Часть 6 (2/2)

Когда пыл зрителей немного поутих, официальные поздравления чемпионам завершились, а яркие огни, освещавшие трассу, погасли, все присутствующие переместились на небольшую лужайку, которая представляла собой со вкусом отделанную зону отдыха. Барбекю, пиво, приятная музыка, разговоры — всё напоминало теперь небольшую светскую вечеринку. Чонгук, вернувшись с парк-сервиса<span class="footnote" id="fn_31148308_0"></span>, где оставил позаимствованный мотоцикл, скидывает кожаную куртку на скамью рядом с Намджуном. Ему невыносимо жарко от до сих пор хлещущего адреналина, разогнавшего кровь по венам. Оставшись в одной футболке, он стягивает перчатки.

— Парень, да ты монстр! — Чон поднимает голову и видит приближающихся к нему двух мужчин. Хоуп, один из гонщиков, поднимает вверх банку пива, приветствуя его. — Давненько в нашу команду таких не забредало. Ты уверен, Арэм, что он не профессионал?

— Я проиграл, — резонно напоминает Гук.

— Дело даже не в выигрыше, а в зрелищном результате. Ты ведь был так близок, парень! — говорит ему другой незнакомый член клуба. — Всего-то чуть-чуть не хватило. А уж как она колесом в одну ровную линию шла за тобой, просто блестяще! Давно таких эмоций мы не испытывали!

— Надеюсь, ты ещё появишься на трассе. Не хотел бы пропустить очередного состязания. Был рад знакомству! — Хоуп с чувством жмёт ему руку.

— Гук, ты держался молодцом, — Намджун успокаивающе хлопает младшего по плечу, когда они остаются наконец одни. — Я на тебя ставил, между прочим.

— Я давно не практиковался, всё больше за рулем автомобиля время провожу. Да на чужом мотоцикле тоже не раскатаешься, пришлось приноравливаться по ходу…

— Уверен, так и есть! Жаль, что не будет другого шанса. Ты бы им всем показал тогда кузькину мать!

Чонгук согласно мычит. Отпивает воды из бутылки. Все собравшиеся разошлись теперь по своим кучкам, обсуждая прошедший заезд. Внимание с его персоны наконец спало, Гук расслабленно выдыхает. Он глазами окидывает компании одну за другой, выискивая в толпе один-единственный силуэт. Успевает расстроиться, когда не находит недавнюю главную соперницу, но в конце концов замечает её в отдалении от всех, как раз недалеко от парк-сервиса.

Королева разговаривает с механиком. Присев, осматривает с ним своего железного друга, что-то обсуждая. Кивая, встаёт, проводит нежно ладонью по кожаному сидению, словно треплет холку настоящему коню. А после в одиночестве направляется тёмной тенью к особняку. Чонгук, подумав, озирается по сторонам. Убедившись, что отошедший за пивом Намджун далеко и никто на него не смотрит, решает последовать за ней. Ускользнуть незамеченным для него раз плюнуть, недаром же Гук обладает навыками бесшумно затеряться в толпе. Хватятся его точно не скоро. А ему нужно убедиться в своих подозрениях.

Молодой человек держится на расстоянии. Старается не отставать и не упустить Королеву из виду. Но, поднявшись за гонщицей на второй этаж, он останавливается в небольшом коридоре в нерешительности, растерянно рассматривая вереницу дверей, как в типичном отеле. Всё же упустил свою цель! Слишком осторожничал, соблюдая большую дистанцию и боясь привлечь внимание. Чонгук на свой страх и риск уже решает проверить каждую дверь, но улавливает шорох, доносящийся из одной из гостевых комнат рядом. Дверь номера оказывается не заперта, словно намеренно приглашает пройти внутрь.

Чон, коротко стукнув костяшками пальцев по косяку, осторожно заглядывает за дверь. Никого. Бегло оглядев помещение, замечает небрежно брошенную в прихожей чёрную кожаную куртку с жёлто-неоновыми вставками. Она точно здесь! В глубине комнаты что-то щёлкает, затем падает. «Сейчас или никогда!» — делает Чонгук выбор и со словами: «Извините!» решительно проходит внутрь. Он хочет просто поговорить, задать пару вопросов, чтобы просто услышать вновь этот голос. Ему жизненно необходимо знать.

