XXXIV (2/2)

Все действовали так, как должны были, конечно! Про выкрутасы Наруто, пусть и не все, я упомянула. Или от него ничего другого и не ожидалось, могло было бы быть даже хуже, а потому и так сойдёт?

— Честно говоря, не думаю, что заинтересуюсь здоровьем Саске, раз он уже в деревне, а не где-то у Орочимару, — медленно проговорила я. — Если только я не должна заинтересоваться?

— Я бы предпочла, чтобы ты за ним наблюдала. В Конохе не очень пристально, разрешаю скидывать эту работу на твоих шпионов, но и лично проверять стоит. На любую миссию за пределами деревни ты или назначаешься его командиром, или следишь за ним в маске.

— Ну вот и началась работа АНБУ, — сама себе сказала я. — Ты ведь так этого хотела, Тори.

— Приступать, Енот.

Получен новый основной квест!

Глаз да глаз нужен

Одна ответственная миссия перетекает в другую. Не спускайте с Саске своих метафорических глаз: связанные с Орочимару однажды с большим трудом разрывают эту связь. Возможно, дело даже не в отсутствующей благонадёжности?

Награда за выполнение: +10000 опыта по окончанию миссии; +50 опыта за каждый день слежки.

Наказание за провал: -100 к репутации за каждый пропущенный день слежки; вариативно за каждое важное упущенное событие в жизни Саске.

— Хай, Хокаге-сама!

Была ли я расстроена тем, что меня приставили к Саске? На самом деле, не очень. Мне даже выгодно, что моя основная миссия сейчас — это следить за одним генином. Было бы куда хуже, начни Хокаге посылать меня на месяца за пределы деревни, так ведь никакие планы бы не удалось осуществить. Понятное дело, что другие миссии, помимо Учиха, будут, но не очень затяжные. А слежка за Саске, да ещё с разрешением использовать шпионов (фактически, чтобы не попасть под наказание, мне только и нужно, что на ночь прочитать сочинение одного из ребят Аянами на тему «как я следил за Учиха Саске»), для меня сейчас — самое выгодное, что вообще могло случиться.

Много времени в деревне есть? Есть, а значит, я могу спокойно набирать ещё больше репутации: в среде гражданских мне в этом поможет банда (она помогает и сейчас, но всегда можно усилить плотность нужных слухов, вон, Наруто вся деревня знает в лицо, я тоже хочу!), в среде шиноби я это сделаю сама. Познакомлюсь с командой Шикамару, приду ещё несколько раз в квартал Хьюга, навещу в госпитале Кибу, если он до сих пор там, попрошу Микиру как-нибудь устроить мне отношения с ещё несколькими людьми из клана Абураме... выйду через свою банду на бесклановых чунинов и, возможно, даже джонинов... Работы много, но она выполнима.

Ещё хорошо было бы и среди АНБУ себя зарекомендовать, там много сильных и умных ниндзя числится, но я пока затруднялась с планом действий. Возможно, стоит посоветоваться с Грачом? И с девушкой Хаяте-сенсея. И с Мизуки-сенсеем. Его сейчас, конечно, никто не любит, но он вроде как состоял в АНБУ — послушаю, что учитель скажет, заодно и придумаю, как начать его обелять в среде шиноби. На гражданских-то у меня воздействие уже давно работает как часы.

Я не стала откладывать свои планы в долгий ящик и сразу же забежала в госпиталь. Сначала осведомилась о Кибе. В ответ услышала, что он уже сбежал — то есть вылечился. Как я поняла, он бы и вчера это сделал, но Акамару оставался немного чуть более подбитым, чем Кибе бы хотелось. А уж ради своих псов Инузука готовы были терпеть абсолютно всё, даже премерзкий госпиталь.

Следующим на очереди был Саске, и к нему меня не пустили. Причину тоже не пояснили, и я не стала допытываться. Не кричать же «Хэй, меня Хокаге-сама ответственной за него назначила, а ну-ка быстро выложили всё!». Даже если я на ушко такое какому-нибудь ирьёнину скажу, Цунаде очень быстро во мне разочаруется. Прямо в течение того времени, пока ей будут передавать эту новость. Потом спрошу у Саске. Раз уж его на меня повесили, придётся дружить.

И не то чтобы это будет сложно. Учиха вроде как неплохой. Тараканы за милю видны, но пока что он у меня отторжения не вызывал. Вот если бы сказали дружить с Наруто... я бы не смогла. Не смогла бы не переступить через себя — это легко, я умею улыбаться в глаза, а на деле думать о другом, а не смогла бы его обмануть, потому что Узумаки, как ни крути, хорошо чувствует всякие такие штуки.

Я чуть не расхохоталась, понимая, что уже всё решила за Саске. Ну, что поделать. Вот не сбегал бы из деревни вообще, варился бы и дальше в собственном соку, но раз сбежал, то принимай последствия.

