V (2/2)

Народу у стен на следующий день толпилось куда как больше, но оно и понятно: теперь присутствовали все ученики, не только первогодки. Я бодро тыкала подростков куда-то в рёбра, чтобы быстрее добраться до входа, и порядком ошалевшие от такого наплыва людей согильдийцы тащились за мной следом. Впрочем, мальчишки очень быстро включились в «прорубание пути», и до сравнительно незаполненного коридора мы дошли без потерь: ни упавших сумок, ни истоптанных ног.

Уже в коридоре пришлось попрощаться: почти всем нам нужно было идти в разные классы. Родители, от помощи которых в пробивании пути мы гордо отказались, посмеивались рядом. Сабуро, правда, договорился с мамой Сакуры о том, что она проводит и меня, так как был занят в лавке, а вот все остальные пришли с одним из родителей. Я бы уже бежала в свой класс, но Харуно-сан, страшная женщина, настояла, что сама меня туда отведёт — но сначала Сакуру. Уныло тащась следом за энергичной женщиной и заинтересованно зыркающей на всё Сакурой, я размышляла: насколько велик шанс того, что хорошие свободные места останутся к моему приходу? Выводы, к сожалению, были не утешительными.

Самые верхние парты, конечно же, будут заняты, но мне туда и не надо. Средние — тоже, скорее всего, а места у окон точно оккупируют другие дети. Только если сидеть на самой первой парте... Я уже раздумывала над этой возможностью. Учителя довольно часто не обращают должного внимания на тех, кто сидит впереди. А уж если этот кто-то будет хорошо учиться… Но тогда я буду у всего класса на виду, сама никого не видя.

— Учись хорошо, Сакура, — наставительно произнесла Харуно-сан торопливо кивнувшей Сакуре и тепло поздоровалась с сенсеем. — Здравствуйте, Ирука-сенсей.

Совсем ещё молодой парень с забавным (как он его получил?!) шрамом на лице кивнул, нервным жестом поправил протектор. Во всём его виде чувствовалась некоторая неуверенность. Ну милота, право же! Правда, вот такие вот молодые часто первыми же звереют от глупости и наглости учеников. Если не звереют, то становятся прекраснейшими преподавателями. У меня у самой в школе были молодые учителя: та только-только открылась, набирали недавних студентов, чтобы успеть к началу года.

— Значит, Харуно Сакура-кун… — он сделал какую-то пометку у себя в блокноте, который до этого держал в опущенной руке. Интересно. Выучил все имена? Или они у него там записаны? — А это?..

— Я учусь в другом классе, — отрицательно качнула головой я и, подумав, добавила: — Ирука-сенсей.

Тот, чуть улыбнувшись, кивнул, а Харуно-сан повела меня к моему классу. Дорогу я уже знала, и не понимала, почему родителям вдруг резко захотелось нас всех провожать. Гулять одних отпускают, и наверняка ведь понимают, что убегаем мы довольно далеко. В чём тогда дело?

Я чуть не поперхнулась, увидев, кто будет моим сенсеем следующие шесть лет. Мизуки! Мизуки-сенсей! О, Шинигами, и как это понимать? Он уже предатель или ещё нет? Я задумчиво перекатилась с пятки на носок, вежливо поздоровалась и села за вторую парту у окна. Не самое лучшее место. Да ещё и парты на трёх человек все рассчитаны, у-у-у… Отвратительно. Я понадеялась, что ко мне никто не подсядет. И моё желание исполнилось.

Мизуки, убедившись, что дошли все, толкнул небольшую лекцию о том, какая это важная профессия — шиноби, как все в деревне уважают ниндзя и что нужно очень усердно учиться, чтобы в конце концов нам выдали хитай-ате. Я без интереса слушала его, пропуская половину слов мимо ушей, а над половиной оставшейся половины ни на секунду не задумываясь. Как скучно. Нет, говорил он красиво, голос и тон хорошо поставлены, но как же я ненавидела эти введения!

Возможно, потому что и сама страдала привычкой много болтать?

