XXVI (2/2)

— Как и вы, — спокойно заметила я, меняя позу и закидывая ногу на ногу. — Те четверо, кого я видела, только держали барьер. Сражался Орочимару… Хотя я не знаю ни одной техники, которая помогла бы ему вырастить целый лес.

— Так мог только Первый Хокаге.

Очевидно, что да. О том, что Хаширама Сенджу был единственным в мире человеком, кому покорился Мокутон, знал каждый генин в Конохе. Я промолчала. Замечание Сакуры осталось висеть в воздухе, а потом резко разбилось, когда Наруто сжал кулаки и вскинулся:

— Ты должна сказать мне, как они выглядели!

Я поморгала. Узумаки выглядел исключительно решительно, пусть и был обмотан бинтами. Не как мумия, конечно, но стремительно к ней шел. Что уже очень интересно: Сакура рассказывала, что в больнице на него обычно даже не пытались переводить бинты, так как всё заживало слишком быстро. А тут решили намотать. Неужели при битве с другим джинчурики (или биджу) влияние чужой чакры притупляет восстановительные способности чакры Лиса? Интересная теория… Жаль, что совершенно бесполезная.

Что важнее — мне внезапно очень сильно захотелось рассказать Наруто о Четвёрке Звука и чуть ли не нарисовать их на ближайшей подходящей для этого поверхности. Я склонила голову на бок. Ого. Хорошенько меня приложило. Не развивайся я сама в эту сторону, наверняка бы не смогла противостоять… А так: навязчивое желание, конечно, но спустя пару секунд уже получается заталкивать его на задний план. Я устало вздохнула и с осуждением выдохнула: «Нет».

Кажется, Наруто растерялся. Да что там — Учиха и Харуно растерялись! И если с Узумаки всё понятно, причины могут быть разные, но объяснимые (от неожиданности отказа в целом до неожиданности отказа из-за его прокаченной способности убеждать), то вот эти двое вызвали у меня куда больший интерес. Я подарила Сакуре внимательный взгляд, она легонько кивнула. Значит, есть что сказать. Отлично.

— Ты наверняка спрашиваешь не просто так, а чтобы найти их, — пояснила свой ответ я. — Во-первых, они сильны, раз смогли удерживать такой барьер… да и просто пробраться к нужному месту незамеченными. Во-вторых, они находятся не в Конохе. И как ты собираешься их искать? Сбегать? Думаешь, те самые АНБУ обрадуются, узнав, что я слила кому-то такую информацию?

— Я не собираюсь сбегать!

— Тогда зачем тебе их имена и лица? — резонно возразила я. Право слово, а ведь давит его убеждение, давит! Пока не понятно, кто сильнее, Гай или Наруто, но они оба определённо лучше меня. Хорошо, что сопротивляться могу. — Если встретишь случайно, то в любом случае будет бой, они ведь из деревни Звука, которая теперь с нами враждует… Хотя, сомневаюсь, что она будет существовать долго. Коноха отдаст долг, и Звук вряд ли сможет оказать достойное сопротивление.

— У них есть Орочимару, — хмыкнул Саске. — Он… сильный.

— И будет он тратить свои силы на спасение этой деревни? — я со смешком покачала головой. — Она ему нужна была, как и Песок, только для прикрытия. Кстати, что-то я сомневаюсь, что сейчас Орочимару такой уж сильный — Хокаге-сама не мог умереть просто так! Значит, Орочимару тоже ранен.

Наруто бурно поддержал эту мою мысль, я чуть не рассмеялась, осознав, что прибавила себе три единицы репутации. Это что, за патриотизм? Ну, спасибо… Впрочем, на что-то такое я и рассчитывала. Нельзя быть совсем уж бездушной сволочью по отношению к символу деревни, хоть сто раз ему быть мёртвым. Только ведь от плохого статуса избавилась… Почему, кстати? Система всегда находила лазейку, как оправдать изменения в репутации. Да и все остальные характеристики соответствовали реальности, например, вместе с прокачкой силы и выносливости тело становилось ощутимо крепче, с прокачкой ловкости — гибче. Изменений в скорости мышления в последнее время я не замечала, но, наверное, были и они.

