Часть 3 (2/2)

Ну вот, опять!.. Снова сидеть в позе и держать или перемещать по телу с помощью чакры листики деревьев. Я подошла к нии-сану и не понимающее смотрела на него. Вдруг он что-то другое придумал?

— Слушай меня внимательно, Цунаде, — все ещё хмурясь, проговорил он. Бака, ты! — Сегодня ты не будешь сидеть в позе лотоса, держать руки в печати концентрации и пытаться удержать листья на теле… Сегодня ты будешь учиться ходить по вертикальным поверхностям и воде. Это также улучшает контроль над чакрой.

Я смотрела на него, как на лик дедули! Я хочу научиться этому умению! Хочу!

— Итак, Цунаде, для начала необходимо провести небольшой инструктаж.

— Инстру… Чего?! — да откуда нии-сан берет такие заумные непонятные слова?!

Он снисходительно улыбнулся и потрепал меня по голове.

— Прости, Цуна, — покивал он головой, шипя, — инструктаж означает «пояснения». Так вот, — он ступил на ствол дерева, — чтобы держаться на стволе дерева или другой вертикальной поверхности, необходимо подать чакру в ноги. Однако и здесь есть один моментик: если подать в ноги много чакры — проломишь поверхность, если мало — не удержишься и упадёшь.

— Необходимо найти золотую середину, братик? — и он одобряюще улыбнулся.

— Именно. Только в этом случае останется целой и поверхность, и ты.

Нии-сан кинул мне в ноги кунай. Он хочет, чтобы я отмечала свой результат на дереве? Чтобы я видела свой прогресс! Зачем мне учителя, если у меня есть мой братик?! Оторвав кунай от земли, я сложила печати концентрации, подавая в ноги достаточно чакры. Но я упала почти сразу. Посмотрела на братика, а он широко улыбался, маскируя смешок под кашлем?! Да ты! Ты! Я — Сенджу Цунаде, внучка Первого и химе клана Узумаки, Мито, и внучатая племянница Второго, не позволю смеяться над собой!!!

Конец Pov Цунаде</p>

***</p>

Мне страшно. Очень страшно. Моя жизнь может оборваться в любой момент. Почему я не могу откинуть на последний план свою панику и, наконец, начать думать хладнокровно?! Просто не выходит… О, черт тебя дери… скоро мы подъедем к тому злосчастному озеру! Не хочу! Вот мы и заехали в лес. В лес, блять! Я терпеть лес не могу! Моя паника затмила мой разум полностью…

Очнулась я посреди дороги. Голова сильно болела, и сама я была в крови. Что произошло? Не помню… Ничего не помню… Кажется, я отрубилась в салоне машины? Судорожно оглядываю местность. Взорвавшаяся машина, а в ней — обгоревший труп. Да что произошло?!

Идеальная память даёт о себе знать постоянно. Особенно о последних двух сутках моей прошлой жизни. Словно какое-то наваждение или гендзюцу, что, по сути, одно и тоже. В общем, херня крайне неприятная застала меня на тренировке, когда Цунаде забегала на дерево. И отвлеклась она, собственно, взглянув на меня и повиснув на дереве. Я же ещё какое-то время сидел в прострации, нихрена не понимая. Но за это время девочка сумела-таки встать на вертикальную поверхность. Экстренная ситуация. Только в этом случае открывается второе дыхание и просыпается спящая до этого момента сила.

Мои последние воспоминания я видел не раз. Но, вероятно, я не хочу принимать их, отталкивая и запирая под семью замками. Кажется, это неправильно. Кажется, необходимо прожить их. И тогда, может быть, они перестанут меня донимать…

Заметил, что Цуна бежит ко мне, и выставил руку, показывая, что всё хорошо и что волноваться не стоит. Она недоверчиво на меня посмотрела, фыркнула недовольно и вернулась к своему занятию — хождению по вертикальным поверхностям. Мои мысли опять-таки заняла Система. Через год, в день моего рождения, она должна дать о себе знать. Осталось ждать недолго. Я слишком засиделся на одном месте за это время. И вспомнил, что уже две недели не заходил к Мито-сан. Вот я болван! Вот реально. Я даже, кажется, за полмесяца забыл, что она существует. А получить от неё ой как не хотца. Вообще не хотца. Надо бы навестить её.

