Melted ice (1/2)

Чанбин созерцает возню во дворе особняка из шезлонга. Нацепил тёмные очки, несмотря на то, что небо едва окрасилось розовым — ещё не рассвело. Потягивает из бокала кровь из трубочки, на его краешек в шутку прицеплен лимон и воткнут зонтик. И сам Чанбин по обыкновению одет так, что лакшери — лучший синоним. И цепь на шее в палец толщиной.

Доверенные слуги мало обращают на него внимание — считают гостем Феликса. Хотя тот ждёт совсем другого Князя, и вот уже сам лично появляется во дворе, чтобы проверить, насколько всё безупречно готово. Сразу замечает Чанбина у бассейна и направляется к нему.

— Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты появляешься вот так.

Чанбин приспускает очки на переносицу, смеряет Феликса взглядом.

— Зато ты как прежде, белокурая куколка. Ни на день не постарел. Как будто цвет лица улучшился. Хорошо спал? Много кушал?

— Со, давай к делу, мне сейчас немного некогда. За Ханом приехал?

— Ты оторвал ему руки и ноги, он не может вернуться? Тогда да. А вообще насчёт нашего дела поговорить. Обиделся на тебя.

Феликс закатывает глаза, выдыхает. Князь Чанбин всегда так. Вокруг, около и псевдосерьёзно. И как раз тогда, когда буквально каждая секунда на счету! Покорно садится на шезлонг рядом, горбится.

— Расслабься, Ёнбок, — Чанбин отпивает из трубочки с мерзким звуком. — Кому ты и что пытаешься доказать? Минхо лишнюю пылинку не заметит, а вот свежие укусы на шее — да.

— Я не обязан перед ним отчитываться.

— И именно поэтому ты нарядился как на свадьбу или похороны, накрасился, как статуя после реставрации, пахнешь «Kenzo» на весь особняк и даже в волосах заколка в виде короны.

— Потому что у него официальный визит, не то что у тебя. И прости, но этикет требует к нему подготовиться.

— А я требую, — Чанбин отставляет бокал, — чтобы ты поговорил со мной до этого. После ты никогда не в форме.

Феликс покорно и молча сглатывает обидную правду. После расставания с Минхо всё-таки приходится видеться — он и не подумал свалить из города, но и Феликс не сдаётся. На официальных Княжеских встречах держится вроде бы достойно, но потом запирается в спальне и швыряет всё, запускает торнадо из щепок, или просто тихо подвывает несколько часов на одной ноте, глядя в стену. И тогда ни о каких делах речи не идёт. Полностью в курсе такого положения дел только Сынмин, но Феликс не отрицает, что отменял кучу встреч.

— Основную новость, как я понимаю, ты уже знаешь.

— У меня глаза и уши везде, даже в твоей постели. Кстати, где Хан-то?

— Приводит себя в порядок и будет страшно счастлив, если не увидится с Минхо. Так что забирай свою передвижную лечебницу побыстрее.

— Ты какой-то раздражённый. Хан тебя историей своей жизни грузил, что ли?

Феликс неопределённо пожимает плечами, Чанбин выглядит довольным:

— О, точно грузил. Про то, какой плохой? Если что, наврал. За брата он сидел. Сводного. Тот, кстати, до сих пор на свободе, и нашего дорогого Хана этот факт вообще не беспокоит. Ему главное подвиг совершить, хоть на тебе.

— Если знаешь, что приехал? Я с Хёнджином ещё не виделся и даже не переговорил.

— На самом деле, я не собираюсь сбегать, — Чанбин демонстративно устраивается в шезлонге поудобнее. — Я тоже буду на встрече, официально.

Переворачивает цепь на шее, на грудь падает тяжёлый кулон-корона.

Феликс точно не знает, к чему ведёт Князь, но чувствует смутное облегчение. При Чанбине Минхо не посмеет вести себя не по протоколу. Не будет никаких косых взглядов, никакой плотоядной ухмылки. Хорошо. Замечательно.