Тишина бы неловко повисла в воздухе, не ляпни Саске то, что запустило новую волну разговора:

— Разве Суну использовали?

— Конечно! — тут же вскинулась Сакура. — Ты сам подумай: решения о нападении на другую деревню не принимаются без Каге, а Орочимару притворился Казекаге!

Разговор зашел на универсальную для всех миров территорию. Политика. Я подивилась, какая же всё-таки Коноха деревня — слухи так быстро разносятся! — и покосилась на Наруто. Тот внимательно пялился на свои руки и выглядел не злым, но недовольным. Я включилась в разговор Саске и Сакуры и плавненько перевела их внимание на молчащего Наруто. Честно говоря, он мне совсем не интересен, и то, о чём он думает, даже знать не хочется, но я вроде как «за» объединение этих троих, и буду подталкивать данный процесс всеми силами. То есть, не всеми силами, а когда нахожусь рядом.

— Да какая разница, что там будет с отношениями стран! — после нескольких безуспешных попыток вставить своё слово возопил Узумаки и взмахнул руками. — Как всё решать, когда у нас нет Хокаге, а у них нет Казекаге?!

— Дельная мысль, — одобрительно захихикала я. — Но вообще, решать будут старейшины. А пока они долго и нудно будут приходить к решению, и Коноха, и Суна будут активно искать себе новых Каге. Не знаю, какие полномочия у старейшин в деревне Песка, но у нас они не смогут ничего подписать без Хокаге. Так что с поисками нужно будет поторопиться.

— Какие мудрые слова!

Я резко развернулась в сторону окна и растерянно застыла. Там, болтая ногами, сидел Джирайя и с явным весельем разглядывал нас четверых. Ну да, забавно, наверное, наблюдать, как детишки — ему вроде как уже шестой десяток идёт? — рассуждают о таких вещах. А мы ведь ещё и другие деревни приплетали… По крайней мере, я и Сакура. В банде почти все хотя бы на базовом уровне понимали ситуацию в мире. Я когда-то доверила дело просвещения Кирю и не ошиблась: её пугающая аура заставляла всех гильдийских учить и понимать с удвоенной скоростью.

— Эро-саннин!

Саске, которого тоже застали врасплох, хмыкнул и кивнул. Как неуважительно! Я сдержала ухмылку.

— Джирайя-сан, — мы с Сакурой почти одновременно чуть поклонились. Харуно тут же щёлкнула выпучившего глаза Узумаки по лбу: — Если ты не уважаешь одного из величайших шиноби нашего времени, то не обязательно мы должны делать то же.

— Иметь в учителях саннина… — я совершенно искренне мечтательно вздохнула.

К сожалению, вряд ли кто-то из них троих мог мне помочь. Цунаде? Это тайдзюцу и медицинские техники. Возможно, когда-нибудь я почувствую острую нужду в ирьёниндзюцу, но с вакидзаси тайдзюцу мне точно не нужно. Джирайя? Если не ошибаюсь, почти всё в его стиле боя завязано на призыв или ниндзюцу. Ниндзюцу — это, конечно, хорошо… Но вот контракт с жабами мне вряд ли доверят, а значит, и польза такого учителя резко уменьшается. Орочимару? Тут просто без комментариев. Мне не нужны проблемы с нукенинством. Моё честолюбивое сердце требует власти, в которую после такого не пробьёшься.

Джирайя бегло осмотрел меня, а потом хмыкнул:

— Судя по мечу, ты и так не испытываешь проблем с учителем.

— Хаяте-сенсей так зол на меня… — тут же заныла я. — Он точно-точно не будет больше любить меня, как прежде, он начнёт считать Микиру своим любимым учеником…

— Он просто беспокоился за тебя, — пробормотала Сакура. — Уверена, немного игнора пойдёт тебе на пользу, ты слишком избалована.