По левую сторону за ещё одной, чуть прикрытой дверью слышится какая-то непонятная возня, резко заглушаемая шумом воды. Гук и сам не знает, почему так поступает, но поддаётся дьявольскому соблазну, тихонько приблизившись к щёлке. Судя по мелкой мраморной плитке и по виднеющемуся зеркалу, это просторная душевая комната. Осознав, что творит чёрте что, поступая крайне непорядочно, он собирается ретироваться, но в том самом зеркале, прямо перед его глазами мелькает до боли знакомый профиль. Ли Со Ён! Это и правда она!

Чонгук, поперхнувшись воздухом, отшатывается от двери. Разворачиваясь, впечатывается с размаху спиной в стену. Зажмуривается, чувствуя, как голова начинает идти кругом. Кажется, ещё немного, и ему сорвёт крышу.

— И не стыдно тебе подсматривать, Чон Чонгук? — неожиданно слышится негромкий вкрадчивый голос по ту сторону, хотя по ощущениям кажется, что он звучит совсем рядом.

Парень холодеет, оторопев на секунду, но этого оказывается достаточно, чтобы дверь отворилась нараспашку, и женская рука, крепко схватившая за футболку, втянула его внутрь. Ли Со Ён пригвождает своего водителя к стене. Так, что льющаяся с душевой лейки вода мочит тому волосы, заливает лицо, пропитывая одежду насквозь. Застигнутый врасплох Чонгук с шумом втягивает воздух носом. Ему не разглядеть ничего толком из-за пара и обрушивающейся сверху воды, только изучающий взгляд карих глаз напротив.

— Так-так… Значит, не можешь и на минуту меня одну оставить? Тоже приказ папочки? — у Гука вытягивается лицо. Откуда она знает?! — Удивлён? — с её губ срывается короткий смешок. Со Ён чуть отодвигает лейку, чтобы вода не застилала обзор Чону, убирает с его лба мокрые налипшие пряди. — Забавно было за вами наблюдать во время очной ставки, — проводит мягко по скуле и острой челюсти, стирая капли, и от этого начинают предательски слабеть ноги. — Что ж… Тогда стой смирно, держи руки при себе и следи, чтобы не дай бог ничего со мной не случилось. Ты же для этого здесь?

И она как ни в чём не бывало продолжает мыться, стоя к нему лицом и неотрывно глядя в глаза. А Чон и вдохнуть не смеет. Ему бы сделать хоть один глоток кислорода, но в горле стоит ком, перекрывающий все клапаны. Не говоря о том, чтобы опустить взгляд ниже. В его поле зрения попадают только длинные чёрные волосы, влажной гладкой волной рассыпавшиеся по обнажённым плечам, да ключицы. Осознание того, что Ли Со Её перед ним абсолютно нагая, что в ней нет ни грамма застенчивости или смущения, чувствительно бьёт по нервным окончаниям. Она владеет ситуацией полностью. Она владеет им.

Чонгук сглатывает тяжело. Облизывает пересохшие губы. Ему жарко. Душно. Тело будто горит изнутри. Он ловит себя на неожиданной мысли, что сейчас готов добровольно проваливаться в эти два карих затягивающих омута. Там в глубине такие черти водятся, что Гука обжигает пламенем пьяного чувственного восторга.

Со Ён поворачивается спиной и передаёт намыленную губку:

— Спинку потри…

Чонгук, чуть помедлив, чисто на автомате берёт в руку протянутую мочалку, но продолжает стоять столбом, не в силах набраться духу. Ему вдруг врезается в ноздри аромат мускатного ореха вперемешку с цветочным, и снова с невероятным безумием сносит голову. Всё как в том сне, только теперь взаправду. От одного только осознания органы безжалостно скручивает в узлы, и возбуждение нарастает с неимоверной силой. Так, что пульс бьёт молотом в висках.

— Не бойся, Чонгук-щи, — женщина чуть поворачивает голову вбок, и рукой собирает свои мокрые волосы, перекидывая их на одну сторону.