— Не думай, что я на твоей стороне, бизнес есть бизнес, а Минхо его портит. Но виноват в этом всё-таки ты, Ёнбок.

Подобные обвинения злят, Феликс вскидывает голову и сужает глаза совершенно по-кошачьи. Требует:

— Поясни.

— Минхо никогда не нравилось то, что ты ищешь ему замену.

— Случайные интрижки? Не смеши меня, Со. Если это всё, что ты можешь мне рассказать, то ты зря пришёл.

— Я не про памятные зарубки на твоей заднице. Ты действительно собирался подобрать себе нового соулмейта, так же? Прикрываясь всем этим благом клана и прочим. Пойти против воли Луны.

— Луна — это каменный шар в космосе, Со. Нет у неё никакой «воли».

— Не играй словами. Ты хотел этого, а я, как дурак, вёлся. Ты же понимаешь, что Хёнджин сейчас ничего не соображает и всё выложил, а Минхо сложил два и два? И что его мелкий клановый вампирёнок твоего подопытного давно выслеживал?

Феликс устало трёт переносицу. Домыслы — худшее, что только может быть, и сейчас все вокруг страшно заблуждаются. Он пожинает плоды собственной скрытности. Даже Чанбину, партнёру по «бездоходному бизнесу», как они между собой называли эту затею, он не рассказал всей правды.

— Я ищу ещё одного соулмейта не для себя, Со, — тяжело выдыхает Феликс, и его голос становится совсем грубым. — И не для тебя, хотя сколько тебе лет уже? Восемьдесят? Больше? Пора бы. Но нет. Я ищу его для Минхо.

Чанбин выглядит удивлённым, но тут же обдумывает новую информацию, не размениваясь на упрёки. И Феликса хвалит:

— Лучшая идея, которая только могла прийти в твою белокурую башку. О! — отвлекается и исчезает.

Феликс оборачивается. Со тепло приветствует Хана, спустившегося во двор. Дар Со — почти телепортация. Почти — потому что это всё-таки сверхскорость, просто так выглядит со стороны — вот он сидел в шезлонге, и вот уже на другой стороне двора. Дар страшный — если на подобной скорости хоть человека, хоть вампира пальцем толкнуть — ущерб будет, как от выстрела. Дара Чанбина боятся все — потому он и Князь. Но для него восхождение на престол было бескровным и бесконфликтным: Чанбин никому не желает зла и не приносит вреда. Слишком сильный, чтобы размениваться на подобное. Если бы он захотел, устранил бы всех неугодных, возглавил все кланы. Пожалуй, кроме клана Хонджуна — его «распад» всё-таки мог потягаться. Нельзя добраться до противника, если между вами резко может не оказаться ничего. Но Чанбин и не собирается ссориться. Ему нравится зажигать людей и вампиров, вести их за собой, как он выражался, «к свету». В его клане могли попросить приют самые слабые и обездоленные из сородичей, даже преступники. Но только искренне раскаявшиеся и готовые творить добро. Вампиры, которые содержат собачьи приюты или нянчатся с сиротками по выходным — это из клана Чанбина.

Но всё равно любой Князь остерегается. Феликс знает, что Минхо тренировал слепую, почти интуитивную реакцию — ему нужно было всего лишь успеть ударить Чанбина в момент атаки первым. И он сам иногда в Саду Камней — тренировочной площадке для его телекинетических способностей, — за секунду выстраивает вокруг себя шар-кокон — если и Чанбин его и пробьёт, то не сразу, будет мгновение для ответного удара.

Джисон со своим князем вежливо и церемониально раскланиваются, хоть и улыбаются, и это очень забавно наблюдать со стороны — Князь дотрагиваться до себя эмпату почему-то никогда не даёт. Феликс подозревает, что здесь кроется что-то глубоко личное, но это не приносит проблем — а значит, его и не касается.

