Часть 6. Гроза (2/2)

- Сань Лан, давай я дам тебе одежду, и повешу рубашку сушиться? - предложил он, и не успел Сань Лан ничего ответить, быстрым шагом подошёл к шкафу. Из кухни было прекрасно видно все, что происходило в комнате. Се Лянь начал перебирать футболки, думая, какая больше подойдёт Сань Лану. Конечно, они оба были примерно одного телосложения, и Се Лянь больше переживал из-за того, с каким рисунком выбрать футболку. Все они были чистыми, хоть и слегка полинявшими от времени. В конечном итоге он нашёл простую серую майку без рукавов, и следом вытащил белую футболку, уже для себя.

- Вот, должно подойти, - сказал он, протянув одежду Сань Лану. Когда футболка оказалась в чужих руках, Се Лянь пошёл в сторону ванной, стягивая с себя на ходу мокрую водолазку. Сань Лан, конечно, не стал отворачиваться. В конце концов, они ведь оба мужчины, что в этом такого?

Взгляд зацепился за торчащие позвонки и острые лопатки на идеально ровной, изящной спине.

Се Лянь скрылся в ванной, а когда вернулся обратно, был уже переодет, как и Сань Лан, который аккуратно сложил мокрую рубашку. Се Лянь бегло оглядел фигуру Сань Лана, и, убедившись, что футболка оказалась в пору, наконец-то расслабился и пошёл наливать чай.

- Прости, к чаю у меня ничего нет, - сказал Се Лянь, поставив кружку перед Сань Ланом. Он придвинул тумбочку к столу, сев напротив, - Если бы я знал, что приглашу тебя к себе, то что-нибудь бы приготовил... Хуа Чэн.

Рука Сань Лана, потянувшаяся за сахарницей, дёрнулась и замерла. Он поднял голову, и их взгляды встретились. В чёрной радужке вспыхнули искры, и мужчина, слегка наклонившись вперёд, из-за чего лица собеседников оказались на довольно близком расстоянии, с улыбкой произнес:

- Всё же предпочитаю, когда меня называют Сань Лан.

- Значит, это правда ты, - сказал Се Лянь и отпил немного горячего напитка. Сань Лан же замер в ожидании, будто желая услышать что-то ещё, но Се Лянь совершенно невозмутимо поставил кружку обратно на стол и обратил внимание на накрытые тарелкой оладьи. - Я бы мог тебе предложить к чаю кое-что, но... Сомневаюсь, что это съедобно.

- А что там?

- Да вот... Оладушки, - пробормотал Се Лянь, поднимая тарелку. Оладьи выглядели до того печально, будто им было стыдно за своё появление на белый свет.

- Гэгэ сам готовил? - поинтересовался Сань Лан.

- Ну... Да.

Тот, кого звали Хуа Чэном, без всякой опаски взял один из оладьев и надкусил. Се Лянь неловко почесал щёку.

- Мне кажется, в этот раз получилось не очень.

- Не правда, - ответил Хуа Чэн, проглотив оладушек, - Немного суховаты, но, думаю, если бы гэгэ на минуту раньше снял их с огня, то было бы идеально. Впрочем, они вполне съедобные и сейчас.

- Да? - с сомнением спросил Се Лянь, вспомнив, как Фэн Синь едва не испустил дух в туалете от одного куска, - Мне почему-то показалось иначе.

Дождь за окном не прекращался.

Сань Лан, глядя на безмятежного Се Ляня, болтающего о всякой ерунде, все же решил спросить:

- Гэгэ, а тебя... Ничего больше не интересует?

- Ты о чём?

- Ты сам знаешь, о чём, - улыбнулся Хуа Чэн.

- Сань Лан, кто я такой, чтобы лезть к тебе с расспросами? - удивился Се Лянь, поставив полупустую кружку на стол, - Думаю, что мы прекрасно общаемся, пока не усложняем друг другу жизнь разговорами о прошлом.

- То есть, тебе всё равно на то, что всё, что говорили твои... ”друзья” – это правда? - уточнил Хуа Чэн, слегка изогнув верхнюю губу в каком-то подобии ухмылки.

- Нет, не всё равно. Но это не моё дело, - спокойно ответил Се Лянь и поднялся из-за стола, убирая посуду, - Я считаю, что не имею права копаться в чужих тайнах. В конце концов, это некрасиво по отношению к тебе.

- Гэгэ... Ты просто удивительный человек, - вздохнул Хуа Чэн, и его лицо неуловимо просветлело, - И всё же, думаю, я скажу. Чего бы тебе не говорили, лучше уточни. Мне очень любят приписывать разного рода... Подвиги.

- Например? - заинтересовался Се Лянь, на что Хуа Чэн заговорчески улыбнулся.

- Например... Пусть другие тебе расскажут, а ты попытаешься угадать, где правда, а где нет.

- Ох, Сань Лан, любишь приколы? - сделал вид, что расстроился Се Лянь и отвернулся к раковине.

- Обожаю, - рассмеялся Хуа Чэн и подпёр кулаком подбородок. Когда Се Лянь повернулся, взгляд золотистых глаз внезапно зацепился за резко выделяющиеся символы на белоснежной руке. Татуировка на руке Хуа Чэна была размашистой, довольно неаккуратной, словно человек, бивший её, впервые держал инструмент в руках. Выцвевшая от времени, она приковывала к себе взгляд своей неидеальностью. Она резко контрастировала с внешностью юноши, которую можно было назвать совершенной.

Заметив заинтересованные глаза Се Ляня, Хуа Чэн отвёл взгляд и пояснил:

- Молодость.

