XV (2/2)
Когда не осталось сил на сопротивление, ни даже на слёзы, Игорь лёг сверху на его спину и начал вдалбливать свой член в совсем не готовую задницу Антона, имея из смазки лишь ту, что была на презервативе. А у Антона уже не было сил даже на крик, он безжизненно обмяк, теряя сознание от боли.
***</p>
Боль и чувство унижения сейчас пропитывали Антона насквозь. Они долго сидели молча напротив друг друга. Только спустя час до Антона дошло, что сейчас произошло между ним и Арсением, и он почувствовал себя виноватым.
- Прости, - произнёс он, заглядывая в голубые глаза.
- Тебе не за что извиняться. Антон, это я виноват. Это я должен просить у тебя прощение за то, что слишком поторопился. Я такой дурак. Антон, прости меня. Не надо было действовать так быстро. Не нужно мне было позавчера к тебе лезть. Нельзя было сейчас тебя трогать. Слишком мало времени прошло, - мужчина с сожалением опустил глаза в пол, его голос стал тихим, - я любил одного человека. Его звали также как тебя – Антон. Его глаза были в точности как твои – цвета изумруда. Всю школу мы были лучшими друзьями, единственными друг у друга. Мы любили друг друга детской невинной любовью. Были готовы отдать свою жизнь за другого. Когда мы выросли, то поняли, что являемся друг для друга больше чем друзьями. Мы выросли, и наша любовь тоже выросла, к ней добавилась страсть. Мы переехали в другой город, что бы начать новую жизнь, но меня ещё долго преследовали призраки моего прошлого
Арсений поднял взгляд на Антона, кажется, он смог его хоть немного отвлечь от его боли. Он уже не выглядел таким запуганным, он был скорее заинтересованным. Арсению было трудно дальше продолжать, это тема была слишком больная для него, он давно старался не вспоминать отца, но он знал, что Антону необходим этот разговор, поэтому продолжил ради него.
- Мой отец насиловал меня много лет, - Антона охватил шок, он сам не понял, как оказался на полу, держа за руку Арсения, который продолжал свой рассказ, - это сильно повлияло на моё отношение к сексуальной жизни. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, именно поэтому я не стану тебя трогать, пока ты сам не попросишь меня. Я допустил ошибку, но больше такого не будет.
Как бы Арсению не хотелось сейчас прижать Антона к себе посильнее, спрятать его в своих сильных руках, забрать всю его боль себе и больше не давать его никому в обиду. Но нельзя.
Как бы Антону не хотелось прижаться к Арсению, к его тёплой груди, ухом прижимаясь в районе сердца, что бы погрузиться в умиротворённое сердцебиение, спрятаться в крепких объятиях, которые точно смогут защитить. Но само его тело было против этого.
- Тебе надо принять душ или ванну, на первом этаже только душевая, но на этом этаже есть ванна. Дверь, которая рядом с лестницей, - Арсений надеялся, что это хотя бы немного поможет, он помнит, как часами проводил в ванне, пытаясь смыть с себя всю эту грязь, - побудь наедине с собой. Дай мыслям полную свободу, не сдерживайся, дай эмоциям выйти. Я не буду тебя тревожить, но если понадоблюсь, то зови в любое время, я буду тут. Первый этаж полностью твой.
Антон согласно кивнул и отправился в ванную на втором этаже. Включив тёплую воду, он лёг на дно ванны и, закрыв глаза, слушал шум льющейся воды. Он отвлекал и не давал мыслям выворачивать всё внутри. Когда вода наполнилась до краёв, то он с головой опустился под воду, задержав дыхание. Он лежал так максимально долго, раз за разом повторяя это действие, пока его дыхание окончательно не сбилось, а эмоции начали накрывать новой волной.
Он вылез из ванны и, укутавшись всё в тот же плед, отправился в свою комнату. Несмотря на жару, он надел плотную толстовку с капюшоном и объёмные джинсы, потому что его морозило. Он упал на пол тут же в гардеробной и тут же начал рыдать, кричать и бить руками и ногами о пол.
Арсений сначала беспокоился о том, что Антон слишком долго и тихо сидит в ванной, но выдохнул, когда услышал хлопок двери. Но после того как он услышал душераздирающий крик, не понимая, как не сорвался в ту же секунду к Антону, Арсений не выдержал и сам сидел и плакал на полу до глубокой ночи.