— Братик Орочимару! Смотри! — заливаясь громким счастливым смехом, девочка позвала меня. Она стояла на вершине дерева и улыбалась, размахивая задорно руками. Если эта дурашка потеряет концентрацию, я её вряд ли поймаю! И ещё мне влетит от Мито-сан. За то, что не углядел.

— Цунаде, — чуть повышаю голос, чтобы она меня услышала, — давай сейчас пробежимся по Конохе, как мы обычно это делаем?

Она с сияющими глазами пробежала по дереву. И тут я понял, что лучше начать уже бежать, а не стоять столбом. Ну, это я и сделал в следующую секунду. Рванул на сверхзвуковом пердеже, как летающий ранец на реактивной тяге с выпуском отработанных газов. В последнее время прогресс Цунаде всё выше и выше. Сейчас она бегает намного быстрее, вливая чакру в мышцы тела. Ксооо, она ж меня так обгонит. Вон, на десять часов уже. Готовится к перехвату или отвлечению моего жадного до мелочей внимания. Вливаем капельку своей чакры в мышцы и поскакали. О да, теперь я представляю её удивлённое лицо от моего ускорения. На периметре Цунаде не видно, чакра почти не чувствуется. Либо она так скрывается, либо она реально попала по самое «не балуйся!», либо она изображает из себя приманку, и ждёт, когда я пойму, что её нигде нет. Ума палата, ёпа мать.

Создаю теневого клона. Контроль чакры позволяет создать именно одного, а не миллион. Я бы радовался росту резерва, являясь подростком, а не четырёхлетним сыном заведующей госпиталя и Старейшины Медицины клана Маугли местного разлива. Женщины, обожающей ставить эксперименты. Она даже меня, своего сына не пожалела. Но результатом очень довольная. Теперь понятно в кого пошёл канонный Орыч — жить под одним боком с экспериментатором — и не такого наберёшься. В каком-то источнике говорилось о матери Ро, и то её имени неизвестно, вообще о ней нихрена не известно, правда, его отец — самые тёмные потёмки. О нём вообще никакой инфы, словно Саннин появился как Мицуки — из пробирки. Хоть где-то канон удивительно солидарен между собой. Даже как-то непривычно.

Клон уже нашёл Цунаде. Как я и думал — она решила сыграть в таком интересном ключе. Но не ожидала, что за ней явился не её горячо любимый нии-сан, а его клон. Кстати, в клоне такой актёр умирает, я не могу! Такую речь завернул, я едва сдержался, чтобы не заржать! А то будет не солидно. Наследник клана, а так недопустимо себя ведёт. Да и мой смех похож на грозное шипение змеи. Со временем моя речь всё больше и больше начала походить на речь призывных змей… Я могу притворяться вполне себе змеёй!

Недавно так вообще сделал открытие для себя. Я могу превращаться в змею. Нет, это не то, что было во втором сезоне Нарутки, тут более филигранная и тонкая работа. Я превращаюсь полностью, а не частично. Считаю это очень хорошим подспорьем. Особенно, если молчать об этом. В бою самым главным является неожиданность. Наруто же использовал активно своё секси-дзюцу, и его враги, не ожидавшие подвоха, вставали в ступор.

Чуть позже я услышал возмущенные возгласы Цунаде, смеющегося клона и ничего не понимающих прохожих. Вот и смотрите-засмотритесь, не хрен так пялиться на меня, я вам не монумент Лесничих!

— Нии-сан! — возмутилась Цунаде, сократив расстояние между нами. — Нельзя так делать!!!

И тут же осеклась, испугано опустив голову и пряча взгляд светло-карих больших глаз. Она знает, что подобные возмущенные речи будут прерваны жёсткими правдивыми словами о реальности этого мира. Моими словами, что в её памяти отпечатываются тяжёлыми монолитными плитами. И о том, что в бою никто не будет спрашивать, приятно ли тебе сражаться или, может быть, тебе надо чуточку отдохнуть. Наоборот. Увидя твою слабость, они воспользуются ей и нанесут куда больший вред. На войне хороши любые средства.