Я тут же прекратила ныть и мрачно на неё посмотрела. Нет, определённо не пойдёт. Мне очень некомфортно, а ещё у меня есть небольшое подозрение, что качество обучения снизится, и вот это уже по-настоящему пугает. Ведь если меня всё-таки возьмут в АНБУ, велик шанс, что учитель останется тот же — Хаяте-сенсей и раньше служил, думаю, ради непрерывного обучения его могут и обратно вернуть. Учитывая, что после нападения в деревне снизилось количество шиноби, такое более чем возможно: пользы от джонина-АНБУ куда больше, чем от джонина-капитана команды генинов.

— В любом случае, я хотел бы попросить юных леди покинуть палату, — хлопнул в ладоши Джирайя. — У меня есть, о чём поговорить и с Саске, и с Наруто.

Мы с Сакурой легко подчинились. Сложно спорить, когда о чём-то просит саннин, да ещё и совершенно незнакомый. Даже у меня, со всей моей наглостью, в данной ситуации не промелькнуло и мысли оспорить решение. Фамильярность Наруто и незамутнённая наглость Саске вызывали чуть ли не восхищение. Ну, первый без царя в голове, с ним всё ясно. Наруто вырос таким, какой он есть сейчас, вследствие многих факторов. Но Саске? Клановый ведь, должен знать…

— Почему Саске такой наглый? — дёрнула я Сакуру, решив отвечать на вопросы сразу же.

— Он всегда был гордым, а после того, как его клан вырезали, так вообще невыносим, — она поморщилась. — Сейчас ещё цветочки, мы с Наруто его немного отредактировали.

— Прекрасно звучит, — обрадовалась я, — продолжайте в том же духе!

Сакура невозможно кисло на меня посмотрела:

— Я не вмешиваюсь в дела твоей команды, можешь ты, пожалуйста, не лезть в мою?

— Это дружеское участие!

— Так я на будущее. Если тебе заранее чего-то не сказать, то потом будет поздно.

Крыть было нечем, так что я шутливо отправила Сакуру работать. Та совсем не шутливо спохватилась и убежала, прежде всё-таки ответив на мой вопрос по поводу способности Наруто убеждать («Прости, я думала, что он тебя переспорит... рада, что этого не произошло»). Я ненадолго зависла посреди коридора, а потом, опомнившись, выпрыгнула из ближайшего дружелюбно приоткрытого окна и переместилась на крышу ближайшего дома. Вопрос «что делать» опять атаковал. Весь месяц я только и делала, что тренировалась, в чём очень хорошо помогала система, и перестроиться назад будет нелегко. С сомнением хрустнув костяшками пальцев, я всё же спустилась на дорогу и пошла в сторону гильдии, надеясь по дороге поймать кого-нибудь из девочек Аянами.

Да, я не сомневалась, что они умели бегать по стенам, но также не сомневалась, что на глазах кучи людей они этого не делают. В глазах шиноби гражданские остаются гражданскими. Никакого запрета на изучение каких-то частей искусства ниндзя, тем более таких элементарных, нет, но всё-таки не стоит вызывать лишние подозрения и ломать чужую картину мира.

— За кем следишь? — дружелюбно спросила я у бойкой на вид девчонки лет четырнадцати. Та тихонько указала пальчиком на знакомую фигуру, и я медленно вскинула брови. — Ого! Спасибо, Нейми, это прекрасная встреча.

Нейми протянула что-то похожее на «Птичка-химе, вау», и опять отошла на шаг назад, в тень от крыши ближайшего здания. Полдень уже прошел, так что прятки были вполне возможны и без сильновыраженных хардкорных элементов.

Мне посчастливилось натолкнуться сразу на двоих членов банды. Миноку и Шина, давние знакомые… Я окликнула обоих — уважительно, так как оба были старше, а мы находились на улице, и сама же с этой уважительности внутренне посмеялась — и подошла ближе. Оба остановились меня подождать, и я, не иначе как ради какого-то протеста, втиснулась между ними. Шина прыснула, Миноку покачал головой.

— На самом деле, встреча и правда случайная, — на всякий случай пояснила я. — Но, увидев Миноку, мне захотелось поговорить с ним о том, как у него продвигаются дела… а раз Шина тоже тут, всё становится только в несколько раз замечательнее!

— Слушаю.

