Часть 9. Анга и Саня (1/2)

Макар Игнатьевич вышел из комнаты, оставляя Саньку и Ангу наедине. Присутствовать и наблюдать за тем, о чем они говорят было совершенно не интересно.

Наверное, Анга опять лежала, крепко обхватив Сашину руку, а Сашка смотрел в стену.

На их «разговор» требовалось минут десять-пятнадцать. Абсолютно необходимое время для приведения обоих детей в порядок.

Макар Игнатьевич ходил в раздумьях. Он не мог решить: нужно ли наказывать Ангу или нет. С одной стороны она всего-навсего защищалась, но с другой стороны, она опять не смогла справиться с гневом, хотя могла. Нет, вердикт был един: ремнем ее бить нельзя. Точнее, незачем. Девочка и так отхватила от Марии Алексеевны непонятно за что.

Макар Игнатьевич подумал и вспомнил про деревянную линейку из кабинета математики. Увесистая, лакированная — идеальная! Шлепок ей выйдет больнее, чем ладонью, но все же не такой сильный, как ремнем.

Мужчина сбегал за линейкой и тихонько вернулся в комнату.

Анга и Саня сидела на скамье и молчали. Мальчик обхватил голову руками и смотрел в пол. Девочка настороженно наблюдала за стрелкой часов. Услышав хлопок двери, Саня встрепенулся.

— Макар Игнатьевич. Простите. Это опять. Я. Я. Опять. Виноват, — тихо и как-то разбито проговорил мальчик, делая паузу после каждого слова.

Макар Игнатьевич закатил глаза, покручивая линейку в руке.

— Так. Успокоились. Оба! — прикрикнул мужчина, откладывая линейку. — Рассказывайте.

Анга замялась, но ответила.

— Короче, Санька решил этой… Истеричке… Насыпать репьев в волосы. А она подумала, что это я виновата, — хихикнула Анга. Ее злость куда-то улетучилась, сменившись хихиканьем.

Макар Игнатьевич ничего не ответил. Он неодобрительно покачал головой и отвернулся от детей. Нужно было поговорить с Марией Алексеевной по поводу ее воспитательных мер и прав, а иначе вся школа встанет на уши.

— Так, товарищи психи и прочие личности, пытающиеся убить себя и других, подъем, руки за голову, — скомандовал мужчина, угрожающе хлопнув линейкой.

Санька вздрогнул, встал, покусывая большой палец, чтобы успокоиться, но тут же получил лёгкий удар по руке.

— Не дури! Будет тебе ещё боли, — Макар недовольно посмотрел на Саньку.

Мальчик с силой высунул палец изо рта, и сцепив руки с замок на затылке, качнулся, приподнявшись на носочки и встал ровно. Анга выдохнула, вставая рядом с Санькой.

Макар Игнатьевич посмотрел на воспитанников и поменял их местами, чтобы Анга стояла справа от Сашки.

— Поступки одного приводят к причинам наказания другого, — философски высказался мужчина, замахиваясь линейкой.

Первый удар прилетел Дягелеву, заставив мальчика зажмуриться. Шлепок через штаны ощущался неярко, но от одной мысли, что рядом стоит подруга становилось тошно.

Второй удар прошёлся по Анге. Глухой, но от этого не менее пугающий, он опустился на ягодицы.

Макар Игнатьевич вновь замахнулся. Шлёпал он в полную силу. Болезненного наказания от порки линейкой через брюки не вышло бы, да и дети того не заслужили. Мужчина рассчитывал на стыд.

Сашка крепко сцепил руки, сжался, принимая пять шлепков одним махом. Он с жалостью взглянул на Ангу, но девочка отвернулась, дрогнув от шлепка.