Часть 10 (1/2)
Глава 9. Кьюби но Йоко</p>
Я месяц ждал, когда Лис сам захочет со мной поговорить. И дождался.
Как я и думал, все уложится практически в одно и то же время. Беседа с сильнейшим биджуу, побег родственных кланов в другой мир.
— Куши-чан, Лис подождёт до завтра? До утра?
Спрашиваю, подходя ближе к Кушине и обнимая её. А то она уже начала говорить с Кьюби-Курамой и упала бы на пол, — пока что этот побочный эффект возникал и уходить не собирался.
Беру её аккуратно на руки, чтобы не прервать их беседы, и иду наверх, в свою комнату. Две моих супруги давно спят, и не возникают, если внимание и нежность достаётся только одной — на то прихоть мужа. Правда, я особо не наглею, так, чуть-чуть.
«Ага «чуть-чуть»! Да ты внимание только своей третьей супруге и уделяешь, нэ!»
Ага, а вот и Мяк. Видимо, решил он отвлечься от масштабного проекта, а я ослабил ментальную преграду. Мдээ…
Согласись, Куши-чан — миленькая!
«Признайся себе уже, старый пень, что втюрился ты в девочку. Навсегда и бесповоротно. Не придумывай отмазок!»
Закрываю ментальную связь и открываю дверь в свою спальню. Нехер ему отвлекаться от создания бомбы. Чёртов Хомяк. А ведь он прав…
Кушину я уложил рядом с собой и заснул крепким сном…
Белоснежные хлопья нежного и хрустящего снега падали на белые горы и аккуратными кусочками паззлов ложились на черную земную почву и выложенную плиткой в тонкую, но длинную дорожку, ведущую к особняку главы клана Акацуки.
На крыльце сидел мужчина средних лет и думал, вспоминал. С тех пор, как он лишился своего статуса Игрока и Системы, после того, как «убил» Неведомую Хрень, имя которой было Узумаки Наруто… И после того, как он стал богом… Прошло уже более трёх тысяч лет.
Все его друзья, знакомые, дети и внуки из первых трех поколений его клана, умерли давным-давно, остались лишь их и его потомки, преодолев проблему старения и резерва чакры больше, чем сто чуу.
Но Орочимару стал богом. Особенно ему развязали руки тем, что он перестал быть Игроком, и мог пойти против бывших «главных боссов», но для начала эпохи великого клана, он поработил клан Ооцуцуки и скрестил их с членами своего, получив интересный результат.
Его любимая супруга Кушина…
Он её любил всегда.
Но времени этого было недостаточно, и Шинигами забрал её, когда ей исполнилось семьсот лет.
Так жену он себе не нашёл после смерти последней, и отправился покорять другие миры. Менял своё тело на другие и сейчас его даже зовут по-другому.
О нём слагаются легенды и поются пословицы с песнями, но себя он не выдаёт. Предпочитает оставаться в тени своего клана, мира, который он создал и возможности наблюдать за всеми своими «семенами», оставленными в разных мирах.
Впрочем, как оказалось, именно от него произошли проклятия и шаманы. Он подарил тому миру чакру, а та, в свою очередь, изменилась в структуре и силе разрушения, перестав быть чакрой, но став чем-то более совершенным. Чем-то опасным, сильным, опьяняющим… Род Рёмен Сукуны произошёл, что удивительно, тоже от него.
Впрочем, это стало известно после того, как он провел генетическую совместимость между Рёменом-живым-магом-человеком и уже после — Итадори Юджи, что являлся его прямым потомком, но с примесью грязной проклятой крови.
Однако, особый генетический маркер Орочимару, передаётся всем его потомкам, что объединяет их всех в уже имеющийся клан Акацуки.
Запечатанная сила для жителей других миров, но в этом маркер полностью раскрыт, развивая своего владельца.
Из дома вышла женщина лет двадцати. Она знала, кто перед ней стоит и была рада его приходу.
— Сатору-сама, — обратилась она, присев рядом с мужчиной, — как ваши потомки?
Впрочем, вселение в тело Годзё Сатору тоже сыграло свою лепту. Это было его последнее тело за последние две тысячи лет. И оно единственное, что может сдержать всю его необъятную мощь.
— Мои потомки чувствуют себя прекрасно. Клан Акацуки процветает, не так ли, Амеюри-чан?
Он видит больше, чем кто-либо другой. Он чувствует любой мир, как свое тело и как собственные мысли.
Люди его клана так и не научились врать. Вернее те, что окружали главную ветвь самого клана, а не те, что были расселены по мирам.
— Конечно! Только благодаря Вам, Сатору-сама, клан существует.
И опять же, члены клана Акацуки врать не умеют, а потому…
…прочитать их может даже человек, не обладающий ничем особенным. Обычный, не имеющий чакры, человек…
Последствия той печати проявились только у сорокового поколения её носителей. Но этот недостаток он не стал убирать. Да и поздно было.
Клан переживал трудные времена. Два клана Ооцуцуки из двух параллельных вселенных объединились против Акацуки и решили поглотить их Силу.
И тут, собственно, блондин знал, что это только даст возможность для усиления клана Акацуки.
Последнее вливание крови Ооцуцуки было почти три тысячи лет назад, а потому стоит сотворить подобный трюк сейчас, а то в будущем клан начнёт вырождаться.
И такого будущего для своего Детища он не хотел. Не желал.
— Сатору-сама… Кланы Ооцуцуки… Они…
Он взглянул на Химэ клана и хмыкнул.
— Амеюри-чан, клан Ооцуцуки признает вас сильнейшим кланом и тогда вы сможете крепко с ним породниться. Всё же уже прошло три тысячи лет, а кровь выветривается. Не хотелось бы мне видеть его увядание, верно?
Лёгкий ветерок, словно потакая блондину, поднял в воздух длинные белые волосы принцессы и увеличил скорость своего потока в несколько раз, прежде чем оставить эмблему клана — цветущую розу.
Девушка кивнула. Она была согласна с своим дальним предком, чьим прямым потомком являлась… Впрочем, она читала хроники и знала, что клан Акацуки является пришлым и был «соткан» из других кланов, чьим прародителем был член Ооцуцуки.
Неожиданное открытие для всего клана.
Но даже так клан Акацуки имеет огромное уважение к кочевому клану древобогов и роднится с ним.
На Рождество он не останется — слишком много дел накопилось за последние сто лет и их надо решать. А там, как раз, в одном из параллельных миров, родился новый-старый Узумаки Наруто.
Стоит озаботиться его воспитанием.
И предотвратить наложение на сознание закладок от Яманака.
И обосноваться в одном определённом мире на несколько лет.
Девушка задала интересующий её вопрос:
— Сатору-сама, а вы… останетесь… мм… на Рождество?
Мужчина хмыкнул. Его дражайший потомок вообще не видела его за семейным ужином.
Но она прекрасно знает, что вообще никто из её семьи никогда не праздновал какой-то там праздник с прародителем и основателем клана.
И она надеялась. Надеялась, что он хотя бы посидит и переговорить с ними, в праздничной обстановке.
Но этим планам не сбыться.
— Нет, у меня много дел появилось за посление сто лет. Прощай, Амеюри-чан.