

— Возможно, не сейчас. — Бэтмен тщательно подбирал слова. — Но как насчет будущего.

— Ты пологаешь…?

— Когда вы исключили логичные варианты, тогда каким бы невероятным он ни был, этот вариант должно быть правдой. — Бэтмен позволил словам зловеще повиснуть в безмолвной медицинской палате.

— Ты только что включил Шерлока Холмса. — фыркнул Оливер. Зеленая Стрела, рядом с Флэшем, который всегда обладала талантом придавать любой мрачной ситуации толику юмора. — Вы действительно предполагаете, что наш гость — путешественник во времени?

— Ну, я не исключаю возможность существования другого измерения. — проигнорировал Бэтмен насмешку. — Все возможно.»

— Ты шутишь, да? — Диана подняла бровь.

— Я никогда не шучу. — Бэтмен посмотрел на доктора. — Лесли, ты можешь разбудить его?

— Я могу. — Томпкинс нахмурился. — Однако я бы не рекомендовал это. Его биологическим компонентам нужно время для восстановления, и даже тогда ему нужно, чтобы большая часть его кибернетики функционировала.

— Брюс, ему нужно отдохнуть. — Супермен застонал. — Было бы жестоко разбудить его в таком состоянии.

— Нам нужно заставить его говорить. — прищурился Бэтмен, глядя на бессознательную фигуру перед ними. — он чуть не убил Хоукмэна и Хоукгерл

— Дайте мне несколько часов, позвольте мне посмотреть, смогу ли я поднять некоторые из его систем с земли».

— Сделай то что посчитаешь нужным.

***</p>

Первое, что осознал Наруто когда пришел в сознание, был неумолимо яркий белый свет, который почти лишил его зрения когда он попытался открыть глаза. Во-вторых, он дышал не переработанным воздухом из своего противогаза, к которому так привык за годы службы. Во-Третьих, естественно заключалось в том, что он не чувствовал даже успокаивающего противогаза, закрывающего его лицо, и не чувствовал толстой и тяжелой материи своей брони.

Когда его глаза наконец привыкли к свету, он оказался в белой комнате с большим зеркалом на стене и единственной дверью, ведущей внутрь. Когда он спросил себя, как он сюда попал, воспоминания о битве орбите Марса с Танагарцами в сочетании с его путешествием через через кротовую нору. Последнее, что он помнил, был удар по затылку, а потом ничего. Оставаясь стойким внешне, Наруто почувствовал легкое беспокойство. Если враг победил его, то почему он до сих пор жив? Какова бы ни была причина, это не могло быть хорошим знаком.

Так медленно он поднялся в сидячее положение на кровати, впервые внимательно разглядывая себя. Очевидно, кто-то снял с него снаряжение и униформу, поскольку на нем было какое-то белое платье и какое-то нижнее белье. Хотя платье, казалось, было сделано из какого-то тонкого и гладкого материала, он чувствовала себя в нем более неловко. Он предпочитал тяжелую форму своей доверенной формы своего отряда. Но что-то было плотно обернуто вокруг некоторых частей его тела. Оказалось, что кто-то обработал его раны и перевязал их. Вот только что это были за люди? Оказание медицинской помощи вражескому солдату? Пощадить его жизнь?

Его умственное замешательство по этому поводу было быстро остановлено, когда дверь открылась и три человека вошли в его маленькую камеру. Первым был человек с знаком летучей мышью который помешал убить Танагарскую тварь, который все еще пытался выглядеть настолько устрашающе, насколько мог. Его попытки напугать Наруто разбивались об него, как вода о камни. Второй была светловолосая женщина в кожаной куртке, купальнике, перчатках без пальцев и чулках в сеточку. Она ласково улыбнулась ему, пытаясь казаться дружелюбной. Он ответил на эту улыбку хмурым взглядом. Последнее, однако, заставило его напрячься. Это был зеленокожий ксенос, ёбаный марсианин одетый в красное и черное, с пассивным выражением лица.

Итак, эти люди сотрудничали с ксеносами. На личном уровне он не имел ничего против себе подобных, но Конохогоре издал указ, согласно которому все ксеносы (особенно те с кем кто напал не его вид, к которым относились марсиане) должны быть уничтожены в галактике, и это было все объяснение и мотивация, которые требовались ему по этому поводу. Не собираясь сдаваться без боя, Наруто встал с кровати и, подняв кулаки, встретил их лицом к лицу. Т

— Если ты планируешь сбежать, позвольте мне указать, что в настоящем времени ты задержан в штабе Лиги справедливости, и что на случай необходимости вас ждут еще 17 членов. — указал человек с меткой летучей мышью. Для Наруто это не имело значения, даже если бы у этого человека был целый легион Танагарцев в его распоряжении. Гончий Листа никогда не сдаются врагу. Поэтому, прекрасно зная, что его ждет неудача, он бросился на этого человека. И, как он и подозревал, далеко он не ушел. Но, как он и не ожидал, его остановили, подняв в воздух. Никто даже не прикасался к нему. Краем глаза он заметил, что глаза ксеноса светились, когда он держал протянутую к нему руку. «Значит это и есть легендарный телекинез марсиан»

— Давай не будем обострять ситуацию. Мы взяли образцы вашей крови, когда вы были без сознания, и проверили вашу фотографию по нашим банкам данных. Ничего похожего не нашли. — начал он спокойно, тем же рычащим голосом, которым казалось всегда пользовался. — Поэтому я хочу знать, кто ты и откуда

Аааа! Так вот чего от него хотели. Информация. Ну, очевидно, они никогда не слышали о Гониях Листа. Молчание затянулось на некоторое время, прежде чем человек с летучей мышью сделал угрожающий шаг вперед.

