Часть 1. Глава 2 (1/2)

Пятнадцатое июля

Мы съехались. Пожалуй, это одна из самых важных новостей в моей жизни. Мы по-прежнему много работаем, но радует то, что засыпаем (а иногда и просыпаемся) вместе.

Арина, Давид и Серафим уехали в свои туры. Сначала я предлагала Руслану пожить у нас в квартире, обосновывая это тем, что мне одиноко одной, но Тушенцов мою идею не поддержал. Я не показала ему, что меня это расстроило, а в голове уже придумала другой исход событий. В случае отказа Руслана, я бы предложила жить Диане вместе со мной, но спустя пару дней темноволосый вдруг сказал о том, что хочет забрать меня к себе. Сказал, что хочет жить со мной. Я была рада услышать подобное от него. И, конечно же, я согласилась с этим предложением. Мы перевезли все мои вещи и Арчи в квартиру Тушенцова. Давид и Арина практически сразу узнали об этом, потому что теперь я не видела смысла скрывать это. Ариша была рада услышать такую хорошую новость, она буквально пищала от радости мне в трубку, в то время, как мой братец лишь тяжело вздохнул и сказал, что это наше дело. Кажется, они оба понимали, что наши отношения сейчас не выглядят больными и ненормальными. Мы дополняем друг друга. Каждый из нас — личность.

Мне, кстати, исполнилось девятнадцать в конце июня. Отмечали мы этот праздник в кругу тех, кто никуда не уехал: я, Руслан, Саша и Диана. Я хотела позвать Колю… Мне по-прежнему хотелось с ним наладить коннект, но я испугалась. Испугалась, хотя казалось, что за все это время я несколько раз перекручивала развития сюжета в своей голове. Мы вообще не общались все это время, но я часто вспоминала о нем.

Я даже спрашивала у Тушенцова, как у кудрявого дела, но тот не особо горел желанием мне что-либо рассказывать. И я понимала, что лучше не доставать темноволосого с такими вопросами. Когда-нибудь я все-таки найду в себе силы и поговорю с ним. Мне хотелось сделать это лично. Хотелось поговорить с глазу на глаз, чтобы нас никто не мог прервать, но пока я прекрасно понимала, что это невозможно. Невозможно, потому что и сам Руслан не до конца отпустил всю ту ситуацию. Ну и пусть не показывал мне этого.

Честно говоря, я боялась съезжаться с ним, хоть и хотела. Боялась того, что мы совсем не сможем существовать в одной квартире, но пока все было хорошо. У нас будто бы начался конфетно-букетный период, которого у нас никогда не было. По ночам, какими бы усталыми и замученными мы не были, мы всегда трахались. Жестко, оставляя отметины друг другу, так, как любили. Без всяких нежностей. Кажется, что мне никогда не надоест заниматься сексом с темноволосым. Многие шутят, что именно на этом и держатся наши отношения, но мы оба понимаем, что это не так. Секс –важная составляющая. Это понятно каждому, но мы, наконец-то, стали прислушиваться друг к другу.

Мне нравилось, что Руслан не заставлял меня готовить или убираться, он прекрасно понимал, что я занята другими важными делами. Я старалась быть хорошей девушкой, как могла, но ничего не делала через силу. Я люблю Руслана. Люблю сильно, но уже не той больной и глупой любовью. И я благодарна за то, что сейчас я могу почувствовать себя счастливой и нужной. Очень многие ребята, которых я лично не знаю, горят желанием познакомиться с девушкой Тушенцова, потому что все вокруг замечают его преображение. Он стал спокойнее, нервных тиков, кстати, становится меньше. Нет, естественно, от них невозможно вылечиться, но я стараюсь следить за его здоровьем, пускай ему это и не особо нравится.

Мне предложили поработать в Москве. Предложили прилететь и сняться в фотосессии у одного из блогеров. Об этом я не говорила Тушенцову, хотя прекрасно понимала, что это отличная возможность. Питер стал для меня вдруг слишком маленьким. Мне казалось, что я могу намного больше, но не уверена, что мой парень спокойно отпустил бы меня туда. Это плотно засело в моей голове. Желание развиваться и расти дальше не уходило ни на секунду. Я постоянно думала об этом, поэтому приняла приглашение в тайне от Руслана. Я никак не могла сказать ему об этом, будто бы не предоставлялось возможности. Всегда казалось, что не то время, не то место и не так нужно говорить об этом парню. Но сегодня… Кажется, появилась именно та возможность, которую я так искала.

Утром я проснулась от скулежа Арчи, который буквально кричал о том, что ему срочно нужно в туалет. Тяжелая рука Руслана, как и раньше, покоилась на моей талии. Сегодня у нас обоих выходной. Вернее… Сегодня мы должны были пойти на одно мероприятие в качестве пары. Раньше мы не так часто выбирались куда-либо вместе. Бывали случаи, конечно, но такие редкие. Вообще… Тушенцов ходил на всякие мероприятия, в основном, один, потому что я чаще всего работала. А Руслан не из тех парней, кто упрашивал бы сходить с ним куда-нибудь.