Взору Чонгука открывается тонкая шея с идеально выступающими позвонками и хрупкие покатые плечи. Он, завороженно любуясь открывшемуся зрелищу, опускает губку на распаренную кожу и аккуратно начинает водить ею по кругу. В подсознании стучит, что он слишком близко. Непозволительно близко. Очень опасно близко. Грудь его вздымается от тяжёлого дыхания. Горячий пар в душевой только усиливает жар, которым сейчас пышет его тело, подстёгивает мечущиеся мысли в голове, и, поддавшись секундному порыву, Чонгук осторожно кладёт свободную руку на женскую талию. Замирает, чувствуя, как под пальцами чуть напрягается чужое тело.

Отсутствие реакции кажется ему молчаливым поощрением, и он не выдерживает, впиваясь пальцами во влажную кожу сильнее. Ему необходимо. Отчаянно необходимо сделать этот шаг. Сдерживаемый внутри него зверь вырывается наружу, и вот Чон уже прижимает женское тело к себе. Сердце громыхает от происходящего, и Чонгук бы остановился, но кто он такой, чтобы противиться этому порыву? Всё и так зашло уже слишком далеко.

— Чонгук, — слетает строгое с женских губ, и Со Ён крутится в его руках, поворачиваясь лицом. — Чонгук-щи, ты не умеешь себя контролировать? — теперь она наступает на него, снова прижимая к кафельной стене. — Тебе нужно учиться сдерживаться, — говорит с неким придыханием. Её взгляд полон снисходительности, а ладошки скользят по мокрой футболке по его груди вверх и укладываются на плечи. — Ты это всё делаешь, только потому что я позволяю, — говорит серьёзно, и вплетает пальцы в его волосы на затылке. Сжав жёсткие пряди в кулачке, оттягивает голову парня назад, заставляя его разжать захват.

Чонгук словно под гипнозом. Он не может отвести своих глаз от карих озёр напротив. Готов болванчиком качать головой, соглашаясь с её доминированием. Чон уже признал поражение ещё там, на трассе. Она победила в честном и справедливом бою. И он готов покорно склонить голову. Повержен, а значит надо с честью это принять. И он действительно принимает, когда ловит себя на мысли, что не против в данный момент сесть около этих стройных ног и, как преданный пёс, выпрашивать лакомый кусочек.

Со Ён читает всё это в его затуманенном взгляде. Довольно улыбается и неожиданно для Чонгука отступает назад. Тот моргает растерянно, ощущая пустоту рядом с собой, но тут же выбрасывает руки вперёд, хватая Со Ён за талию, и тянет к себе. Непозволительное действие для обычного водителя. Может полететь с работы, но в данный момент ему всё равно. Границы стёрлись в этой наполненной паром душевой, и Чонгук, решительно и властно прижав начальницу к своей груди, впивается несдержанным поцелуем в её губы. Секунда. Вторая. На горле ощущаются тонкие женские пальчики. Он чувствует, как они сжимаются всё сильнее и больнее, сдавливая гортань. Кислорода становится мало. Он разрывает поцелуй, хватая ртом раскалённый воздух.

— Ай-яй-яй, Чонгук-щи, — цокает Со Ён. — Какой импульсивный и несдержанный молодой человек, — она разжимает пальцы, сбрасывая свои тиски.

— Простите, госпожа Ли… — склоняет голову Чонгук, наконец приходя в себя и понимая, что только что натворил. Но стояк в тесных джинсах кричит о том, что ему не жаль и невыносимо хочется сделать что-то ещё.

— Ты можешь расслабиться, — шепчет женщина на ухо. — Пока можешь… — и, прикусив слегка за мочку, выходит из душевой, оставляя Чонгука один на один со своим возбуждением.

Ещё какое-то время Чон стоит, не обращая внимания на обрушивающиеся сверху потоки воды. Потом подрагивающей рукой поворачивает вентиль. Приложившись затылком о кафельную стену, оттягивает ворот футболки, будто тот его душит. Ему надо бы что-то сделать с собой, чтобы не ныло так мучительно в паху, но он на негнущихся ногах покидает душевую, следуя за Со Ён. Один в один пёс на привязи.