Глава 12. Вспоминая, страдаешь (1/2)
Spirited Away (2001) — The Name of Life (Instrumental Piano) Inochi No Namae
</p>
— А-а… Отстой… — Вэй Ин сполз по стене, присаживаясь на корточки, и выставил вперед правую руку, чтобы пепел с сигареты не падал на джинсы.
— Чего это ты вдруг? — Вэнь Нин, сидящий на подоконнике, лениво повернул голову в сторону друга, отрываясь от разглядывания дождя за окном.
Вэй Ин сделал затяжку и откинул голову назад, меланхолично наблюдая за струйками дыма.
— Никак не могу вспомнить.
Капли дождя с противным стуком бились о металлический козырек над окном второго этажа университета, и Вэй Ин всей душой ненавидел этот звук. Вэнь Нин только смеялся над его нытьем и тащил за собой к окну. Вэнь Нин почему-то любил эту премерзкую погоду, ливни и пробирающий до костей ветер. Вэй Ину же всегда хотелось спрятаться под одеялом и уснуть. Наверное, он терпел ради улыбающегося Вэнь Нина и его сверкающих радостью глаз. Боже, им обоим по девятнадцать, но Вэнь Нин еще такой ребенок…
— Может, ты слишком сильно стараешься, поэтому ничего и не выходит?
Вэй Ин подавился дымом, начав смеяться. Вэнь Нин обиженно выпятил губы.
— Ну, что такое?
— Так ведь… — Откашлявшись, пытался произнести Вэй Ин, смотря на друга с прищуром. — Если не стараться, разве что-нибудь толковое получится?
— Дурак. — Вэнь Нин улыбнулся и опустил руку на голову Вэй Ина.
— Чего дурак-то?
— Ты постоянно думаешь о том, как вернуть память. Все думаешь, думаешь, лишний раз загоняешься. Только этим и занят. А результатов ноль.
— Ну, в голове совсем пусто. — Пробормотал Вэй Ин. — Странное чувство.
— Э-э? Пусто? Я с тобой каждую свободную минуту, а у тебя в голове пусто? Что, совсем никаких воспоминаний со мной создавать не желаешь? — Вэнь Нин, хихикая, потрепал распущенные волосы прильнувшего к его ногам друга.
— Да ты теперь единственный, кто занял все мои мысли. Аж противно. — Смеясь, сказал У Сянь. — Самому не страшно? А если я влюблюсь в тебя?
— Тогда мне придется взять на себя ответственность!
— А-Нин, паршивец, я же реально влюбиться могу!
Они смеялись, и Вэй Ин думал о том, что ему хочется сидеть вот так целую вечность, дурачиться вместе с Вэнь Нином, говорить о всякой ерунде и успокаиваться. Даже дождь перестал раздражать.
— Но, знаешь… — Вэй Ин поднял голову, чтобы взглянуть на заговорившего друга. Вэнь Нин не смотрел на него. Он прислонился лбом к стеклу и вглядывался в завесу дождя, едва заметно улыбаясь. Вэй Ину нравилось, когда он такой. Умиротворенный и нежный. Хотя, наверное, Вэнь Нин всегда был таким, поэтому Вэй Ину и было уютно рядом с ним. — Я так рад, что ты не забыл меня. Я все думал, что буду делать, если ты перестанешь считать меня своим близким другом. Конечно, я думал об этом, ха-ха… И, наверное, тогда мне становилось страшно. Без тебя мне всегда будет страшно.
— Страшно, да… — Прошептал Вэй Ин, гася сигарету о плитку пола. Он долго молчал, слушая, как капли дождя все с тем же отвратительным звуком опускаются на козырек.
Ему припомнился тот день, когда в его палату вошел Вэнь Нин. Он пришел в тот же день, когда доктора наконец-таки разрешили посещения, ровно через три недели после аварии, в которой Вэй У Сянь едва не разбился насмерть в отцовской машине. Черт знает, почему он вообще в ней оказался, но очнулся уже в больнице, не помня абсолютно ничего. Не узнавая ни отца, ни мать, ни брата. Небеса, да он даже не мог сказать, как зовут его самого! Не помнил, как выглядит, не знал, что любит, чем занимается.