— А можно я сразу кое-что попрошу? — поморщилась Шина. — Я понимаю, что у нас всё серьёзно, и новое место для банды говорит само за себя… Но не могла бы ты убрать от меня слежку, Птичка-химе? Очень раздражает. Я нечасто её замечаю, но нервничаю постоянно.

Неожиданная просьба. Я скосила взгляд на Миноку — тот едва заметно пожал плечами и нахмурился. Реакция есть, но что бы это значило? Недоволен такой прямой просьбой? Удивлён? Сам хочет избавиться от слежки? А мне казалось, что Аянами уже начала отводить от него людей.

Если бы я пошла советоваться с Аянами, она сказала бы «нет». И это было бы в целом не так уж неправильно: и Миноку, и Шина становились теми, кем должны были становиться — ещё не моими приближенными, но уже лидерами гражданских, какими для гильдийских шиноби были Кеншин и Кирю. Взаимодействия этих двоих со своими «подчинёнными» я обычно не заставала, но знала, что те происходят хоть сколько-нибудь регулярно. Конечно, гражданских было больше, да и Кеншин с Кирю приняли свои должности (или их подобие) практически сразу, так что тот же процесс в руках новых лидеров затягивался. Но они уже были довольно известны. Кто-то наверняка думал, что я смогу расширить круг своих приближенных.

В таких условиях за ними стоило бы продолжать хотя бы минимальную слежку, они всё-таки были участниками «переворота». Но раз уж так просят, то почему бы не заработать себе несколько плюсов в карму? Я прикинула, есть ли у меня с собой водный аромат — есть — и кивнула.

— Серьёзно? — не поверила Шина. — А…

— Только тебе нужно будет выпить что-то вроде сыворотки правды, — честно предупредила я. — Лёгкий наркотик. Не вызывает привыкания, но соврать почти невозможно. И, если Миноку не откажется, я бы хотела поговорить ещё и с ним.

— Не откажусь.

Решено было пойти домой к Миноку. Можно было засесть в кафе, ничего не мешает добавить один из моих составов в приготовленный другими людьми чай, но я решила не вести такие разговоры в людных местах. Даже не слежки опасалась, а просто внешних факторов. Миноку разлил чай, я добавила строго отсчитанную порцию обоим (Миноку при этом выглядел так, будто у него болят зубы; наверное, вспоминал, что было в прошлый раз), мы все отпили чаю и начали говорить.

Вывод первый: и Шина, и Миноку ничего не замышляют, положение их устраивает, так как уже помогает получать профит не столько в банде, сколько с помощью связей, которые в ней были образованы. Вывод второй: держать при них постоянных наблюдателей решительно нет смысла. Можно ограничиться людьми по типу тех, что следят за мной… которые даже не за мной следят, а просто проверяют иногда мою комнату, посматривают, что я делаю, когда нахожусь вне её. Ненавязчиво.

Были бы навязчивыми, я бы была раздражена. У меня, как у шиноби, даже без сенсорных способностей восприимчивость к слежке повышена. А уж когда «шпионы» находятся под моей техникой, которая на меня совершенно не действует… Ну, это даже не смешно. Когда «девочки» Аянами рядом, я их замечаю.

Вывод третий: Аянами моё обещание отогнать шпионов не понравится. Я убедилась, что действие аромата закончилось и с моими гильдийскими всё хорошо, откланялась и бодрым козликом поскакала к Аянами. Сообщать те самые вести, которые ей не понравятся. К моему удивлению, она сопротивлялась не так долго, как могла бы: после второго «Я обещала, а обещания нужно выполнять, иначе какая из меня химе!», она устало махнула рукой и согласилась.

— Меня сейчас больше волнует смерть Хокаге-сама, — поджала губы она. — И твоё фееричное путешествие к башне Хокаге под ручку с АНБУ.

— Неужели многие знают?

— Да, очень многие, — подтвердила она. — Среди шиноби, конечно же. Для большинства гражданских ты всё ещё не настолько серьёзная новость, и это прекрасно.

— Наоборот, очень жаль, — вздохнула я. — Но ведь это внимание исключительно положительное, так?

