Часть 28 Плохо (1/2)

Саня вернулся к ночи. Едва стоявший на ногах, он чудом перелез через окно в комнату. От Сашки несло водкой и машинным маслом.

Он пил редко, но если притрагивался к алкоголю, то улетал в дикое опьянение. Увы, но его собутыльники искренне считали, что лучший отдых после работы — попойка. А кто не пил с ними, тот тут же становился врагом коллектива.

Саня не любил пьяное состояние, а пьянел он быстро. Не любил когда болит голова, а ноги становятся ватными. Но пил. Пил со всеми. Пил, чтобы не считали трусом или мелким.

Присев на корточки у печки, он тянул руки к огню, отогревая заледеневшие пальцы.

— Саш, опять? А если дядька увидит? Выпорет же — Анга аккуратно подошла к нему и погладила по спине.

— Уййй блять. — мальчишку вывернуло. Содержимое желудка было скудным, царапало глотку, с силой выливалось наружу, но прекратить это было нельзя.

Сашка дышал рвано, делая сильные перерывы между вдохами. Жидкости просились наружу, вместе с горечью из желудка, не позволяя даже глотнуть воздуха. Мальчишке казалось, что он вот вот задохнётся, но рвота перешла в тихий стон боли. Саня опустился на колени и вытер слезы.

— Саш? — Анга аккуратно тронула мальчика за лоб. Он был до ужаса холоден.

— Отойди.- Санька сложился пополам. Его трясло и рвало, но из пустого желудка ничего кроме слизи не могло выйти. Мальчишка задыхался от собственной беспомощности.

Анга выскочила в коридор, больно ударившись плечом о дверной косяк.

Единственный взрослый, который был способен помочь, сидел в своем кабинете, на противоположном конце коридора.

— Макар Игнатьевич! — Анга с размаху распахнула дверь.

Тусклый свет керасиновой лампы больно ударил по глазам, привыкшим к темноте. Мужчина дремал на скамье, подложив руку под голову. Усы подрагивали от дыхания так, будто были отдельным организмом.

— Макар Игнатьевич! Сашке пиздец! — девочка тряхнула мужчину за плечо.

Карие глаза безостановочно бегали, бросая взгляд то на лицо мужчины, то на лампу.