Он помнил, как плакала женщина, назвавшаяся его матерью. Отец молчал, дрожащей рукой поглаживая мать по плечу. Старший брат стоял в стороне, скрыв глаза за челкой, но Вэй Ин видел, как он до крови кусает губы.
Вэнь Нин зашел в палату, когда Вэй Ин уже больше не мог выносить гнетущей атмосферы, образовавшейся, когда он произнес: «Простите, но я совсем ничего не помню».
Вэй Ин чувствовал, как его съедает вина перед семьей, которую он не может вспомнить, однако вместе с виной в его сердце поселились раздражение и испуг. Он хотел крикнуть им: «Уходите!». Хотел, но прекрасно понимал, что не посмеет. Эти чувства безумно мешали, было неспокойно. Вэй Ин не знал, куда себя деть, пока в палату снова не постучались, и в дверном проеме показалось лицо молодого человека. Увидев его, Вэй Ин едва не соскочил с кровати вместе с кучей проводов и капельницей. Он узнавал его. Ему было знакомо это лицо. Вэй Ин точно знал, что перед ним стоит Вэнь Нин. Неловкий и смущенный под взглядами чужих людей, но такой родной Вэнь Нин, с которым он провел почти все свое детство. У Сяню было плевать, откуда он знает об этом, раз не может вспомнить даже родителей. Было все равно, что творится с его головой, он лишь схватился за спасительную соломинку, понимая, что вот он — шанс. Его лучший друг был тем, кто не дал ему отчаяться тогда, когда Вэй Ину этого больше всего хотелось.
Вэнь Нин послужил толчком к тому, чтобы начать вспоминать. Через три месяца Вэй Ин смог частично восстановить свою память. Вэнь Нин помогал ему. Всегда был рядом, рассказывал об их детстве, о том, как вместе ходили в школу, гуляли и сбегали из дома, оставались ночевать друг у друга; он водил его в те места, которые больше всего нравились прежнему Вэй Ину, и с надеждой следил за выражением его лица, когда Вэй Ин пытался что-то вспомнить. И когда Вэй У Сянь действительно вспоминал, Вэнь Нин начинал плакать. Иногда он ревел, совсем как маленький, невнятно мыча что-то вроде «хвала Небесам» и «я так испугался», и Вэй Ин думал, что больше всего испугался он сам. Успокаивать-то приходилось ему.
Однако чувство того, что чего-то не хватает, не покидало его. Он нередко ходил задумчивый, копаясь в сознании, перебирая все, что вспомнил, и думая, что же он упустил. На ум так ничего и не приходило, только голова начинала раскалываться от лишних мыслей. Возможно, Вэнь Нин был прав: не стоит ему чересчур стараться. В конце концов, живет же он как-то без недостающих воспоминаний, и не то чтобы сильно страдает от их отсутствия. Главное, он вспомнил, что его зовут Вэй У Сянь, ему девятнадцать, есть чересчур заботливые родители и наглый старший брат, а еще прекрасный друг Вэнь Нин.
Вэй Ин помотал головой, прогоняя навязчивые мысли. Дурацкая привычка уходить в себя в самые неподходящие моменты уже порядком достала его. Пора прекращать так много думать о прошлом.
— Вэнь Нин.
— М?
— Ты знаешь, в тот день… В больнице, после аварии… Мне тоже было страшно. — Вэй Ин вздохнул, поднимаясь на ноги, потянулся и взглянул в окно. Дождь почти закончился. Небо немного просветлело. Вэй Ин улыбнулся, думая, что в его душе, похоже, тоже разошлись тучки. — Но ты… нет, все-таки ты такой паршивец, А-Нин!
Он развернулся спиной к другу и зашагал прочь из уборной.