— Тебя вели не как преступницу и почти сразу отпустили, но при этом ты шла от самого барьера, — Аянами хмыкнула. — Причин подозревать тебя в участии в нападении — нет. Причины придумывать тебе геройские поступки или просто слишком длинный нос — есть. Шиноби такие же сплетники, как и все, жаль только, лишь среди своих…

В её глазах так и стояла невысказанное «как жаль, что мои люди — не свои, я бы столько смогла наворотить». Я улыбнулась. Аянами, как всегда, хочет больше информации. Как у неё ещё голова не разорвалась? Впрочем, мой типичный вопрос, когда дело доходит до неё. Ещё более типичный: «Почему она до сих пор не попыталась встать во главе банды?», но ответ на него мне, скорее всего, известен.

Не всем хочется власти и внимания одновременно. Аянами, например, достаточно её знаний и полномочий и полностью устраивает довольно сильная, относительно других моих приближенных, непопулярность. В самом прямом смысле этого слова: прошло уже несколько лет, а её имя до сих пор было известно не всем! Пожалуй, самый удивительный факт. «Девочки» хорошо хранят секреты.

— Не то чтобы потеря Хокаге-сама как-то на нас повлияет, — тем временем, вздохнула она. — Просто… всё как-то замерло. Не находишь?

Я находила. Новый Хокаге — это новая эра. Фактически, для всего населения Конохи Хирузен правил всегда. Да, на парочку лет заскочил Четвёртый, но потом опять воцарился Третий. В этой ситуации сложно не замереть в растерянности, осознавая, что всё безвозвратно изменилось… И как хорошо, что всё это не касалось меня. Я уже думала о Цунаде. Впрочем, не буду отрицать, на похоронах, движимая общей атмосферой, я скорее всего всплакну, но произойдёт это только из желания проникнуться атмосферой.

Честно — Третьего не жалко. Не тогда, когда он отправил Мизуки-сенсея к Орочимару. Не тогда, когда я хочу, чтобы моё лицо на скале Хокаге стало шестым.

Во время похорон я так и не заплакала, но, кажется, мой взгляд был достаточно пустым, чтобы даже вроде как злившийся на меня Хаяте-сенсей положил руку на плечо и сжал. Я бросила на него быстрый взгляд. Беспокоится за меня, так? Тогда, получается, его куда больше волнует моё эмоциональное состояние, чем того же Мизуки-сенсея. Ему было достаточно того, что я не окажусь втянутой во что-то плохое. С другой стороны, каким бы человеком был мой первый сенсей, если бы так и оставил меня рядом с собой, наверняка косвенно впутывая во всю эту муть с Данзо, Орочимару и Хирузеном? Явно не самым лучшим, даром, что он и так не ангел.

Шел дождь, и волосы прилипли к лицу. Я порадовалась, что вынула из своей причёски всё опасное. Да и неопасное тоже — цветные ленточки на таком мероприятии смотрелись бы неправильно.

— Сенсей, я говорила, что хочу стать Хокаге? — задумчиво спросила я у него уже после завершения церемонии. Рука на плече дрогнула. — Поверьте, я думаю о том, что я делаю. Конечно, не по каждому человеку будут горевать настолько сильно, но я понимаю, что означает смерть. И я точно не собираюсь умирать. Не хочу, чтобы по мне плакали.

— Очень громкие слова.

— Они и должны такими быть, — я хмыкнула. — Если бы я кричала, как Наруто, меня бы никто не воспринимал всерьёз. Он даже не понимает, что означает быть Хокаге и в чём заключается работа лидера деревни. Я тоже не до конца понимаю, но я хотя бы не строю иллюзий.

Я опять обернулась на сенсея — он смотрел на меня очень внимательно, а потом убрал руку с плеча, потрепал ей же по насквозь мокрым волосам и потянул от могилы. Выражение лица было не разобрать, но мне стало иррационально легче, и я позволила себя увести.

— Если ты всё же не умрёшь, я думаю, ты сможешь стать одним из претендентов на этот титул, — внезапно, словно и не было огромной паузы, сказал сенсей. — Другой вопрос — сможешь ли ты, с таким «осознанным» поведением, дожить до этого момента. И сможешь ли набраться нужного количества сил... Хокаге не зря символ деревни шиноби. Тут дело не только в подвешенном языке.