Потом он выдал нам всем расписание. Я вгляделась в ровные линии иероглифов и приподняла брови. Математика, чистописание, физика, физическая подготовка, икебана, история, география, стратегия и тактика. И ни слова про чакру. С другой стороны, логично. Я буду не удивлена, если в этом году у нас будут стандартные предметы, чтобы у детей были уже хоть какие-то знания и умения по их обработке, а ещё — чтобы можно было окончательно распределить всех по классам. Самых тупых пониже, умных — чуть повыше. Потом ещё два года помаринуют на какой-нибудь теории чакры с тем же чистописанием, добавив, возможно, метание железа и химию (яды ведь не только в Суне делают, хотя, наверное, в Конохе знаний про это мало), шифры, язык жестов, чтение по губам — в общем, теорию. Может, контролировать и чувствовать чакру поучат. Вот тут опять можно будет в другой класс попасть из-за своих характеристик, я думаю. Ну а в последние годы можно и техники изучать!

Я задумчиво хмыкнула. Неплохая теория. Возможно, что-то будет не так, но основной пласт практики с чакрой, я уверена, будет во второй половине обучения. Это попросту логично. А вот отжиматься, бегать и подтягиваться можно все шесть лет. Ну да я и не против, чакра имеет свойство заканчиваться, в то время как убежать от врага позволят только быстрые ноги.

Первым уроком было чистописание. Я выводила иероглифы, мирно наблюдая за кисточкой, думала о том, как скоро Мелкая моторика даст мне новый уровень и находилась в прекрасном релаксирующем состоянии, когда не надо ни бежать куда-то, ни бешено придумывать что-то. Просто выписывать алфавиты. Красиво. И все. Прекрасное занятие, чувствую, мне оно полюбится. Шило в пятой точке я могу реализовывать и на улице, я не полноценный ребёнок с вечным двигателем, мне нужны минуты спокойствия.

Удивительно, но мою работу Мизуки использовал как пример. И на математике тоже смотрел с одобрением и — немного — удивлением. Скрывать свои знания я не видела смысла. Дополнительная задача, сулящая мне дополнительные пять сотен опыта и прибавки к характеристикам за красный аттестат, была очень вкусной. Да и вряд ли я смогла бы постоянно себя контролировать. Где-нибудь да ошиблась бы. Лучше сразу показать себя.

А на следующий день случилось оно.

Только придя в Академию, я поняла, что геноцид клана Учиха свершился. Тут и там слышались шепотки, а забежавшая на перемене Сакура поделилась, что Саске в Академию не пришел. Говорила она о нём без восторга. Возможно, конечно, это только пока, но мне всё равно стало чуточку легче. Лучше бы она не страдала по этому отбитому мстителю. Конец у них не самый хороший, как и вообще вся история.

Спустя какое-то время я, наконец, решила, что отдых — дело важное, но на уроках надо что-то делать, а не баловаться со сложением и вычитанием. Как итог: Мизуки-сенсей попал под атаку «А как?.. А что?.. А почему?..» и, не выдержав, послал меня в библиотеку. Я с радостью попросила объяснить, как туда попасть. Собственно, именно такого ответа я и добивалась, хоть и думала, что займёт выдавливание нужной реакции куда как более долгое время.

В библиотеку я пошла не одна, а захватила своих друзей-первокурсников и просто учеников Академии, которые входили в банду. Толпа получилась немаленькая, но меня это не смутило. Парочка старших подскажут, какие книги стоит взять и в каком порядке лучше поглощать информацию, а остальным (в том числе и некоторым старшим) не помешает хоть раз наведаться в это здание.

Библиотекарь, в отличие от нашей невозмутимой компании, был в шоке. Записал нас всех, выдал пропуска и неожиданно зло предупредил, чтобы не шумели. Мы заверили, что не будем, и сдержали своё обещание. Я заставила своих согильдийцев пообещать наведываться в библиотеку. Потому что знания — это сила! Не нужно всё заучивать, конечно, но понять безусловно стоит. Кто знает, когда пригодится знание различных ядов и противоядий к ним? Или способы шифровки информации разных стран? Понятное дело, что уже устарели, но есть немаленький шанс, что кто-то ими воспользуется или применит похожий. Или какой-нибудь стоит взять на заметку мне… Я пометила в памяти, чтобы, как только начнутся полноценные занятия по этому предмету, поподробнее изучить вопрос. Понятное дело, шифровать что-то понадобится ещё не скоро, но лучше подготовиться заранее.

— Ками-сама, я так никогда ещё не учился, — пробормотал один из согильдийцев вечером, когда мы опять всем скопом ввалились в библиотеку. Это всегда происходило вечером. Утром мы учились в Академии (я параллельно читала кое-какие книги), днём вертелись в банде, пару вечеров в неделю стабильно проводили в этом тихом здании. Даже библиотекарь к нам уже привык. — Птичка, а не слишком ли?

