V (1/2)

Арсений не привык действовать на эмоциях. В том мире, в котором он живёт, эмоции могут привести к смерти. Он это знает не понаслышке.

За девять лет он отточил свой навык контроля эмоций до высшей степени.

Но один лишь взгляд.

Один невинный взгляд выбил у него землю из-под ног.

Он не собирался церемониться с мальчишкой. Ему было плевать на него. Он бы всё равно устранил его рано или поздно. Он был лишним свидетелем.

Но глаза.

Его глаза были цвета изумруда.

Они были точно такие же.

Этого просто не могло быть.

Но это было.

Он не смог.

Он поддался эмоциям.

Он не помнит, как вышел прочь из комнаты. Не помнит, каким образом добрался до дома. Не помнит, как опустошил бутылку коньяка на добрую половину.

Он помнит только глаза.

Он не мог уснуть. Он только и мог, что думать. Бесконечно думать. Вспоминать. Прятаться, зарываться в дальнем уголочке своего сердца, где за потайной дверью, в сейфе, была спрятана его любовь.

Глупый мальчишка, оказавшийся не в том месте и не в то время.

Арсению потребовались ещё сутки, что бы смириться со своей новой действительностью, которая тревожила старую рану. Сутки, что бы договориться со своим разумом. Сутки на то, что бы убедить себя, что это чужие глаза. Что его глаз уже никогда не будет.

Антону уже намного лучше. Они вовсю занимаются с Димой. Серёжа появляется один-два раза в день, проводит короткий опрос о новых воспоминаниях и не получив ничего – удаляется, молча хлопнув дверью.

К вечеру, когда суета заканчивается, Антон поудобнее устраивается на кровати и приступает к чтению книги, которую ему любезно одолжил Дима.

Однако почитать в этот вечер явно не суждено. В коридоре слышатся знакомые шаги.

Арсений.

Дверь неспешно открывается и на её пороге виднеется всё тот же суровый, грозный мужчина. Он неизменно одет в чёрную рубашку, которая в этот раз явно длиннее предыдущих и заканчивается на середине бёдер, так же на нём чёрные обтягивающие джинсы с дырками на коленях и массивные ботинки.

Его пристальный взгляд буквально прожигает в Антоне дыру. От этого ему не

комфортно и даже страшно. Ему снова хочется вжаться посильнее в кровать, слиться с ней, сделать вид, что его здесь не существует.

Возможно, Антону выбили остатки инстинкта самосохранения, но он решает идти ва-банк. Помирать, так с музыкой.

Он подскакивает с кровати и становится вплотную к мужчине. Смотрит на него сверху вниз (из-за разницы в росте). Делает паузу. Он не знает что дальше. Он никогда так далеко не заходил. Он отчаянно пытается придумать, что сказать. А мужчина лишь стоит, не шелохнувшись, не проронив ни единой эмоции, он просто стоит и смотрит. Смотрит в глаза. Заглядывает в душу.

-В-в-вы не имеете п-п-права меня т-т-тут д-д-держать! – наконец выпаляет Антон, не успевая даже испугаться собственной дерзости, как сильная рука хватает его за футболку и швыряет к стене, прижимая всем телом следом.

Арсений ниже сантиметров на семь, но он смотрит свысока, он вжимает Антона в стену, заставляя вставать того на носочки. Он снова не проронил ни одной эмоции, лишь слегка запрокинул голову, делая тем самым, свой вид, ещё более надменным.

- Уясни раз и навсегда, - его стальной голос пробирает до мурашек. Властный. Грубый. Рычащий. Он буквально прибивает Антона к стене каждым своим словом.

- Ты жив сейчас только потому, что я так решил, здесь ты будешь находиться ровно столько, сколько я скажу. Перечить мне не смей. Пожалеешь.

Антон шумно протолкнул порцию воздуха в лёгкие и с опаской кивнул.

На самом деле Арсений слабо представляет, для какой цели пришёл сейчас сюда. Предыдущий план, который включал в себя использование пистолета, был для него уже не действительным. А по другому Арсений отвык решать вопросы.

Ещё и этот мальчишка. Явно же не умеет, а всё равно пытается из себя что-то строить.