Интересно, если устроить акцию по социализации двух гениев-глазастиков — Неджи и Саске — из этого что-нибудь выйдет? Неджи уже вроде как и с собственной командой достаточно тепло взаимодействует, и со своими кузинами, но много общения не бывает! Может, если познакомлю этих двоих, Хьюга сможет положительно повлиять? Вдохновить собственным примером?

Вернувшись домой я, еле сдерживая восторг, создала Теневого клона. Половину чакры как ветром сдуло, зато восстанавливаться она начала сразу же. Я зачарованно наблюдала за быстро сменяющимися цифрами, не отрываясь до самого конца, пока чакры опять не стало максимальное количество. Раньше для такого мне бы пришлось ждать десятки минут, теперь — всего лишь несколько. Встряхнувшись и отправив такого же заворожённого клона делать дела, я и сама уселась на пол своей комнаты и открыла инвентарь. Клон пусть пытается добить технику Теневого клонирования до усовершенствования, а я, пожалуй, разберу свои вещи.

К сожалению, инвентарь у меня был не резиновый и хранить в нём всё банально не получалось. Приходилось выкладывать вещи и оставлять их... ну, да, в собственной комнате, в которой я уже успела сделать с десяток небольших тайников. Большинство из них были пусты, но я планировала пополнять свои запасы — и, наоборот, активно их тратить на свои труды в Артефакторике. У меня был уже двадцать пятый уровень. С тридцатого всё, что я сделаю, применяя эту способность, гарантированно будет давать мне... что-то. Полагаю, полного контроля удастся достичь лишь к пятидесятому уровню, а там и развилка способности подоспеет, получу специализацию.

Сейчас тратить ингредиенты что из Леса Смерти, что от ИП Орочимару, не хотелось вовсе. Ну его. Использую тогда, когда буду точно уверена, что смогу выжать из них пользу по максимуму — а уж они были полезными, ничего не скажешь. Так и подмывает подкатить к Змеиному саннину с неприличным предложением отдать такого побольше да подешевле. А ещё лучше — безвозмездно. Молодому учёному, ага. Орочимару ведь у нас такой поклонник молодых да талантливых.

Флейту Таюи я покрутила в руках, но так и не придумала, что с ней можно сделать. И зачем взяла, спрашивается? Точнее, не так: и почему не отдала сразу, вместе с самой Таюей? Может, эти её супер-гендзюцу игрались именно благодаря флейте? В любом случае, для меня её оружие совершенно бесполезно. Для Неджи, который принял несоизмеримо большее участие в победе над Таюей — тоже.

Я прошлась Шосен но дзюцу по флейте — дезинфекция! — и подула, кое-как поставив пальцы. Звук получился... ну, нормальный. Не совсем уж мозговыносящий, по крайней мере.

— Я хотела пошутить про гамельнского крысолова, но теперь понимаю, что за тобой никто не пойдёт, — прокомментировала клон. — Скорее, от таких звуков разбегутся.

— Да не настолько всё плохо, — пробормотала я, немного уязвлённая, потому что тоже хотела шутить про это. Надо же, клон опередил! — Ладно, оставлю пока... Вдруг пригодится.

Бочку и крышку, подумав, я с тяжёлым сердцем оставила в инвентаре. Может, пригодится. А не пригодится — разломаю и сделаю что-нибудь с деревом и фуин-печатями, которые написаны на этом дереве.

Запрятав свои приобретения, села за прокачку Артефакторики. Мне правда нужно было дотянуть её до тридцатого уровня. Что-то подсказывает, что эти мои куколки будут очень даже Вуду, но для адекватного управления способностью нужно нечто большее, чем есть сейчас. К тому же, мне нравилось вырезать всякие браслетики-колечки из дерева: в зависимости от того, сколько времени я на них тратила до того момента, как решала, что всё, изделие закончено, менялся и результат. Вещь могла как не приносить бонусов вовсе, так и один-два плюса в различные характеристики заносить. От того, из какого материала я создавала, конечное качество тоже зависело: купленное дерево от самостоятельно срубленной ветки отличалось разительно.

Самым обидным было то, что чаще всего плюсы вешались именно те, которые и так у меня хорошо прокачаны: ловкость, интеллект, репутация. Мне же нужна была чакра или, на худой конец, выносливость, от которой зависело здоровье, или сила, от которой зависела вместимость инвентаря. Контроль чакры тоже можно предоставить, он у меня очень высокий, но всё ещё не сотня — было бы интересно проверить, что случится, когда она будет. Увеличение регенерации чакры — тоже очень хорошая вещь, кстати... Хотя то, что раньше она мне не показывалась, да и сейчас нигде вообще не отображалась (как и регенерация здоровья), наводило меня на мысли, что никаким другим путём, кроме как по позволению системы, мне эту характеристику не увеличить.