— Чего-о?! — Он слышал, как Вэнь Нин соскочил с подоконника и понесся следом за ним.
— Приходишь, улыбаешься, и все проходит!
— Тебя что-то не устраивает?
— В моей жизни нет места для грусти и страха. Ты их уничтожил! Тебе не стыдно? Я не испытываю всей полноты эмоций.
— Ты совсем головой поехал? Скажи спасибо, что такому идиоту, как ты, посчастливилось со мной встретиться. Я спасаю его от всякой мерзости, а он еще и недоволен!
— Ты опять ругаешь меня, что ли? Где мой добрый, дружелюбный А-Нин?
— На тебя моя доброта больше не распространяется.
— Э-э-э?! Как же так…
***</p>
— Что… — Вэй Ин нахмурился и поспешил отстраниться, впервые смело заглядывая в глаза Лань Ван Цзи. — Что это значит? Ваши слова.
«Ты ведь никогда не был таким слабым. Где твоя прежняя улыбка, Вэй Ин? Мне так не хватало ее».
Вэй Ин был сбит с толку. Ван Цзи говорил так, будто они давние знакомые. Молодой человек, по правде говоря, уже свыкся с тем, что господин Лань не стесняется звать его по первому имени, и почти не обращал внимания, однако сейчас это снова начало его беспокоить. Вэй У Сянь не в первый раз пытался понять его, вспомнить, но ему никогда еще не удавалось этого сделать. Поведение Лань Ван Цзи, то, как он разговаривает с ним, его забота и нежность, объятия, а еще странное чувство самого Вэй Ина, будто все идет своим чередом и ничего из ряда вон выходящего не происходит, все это говорило о том, что Вэй У Сянь что-то забыл.
— Да быть не может… — Пробормотал он, вглядываясь в черты лица мужчины напротив.
«Значит, мне это не показалось? Тогда… После аварии… Мы с Вэнь Нином несколько месяцев ходили по врачам, он столько всего рассказал мне… Я думал, что вспомнил практически все. И то чувство… будто чего-то не хватает… Мне казалось, что это все мое воображение, и я надумываю лишнего. А если и не надумываю, то когда-нибудь обязательно вспомню. По крайней мере, возвращать память насильно у меня никогда не получалось. А теперь он говорит такое, и что, прикажете, делать?!».
— Господин Лань… Неужели мы, и правда, знакомы?
— Прекрати называть меня так. — Вздохнул Лань Ван Цзи и поднялся. Вэй Ин все еще следил за каждым его движением.
Мужчина подошел к окну и застыл на месте, обратив все свое внимание на шумную улицу. Он стоял, сунув руки в карманы брюк и чуть наклонив голову вперед. Его длинные волосы падали на лицо, и Вэй Ин не мог разглядеть, с каким выражением тот говорил следующее:
— Раньше ты называл меня Лань Чжанем. А когда баловался… Все повторял «гэгэ», «Чжань-гэ».
«Гэгэ?! Называл второго господина Лань — гэгэ?! — Внутренне возопил Вэй У Сянь. — Постойте-ка, когда это вообще было?!».
— Я совсем ничего не понимаю. — Вслух произнес он. — Видите ли… В восемнадцать лет я попал в аварию, и после мне поставили диагноз — диссоциативная амнезия*.
— Знаю. — Отозвался Лань Ван Цзи и на вопросительный взгляд Вэй У Сяня вполголоса продолжил: — Господин Чан рассказал мне.
— Но… как вообще такое может быть? Господин Лань и я…
— Я же говорил тебе прекратить. — Лань Ван Цзи снова понизил голос, и в этот раз Вэй Ин уловил в нем еле различимую обиду.