— Когда встретишься с каким-нибудь марионеточником из Суны и даже не поймёшь, от чего умираешь, я тебе сочувствовать не буду, — мурлыкнула я.

— Как мне поможет информация о том, от чего я умираю?

— Тем, что у тебя может быть с собой противоядие. Чисто случайно. Или где-то рядом может быть населённый пункт, в котором тебе помогут выжить… если ты будешь знать, какое должно быть противоядие. Следующая ступень — это уже самому сделать. Но тут надо обладать такой удачей, что я даже не знаю…

— На территории страны Огня растёт много трав с полезными свойствами, — заученно откликнулась Норико.

— Зато мало шиноби страны Ветра. Они тебя травить в лесу не будут.

В целом, всё шло хорошо. Сакура не фанатела по Саске, никто из моих ребят не испытывал проблем с учебой, родители были мной довольны, полуразрушенные дома были уже приведены в нормальный (не считая их полуразрушенности) вид. Когда один из старших парней, увлеченно сверкая глазами, предложил мне «набрать ребят, и починить тут всё, положим дерево, будет не по цвету, но будет», я отказалась. И сделала выговор.

— Думать надо! — возмущенно расхаживала я. — Надеюсь, ты ещё ни о чем ни с кем не договорился? Я даже не буду спрашивать, откуда мы возьмём деньги, и так ясно, что если родители хотя бы половины скинутся, то это будет не так уж и много с каждого. Но ты подумал о том, что здания нам не принадлежат? Были бы Учиха… — я чуть не сказала «меньше заняты собственным восстанием», но прикусила язык. — Была бы полиция — нас бы давно по домам разогнали! Нет, нет и нет!

— Я совершеннолетняя, между прочим. Генин, — постучала мне согнутым пальцем по макушке неожиданно подкравшаяся Кирю. Вид у неё был усталый, а на скуле красовался багровый синяк. Тренировалась опять с сокомандниками, что ли? — Могу попытаться узнать, кому это добро принадлежит. Прикинусь дурочкой, скажу, что хочу себе собственный дом, когда вырасту… Не сложно.

— Спасибо! — с чувством произнесла я.

Можно было бы попытаться спросить у родителей, но, боюсь, последовали бы вопросы. А за вопросами — визит к этим домам. И, как итог, нас бы разогнали. Ну нет, пусть они не подозревают ни о чем таком, а если и подозревают, то только на уровне догадок.

Кирю выяснила удивительную вещь: оказывается, земля принадлежит погибшему под атакой Кьюби клану Узумаки (и руководство деревни не может забрать её себе, так как формально клан не вымер... ох, завербовала бы Наруто, если бы не понимала, что от него больше проблем, чем пользы) и считается почему-то проклятым местом. Я припомнила, что ребятня из квартала говорила что-то такое, но мы не обратили внимания, радостно разбивая вялое сопротивление. Никакой Узумаки за шесть лет не пришел. Вот и простаивает. Я прокрутила в голове стоимость, прикинула шансы нахождения среди нас хотя бы на четверть Узумаки (а иначе никто не отдаст) и вздохнула. Нет, глупая мысль. Но идея с казной, пришедшая мне в голову, неплоха. Никакого принуждения, всё добровольно. Денег там, понятное дело, будет немного, но если кому-то что-то очень резко потребуется, то возможность будет.

Очень плавно и незаметно присоединился седьмой квартал, а с ним — куча недовольных сторонней властью ребят, которые уже основали свою компанию, и при присоединении явно планировали захватить власть. Убедившись, что правит действительно малолетка, захотели ещё сильнее. Не получилось. Меня любили больше, и даже возраст возмущал ребят всё меньше: только ленивый не осознал, что я, хоть и веду себя несколько легкомысленно и по большей части радостно, на ребёнка похожа мало. Тогда мне попытались угрожать. Я не отреагировала. Мне попытались разукрасить лицо (девочки почему-то, это закон чести такой, что пацаны особ противоположного пола не бьют первыми?). Опять не получилось. И затихли. Тишина мне не нравилась, но не выгонять же всех несогласных? Будут гадить незаметно. А так — все всё видят.

— С ними надо что-то делать, — хмурился Комацу. — Зря ты вообще за это взялась, Тори.