На следующий день я попыталась найти Наруто, но получила от одной из девочек Аянами очень неприятный ответ: он ушёл на миссию в составе команды Ино-Шика-Чо, где Шикамару назначили командиром. Я мысленно скрипнула зубами, но поделать ничего уже было нельзя. И удачу, которая после хорошего подарка повернулась спиной, очень хотелось винить, и понимание того, что сама тянула, присутствовало.

— Кто его вообще отпустил? — помассировав виски, спросила у девушки чуть старше меня. Впрочем, понять, кто из нас старше, было сложно: она была ниже на голову.

Хотя сложно найти девушку, которая была бы выше... даже не ограничиваясь возрастом. И в кого пошла, спрашивается? Ни мама, ни папа, особо высокими не были.

— Хокаге-сама, — ответила она. — Как я поняла, ей пожаловались те, кто следил за Саске, очень уж он им надоел.

Саске выпустили из госпиталя ещё через два дня, во время которых, как мне сообщили добрые дяди и тёти в красивых масках, готовые поделиться с коллегой информацией, мурыжили ласковыми и ненавязчивыми допросами-опросами. Потратила ли я эти дни плодотворно? Безусловно! Только и занималась, что переводила дерево и даже ткани — уж как мне не нравилось шить, а нужду в артефактной одежде я понимала — для увеличения уровня способности, бегала в госпиталь под начало Сакуры (впрочем, она мне пообещала, что уже через несколько дней устроит экзамен на С-ранг) и на тренировки — под начало АНБУ.

Один раз встретилась с Хаяте-сенсеем, правда, совсем не запланировав этого. Просто столкнулись на улице, когда я чувствовала себя не в том настроении, чтобы прыгать домой по крышам, а он... ну, не знаю, что у него были за причины. Пока я удивлялась, а потом и обрадованно махала рукой, мол, «Здравствуйте, сенсей!», он уже подошёл ближе, схватил меня за ворот и мягко потащил. «Мягко» — потому что позволял самой перебирать ногами, а не душил одеждой и не растягивал её же, большое спасибо.

— Сенсей, вы чего? — осторожно спросила я.

Поймала взгляд Хаяте-сенсея и заткнулась. Ой. Вот это у него всё перемешано... и недовольство, и облегчение, и радость, и даже обида? Это чем я его обидела? Мы же не виделись уже несколько недель?

Мы не виделись с сенсеем с того момента, как я получила жилет чунина.

Похоже, по моему вытянувшемуся лицу Хаяте-сенсей понял, что я осознала глубину своей ошибки и решил прекратить воспитательные меры, отпустив мою одежду. Я встряхнулась и тут же приняла позу пай-девочки, которой очень-очень стыдно. Не то чтобы мне было стыдно, всё же недели у меня выдались занятые: сначала АНБУ и госпиталь, потом ещё и миссии, теперь Саске свалился... Но что-то зудело, потому что свободное время у меня было. Да, я предпочитала тратить его на прокачку способностей, но могла ведь и найти сенсея. Это не так уж и сложно.

— Не думай, что с получением звания чунина, — «и ещё кое-какого», так и говорили его глаза. Ну, конечно, он знает. АНБУ бывшими никогда не бывают — они отходят от дел, их бывшую принадлежность к спецкорпусу раскрывают, но людям всё ещё приходится хранить секреты, круг общения остаётся тем же, — ты можешь просто исчезнуть и никто даже не почешется.

— Команду ведь расформировали? — с заминкой спросила я.

Подумать только, я ведь так и не спросила Микиру об этом. Мы с ним тоже виделись всего несколько раз за всё это время и разговаривали всегда о другом. А он и не напомнил, жук! Вот этот вопрос задавать — действительно стыдно. Шпионская сеть у меня есть, а самой базовой информации о своей же бывшей команде не знаю.

— Да, после нападения у многих генинов плавающие команды.

— Слышала, что капитанами в основном назначают чунинов, с части джонинов-наставников даже сняли их полномочия, — протянула я. — Вроде бы с тех, кто учит команду уже больше года?

— И всё-то ты знаешь, — ласково проговорил Хаяте-сенсей. — Если с меня сняли официальные полномочия, это не значит, что я больше не хочу вас видеть.

— Я о таком не думала! Я не против вас видеть и всё такое, я уважаю своих сенсеев! Просто завертелась, наверное.

Хаяте-сенсей ещё побуравил меня взглядом, неожиданно позвал проверить мои навыки где-то через недельку — я с радостью согласилась, предвкушая ещё один урок по владению вакидзаси и Лунным стилем, хотя эти навыки и без того качались медленно, но стабильно — и был таков. Правда, ещё дал мне морального пинка в сторону бывших сокомандников. Я широко улыбнулась и пообещала, что буду поддерживать связь с Микиру и дальше, и совершенно не соврала: парень мне был нужен как в банде, так и, скажем, в политике. Как представитель Абураме и мой мостик к этому клану в целом.