— Я не могу вот так запросто назвать тебя «гэгэ» (п.а.: хотя это вовсе не грубое обращение, но по отношению к Лань Ван Цзи здесь оно кажется Вэй Ину развязным, отчасти из-за того, что сам он не знает, насколько они были близки)! — Возмутился молодой человек, в порыве поднялся с дивана вслед за мужчиной и приблизился к Лань Ван Цзи, вставая у него за спиной. — Ведешь себя, как эгоистичный подросток. — Стоило ему это произнести, и Лань Чжань развернулся к нему лицом, на котором впервые ясно читалось удивление, однако Вэй У Сяня это ничуть не смутило, и он продолжил бушевать: — Сначала молчишь — ни слова из тебя не вытянуть, — смущаешь меня своим поведением, а я не знаю, как реагировать. А потом заявляешь мне такое и хочешь, чтобы я тут же просиял и бросился тебе в объятия с криками «Сколько лет, сколько зим!», тут же все вспомнив? Кстати говоря, что вообще я должен вспомнить?
Лань Ван Цзи, очевидно, не ожидавший такой бурной реакции, растерянно молчал. Вэй Ин прикрыл глаза, чтобы немного остыть, и уже спокойно произнес:
— Я, правда, совсем ничего о тебе не помню… Л… Лань Чжань. И не знаю, что с этим делать. Как… Как вообще так вышло, что мы знакомы?
Вэй Ину и без того было неловко, но, когда Лань Ван Цзи замолкал, и комната погружалась в давящую тишину, все становилось еще хуже. Прямо сейчас он терпеть не мог эту молчаливость второго господина Лань.
— Скажи хоть что-нибудь. — Шепотом произнес он.
Лань Ван Цзи снова отвернулся к окну, и Вэй У Сянь уже готов был взорваться от негодования, когда тот внезапно заговорил:
— Дом твоих родителей. Как часто ты там бываешь?
— А? Это здесь при чем? — Вэй Ин был сбит с толку и рассеянно ответил: — Ну, на самом деле, не так уж и часто… Раз в месяц, а то и реже.
— Ты помнишь, кто жил в доме напротив?
— В доме напротив? — Вэй Ин честно пытался восстановить в памяти картинку дома, про который говорил Ван Цзи, но смутно помнил даже его очертания.
— Лань Сю Ин. — Приглушенно ответил Лань Чжань. — Этот дом принадлежал моей матери, госпоже Лань Сю Ин.
***</p>
— Тетушка Сю Ин!
— Ох, мой милый Сянь-Сянь снова пришел! Как раз вовремя. Я должна тебя кое с кем познакомить. Поди-ка сюда, мой мальчик. А-Сянь, надеюсь, хоть ты сможешь его расшевелить.
***</p>
— Тетушка… — Вэй Ин сам не заметил, как прошептал одно-единственное слово. В глазах защипало, дыхание перехватило, и в голове пронеслась расплывчатая картинка: невысокая женщина с такой же идеальной осанкой, как у Лань Ван Цзи, сидела в кресле, она мягко улыбалась, поглаживая Вэй Ина по растрепанным волосам. Он не очень хорошо помнил черты ее лица, но ощущал, как тепло становилось от этого воспоминания.
***</p>
— Тетушка Сю Ин, мама сказала, что сегодня вам сделалось плохо, когда я был в школе… Вы… Вы в порядке, тетушка? — А-Сянь всхлипывал и вытирал проступившие слезы рукавом школьной рубашки. Он сидел в ногах у женщины, сложив руки на ее коленях. Она была бледна, но все равно продолжала ему улыбаться.
— Не плачь, А-Сянь. Со мной уже все хорошо.
— Правда-правда?
— Конечно, правда. — Она рассмеялась и легонько ущипнула мальчика за румяную щечку. — Прости, что заставила волноваться.
***</p>
По щеке потекла горячая слеза, но Вэй У Сянь даже не смог поднять руку, чтобы стереть ее.
«Ее не стало три года назад». — Едва дрогнувшим голосом Лань Ван Цзи звучало в его голове.
Ее не стало три года назад.
Не стало.
— Как… Как же так… — Срывающимся голосом сказал Вэй Ин. — Почему я совсем забыл о ней? Как я мог?..