Просыпаться мне не хотелось, потому что совсем не хватало сна последнее время. С учетом того, что мы съехались и по ночам уделяли время друг другу, сна в моей жизни стало еще меньше. Но на такое глупо жаловаться.

Арчи заскулил еще сильнее, будто почувствовав, что я проснулась. Я не хотела двигаться, мне хотелось еще поспать, но пес ждал свою хозяйку, практически умоляя уделить ему внимание.

— Барби, — недовольным и сонным голосом позвал меня темноволосый, скидывая свою руку с моей талии.

Я и ему сейчас не хотела отвечать. Почему-то мне вдруг показалось, что все это не честно. Руслан не гулял с моим псом по утрам, поэтому мне приходилось страдать больше, чем ему. Я молчала и даже не открывала глаза, надеясь на то, что мой парень сжалится надо мной.

— Барби, — чуть требовательнее позвал он меня, когда пес запрыгнул на кровать, тыкаясь своей мордой в лицо Тушенцова. Я приоткрыла один глаз, окидывая взглядом всю комнату.

Тело болезненно гудело после нескольких дней беспрерывной работы. Я практически всегда была на ногах все прошлые месяцы, а выходные можно было пересчитать по пальцем одной руки. Я слышала, как Арчи облизывал лицо темноволосого, характерно причмокивая. У парня, казалось бы, даже не было сил сдвинуть собаку, поэтому он лишь устало вздохнул да так громко, что мне тут же стало его жаль.

— М? — неохотно отозвалась я, разлепляя свои глаза. Когда я издала звук, то бультерьеру тут же перестал быть интересен темноволосый. Радостный пес весело завилял хвостом, направляясь ко мне. Он даже гавкнул пару раз прежде, чем напасть на меня.

— Иди погуляй, блять, с Арчи и дай мне поспать, — недовольно пробурчал Руслан, окидывая меня сонным взглядом. Я сдержалась от того, чтобы закатить глаза, ведь прекрасно понимала, что не одна я так сильно устаю в последнее время.

Возможно, я думала, что после тура наши отношения будут развиваться по-другому, но реальность такова, и сейчас я должна выгулять своего питомца.

Руслан, кстати, поднабрал в весе. Не скажу, что это выглядело как-то отвратительно, лично мне нравилось ощущать себя рядом с ним, словно за каменной стеной. По сравнению с ним я все еще была маленькой и хрупкой девушкой, которую хотелось оберегать. Ну… «Оберегать» слишком неподходящее слово в нашей паре. Это точно не про Тушенцова.

Я лениво присаживаюсь на кровати, поглаживая Арчи по голове. Пес слишком обрадовался моему пробуждению, поэтому весело завилял своим хвостом, продолжая облизывать меня.

— Мог хоть раз и сам с ним сходить, — недовольно буркнула я, сонно потягиваясь. Темноволосый решил не отвечать на эти слова. Он лишь кинул на меня хмурый взгляд, а потом снова прикрыл глаза, показывая всем своим видом, что собирается спать дальше. Честно говоря, я даже завидовала ему сейчас.

***</p>

Я по-прежнему предпочитала гулять с бультерьером где-нибудь подальше от знакомых улочек Питера, боясь того, что меня узнают. Мне не нравилось скрываться от посторонних глаз, но по утрам я не горела желанием фоткаться с фанатами Тушенцова.

Мы, как и всегда, гуляли долго, почти до обеда, потому что только так я могла заставить Арчи потом спать весь день без задних лап. Тем более, что сегодня мы уезжаем на мероприятие и будем дома, наверняка, слишком поздно. Проснуться мне помог энергетик, который я покупаю возле дома Руслана перед любой прогулкой со своим любимым питомцем (здесь могла быть реклама, хах). И домой я возвращалась уже в приподнятом настроении. Открыв дверь, я запустила первым Арчи, который тут же побежал в ванную комнату, ожидая, когда ему помоют лапы. Руслан сидел на кухне, открыв настежь окно. Он курил сигарету, активно переписываясь с кем-то в социальных сетях. Карие глаза тут же обратили на меня внимание, когда я закрыла за собой входную дверь.

— Доброе утро, — поздоровалась я с парнем, стягивая с себя новые, но такие грязные кроссовки. Парень натянул полуулыбку на лицо, заприметив меня. Тут же кинул окурок в пепельницу, вставая со своего места.

— Здарова, — здоровается он со мной, делая пару шагов ко мне навстречу.

Он быстро целует меня в губы, стискивая на пару секунд меня в своих сильных объятиях. Судя по всему, Руслан встал не так уж и давно, это заметно по его сонному выражению лица. А ведь я могла спать сейчас рядом с ним, — не хочешь мне ничего сказать, барби? — я ненавижу, когда Тушенцов спрашивает что-то подобное, поэтому тут же недовольно хмурюсь, застывая на месте.