Чанбин возвращается на шезлонг так же точно, при помощи дара, ещё и стакан с собой успел прихватить. Вытягивает ноги в тяжёлых ботинках с особой подошвой: поскользнёшься — перепашешь лицом весь двор вместе с камнями и бетоном, по пути располовинив бар. И всё равно пары таких хватает ненадолго — впрочем, у Чанбина своя фабрика. И не одна.

— Князья, — подойдя к ним обоим, Джисон так вежливо кланяется, как будто не он полчаса назад трахал Феликса в бассейне. — У вас официальная встреча?

— Не, расслабься, — машет Чанбин стаканом так, что из него выпадает зонтик и планирует на подстриженную траву, — выпей с нами. Минхо ждём.

— Тогда мне точно надо выпить, — видимо сглотнув, Джисон уходит к бару.

Вместо пакетика крови наливает в стакан виски, бросает лёд. Феликсу тоже хочется пару стаканов — опьянение у вампиров проходит почти мгновенно, но всё-таки почти. И эту пару мгновений ни о чём не думать — дорогого стоит.

— Ты вообще спишь? — Чанбин изучил Феликса чуть внимательнее. — Вроде бы ешь, не похудел. Но под глазами у тебя чернющий кошмар.

— Кончился тот тональник, который я занял у Хвана.

— Занял… это спиздил, и он потом его целый день искал?

— Со, Хёнджин ничего не ищет, он просто покупает новое.

— И соулмейта он тоже не искал? И тоже нового купит?

— Со, — Феликс устало морщится. — Ты на моей стороне или на Минхо?

— Ни на чьей, — пожимает плечами Чанбин. — Позиции Минхо я не знаю, твоя тоже сомнительна. Ты мне вообще планировал рассказать?

— Да, но…

— Это «нет, я бы справился сам, глупый Со»?

На это Феликс только вздыхает, сил вести подобный изматывающий диалог у него нет. Пытается вспомнить, когда последний раз спал и не может.

— Сынмин приедет? — заполняя паузу, интересуется Чанбин.

— Он уже приехал, — с облегчением отзывается Феликс. — У него возникли некоторые… осложнения.

— А осложнениями ты называешь вампира из клана Минхо, который сейчас пялится на нас вон из того окна? — Чанбин показывает стаканом на восточное крыло особняка, примерно на третий этаж.

Хан беззастенчиво смотрит, Феликс не оборачивается. Он знает, что так и есть, и что там «тихая комната». Кажется обычной, но на деле из неё нет выхода даже для Минхо. Вообще вся восточная часть выстроена так, что устоит при применении любых даров. Кроме «распада», но Хонджун клановые особняки не жалует — предпочитает встречи в людных местах. Так что мелкий пособник Минхо может только грустно в стекло поскрестись. А Сынмин уже вышел во двор и направляется к ним.

Феликс чувствует посторонний запах, от него исходящий — чужого вампира и немного колы. Хотя Сынмин предпочитает натуральные соки. Это странность, и странность опасная, Феликс всё-таки оборачивается, смотрит на своего заместителя и сразу всё понимает.

Потому что Сынмин улыбается. Нет, внешне его лицо совершенно не поменяло обычного выражения каменного спокойствия, но у него в глубине зрачков то загораются, то гаснут алые искорки. Рубашка на нём свежая, безупречно выглаженная, на джинсах ни пятнышка — даже по тревоге он приезжает так, как будто только что из примерочной вышел. Но это если не брать во внимание то, что верхняя пуговица на рубашке — немыслимо! — расстёгнута, и на шее… да, шрамы. Рваные точечки. Если бы не тот парень, что подкинул проблем… как его там звали? Сан, кажется. Так вот, если бы он не устроил организму Сынмина встряску, шрамики бы успели затянуться. Впрочем, и без них всё понятно.

— С заложником ты хорошо придумал, Ким, — благосклонно кивает ему Феликс. — Лишний козырь в рукаве против Минхо не помешает.

— Его зовут Ян Чонин, Князь, — Сынмин отвечает официально, поклонившись. — Я не нарушил вашу беседу?