Ого. Ого! Я, не веря, вслух усмехнулась. Сенсей только что сказал, что у меня могло бы получиться? Я опять посмотрела на него. Сенсей не любит говорить неправду, не любит что-то приукрашивать — он, наоборот, склонен сгущать тёмные краски. Сомнительно, что ради слов поддержки он бы сказал то, что на самом деле не думает. А раз так, то мне невообразимо повезло. И по жизни, и с сенсеем, и со способностями. На волне радости я запрокинула голову к небу, поймала ртом несколько капель дождя, остудила тем самым ещё и внутренние органы и сама повела Хаяте-сенсея к стоящим невдалеке сокомандникам.

На следующий же день и Саске, и Наруто ушли на поиски Цунаде. Информацию я получила от частично возмущенной (они не взяли с собой её!), частично довольной (может, это немного их примирит…) Сакуры, и крепко так задумалась. Ещё одно изменение в каноне. С одной стороны, важное — с чего бы это Джирайе брать двоих, он и Наруто в каноне, вроде как, взял только из-за угрозы Акацуки. С другой стороны, неважное — Саске в любом случае встретился бы с Итачи. Или я плохо помню последовательность событий?..

— Цунаде-сан… а согласится ли она? — я задумчиво покачала головой. — Она путешествует по миру, проводит свои операции и на заработанные деньги опять путешествует по миру. А тут надо принимать на себя управление деревней. И если Джирайя тут живёт последний месяц и о чём-то знает, то для неё всё будет совершенно новым… Сколько Цунаде-сан уже не было в Конохе? Точно больше десяти лет.

— Я тоже думала об этом, — призналась Сакура. — Но ведь у нас нет больше сильных шиноби, верно?

— Тот же Джирайя-сан. Он выглядит легкомысленным, но сильный и умный, на самом деле. Какаши-сан? Он, конечно, молод, но всё же…

— Какаши-сенсей постоянно опаздывает, какой из него Хокаге? — прыснула Сакура, а потом погрустнела: — Тем более, сейчас он лежит в больнице… Говорят, что может восстановиться сам, но это будет долго. Получается, всего два человека. Больше никого и нет. А ведь после нападения столько шиноби погибло…

Да, это было проблемой. Прошло меньше недели, а заметили даже шпионы гильдии. Впрочем, не удивительно, ведь основной процент погибших приходился на генинов и чунинов — и не клановых, а бесклановых. Потому что они слабее. Остальных полегло или было отправлено в госпиталь тоже достаточное количество, нельзя отрицать.

Обезглавленная и раненая деревня начинала не справляться с тем объёмом миссий, которые всё ещё в неё поступали. И опускать планку было нельзя, мы всё-таки из пятёрки Великих.

В общем, не удивительно, что имеющихся генинов очень скоро начали гонять на миссии почти что в добровольно-принудительном порядке. Ну, хотя бы полной командой, не разбивали. Хотя после довольно долгого времени С-ранговых миссий опять выполнять D-ранг или самое лёгкое из С было не очень увлекательно. Но и я, и Юкио, и Микиру были детьми образованными и понимали, почему такое происходит. Как со смешком поделился в один из дней Хаяте-сенсей, такими разумными были не все — видимо, кто-то из знакомых-наставников жаловался.

За две с половиной недели отсутствия «команды поиска Хокаге» в деревне, я успела ещё раз проведать Ли, в подробностях рассказала ему про свой бой с Гаарой. Сначала не хотела, — всё-таки, это как-то… не очень хорошо, пока Цунаде его не вылечит, — но он меня уговорил.

— А я надеялся, что ты сможешь его победить, — вздохнул Ли. — Во имя Силы Юности!

— Я не могу победить даже Неджи, а вы с Неджи, наверное, равны по силе. Он победил тебя… нет, это было бесполезно. Тем более что внутри него сидит демон, Шукаку!

— Тори-чан, так нельзя! — он почти подпрыгнул, но я кое-как удержала, стараясь не сделать больно. По лицу не понятно, получилось или нет, он был… слишком собой. — Ты всегда должна верить в победу! Пытаться до последнего!