Я кивала. Ну конечно, надо. Только вот что? Да, некоторые оставили попытки досадить мне и моим ребятам, а может, просто притворялись. Но остальные всё ещё смотрели волками. И что с ними делать, было непонятно. Те, кто не хотел участвовать, просто не вступали в гильдию. Даже Кирю, а уж как с ней было сложно, в целом всё устраивало! А эти… я не знала, что предпринимать.

— Они злые, Тори, не стоит. Лучше их выгнать, — уговаривала меня Сакура.

— Не вариант, — отрубала я.

Не вариант, это точно. Но и мыслей никаких не было, так что я просто опустила руки и понадеялась на случай. Случай, эдакая сволочь, заставил ждать себя до середины лета. Но зато каким он оказался! Просто слушай и удивляйся, как такое вообще возможно.

В «оппозиции» было два парня-генина. В противовес одной нашей Кирю, конечно, большая сила. И решили они, что раз не получилось сделать всё мирно и дружно, то стоит сделать всё грубо и топорно. Не оставляя шанса на защиту. Так что, когда я пришла из Академии, то обнаружила очаровательную картину: один из «заговорщиков» пытается доказать что-то Аянами, та, скрестив руки на груди, отрицательно качает головой в промежутках между фразами. Да и вообще, никакой работы не идёт: все стоят на месте и смотрят.

— Нет, нет и ещё раз нет! Вы чего удумали? Решили, что всё будет легко, придёте первыми и все станут вас слушаться? — судя по тону, не иначе как в сотый раз повторила девочка с нежно-бирюзовыми волосами, поймала мой вопросительный взгляд и замахала рукой. — Тори! Иди сюда!

— Какого?.. А, малявка. Всё, больше ты не принцесса, — он улыбнулся. Обычная такая улыбка, не мерзкая, не гадливая. Ямочки на щеках. — Освобождаю от ответственности.

— Мне всё нравилось, — отзеркалив Аянами, я тоже скрестила на груди руки. — И, судя по всему, никто вас на место «принцессы» не звал. И видеть там не желает. Или недоверчивые лица мне только мерещатся?

Он поморщился, а я наконец вспомнила имя. Кеншин. И что делать-то, Кеншин? Если сейчас полезу драться, то победителем не выйду, тут без шансов. Уговаривать… Да сколько я с ними уже говорила — всё как о стенку горох! Главные «оппозиционеры» всё равно остаются при своём, хотя многие и откололись, слава Харизме. Нужно было найти какую-то точку, какой-то предлог, чтобы начать давить способностью. Харизма же не просто так заставляет верить в мои слова, а всего лишь усиливает влияние. Не будет конструктива в основе — не будет убеждения.

Но способность я на всякий случай активировала.

— Это сейчас, — нехотя, выдавил Кеншин. — Ты ничего толком не делаешь, а вот я с таким количеством людей мог бы…

— Грабить кого-нибудь, что ли? — брезгливо спросила я. — Или ты, как профессиональный шиноби, говорил о чем повыше — об убийстве? Так за нанесение любого ущерба деревне тебя по головке не погладят, наоборот, наказание будет серьёзнее. Ты ведь давал клятву Воли Огня.

— Да, я давал клятву! Но, ками-сама, как тебе такое могло в голову прийти! Нет, я говорил про другое. Про… помощь, например. Хорошее такое объединение внутри деревни. У многих родители не самые последние жители деревни, у них есть бизнес, и отрасли часто пересекаются. Тут тоже можно вытянуть…

— Круто. Класс. Язык спросить о целях всего этого предприятия у тебя, видимо, не повернулся? — язвительно осведомилась я. — Так вот, братец, я тоже понимаю, что мы все вырастем. И тоже понимаю, что, если удастся сохранить эту банду, то в плюсе будут все. Или хотя бы не в минусе. Но если ты думаешь, что что-то из перечисленного — и ещё много чего — можно сделать сейчас, то ты дурак. Если нет, то хватит им казаться. Скажи друзьям прекратить смотреть на меня, как кошкам на глупую мышку, и включайся в общее дело.

Насладившись наконец сработавшей Харизмой, я, подумав, добавила:

— И собирай детей учиться хотя бы метанию разных железяк. Мало ли, что в жизни случится. Защищаться надо уметь.

— Но… — попытался он.

— Моя власть очень даже легитимная, хватит создавать волнения, — отрезала я. — Я никого не ущемляю. И всем это нравится. Вопрос с тем, кто у нас «принцесса», считаю закрытым, пока мнение народа не изменится.