Не знаю уж, что сенсей подумал по поводу того, что я начисто проигнорировала Юкио, но факт остаётся фактом: он ничего не сказал.

В первый день выхода Саске на волю я его не трогала, решив, что нужно дать парню время встретиться с дражайшей командой, высказать своё «фи» за не только организованное, но и случившееся спасение... Каково же было моё удивление, когда «фи» Учиха пришёл высказывать ещё и мне! Причём, судя по общему состоянию, с вернувшимся Наруто претензиями он уже успел обменяться. Не настолько травмоопасно, как в прошлый раз, впрочем.

Видела я Наруто, опять весел и задорен. И смысл теперь с ним говорить?

— Мне казалось, эта миссия не должна была быть для тебя важной, — сказал Саске, нагло усевшись мне на подоконник и свесив ноги в комнату. Я от шока даже не смогла ничего ответить. — Ты же только ради Сакуры согласилась.

Во-первых, надо его срочно лечить, укусы Узумаки ядовиты и вызывают повышение наглости и хамства. И это — представитель великого клана-основателя Конохи, первой скрытой деревни! Хоть бы постучался, прежде чем усаживаться и начинать со мной прочувственные разговоры. Во-вторых, откуда он вообще знает, где я живу? Проследил, что ли? Или всё намного легче и Сакура ему по доброте душевной рассказала? Хотя ладно, пусть знает, мы же с ним друзьями собираемся становиться, все дела.

— Честно говоря, да, — легко признала я и отложила тонкую кисточку. Иронично, но раскрашивала я как раз фигурку самого Саске. Даже не раскрашивала, а добавляла запятые в шаринганы. — Но потом Хокаге-сама назначила меня командиром миссии. Моей первой миссии в таком качестве, понимаешь?

— Понимаю, — словно нехотя выдавил Учиха и потянулся к плечу, где у него стояла Джуин, сжал. — Но это было плохое завершение миссии.

— Как знать, — рассеяно сказала я, переводя взгляд с Саске на его уменьшенную копию, стоящую на столе. Сам Саске на это внимания пока что не обращал. — Слушай, а покажи шаринган? Только без неожиданно наложенных гендзюцу, просто посмотреть, как выглядит.

Учиха словно очнулся от своих мыслей, нахмурился, явно собираясь задать вопрос, а потом наконец увидел мини-себя. На самом деле, у меня много кто в коллекции наличествовал, но от окна полку, заставленную фигурками, не видно. Зато видно двух клонов: одного обычного Теневого и другого улучшенного, на которого чакры тратилось в два раза меньше. Улучшенный выглядел полумёртвым, но это пока. Почему-то собственная фигурка Саске заинтересовала куда больше, чем проводящиеся под носом эксперименты над клонами. Может, просто привык уже к ним? Не удивлюсь, если Наруто теневиков пачками создаёт направо и налево.

— Зачем ты это делаешь?

— Хобби, — я обезоруживающе улыбнулась. — Так покажешь глазки или нет?

Показал. Скривился сначала, правда, но потом чуть прищурился и радужка медленно покраснела, оставляя внутри себя три чёрные запятые. Конечно, в реальности они не были такими же чёткими, как в манге или аниме, но всё ещё казались неестественными. Радужка была кроваво-красной, и никаких других оттенков в глазу, как это обычно бывает у людей, не наблюдалось; только чёрные запятые. Я внимательно вглядывалась в шаринган, старательно игнорируя затапливающее меня недоумение, странное сомнение, задумчивость и даже смущение. Последнего, впрочем, было не очень много, куда больше отвлекали другие эмоции.

Насмотревшись и запомнив расположение томоэ, я оторвала взгляд и опять взялась за тонкую-тонкую кисточку. Надо было поставить маленькую точку, а потом самым кончиком сделать из неё запятую, но сначала перекрасить сам шаринган в другой оттенок красного.

— Если ты высказался, то я тебя не держу, — доброжелательно сказала всё ещё сидящему на подоконнике Саске. — Не собираюсь убеждать тебя в чём-то, честно говоря. Ты вроде как неплохой парень, так что я хотела бы видеть тебя в деревне, но что куда важнее: ты последний носитель сильного улучшенного генома, так что должен остаться в деревне. Отпускать тебя к нукенину, которому только и надо, что тем или иным способном забрать у тебя глаза, было бы просто неправильно.

— Он обещал учить меня.

Я остановилась, уже успев правильно покрасить один глаз, и посмотрела на Саске, как на идиота. Не в глаза, правда, — не нужны мне его эмоции, фу, — но окинула его фигуру очень пренебрежительным взглядом.

— Саске, не заставляй меня думать, что ты глупее, чем ты есть. Сейчас я считаю, что ты достаточно умный... Хочешь, буду учить тебя?

— Да чему ты меня научишь? — куда более враждебно, чем раньше, ответил он. Того и гляди, кинется. — Не нужно.