— Мы можем сделать это простым путем или трудным… Сотрудничайте, и мы сможем договориться. Сопротивляйтесь, и ты останетесь здесь надолго. — Эта угроза в сочетании с тем фактом, что он все еще находился в воздухе, могла бы подействовать на гражданского, но не на него. Его приучили выдерживать боль и отключать эмпатию. Его нельзя было запугать, потому что страх или даже чувство самосохранения было безжалостно вытеснено из его разума. Женщина внезапно шагнула вперед, чтобы обратиться к нему.

— Послушайте, мы обработали ваши раны, и вы не заперты в тюрьме. Разве это не признак того, что вы можете нам доверять? — ласково спросила она. Будь он более эмоционально свободным человеком, это был бы момент, когда он недоверчиво фыркнул. Доверять? Кто в здравом уме доверится своим похитителям? Так что он по-прежнему ничего не сказал, и выражение его лица ничуть не изменилось. Поняв, что он не собирается сдаваться, женщина покорно вздохнула.

«Вероятно, это займет некоторое время». — пробормотала она своим коллегам. Она совершенно не представляла, насколько правильным будет это утверждение.

***</p>

— Он ничего не сказал? — спросил человек из стали, Супермен, когда он и Лига Справедливости собрались в конференц-зале, чтобы услышать новости об их неожиданном «госте» на борту «Сторожевой башни». Бэтмен лишь покачал головой, только что вернувшись с допроса мальчика.

— За неделю, а он не сказал ни слова. — пробормотал Бэтмен. По правде говоря, у него заканчивались идеи, что с ним делать. Они испробовали все методы допроса, исключая пытки. Бэтмен применил свои обычные приемы запугивания, в какой-то момент даже прижав его к стене. А Черная Канарейка попробовала более тонкий подход, ведя себя дружелюбно и даже по-матерински, надеясь смягчить его. Супермен попробовал себя в роли бойскаута, пытаясь заложить небольшой фундамент доверия. Черт возьми, в конце концов они решили, что получение реакции от ребенка будет всеобщей победой. Все они попробовали но ничего не получалось. Каждая из этих многочисленных попыток встречала один и тот же апатичный вид, и это нервировало многих в Лиге.

— Звучит не слишком пессимистично, но почему мы вообще продолжаем это делать? Очевидно, что ребенок не сломается. — заговорил Оливер. Хотя внутренне ему было любопытно и немного страшно, как у четырнадцатилетнего пацана могло развиться такое холодное выражение лица.

— Несмотря на отсутствие прогресса, у нас нет иного выбора, кроме как продолжать. Мальчик слишком опасен, чтобы отпускать его сейчас.- возразил Бэтмен, против чего никто не хотел возражать. В конце концов, Бэтмен показал им кадры их небольшого столкновения, как он хотел и смог убить Шиеру без малейшей эмоции на лице, этого было достаточно, чтобы сделать логический вывод: пацан представлял угрозу. Оставалось только понять, для кого он представляет угрозу.

— Но что еще мы должны сделать. Мы перепробовали все, чтобы заставить его сотрудничать, и мы не можем держать его здесь в заключении вечно. — неожиданно добавил Аквамен. И это было правдой. Рано или поздно им пришлось бы либо отпустить его на свободу, либо передать властям для судебного преследования. Но у Бэтмена все еще была последняя карта, которую он приберег напоследок.

— Есть одна последняя вещь, которую мы можем попробовать — сказал он, когда его взгляд остановился на конкретном члене Лиги Справедливости: Дж’онне Дж’онззе, более известном как Марсианский Охотник. Всем присутствующим потребовалось всего около четверти секунды, чтобы понять его план.

— Ты серьезно! Он всего лишь ребенок!

— Разум другого человека — это не то, что мы имеем право копаться в нем по своему желанию!

— Какой другой выбор у нас есть? Он не будет сотрудничать с нами! — ответил Бэтмен

— Не могу поверить, что мы вообще это обсуждаем!

— Это не первый раз, когда мы используем чтение мыслей. Что изменилось на этот раз?

Все эти и еще около дюжины комментариев были разбросаны между членами Лиги, некоторые поддерживали идею Бэтмена, а другие считали ее слишком радикальной.

— Нам нужны ответы от него, и он не может оставаться здесь вечно. Это наш последний шанс получить информацию. —

— Но он всего лишь ребенок. Не слишком ли мы зашли слишком далеко? — неуверенно спросил Супермен, всегда отличавшийся нежностью. Бэтмен только что обратил свой взгляд летучей мыши прямо на него.

— Да, он ребенок. Ребенок, который был близок к тому, чтобы задушить Шиеру, без каких-либо угрызений совести. — Он парировал с определенной резкостью в своем голосе. Заявление было ясно как божий день, он не изменит свое мнесние по этому вопросу.