Я качала головой, улыбалась, но не спорила. У нас принципиально разные взгляды, но я не собираюсь навязывать свои. Ли должен оставаться Ли, с этой своей Силой Юности, как некая аксиома Конохи. Вот встанет на ноги, и вообще классно будет… Я даже поделилась планом по затаскиванию Цунаде в госпиталь с Сакурой. Сакура план поддержала.

— Возможно, мне разрешат посмотреть на операцию! — с энтузиазмом воскликнула она. — После того, как Кабуто оказался предателем, я стала самым многообещающим ирьёнином!

— Мне кажется, это бахвальство.

— Я — не ты, — хихикнула она. — Мои умения растут очень быстро. Я бы могла получить чунина, если бы захотела. Но… Знаешь, мне не хочется оставлять этих двоих.

Я сразу поняла, что она говорит о Наруто и Саске.

— Понимаю, — откликнулась я.

На самом деле, я не понимала.

Микиру и Юкио прекрасно справятся и без меня; добавят им в команду нового члена или просто расформируют, мы всегда можем продолжить общаться. Возможно, конечно, что из-за недостатка времени это всё угаснет, но мне бы не хотелось. Я потрепала свой браслетик «Вечные листья». Будем надеяться, что это намёк от системы: мы так и останемся хорошей компашкой друзей.

Удивительно, но первым делом после возвращения в деревню Цунаде пошла не решать какие-то вопросы, а именно лечить. Я в это время была дома, билась над ещё одним изделием-артефактом, когда ко мне в окно постучался Наруто. Окно было открыто, но, видимо, тем самым он решил проявить вежливость. Я оторвалась от своего рукоделия, а сидевшая на кровати копия даже не шелохнулась, как билась над техникой, так и продолжила.

— Пятая пришла, она всех вылечит!

Я тут же подскочила, надела обувь и выпрыгнула в окно, взяв курс на больницу. Что ни говори, а на Цунаде хотелось посмотреть пораньше. Наруто не исчез, сообщив информацию, и я с удивлением на него покосилась. Не клон, что ли?

— Ты знаешь технику Теневого клонирования? — выпалил он. — Я думал, она запрещённая!

— Она? Нет, не запрещённая, — я отрицательно покачала головой. — Просто очень опасная. Сенсей показал мне её, потому что надо было учиться как можно быстрее.

— Учиться?..

Прикусывать язык было уже поздно, врать не хотелось, так что Наруто получил информацию на несколько лет раньше, чем должен был. Интересно, это что-нибудь изменит?.. А ещё интереснее то, каким образом он нашел дзюцу, если свиток Хокаге так и не открыл, мы с Мизуки-сенсеем не позволили. Я пообещала себе спросить как-нибудь в другой раз — мы уже пришли. Наруто развеялся.

— Иди к Какаши, он уже здоров, — хмыкнул Джирайя. Из-за его широкой спины выглядывала Сакура, во все глаза смотря на идущую рядом Цунаде. Интересно, она выбивала среди других ирьёнинов право на такое близкое знакомство с легендарной куноичи, или Цунаде пришла внезапно, и Сакура узнала только благодаря Наруто? — А ты…

— Я хочу убедиться, что с Ли всё будет в порядке, — твёрдо сказала я. — Я тоже дралась на экзамене на чунина с Гаарой… он меня почти не ранил, конечно, но я сразу знала, что сдамся. А Ли сражался до конца.

— Сражался до конца, значит? — Цунаде, которая выглядела лет на двадцать, хмыкнула. — Кого-то мне это напоминает.

Впрочем, результат был неутешителен: пятьдесят на пятьдесят, Цунаде отказывается брать на себя ответственность… Я была к этому готова. Была готова и к тому, что она сама как-нибудь передумает. Но мне не нужно «как-нибудь», мне нужно, чтобы Ли гарантированно встал на ноги и завершил мой квест!