И Цуна знает теперь это прекрасно. Лишний раз не возникает. А я стараюсь не палиться особо, благо родственники думают, что на моё мировоззрение сильно повлияли смерти близких. И да, и нет одновременно. Разумеется, в какой-то мере они стали мне близкими людьми и даже семьёй их считаю своей, но впадать в апатию после смерти каждого из них не буду уж точно. В моей прошлой жизни я был таким, но сейчас мне стоическое поведение в этом плане ещё больше усугубилось. Мне плевать, если умрёт кто-то очень важный для меня, было проверено на Хашираме.

Клон развеялся. Мне пришли его воспоминания. Вернее, их остатки. А неплохой бой имото провела с клоном. Я бы даже сказал, что она его отмудохала знатно. Своим кулачным стилем. Он, конечно же, очень полезен, но не настолько, чтобы быть более эффективным в бою. От кулаков и быстрых выпадов можно увернуться, или не дать ей приблизиться, закидывая с дальних и средних дистанций барьерными техниками-щитами. Или можно, конечно, без них, Фуиндзюцу знают единицы, кроме одного клана.

Вообще было забавно, когда Цуна мне поведала о том, что я, возможно, такой же потомок Узумаки, как и она сама. Нет, не думаю, что так оно и есть. А разобраться нормально я пока не могу — узнать принадлежность к тому клану и другому, я смогу только тогда, когда взгляну на свой статус. Но это подождёт. Сейчас надо что-то делать, а то она меня пришибёт!

— Имото, — она застыла в позе Шварцнеггера перед боем с многоуровневым боссом. Бляяяяяяяя… — давно я к Мито-сан не заходил. Как думаешь?

Она просияла. Я себя безумцем почувствовал за свое скоропалительное решение связать свою жизнь с Узумаки Кушиной. Но возможности такого брака затмили возможные попытки рукоприкладства со стороны Кушины. Во-первых, это сильные дети. Во-вторых, талантливые дети. А в-третьих, мне просто захотелось узнать, какие на ощупь волосы красноволосых.

За столько лет я так и не смог потрогать волосы своей невестки. Это просто невозможно! Хотя тут, скорее, моя лень сыграла большую роль. Да, так. Именно моя лень и нежелание быть избитым очень способствовали.

— Нии-сан, бабуля давно тебя ждёт в гости! А то приходишь только на занятия с Фуиндзюцу…

Ксо, чует моя <s>жопа</s> интуиция, что влетит мне по моей чёрновласой башке за этот игнор. А злить Узумаки, как известно, опасно не только для психики, но и для жизни.

***</p>

Сижу за столом и думаю, почему Мито-сан такая радостная. Слишком поздно до меня доходит. Да, это было чувство непонятное, странное, окутывающее своими противными щупальцами и душащее. Душит шею, давит на лёгкие защитными костями грудины. Свежо придание, того, что дар от Бога, точнее симптомы их приживления, начинались точно также. Про «порно начиналось также» я промолчу. Не поймут. Особенно Мито-сан и Цунаде. Что-что, а какая-то ненависть к извращенцам и непристойным шуткам у женщин Узумаки заложена аж на генетическом уровне. Это я объяснить не могу. Но знаю, что Джирайя воспроизвел куда большее впечатление на имото, представ серьёзным и ответственным юношей. Она обожает таких.

Но это не распространяется на мужчин этого клана. Они наоборот те ещё ходоки и любители пышных женских тел. Ну или крепких мужских… В этом мире условно тоже есть голубые, цвета голубого, но скрывают свою природу и женятся, заводят детей. В противном случае их могут убить собственные товарищи. Но только в случае отсутствия мозгов и наличию того, что их заменяет в черепушке.

С такими наоборот общаться проще. Но при условии, что они в тебя не втюрились и не бегают за тобой, как фан-клуб Учиха Соски. Я могу даже предположить, что Кабуто был именно влюблённым дураком. Его слишком сильное обожание Орочимару и желание спасти его об этом говорят очень даже прямолинейно.

Мы просидели за чашкой чая часа так три, как раз к приходу Тобирамы. После кончины своего старшего брата, он поселился с Мито и Цунаде. Чтобы вдруг что.

— Добрый вечер, — махнул он рукой, пристально взглянув на меня. Меня здесь он видит редко, тем более за чаепитием. Поэтому его скрытое шоковое состояние неудивительно и понятно. Мне, по крайней мере.

— Добрый вечер, Тобирама-ни.