1 (1/2)

Макс приглушил радио, которому старательно подпевал всю дорогу, и удовлетворённо изрёк:

— Попомните моё слово, это будут самые охуительные каникулы в вашей жизни, пацаны!

— Ты так и летом говорил, — фыркнул Мишка.

— Ну, и не соврал же? — ничуть не смутился Макс. — Те были охуительные летние, а эти будут охуительные зимние.

С заднего сиденья донеслось сдержанное хихиканье.

— А вдруг с котом нельзя? — спросил Мишка.

— С хуя ли? — возмутился Макс. — Я ж это самое!

— Чё? То, что ты там когда-то был инструктором по нихуянеделанью, не значит, что они тебе всё что угодно разрешат, — сказал Мишка.

— Я бы разрешил, — заметил с заднего сиденья Женька Стрельцов, и Стёпка согласно мяукнул из переноски.

— А они — не ты, — веско сказал Мишка.

— Да чё началось? — возмутился Макс. — Всё уплачено, хата на отшибе, чтобы никто не доёбывался, личный подъёмник на это самое. С собаками можно, так хули с котом-то нет?

— Смотри, — скептически сказал Мишка.

— Смотрю, — весело согласился Макс.

Небо с востока затянуло тяжёлыми тучами, по заснеженной дороге крутилась позёмка.

— Щас лавина сойдёт, — с восторгом сказал Женька.

— Это с какого такого пуркуа? — удивился Макс. — Щас свежий снег выпадет, будем с вами как это самое. Как в Сенькиных сопливых фильмах, короче. В сугробах кататься, снеговиков лепить, а потом перед камином пить какао с печенюхами в вязаных носках.

— Где ты видел печенье в носках? — ехидно поинтересовался Мишка.

— Да не печенье в носках, а мы! — ответил Макс. — Чё ты, ну!

— Тебя надо Селёдке отдать на перевоспитание, — строго сказал Мишка. — Двух слов связать не можешь!

— Кто бы это самое, блядь! — беззлобно отмахнулся Макс. — Реально, пацаны, у всех с собой вязаные носки и дебильные свитера с оленями или только я отличился?

— У меня со снежинками, — сконфуженно признался Женька.

— У меня исландский, — сказал Юрка.