Книга 1. Экспресс "Краснодар-Хогвартс". Глава 2. (1/2)

***

- Нет, ну надо же! Нет, ну ты только подумай! – сокрушалась лохматая девка в полосатых колготках, выпучивая на меня глаза и размахивая руками во все стороны. - Вот мы с тобой нормальные мужики, … - при этих словах я чуть не заржал, - … меня вон, Натаха завтра ждёт, мы с ней договорились на великах покататься; а эти же … пис-сатели! Чего им не сидится спокойно, с людьми не дружится? Живи, гуляй, наслаждайся реалом, нет, вот надо им какую-нибудь херню придумать и сидеть потом, на неё … - тут Васька сделала недвусмысленный жест. - Пипец!

- Ну, зря ты так, - попытался я защитить неведомых йунных аффторов, - девчонки тоже много пишут, особенно совсем маленькие.

- С этими всё понятно, - отмахнулась Васемона, - у мелюзги мозгов как у кильки – грамм на тонну, а кто постарше, те просто мечты свои секретные обрисовывают, а всё почему? А потому что …

Чего это её на философию пробило? Раньше такого я за Васькой не замечал. Моя подруга продолжала вещать, но я её уже не слушал. Мне вообще, фиолетово на этих авторов: пишут, ну и пускай, не понравится – читать не будем. Хотя, в свете последних событий, эта привычная точка зрения подвергалась серьёзной проверке на жизнеспособность.

Зато теперь я наконец определился, как буду воспринимать Ваську: пока мы здесь, он для меня – это «она», Васемона Грейнджер. И не потому, что я хочу видеть в нём девчонку, а потому что мой кореш Васька в защите никогда не нуждается, он сам кого угодно и защитит, и опустит, если надо; а вот хрупкой девице, сидящей сейчас напротив, моя забота понадобится, чего бы она там сама не думала.

- … а нам это расхлёбывать. Вот так! – подытожила Васемона свою тираду и тут же продолжила, очевидно, что-то вспомнив, - слушай, Серёга, а ведь в киношке с нами ещё один был, рыжий такой, суетился вечно. Он же вроде нормальный пацаньчик, где он?

- Рон, - я махнул рукой, - Забудь. Это он в киношке нормальный, а здесь обычно или говнюк, или тупень. Кстати, по некоторым вариантам в фиках, ты у него тоже в рабстве.

- И что, он тоже её … того? - Васька указала себе пальцем на низ живота и посмотрела на меня обречённым взглядом.

- Не, он тебя просто раздевает догола и щупает везде.

- Ну-у, бля…. – Васька закатила глаза и с шумом втянула воздух. Видимо, возмущаться она уже больше не могла.

За стеной послышались шаги. Я почуял неладное. Дверь в нашу купешку распахнулась. За ней маячило несколько человек в мантиях, из-под которых торчали белые воротнички и зелёные галстуки.

«Ну вот и слизеринская кавалерия прибыла. И, конечно же, Драко Малфой собственной персоной», - понял я, внимательно оглядев стоящего в дверях персонажа с тонкими губками и жиденькими волосишками, цвет которых безошибочно указывал на то, что парнишку с детства щедро поливают перекисью водорода.

- Грейнджер, тебя ждут в соседнем вагоне на совете старост, - послышался чей-то писклявый голосок из-за спины Малфоя.

«В соседнем вагоне её застрелят из волшебной палочки Империусом в башку, пустят по кругу, зафоткают всё это и будут шантажировать, - вспомнил я сюжет одного переводного фика. - Её нельзя отпускать!»

Пока я соображал, как спасать Ваську, на помощь мне пришёл Малфой … и подписал себе приговор…

- Пошевеливайся, грязнокровка! – обесцвеченный скорчил тонкие губки в попытке изобразить надменную улыбку.

Васемона глянула на меня:

- Это то, о ком я думаю?

Я кивнул. Васька сладко потянулась, как кошка после долгого сна, чувственно выгнув спинку и оттянув назад кропкие плечики, при этом под плотной мантией отчётисто проступили два упругих бугорка; выразительно покрутила миниатюрной головкой, эстетично прохрустев шейными позвонками; неторопливо поднялась с полки и внимательно поглядела на Малфоя, - он оказался на голову выше её. Потом она посмотрела на себя, снова на него, на пол, наверняка оценивая свой и его рост, вес, длину рук и дистанцию между ними. Наконец, прикинув в уме все расклады, она приблизилась к бесцветной дылде ещё на полшага и замерла.