— Я сказала, нет, — отрезала Цунаде, когда и я, и Сакура подошли ближе. Ли, услышав вердикт, вышел из палаты; Гай-сан, наградив Цунаде пустым взглядом, тоже ушел. — Я уже взяла на себя ответственность за вашего Учиху, и он чуть не умер. Пятьдесят на пятьдесят… и это в лучшем случае… Нет. Мальчик будет жить, и при надлежащем лечении и отсутствии серьёзных нагрузок безболезненно жить. Это в сто раз лучше, чем смерть.

Открыв было рот, я его захлопнула. Это… близкая мне позиция, на самом деле. А ещё мне не понятно, о каком эпизоде с Саске она говорила — видимо, о том, что прошел мимо меня так же, как нападение Итачи на Какаши. Я тряхнула головой и всё-таки попыталась вторить вставшей на защиту Ли Сакуре. Цунаде какое-то время слушала нас, скрестив руки, а у входа в палату промелькнула шевелюра Джирайи — значит, тоже греет уши.

— Это всё замечательно, конечно, но вы разве не понимаете, что обрекаете своего друга на смерть? — холодно спросила она. Потом посмотрела прямо на меня: — Особенно ты. Как там тебя?.. Не важно! Ты хоть сама веришь, во что говоришь?

— Нет, — честно сказала я. Сакура преданно воскликнула «Что?!». Я вскинула голову, смотря Цунаде в глаза. Подумать только, я в несколько раз её младше, а мы уже одного роста… Какая же я лапша. — Я согласна с вами, на самом деле. Но, простите, Цунаде-сама, я одновременно с вами не согласна. Ли… и Гай-сан тоже, они взрослые люди. Они осознают свои желания. И их ценности отличаются от наших. Нам кажется, что лучше жить обычным человеком, чем умереть. Им кажется, что лучше вообще не жить, чем жить гражданским — особенно после того, как пожил шиноби.

— Глупо.

— Это их мнение, — я пожала плечами. — Несмотря на все ужимки, они оба очень умные! Я понимаю, что именно вам решать, лечить или не лечить. Но если причина только в том, что вы озвучили ранее… Мне кажется, это не такая уж хорошая причина.

Джирайя уже не просто откровенно грел уши, а встал в проёме двери. Я поймала его взгляд — внимательный, а не такой, каким я видела его раньше — и сцепила руки в замок за спиной. Нагло? Безумно! Но я, вроде как, действительно возмущена. Что это за лидер, который совершенно не учитывает чужое мнение? В таком мелком вопросе, касающемся всего нескольких человек, а не всей деревни, подобное поведение… странное.

— Бабулька? — из-за спины Джирайи показался Наруто. — Тори-чан, Сакура-чан? Вы чего тут?

— Спорим, — кратко охарактеризовала разговор Сакура. — Тори, как всегда, в своём репертуаре. Сейчас начнёт жалеть.

Я бы могла начать паясничать, но не стала. И, наверное, хорошо, что не стала: Цунаде внезапно улыбнулась и поправила волосы. Хлопнула в ладоши:

— Отлично! Раз вы двое так хотите помочь своему другу, будете помогать! У меня с собой есть библиотека. Найдёте что-нибудь, что сможет увеличить его шансы хотя бы на два процента — и я возьмусь. Нет… что ж. Значит, так сложилась судьба. Во времени не ограничиваю.

Рот для возмущения стал открываться сам собой, но я тут же прикрыла его. Она, вроде как, согласилась. А вроде как запрягла меня и Сакуру работать. И если для Сакуры порыться в библиотеке самой Сенджу будет только в плюс, то мне-то что там искать?! А отказаться и предоставить всё только Сакуре нельзя, вот, как Цунаде смотрит. Так и вижу, как она говорит «На нет и суда нет» и уходит.

Прав Наруто — она та ещё бабулька.

— Что, инициатива наказуема? — заржал Джирайя. — Кажется, кому-то придётся разозлить своего сенсея ещё сильнее.

Я кисло улыбнулась. Да, это точно. Вряд ли Хаяте-сенсей будет рад тому, что моё время на тренировки сократится. А я собиралась отыскать средство помочь Ли как можно быстрее. Правда, я вряд ли смогу помочь чем-то дельным: даже будь у меня библиотека, какой от неё смысл, когда нет элементарных знаний? Вся надежда только на Сакуру.