Глава 18. (1/2)

От лица Селесты

Я стояла на краю скалы и смотрела на море. Я не помню, как я здесь оказалась, но помню, что было до этого. Снова магический взрыв. Мне нужно использовать больше магии, чтобы не разнести остров на кусочки.

— Они ведь беспокоятся, — ко мне на плечо сел розовый комок шерсти с крылышками. — а ты здесь прохлаждаешься.

— Зехель, — я погладила его по голове. — Мы последние, — говорю ему и он меня понял.

— Рано или поздно — это произошло бы, — говорит Зехель и взлетает с моего плеча. — Ты ведь должна была это понять.

— Слишком рано для меня… для нас… — по моей щеке скатилась слеза. — Я не думала, что все будет так…

Дальше молчание. Я продолжала стоять на краю обрыва, вдыхая соленый воздух от океана. Мне нужно еще сообщить брату то, что я видела. Это будет для него ударом. Да для кого не будет ударом это. Я закрыла ладонями лицо. Нужно найти брата и все рассказать.

— Сел, — позвал меня Зехель. — Сел, Кайл летит.

Я открываю лицо и смотрю вперед. В мою сторону летит Армагеддон, размахивая своими крыльями и стремительно приближался к нам. А на его спине сидел мой брат.

— Сел, — брат спрыгнул с дракона, стоило ему только приземлится на землю. — Как же ты меня напугала! — Кайл обнял меня. — Не надо так делать, — я обняла его в ответ.

Мы так простояли не долго, все пару минут. Брат отстранился от меня и я посмотрела в его глаза. Но мне кажется, что он и так все понял. Он грустно улыбнулся и кивнул. Он понял.

— Это случилось быстро? — спросил он.

— Да. Они не мучились, — Кайл снова обнял меня. Ему не нужно знать всего.

Я прижалась к нему, пытаясь не заплакать, но слеза предательски скатилась по моей щеке. Зехель сел на мое плечо и прижался к моей щеке.

— Когда стихнут ветра, — тихо заговорила я. — Когда море затихнет,

А горе тихо в наш дом постучится,

Я встану у входа и вдоль порога

Я соли насыплю, чтоб в дом не прошла.

— Я оскалю клыки, — начал брат. — И шкуру сменю

Я встану с тобой у порога,

И тихо рыча, ее попрошу, уйти этой ночью с порога.

Зехель молча слушал то, что мы говорили, понимая, что это для родителей. Что это клятва для нас двоих. Оберегать друг друга, даже если нас преследуют неудачи.

Вернулись мы в домой только тогда, когда солнце поднялось в зените. Армагеддон лег на землю возле нашего дома. Кайл взял меня на руки и понес в дом. Я прижалась к нему и закрыла глаза. Брат положил меня на кровать и ушел, а я осталась с Зехелем в нашем доме. Я уже не плакала, но от этого мне было не легче.

— Подумать только, — начал ворчать Зехель. — ведьма плачет.

Я косо на него посмотрела и отвернулась, накрывшись одеялом с головой. Ведьмам плакать запрещено. Так говорили все, кого я встречала по своей дороге жизни. Наши слезы — наша слабость. И не потому, что со стороны это унизительно, а потому, что мы выплескиваем часть своих сил через слезы.