Темноволосый щурится, вглядываясь в мое лицо, видимо пытается понять, что чувствую я в этот момент.

— О чем речь? — интересуюсь я у парня, проходя мимо него в ванную, чтобы помыть лапы собаке.

Он заходит за мной, прикрывая за собой дверь, а я напрягаюсь всем своим телом, чувствуя такой прожигающий взгляд на своей спине. Веду себя, как ни в чем не бывало, делаю вид, что полностью поглощена мытьем лап, но Руслан уходить никуда не собирался. Я даже знаю, что он скрестил руки сейчас на груди, показывая всем своим видом, что ждет от меня какого-то ответа. Я не спешу вытирать лапы Арчи, делаю это слишком медленно, продолжая делать вид, что не замечаю странного поведения Руслана. Честно говоря, я сразу поняла о чем идет речь. Сразу поняла, о чем именно хочет поговорить со мной парень. И сейчас я жалела о том, что не сказала ему раньше об этой новости. Я тяжело вздыхаю, отпускаю собаку, а сама поворачиваюсь лицом к темноволосому. Тушенцов делает шаг ко мне, протягивая свою руку. Я кидаю беглый взгляд на его такие мужественные руки, в которых чувствую себя желанной и любимой.

— Это ты мне скажи, барби, — темноволосый невесело усмехается, но продолжает тянуть мне свою руку.

Я робко вкладываю свою маленькую ладонь в его большую и горячую. Он тянет меня к себе, и я тут же оказываюсь в его объятиях, но я всем своим телом чувствую его напряжение. Вздыхаю, прикрывая глаза. Сейчас я чувствую себя не совсем комфортно в этих руках, потому что понимаю, что Тушенцов немного злится.

— Рус, — одергиваю я своего парня, вглядываясь ему в лицо своими голубыми глазами, — говори как есть, — прошу следом я слишком спокойным голосом.

Раньше я бы испугалась такого выражения лица своего парня, но сейчас я не боюсь встречаться с таким недовольным и холодным взглядом своего любимого человека. Парень раздраженно закатывает глаза, затем делает шаг назад, открывая дверь для того, чтобы Арчи мог выйти из ванны.

— Ты в Москву собралась? — напрямую спрашивает он у меня, склонив голову немного в бок.

Его глаза буквально обжигают мое лицо своим ядовитым и слишком серьезным взглядом. Я знала, что Тушенцову может не понравиться вся эта идея. Понимала, что еще хуже будет, если он узнает это не от меня, как сейчас, например… И раньше я бы почувствовала себя слишком неуютно под таким взглядом, попятилась бы назад, но сейчас я веду себя вполне уверенно.

— Да, — спокойно отвечаю я Руслану, выпячивая грудь вперед. Парень хмыкает недовольно, отворачиваясь от меня на пару секунд, а потом делает шаг назад, выходя из ванной комнаты, — что в этом такого? — следом интересуюсь я.

В принципе, мне не нужен был его ответ. Я знала о чем он мог подумать у себя в голове. Знала, что он наверняка подумает о том, что я захочу встретиться с Колей и поговорить с ним. Но я и не собиралась скрывать того факта, что это было в моей голове. Как ни крути, я хотела поговорить с кудрявым. И знала, что разговор у нас мог получиться только тогда, когда Тушенцова не было бы рядом. — Ничего, — отмахивается от меня темноволосый, не желая признаваться в своих истинных мыслях.

Мне, как я и говорила, не нужен был его ответ. Я знала, что он скажет что-то подобное, потому что по-прежнему не любит говорить открыто о том, что чувствует. И, может, слова любви в постели он шептал мне, но признаваться в том, что он ревнует или что ему неприятно… Для него это было слишком тяжело. А я и не хотела наседать на него — привыкла к этому за эти месяца, которые мы вместе, поэтому и не хотела допытывать, зная, что из этого ничего хорошего не выйдет.

Я выхожу из ванны, обходя темноволосого, чтобы пройти на кухню. Я чувствую своей спиной, что он продолжает буравить меня своим взглядом, но не оборачиваюсь. Специально не оборачиваюсь, чтобы не натыкаться на его недовольные карие глаза,

— И когда полетишь? — спрашивает он, чуть погодя, когда понимает, что я больше не собираюсь разговаривать на эту тему. Я пожимаю плечами на его слова, заваривая себе кофе.

— Через месяц, — я снова веду себя слишком спокойно. Подозрительно спокойно, не обращая внимание на недовольства Тушенцова.

Краем глаза замечаю, как Руслан сжимает губы в тонкую линию. Потом он глубоко вздыхает, делая шаг ко мне.

— Бля, а мне ты когда собиралась сказать? — я и сама не понимаю, что его больше возмущает. То, что я лечу или то, что я ему не сказала об этом?