- А на каком это языке? - спросил Се Лянь, борясь со странным желанием дотронуться до гладкой нефритовой кожи, на которой чернела непонятная надпись.

Хуа Чэн ответил грустной ухмылкой, и Се Лянь, тут же все осознав, прекратил расспросы. В конце концов, они здесь для того, чтобы пить чай и хорошо проводить время, а не грузить друг друга ненужными воспоминаниями.

Град давно прекратился, но дождь, казалось, только усиливался. За окном было пасмурно, и из-за наполовину задёрнутых занавесок комната, казалось, погрузилась в лёгкую полутьму. Мерцающая лампочка под потолком едва могла дать достаточно света. Се Лянь надеялся, что из-за грозы не скаканёт напряжение, и не сгорят пробки.

- Может, поиграем в карты? - предложил Хуа Чэн, заметив игральные карты на пыльной тумбочке.

- Давай я просто назову тебя победителем ещё до начала, и не будем тратить на это время, - сказал Се Лянь, пряча за шутливым тоном абсолютную серьёзность.

- Почему же? - улыбнулся Хуа Чэн, - Неужели гэгэ не умеет играть в карты?

- Умею. Просто мне не очень везёт в азартных играх, - ответил Се Лянь, скромно умолчав, что его везение похоронено по соседству с репутацией.

- Может, просто попробуем? Мы же играем не на что-то, - предложил Хуа Чэн и потянулся за картами. Он вытряхнул их из пачки, пересчитал и начал тасовать отточенными и чёткими движениями. Се Лянь зачарованно следил за длинными пальцами, которые ловко перебирали карты, и, приглядевшись, заметил тонкую красную нить на одном из пальцев. Необычным в его руках была не только нить. Се Лянь поймал себя на мысли, что только сейчас обратил внимание на то, что у Хуа Чэна ногти были покрыты чёрным лаком. Руки ухоженные, на лаке ни единого скола.

Кто же он такой?

- А разве тебе интересно играть просто так? - спросил Се Лянь.

- А на что тогда? - хитро прищурил единственный глаз Хуа Чэн, на секунду даже прекратив мешать карты.

- Ты прав. У меня же ничего нет, - улыбнулся Се Лянь, - Да и смысла не много. Я и так знаю, кто победит.

- Сперва можем поиграть просто так, для разогрева. А потом... Допустим, на желание.

- И что же я могу такого, что Сань Лан может пожелать? - выгнул бровь Се Лянь. Моргнула лампочка.

- Об этом мы поговорим позже, - заговорчески произнёс Хуа Чэн, отточенными движениями раздавая карты.

Как и предсказал Се Лянь, победить было невозможно. Человеку напротив везло так же сильно, как невезло самому Се Ляню. Конечно, не исключено, что Хуа Чэн мог просто мухлевать, но Се Лянь, внимательно наблюдая за его движениями, тут же отмёл эту мысль. Спустя не один десяток поражений, даже сам Хуа Чэн заподозрил неладное, и предложил Се Ляню раздать карты.

Разумеется, результат не поменялся.

Тем временем за окном окончательно стемнело. Время пролетело незаметно, и Се Лянь, наконец решив остановить эту череду поражений вместе с игрой, глянул на время.

- Ничего себе, - удивился он, - Так долго я ещё никогда не проигрывал. Хорошо, что мы играли не на желания, а то я бы стал твоим рабом до конца жизни.

- Да уж, хорошо, - ответил Хуа Чэн, и взгляд его сверкнул, - Спасибо за чудесный день, гэгэ. Наверное, я вызову такси.

- Если хочешь, можешь оставаться, чтобы не ехать на ночь глядя, - предложил Се Лянь. Хуа Чэн тут же оглядел комнату на наличие второго спального места, но такового просто-напросто не было.

- Я был бы не против, но где? На полу? - улыбнулся он.

- Почему на полу? - удивился Се Лянь, - У меня есть кровать. Поместимся, думаю.

- Ты... Уверен? - спросил Хуа Чэн, голос которого моментально просел.

- А что такого? - спросил Се Лянь и потянулся, - Я не вправе тебя держать. Если не хочешь, можешь уезжать, просто уже поздно, и было бы лучше переночевать.

- Ну, если гэгэ не против... - произнёс Хуа Чэн, старательно игнорируя тот факт, что сердце забилось чаще.

Кровать была достаточно просторна для одного, но недостаточно для двоих. Они не касались друг друга, но можно было без труда почувствовать жар лежащего рядом тела. Се Лянь, которого жизнь научила засыпать так быстро, как только позволят обстоятельства, перестал ворочаться уже через пять минут, а Хуа Чэн, с трудом унимая волнение, так и не уснул, глядя на потрескавшийся потолок. Эта квартира, такая убогая и пустая, показалась ему самым уютным местом на земле.

Се Лянь спал спокойно, но ночью всё же заворочался и прижался плотнее к Хуа Чэну, которого внезапно накрыло бессонницей. Се Лянь, что-то тихо пробормотал во сне и уткнулся в белоснежную прохладную руку. Хуа Чэн замер и даже перестал дышать, боясь потревожить Се Ляня.

А на утро их обоих ждал сюрприз ввиде настойчивого стука в дверь.

Се Лянь, с трудом открыв сонные глаза, сперва даже не понял, на чем лежал. Впрочем, он не придал этому значения, ведь стук в дверь был гораздо более насущной проблемой.

Хуа Чэн, как только проснувшийся Се Лянь убрал голову с его плеча, тут же поднялся с кровати и с улыбкой, которая ничего хорошего не предвещала, сказал:

- Всё в порядке, гэгэ. Я открою.