— Из первого приходящего на ум: владению мечом, своей технике сокрытия, которая может запутать даже бьякуган, — лениво перечислила я, уже опять не смотря на Учиха. — Не буду, конечно. Расслабься, если ты уже успел себе чего-то намечтать. Но могла бы. Ты просто задал неправильный вопрос. Не «чему ты можешь меня научить», а «будешь ли ты меня учить вообще».

Молчание было мне ответом.

— Если ещё не понял: я могу сказать, что луну с неба для тебя достану, только вот буду ли я на самом деле...

— Я понял. Мне казалось, ты считаешь, что я умный. Не нужно объяснять всё, как для Наруто.

— А что мне ещё делать, если ты потащился к психу, который экспериментирует на людях, совершенно сознательно, — пробормотала я и почувствовала дуновение воздуха. Окно приоткрывает, чтобы уйти, всё с ним ясно. — Пока, Саске!

То ли всех клановых гениев воспитывают как-то странно, то ли эта приобретаемая черта, но Саске, как и Неджи бы в подобной ситуации, мне не ответил. А ведь хорошо говорили! Согласился быть моделью для своей фигурки, опять же. Я задумчиво начала вырисовывать запятые во втором шарингане. Интересно, теперь, когда человек, фигурку которого я делала, даже принял участие в её создании, я смогу как-то на него воздействовать через эту фигурку? Или всё по классике, как в Вуду, нужны какие-нибудь части тела типа волос или крови?

Если по классике, то в мире шиноби достать такое даже легче, чем склонить к сотрудничеству. Думаю, если я внезапно нагряну и приглашу Саске на тренировку, он не откажется. Вопрос тут в том, хочу ли я с ним тренироваться... Подумав про Джуин — поняла, что даже если не хочу, надо. Надо посмотреть, что с этой штукой сделали и сделали ли вообще. Надо донести до Учиха, что в его случае идти к Орочимару — верх глупости (ну и что, что в каноне повезло сохранить душу в своём теле, могло бы и не повезти), и если донесу, то там уже сами собой нормальные отношения будут. Сейчас мы скорее знакомые незнакомцы, чем друзья.

Клоны развеялись с негромким «пуф», но я тут же создала двух новых на замену. Чакры опять резко стало слишком мало: на одного обычного и одного улучшенного в сторону экономии всё ещё тратилось две трети запаса, но восстанавливалось настолько быстро, что я постепенно приучалась не обращать на это внимания.

Никто, кроме АНБУ, этих изменений не заметил: в госпитале я и так тратила не то чтобы очень много чакры, а вот на тренировках в спецкорпусе выкладывалась. Конечно, такой феномен людей заинтересовал. Конечно, я не упустила шанса мысленно себя поколотить за поспешные действия. Увидела, значит, потрясающую возможность она. Прокачалась, значит, резко и быстро.

— У тебя всегда чакра восстанавливалась быстро, Енот, но теперь темпы просто фантастические, — настороженно высказался Глухарь. — В несколько раз увеличились с нашей последней встречи.

По какой-то внутренней иронии АНБУ, по которой тут маски и раздавались, Глухарь был сенсором. Не Хьюга, дальность обзора небольшая, зато очень хорошо чувствовал чакру. Драться с ним с помощью ниндзюцу было отвратительно: он ещё на стадии формирования техники, просто по течению и преобразованию чакры угадывал и стихию, и примерный принцип действия дзюцу. Некоторые самые популярные называл даже раньше, чем противник закончит складывать печати. Звучит впечатляюще, а уж когда сражаешься с ним... очень раздражает. Эдакий Учиха на минималках: те предугадывали вообще всё, а этот — только техники.

Наша последняя встреча была очень давно, ещё до моей первой миссии в качестве АНБУ, после чего Глухарь тоже получил своё задание и вот только с него вернулся. Со мной он занимался даже не столько из любви к натаскиванию новичков (такое мало кто любил), но скорее из любопытства: а есть у меня хоть какие-нибудь сенсорные навыки? Не будь это слишком подозрительно, я могла бы сразу сказать: пока нет, но если научите — будут. Так что просто скромненько попросила проверить, потому что никогда подобным раньше не занималась.

Сначала Глухарь заставил меня потратить всю чакру, решив превратить это в спарринг, и резко обнаружил, что «потратить всю чакру» — это теперь не про меня.

— А зачем мне вообще нужно было её тратить?

— Чтобы попытаться почувствовать чужую, не отвлекаясь на свою, — пояснил мне Глухарь. Маска у него на эту птицу вообще не походила. — Лучшие сенсоры, как правило, получаются из людей с малым количеством чакры, потому что своя не перебивает ощущения от чужой. Поэтому пробовать впервые лучше всего с пустым очагом, в таком состоянии даже лишённый любых предрасположенностей к сенсорике шиноби почувствует чакру в паре метров от себя.