«Вася! Только не в подбородок!» – мысленно заорал я. Вслух орать было нельзя, дабы случайно не сбить настрой подруги и не подсказать слизеринцам, что к ним подкрался незаметный, но абсолютный пиз..ц. Сами же они, судя по ехидным рожам, этого не понимали. Я же всерьёз боялся только одного, об этом я сейчас и орал про себя, поминая Мерлина, или местного бога, или кто тут у них за него. Только не в подбородок! Только не в … Бах!!!

Малфой пролетел через проход, попытался протаранить спиной противоположную стенку, но не смог, и просто стёк на пол. Всё-таки правый прямой у Васьки поставлен капитально, спасибо Кузьмичу из секции бокса, куда мы оба ходим с тринадцати лет. Когда я в последний раз видел исполнение такой плюхи, Васька ударил именно в подбородок. Потом пострадавшему собирали челюсть из четырёх кусков, а Васькиной мамке пришлось отвалить нехилую капусту, чтоб отмазать сына от уголовки. Представить страшно, на какие последствия мы можем нарваться здесь.

Васемона оглянулась на облезшее тело поверженного врага и, мне даже показалось, с какой-то досадой или разочарованием, махнула рукой:

- Ме-шок!

- Драко! Она тебе опять носяру расквасила! – то ли с восторгом, то ли с завистью выкрикнул кто-то из компании змеёнышей. Ну, хорошо, что носяру, - у меня отлегло, но расслабляться рано: шоу с зелёными продолжается. Где-то должна быть волшебная палочка… Её я нащупал в рукаве.

- Ты дурак? – Васемона обернулась к говорившему, - не расквасила, а сломала. Хочешь также?

- Мой па-па … тебя … - прогнусавила тушка на полу. Я поднялся и встал за спиной у Васьки, и вовремя: обесцвеченный уже доставал волшебную палочку.

- Экспеллиармус! – палочка вырвалась из руки Малфоя и прилетела ко мне.

- Остолбеней! Остолбеней! Остолбеней! Остолбеней! Остолбеней! – я поочерёдно ткнул рукой в сторону каждого из непрошенных гостей. Они застыли.

- Ух ты! Клёво! – с восхищением посмотрела на меня Васемона. – А дай, я тоже попробую.

Я протянул ей палочку Малфоя. Она покрутила её в руках и хмыкнула.

- А что сказать, если хочешь что-нибудь получить?

- Акцио, - произнёс я, - и название предмета, лучше по-латыни.

- Акцио пивасик! – Васька взмахнула палочкой и на столе возникла запотевшая бутылка тёмного стекла с непонятной этикеткой.

- Нормальненько так! Ну что же, - она недобро взглянула на застывших слизеринцев, - пора провести профилактическое мероприятие. Расстолбеней! Расстолбеней! Расстолбеней! Расстолбеней! Расстолбеней!

- Герм, ты чего!?? – я решил не нарушать конспирацию, но досрочное освобождение змеёнышей могло быть опасно. Все-таки их шестеро, если считать Малфоя, который сейчас на полу размазывает кровавые сопли.

- Спокойно, Маша, я Дубровский. Всё под контролем, - отрезала она. И снова: - Эй вы, в одну шеренгу вдоль стенки становись! Бледный, лежать тихо!

Не знаю, почему, но её послушались. Может, из-за эффекта внезапного охуения от действий хилой ботанички, а может – из-за слизеринской привычки беспрекословно подчиняться ясным и чётким приказам? Если так, то это уже условный рефлекс какой-то.

Зелёные, как стадо овец, послушно выстроились вдоль прохода. Васька продолжила:

- Палки к осмотру! Руками не трогать!

Никто не посмел её ослушаться, никто не попытался даже дотронуться до своей волшебной палочки. Обалдеть! Ну точно, условный рефлекс! Как же я люблю факультет Слизерин с его методой воспитания!

Чистокровные поднимали свои мантии, предъявляя «личное оружие»: у кого-то за поясом, у кого-то – в специальных кобурах на ремне или подмышкой, один даже развернулся и наклонился, демонстрируя палочку, торчащую из заднего … нет, нет, просто кармана. А какой-то болезненно-бледный олух начал расстёгивать ширинку.

- Не ту палку, кретин, - толкнул его в бок сосед – худощавый негритос с короткой стрижкой. Блейз Забини, – узнал я киношного персонажа, - козлина ещё та.

- Это вы кретины! – не унимался олух, - она же хочет посмотреть, у кого какой … и выбрать … Мне же говорили, что она сама … и платить не надо…

- Пайк, ты идиот!

- Экспеллиармус! Экспеллиармус! Экспеллиармус! Экспеллиармус! Экспеллиармус! – мы с Васькой еле успевали уворачиваться от полетевших в нас волшебных инструментов.

Когда бандитская шобла была обезоружена, Васемона усмехнулась и подошла к незадачливому любителю сладкой дармовщинки: