Часть 1. Глава 4 (2/2)
— Спасибо, — бормочу я себе под нос, — ты тоже хорошо выглядишь.
— Знаю, — смеясь, говорит Коля, — заметно, что я немного привел себя в порядок? — и я киваю головой в знак согласия.
Мы разговариваем потом еще о каких-то неважных вещах, делая вид, что так, собственно говоря, и должно быть. Я даже посмеиваюсь с его шуток, забывая о том, что чувствовала себя рядом с ним как-то неуютно. Удивительно, что, несмотря ни на что, парень вел себя также, как и раньше. Я не чувствовала холод с его стороны, не чувствовала никакой обиды. Будто между нами ничего и не происходило. Будто он не избегал встреч со мной все это время. Мне было тепло и уютно. Я чувствовала себя вполне счастливой рядом с ним. Наконец-то могла расслабиться и вести себя непринужденно.
Позже нам принесли поесть и мы оба принялись кушать. Я не стала говорить Коле о том, что практически не пью последнее время. Решила, что сегодня могу себе позволить один коктейль.
— Слышал, что ты стала сниматься, — между делом, проговорил кудрявый, насаживая на вилку кусок точно такого же мяса, как у меня.
— Ага, — я даже улыбнулась, потому что могла гордиться этим. Могла гордиться тем, что больше не сижу на шеи у родителей и Давида, делаю то, что хочу. Могу спокойно оплатить любую покупку, не спрашивая ни у кого разрешения.
— Ты хорошо смотришься в кадре, — этот комплимент заставляет меня улыбнуться. Улыбнуться искренне, во все тридцать два зуба. Мне приятно слышать это от Коли.
Руслан мне говорит такое очень редко и то тогда, когда у него хорошее настроение.
***
Когда мы заканчиваем кушать, и нам приносят счет, я тут же достаю свой кошелек, чтобы расплатиться. Коля кидает на меня недовольный взгляд, слегка хмурясь.
— Что? — спрашиваю я, выкладывая пару купюр на стол. Парень кидает быстрый взгляд на деньги, хмурясь еще сильнее.
— Убери, — просит он, а я лишь отрицательно качаю головой, — я сам расплачусь, — я фыркаю на эти слова, но деньги не убираю. Мы сверлим друг друга взглядом, снова пытаясь противостоять друг другу. Кудрявый, кажется, не собирается сдаваться, а когда к нам подходит официант, который тянется к купюрам, лежащим на столе, тут же оборачивается на него, — оплата будет по карте, — говорит он таким стальным голосом, что мне даже становится не по себе от такой смены настроения. Коля достает быстрым движением карту, показывая парнишке. Тот на секунду теряется, но следом кивает головой. Лида оплачивает, в наглую, картой, теперь улыбаясь во все тридцать два зуба. Не сдерживает он и своей победной улыбки. Я сначала злюсь на него, продолжая хмуриться, а потом успокаиваюсь, — отвезти тебя домой? — интересуется он у меня, приподнимая вопросительно одну бровь. Я теперь точно понимала, что он совсем не горит желанием разговаривать на тему, которая меня волнует. Но я не сдамся, потому что именно из-за этого и хотела встретиться с ним все это время.
— Я хочу извиниться, — говорю я спокойным голосом, скрещивая руки на груди. Я пытаюсь сдержать ту боль, которая долгое время хранилась внутри. С виду выгляжу очень уверенной, даже приподнимаю подбородок вверх.
— Дарин, — Коля ласково останавливает меня, когда я собираюсь высказать все то, что хотела. Но я не слушаю его.
— Я поступила с тобой… — рука кудрявого выпрямляется передо мной, показывая, что он не хочет ничего слышать. Сначала я замолкаю, резко, прикусив свою пухлую губу, — Коль, — одергиваю я его чуть погодя, — мне нужно это сказать.
— Нет, — он отрицательно махает головой, а потом его ледяные глаза всматриваются в мое лицо, — я не хочу об этом говорить, — твердо высказывает парень свое мнение, — перестань, — Коля смотрит на меня сейчас так серьезно, что я замираю. Он плотно сжимает губы, не отводя взгляд от меня.
— Почему? — не выдерживаю я, — почему ты просто не можешь меня выслушать? Тебе необязательно прощать меня, — тараторю я слишком быстро и эмоционально. Кудрявый тяжело вздыхает, вздыхает так, будто ему сейчас очень тяжело общаться со мной. Следом он откидывается на спинку стула, но смотрит он на меня по-прежнему слишком строго. Так, будто я допустила сейчас слишком глупую ошибку и не понимаю этого.
— Ты ни в чем не виновата, — его голос чуть смягчается, когда он замечает, как быстро я хлопаю своими ресницами. Лида прикрывает на пару секунд глаза, обдумывая то, что скажет мне после. А я жду. Жду и не двигаюсь. Мне важно услышать истинное мнение этого парня. И он замечает то, как напряженно я смотрю на него. Коля вдруг грустно улыбается, наконец-то перестает строить из себя беззаботного и веселого парня. В глазах я замечаю такую печаль, от которой становится не по себе. Мне даже хочется отвернуться, чтобы не видеть такое состояние. Хочется встать и уйти. Убежать. Убежать и больше никогда не возвращаться, но это будет некрасиво с моей стороны. Некрасиво и слишком по-детски. Поэтому я продолжаю сидеть и смотреть на него, чувствуя, как внутри все переворачивается, а к горлу подступает тошнота, — я не хочу говорить о том, что было, потому что… — он мнется, опуская глаза вниз. Выглядит сейчас таким беспомощным, что мне тут же хочется его пожалеть, — твои слова никак не смогут повлиять на мое состояние, мы же оба это понимаем. Я сам знал на что иду. Знал, что, возможно, не смогу стать для тебя кем-то большим, чем просто друг. Это в прошлом, Дарина. Я рад тебя видеть. Правда рад знать, что у тебя все хорошо, но давай мы больше не будем поступать так необдуманно? Давай больше не будем видеться, чтобы мне легче было отпустить все то, что было, — и эти слова вылетают из его рта... будто бы пощечина.
Сильная, звонкая, отрезвляющая пощечина. Неприятно. Я распахиваю свои глаза, когда слышу от него что-то подобное. Распахиваю глаза так широко, что складывается ощущение: еще чуть-чуть и они вылезут из орбит. Эти слова неожиданно больно ранят меня. Ранят так, как когда-то его ранил мой выбор. Я глотаю ком в горле, а потом вдыхаю полной грудью воздух.
Я анализирую его слова в своей голове. Анализирую и понимаю, что он прав. Нам больше и не нужно видеться. Это было глупо… глупо было просить встретиться его лишь потому, что я этого так хотела. Все то, что я сделала сегодня – неправильно и некрасиво. Я вижу, как он морщится. Кажется, что он сам не особо хочет говорить мне что-то подобное. Но он умнее меня. Старше. Опытнее. Видимо, Коля понимает, что, то дружеское общение между нами уже не вернуть, поэтому проще отступить. Отступить, уйти, спрятаться. Проще избегать. Избегать и делать вид, что он никогда и не был моим другом. И как бы мне не было неприятно, я собираюсь со своими силами. Я надеваю маску безразличия на лицо, легонько кивая головой.
— Хорошо, — я говорю это таким холодным голосом, что бегут мурашки по спине, — ты прав, — вру я. Я не считаю, что это правильное решение. Считаю, что глупо избегать друг друга, когда у нас есть определенная связь. Он понимал меня всегда так, как никто другой. Знал, замечал, видел. Ему не нужны были мои слова. Он чувствовал это на подсознательном уровне. Ледяные глаза с сожалением смотрят на меня, но я делаю вид, что этого не замечаю. Я кидаю взгляд в сторону, пытаясь найти в себе силы улыбнуться ему. Улыбнуться на прощание. Возможно, я предполагала, что так все и будет. Я думала о том, что парень больше не захочет общаться со мной. Думала, но так боялась такого исхода. Мне хотелось поддерживать с ним хоть какое-то общение. Хотелось не избегать встреч с ним в одной компании. Хотелось много шутить и смеяться, но это эгоистично с моей стороны. Эгоистично делать то, что хочется только тебе. Затем я улыбаюсь. Улыбаюсь, обнажая свои белоснежные ровные зубы. Медленно встаю изо стола, хватая со спинки стула сумочку.
— Тебя отвезти? — спрашивает он у меня. Зачем? Не нужно. Ты уже сделал свой выбор и я его принимаю. Принимаю, потому что уважаю тебя и все, что нас связывало.
— Нет, — отвечаю я спокойно, — я дойду, спасибо, — а потом я прикрываю глаза на пару секунд, чтобы не заплакать. Вдох. Выдох, — пока, Коль, — и я не могу скрыть этой горечи в голосе. Вижу, как кудрявый вздрагивает, вижу, как на секунду меняется в лице, — будь счастлив, — это, пожалуй, я желаю ему от чистого сердца. Я правда хочу, чтобы он был счастлив. Я разворачиваюсь и быстро ухожу, стараясь подавить свое желание обернуться на него.