Поправив маску, я щедро предложила попробовать и так. Чакры у меня всё ещё преступно мало, у чунинов обычно хотя бы в теории на технику S-ранга хватает, так что мешаться мой объём будет не слишком сильно.

— Дело не в том, что он будет мешаться, дело в том, что у тебя не получится поймать это ощущение... — попытался было Глухарь. Я скрестила руки на груди. — Ладно, ладно. Раз уж мы начали, то продолжим. С тебя объяснение этой чертовщины, поняла?

Ответное «хай» вышло очень кислым, и оставалось только радоваться, что маска мешала увидеть выражение лица. Внутри корпусов, конечно, скрывать лицо было не обязательно: АНБУ в любом случае в какой-то момент узнавали друг друга, что случайно (на миссиях с маской может случиться многое), что специально, если хотели спокойно встретиться во внерабочее время, если можно так выразиться. Но вот тренироваться лучше в маске, привыкать вертеть головой, так как круг зрения сужался.

Пока Глухарь объяснял мне разные способы применения сенсорики (а их только в Конохе было известно три штуки, не включая клановые), я внимательно слушала и кивала. Понятное дело, что развить получится любой из них, но мне импонировало то, что имелось у самого Глухаря, которое потом перетекло бы в умение узнать дзюцу просто по течению чакры. Это была очень хорошая способность! Мне такая определённо нужна. Конечно, подобное появится не сразу, но если буду следовать той же технике, что и сам Глухарь — обязательно.

Ещё бы способность, которая позволит растянуть сутки из двадцати четырёх часов хотя бы в тридцать, и вообще отлично будет. Смешно: моя проблема была не в том, что я чего-то не могла сделать, а в том, что у меня не было на это времени.

— Получается, тренироваться будет легче, когда у меня мало чакры? — на всякий случай переспросила я. — Мне просто стоять и пытаться почувствовать или...

— Лучше отвернись и закрой глаза, — посоветовал Глухарь. — Я буду активировать техники тихо, так, что ты сможешь узнать об этом только с помощью сенсорики. И да, чем меньше чакры, тем лучше тренировки. Когда я ещё был генином, я выкладывался в ноль, а потом просто лежал на земле и пытался почувствовать, что творится на других полигонах.

— Получалось?

— Когда там кто-то был.

Как мне и посоветовали, я отвернулась, закрыла глаза, сложила печать концентрации (Глухарь обходился и без неё, но для начала это могло помочь) и попыталась поймать своеобразные «круги на воде» от применения чакры; волны, которые разносились от этого. Это было простейшее применение сенсорики, которое Глухарь использовал на больших расстояниях, попытка уловить сам факт использования чакры. С обучением улавливать получится не только факт использования, но и факт наличия, но это потом. О том искусстве, которое творит мой сегодняшний наставник с чужими техниками, на пару лет точно можно забыть.

Или не стоит? Только услышав, что для освоения сенсорики лучше иметь при себе мало чакры, я тут же вспомнила своих улучшенных клонов. В них мало чакры, но опыт они передают так же, как и Теневые — идеальные тренажёры для сенсорики. Полудохлые, верно, но уже двигаются, пусть им и очень тяжело. Я подозревала, что если впихнуть одноручный аналог печати быка в нужное место (возможно, даже две?), то станет лучше. Пока что мои эксперименты не увенчались успехом, но мест, куда можно было впихнуть нужные мне печати, было ещё много, и порядок их я тасовала с большим интересом. Когда получится, у меня уже будет опыт. Способность по улучшению техник явно не перепадёт, судя по тому, что у меня уже есть кое-какие результаты, а её всё не появилось, но в следующий раз должно быть полегче. Наверное. Возможно.

Не представляю, что мне ещё может понадобиться улучшить, кроме таких удобных Теневых клонов, но вдруг.

Первые несколько минут ничего не происходило, хотя я старалась: послушно как бы выносила своё сознание за пределы тела, «размазывая» его всё дальше и дальше от себя. А потом я всё-таки почувствовала. Будто лёгкий толчок. Я тут же открыла глаза и развернулась: Глухарь держал свой кунай в маленькой-маленькой водяной тюрьме. Я бы умилилась, не будь так рада.

Сенсорика 1ур. (активный, поддерживаемый)

Теперь вам видно чуть больше, чем другим.

— Получилось! — поспешила поделиться этой радостью я. — Я почувствовала!

То ли Глухарь переживал очередной, типичный для всех моих наставников «как-ты-сделала-это-так-быстро» кризис, то ли задумался о чём-то своём, но ответную реакцию я получила не сразу. Кунай из водяной тюрьмы, впрочем, выпал в ту же секунду, как я объявила о своей победе, и Глухарь поймал его быстрым движением. Вода с плеском разлилась по полу.

— На что похоже?