— Да блядский боже, — Чанбин снова перекидывает корону на цепочке за спину. — Они так и будут расшаркиваться? Бухаем мы тут сидим, ждём ураган. Присоединяйся, не стесняйся. Хотя есть идея получше.

— Уедем и скажем, что никого нет дома? — оживлённо предлагает Хан.

— Почти, — кивает Чанбин. — Вы все сейчас расходитесь по комнатам особняка. Нечего Минхо показывать, что вы его ждёте. Его самомнение и так будь здоров, ещё решит, что мы его боимся. А мы его боимся?

— Нет, — качает головой Феликс.

И это правда. Ему неприятно, он противится этой встречи и отменил бы её, если бы мог, но не страшно. Страх давно исчез, в то мгновение, когда Минхо наконец сдался. И ушёл. Только на место страха так ничего и не пришло.

— Ну значит я его встречу. Переговорю. Как и с тобой, неофициально.

— Можно просьбу?

— Ёнбок, за кого ты меня принимаешь? Понятно, что ты себе на уме, но бизнес есть бизнес. Если Минхо думал так же, как я — твои проблемы. Ничего ему не скажу. У меня к нему другой вопрос, личный. Я и хотел сначала к тебе наведаться, потом к нему. И Хёнджина давно не видел, соскучился.

— Он стразы на твоей майке не оценит.

— Оценит, «Сваровски».

— Вот именно поэтому.

— Ой, ну тебя. И его тоже ну, — Чанбин обиженно отпивает ещё крови. — Расходитесь, давайте, — машет руками на остальных вампиров.

Сынмин тут же подходит к Феликсу, спрашивает:

— Князь, мне сопровождать вас?

— Не, не надо, — Феликс отмахивается. — Забери этого Чонина из изолятора. Если уж заложник, то пусть не такой явный.

— Князь, это для нашей безопасности.

— Для нашей безопасности, — Феликс щурится, — его не нужно было приводить сюда, и уж тем более с ним трахаться.

Наслаждается тем, как Сынмин закусывает губу — неслыханная эмоциональная реакция.

— Виноват.

— Пойдём, познакомишь.

— Вы уверены, Князь?

— А что, боишься, что я его уведу?

— Ли, если о тебе и сложат легенду, то только как о совратителе мальчиков. Я удивлён, что вообще остался хоть кто-то непорченый, — Джисон беззастенчиво влезает в диалог. — Я тоже на него посмотреть хочу.

— Да-да, на великого покорителя каменного сердца Ким Сынмина, — продолжает потешаться Князь над своим заместителем.

— Какого хрена вы все ещё здесь? — возмущается Чанбин. — Вас подтолкнуть?

Выбора у Сынмина не осталось, Феликс с удивлением замечает, с какой неохотой тот слушается. Обычно ему хватало лишь взгляда, а уж защитить он мог броситься даже от Минхо. Это было само собой разумеющимся и успокаивающим, а теперь словно почва двигалась под ногами — вот-вот опрокинешься.

Почувствовав настроение Князя, Джисон дотрагивается до его плеча. Феликс перехватывает его руку, стискивает кончики пальцев. Сынмин оборачивается — они замерли в нескольких шагах от входа в восточное крыло. Феликсу почему-то становится немного стыдно — глаза Сынмина темнеют, выражение невозможно понять, но в них больше нет озорных алых искорок. Феликс сбрасывает с плеча руку Джисона и заходит в особняк первым. В этом крыле как всегда ни души — прислуга только из вампиров, которые знают своё место. В основном это случайно обращённые — разного возраста и пола, и с дарами столь слабыми или бесполезными, что можно и не упоминать. Например, способностью кипятить воду, но только в одном-единственном керамическом чайнике. Сейчас тот благополучно разбит и замена не найдена. Впрочем, это ещё полезное умение было — свежезаваренный чай на пикнике — вкусно и полезно.

— А какой у него дар? — интересуется Джисон, пока они поднимаются по лестнице.