— На... волну? Будто стоишь в воде и слегка бьёт в спину, — задумавшись, неуверенно сказала я, только потом осознав, что в этом мире ни разу подобного не испытывала. Глухарь, впрочем, таких подробностей моей жизни не знал, так что я быстро успокоилась. — А это важно?

— Обычно чувствуешь что-то связанное со своими стихиями, — с лёгким сомнением проговорил он. — У тебя очень серьёзное сродство что с Землёй, что с Молнией. Я удивлён услышать про воду.

— Я сразу настроилась на такие ассоциации, — вспомнив свои мысли про «круги на воде», про которые мне рассказывал Глухарь, предположила я. Искренне сомневаюсь, что после таких тесных взаимодействий с двумя стихиями у меня откуда ни возьмись проклюнулась третья. — Наверное, из-за этого. Придумала себе заранее, как чужая чакра должна ощущаться, вот и...

— Возможно, — согласился Глухарь.

Про регенерацию чакры он в тот день меня так и не спросил, слишком увлечённый тем, чтобы проверить работу моего только-только полученного навыка. Навык прокачался до второго уровня и на третий выходить не захотел, и результаты пока были очень и очень печальны: я смутно чувствовала на шесть метров вокруг только те техники, на которые затрачивалось больше ста пятидесяти единиц чакры, то есть А-ранговые. Это только начало, конечно, но как же мало!

Куда страннее было то, что про регенерацию меня не спросили и после, будто мы ни о чём таком и не говорили. Сама поднимать тему я и не собиралась, хотя гадала о причинах такого поведения. Подобные темпы регенерации чакры уже были замечены раньше, и теперь меня не хотят дёргать, потому что все всё поняли? Лучше бы подёргали, потому что в этом случае я ничего не понимаю! Настоящей причиной является система, верно, но то, как её выверты объясняют люди вокруг, меня всегда интересовало. И тему поднимать самой не хочется, потому что все отговорки, которые я придумала, казались слабыми.

Разобраться помог Грач. Санта-сан, то есть: мне многого стоило сдержаться и не назвать его по позывному прямо на улице, когда он явно специально подошёл ко мне после того, как я наконец получила официальное звание ирьёнина С-ранга. Оживила рыбку, да — это и было экзаменом. С учётом того, что я уже успела долечить за Сакурой (её, кстати, А-рангом награждать не спешили, опыта и практики пока очень уж не хватает — собственно, на какую-то операцию сразу же и утянули, оставив меня одну) покоцанного Неджи, хотелось даже чего-то посложнее, но... что есть, то есть.

Доведу Шосен уровня эдак до тридцатого или сорокового, сдам на В-ранг. А для А-ранга мне терпения не хватит, там не только опыт нужен, но и целое исследование. Как я поняла по невнятному описанию — ничего сложного, что-то вроде курсовой, но для шиноби и это было препятствием. Я вспомнила, что тут нет интернета, да и писать всё придётся от руки, и быстро решила, что да, курсовая в таких условиях — вообще не весело.

Уж к А-рангу Цунаде меня не потащит, В-ранг ирьёнина — это уже хорошо, особенно с учётом того, что я специализируюсь совсем не на лечении. По крайней мере, я искренне на это надеялась.

— Подумать только, какая ты разносторонняя личность! — одобрительно цокнул Яманака. — Гордость берёт.

— Спасибо, Санта-сан, меня тоже, — разулыбалась в ответ я. — Неужели вы пришли меня поздравить? Как мило с вашей стороны!

— Я пришёл пригласить тебя на обед, Тори. Правда, там будем не только мы вдвоём, но, думаю, тебя это не смутит, — он бросил на меня быстрый взгляд, вставив свои слова так, чтобы я не успела заболтать его, а на меня опять накатили чужие эмоции. Лукавство, расслабленность, веселье, где-то глубоко внутри — лёгкая сосредоточенность. — Включая тебя, за последний месяц у нас целых трое новеньких. Решили отпраздновать.

— Ах, вот оно что... Надеюсь, нас не заставят платить?

— Что ты, Тори, сенпаи за всё заплатят!

— Сенпаи?

Не отказав себе в желании вслух посмеяться, я пошла за Грачом. Корпоративчик в честь новеньких? Не удивлюсь, если платить будем всё же мы трое. Но сходить, конечно, стоит, я ведь поставила себе цель и среди АНБУ стать важным человеком. Вряд ли на таком торжестве будет кто-то кроме трёх новеньких да тех, кого назначили за этими новенькими присматривать, конечно, но нельзя выпадать даже из такого небольшого коллектива!

Новичками оказались двое незнакомых мне мужчин — один молодой, лет двадцать максимум, а другому и все тридцать можно было дать. Тот, который постарше, меня определённо знал: очень уж удивлённо вскинул брови, когда Санта назвал меня по имени. Причина удивления стала понятна тут же: он был из клана Нара.

Получается, что-то слышал. От Шикамару? От кого-то из тех соклановцев, кого Шикамару привлёк к своему расследованию? Или в своём клане он не делает особой тайны о том, чем занимается? Если так, то...

— Ну-ну, Хичиро, смотри, как она сразу задумалась, — цокнул Санта, кладя руку мне на голову. — Мог бы и не реагировать так.

— Ничего я не задумалась, — беспечно сказала я. — Вы ошиблись, семпай.

— Ты мне теперь этого не забудешь, да? — рассмеялся он. — Не надо врать, Тори, тут все свои.

— Если бы я никак не отреагировал, она бы тоже задумалась, — хмыкнул Нара. — Если то, что я о ней слышал — правда, конечно же.

— Только не надо устраивать мне ещё одну проверку, пожалуйста, — почти провыла я. — У меня этих проверок было уже столько, что можно начинать с другими делиться.

— Всё, что слышал — правда, — с улыбкой подтвердил Санта.

Атмосфера была расслабленной: что я, что Санта активно поддерживали её именно такой, оставшиеся два новичка тоже не стремились усложнить нам жизнь, ещё один АНБУ, под начало которого и поступили те двое, был молчалив, но улыбчив. Ах, какие все хорошие люди, и не скажешь, на что они могут быть способны.

Конечно же, я не отпустила Грача сразу же, сначала повиснув на нём и попытавшись выпытать, что же обо мне говорили такого, что Нара слышали. Грач сопротивлялся не долго, почти картинно, не иначе:

— Не уверен, что именно говорят в клане Нара, не такие у меня с ними отношения, чтобы точно знать, но подозревать — могу.

— И что же вы подозреваете?

— Подозреваю, что они по какой-то причине считают тебя очень похожей на себя, — почти пропел Санта. — И если ты прислушаешься ко мне, то я бы сказал, что не зря считают. Есть у Нара очень характерные... загоны в голове, которые мой клан пока ни у кого ещё не видел. Со стопроцентной точностью сказать не могу, но когда я захватил твой разум, увидел нечто похожее.

— Похожее на что именно? — поморгав, переспросила я.

Санта хмыкнул:

— Так я тебе и рассказал.

— Но вы же сказали, что у меня то же самое!

— То же самое было бы, будь ты Нара. Но ты даже близко к их клану не относишься, так что прости, Тори-чан. Могу только добавить, что у тебя ещё стоял некий барьер на сознании. Я его разрушил, когда врывался к тебе в голову, так что с инь-составляющей чакры могли произойти изменения. От Глухаря слышал, правда, что они только положительные.

Хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Разрушил он барьер, как же. Просто переборол сопротивление Разума игрока, которое не удалось перебороть гендзюцу Таюи. Попробует залезть в сознание ещё раз — будет то же самое. Значит, надо не давать ему возможности проделывать то же самое. А то терзают меня сомнения и о сущности «барьера» (как он вообще может быть установлен и как, Санта думает, он был на меня установлен?), и о том, каким именно образом Санта залез ко мне в голову. Что-то мне подсказывает, что для боя и для изучения чужого сознания у Яманака разные техники.

Но зато понятно, что случилось с вопросом Глухаря. Видимо, решил поделиться с Грачом, а тот возьми да ответь.

— Так это из-за вас? — возмутилась я. — Могли бы сразу сказать, семпай! Я всё-таки волновалась, не знала, что и думать... А если бы регенерация чакры, наоборот, уменьшилась?

— Как уменьшилась бы, так и в норму пришла, — отмахнулся Санта. — Это ненадолго, в любом случае. Скоро твой организм восполнит перекос, потому что сейчас такие высокие показатели достигнуты за счёт чего-то другого. Хотя совсем к прежнему состоянию регенерация, наверное, не вернётся. Я бы мог сказать и точнее, если бы ты, конечно...

— Нет, спасибо, одного раза хватило!

С «плакать или смеяться» я уже определилась — смеяться, так что весело усмехнулась. Мои изменения точно не вернутся к прежнему состоянию, пока я не сменю свой класс — а я такой выгодный класс менять не собираюсь, да и возможностей пока нет. Но теперь эта необратимость становится не моей головной болью, а головной болью Грача, который «что-то во мне сломал». Он может отмахиваться сколько угодно, но из-за его вмешательства с инь-чакрой произошли некие изменения (или это он так думает, а на деле ничего и не произошло, просто я себе регенерации чакры потом добавила?), и ему очень повезло, что это хорошие изменения. Тренировки тренировками, но в Конохе не любят, когда свои калечат своих.

То, что регенерация чакры до невозможности подскочила совсем недавно, мы опустим. Я, к счастью, с сенсорами особо в то время не общалась, никто не сможет уличить меня во лжи. Я радостно попрощалась с Грачом. Прекрасно. Просто волшебно. Кажется, удача опять вспомнила, что она у меня по прокачанности почти делит второе место с ловкостью.