Глава Первая (1/2)

В раздражении хмурюсь из-за лучика солнца, который каким-то образом нашёл щель в моих шторах. Быстро принимаю решение перевернуться на бок, пока сон не ускользнул от меня. Но вместо обычной мягкой подушки под головой, натыкаюсь на неизвестное препятствие и вспышку лёгкой боли. Возможно, это телефон решил прогуляться по кровати. Всё также лёжа с закрытыми глазами, нашапываю ладонью под подушкой в поисках гаджета. Его там нет, значит, всё-таки на кровати. Двигаю рукой — опять его нет. Я же помню, как положила телефон под подушку. Сон мгновенно пропал, когда мозг почуял опасность моего источника информации. Поэтому мне пришлось раскрыть свои очи, чтобы увидеть не свою стену с голубыми обоями в полоску, а деревянную с рисунками на нём. Не до конца проснувшийся мозг пытается найти причину ремонта моей комнаты, и определения человечков на бумаге. Я всё ещё на боку, и неудобство на пополам с болью даёт о себе знать. Вожу рукой по голове, всё ещё разглядывая рисунок. Когда рука дошла до чего-то длинного, выпирающего из моей головы на месте уха, мозг начал бить тревогу. Мгновенно принимаю сидячее положение, снова дотрагиваясь до странного объекта из головы. Это не стрела и не рога, это... Ухо. Та же структура и воронка, и я ощущаю его как ухо. На глаза попадается прядь волос, и я решаю дёрнуть её. Боль на голове не предвещает ничего хорошего. В панике оглядываю комнату, мебель, шкаф, стол. И понимаю, что это всё не моё. Это не моя комната. Она голубая в полоску. Окна зановешаны бежевыми плотными шторами. На столе стоит компьютер. Здесь всего этого нет. Взгляд мечет по комнате, пока не останавливаться на... Двери? Дверь по всей видимости открыта, и она странно выглядит. Прямо за дверью, я могу увидеть странную маленькую девочку. У неё пшеничные волосы. Длинные свисающие, как у эльфа, уши. Она сидит на кровати. На ней пижама в виде рубашки. Девочка смотрит на меня своими яркими красными глазами. В неловком молчании я поднимаю руку, махая этой девочке. Она делает тоже самое, в одно и то же время, повторяя каждый мой жест. На её лице проскальзывает удивление вместе с недоумением. Тот самый лучик света перемещается на дверь, которая оказалась не дверью, а зеркалом. Это что же получается... Та девочка... Это я?

Я опять поднимаю руку, в надежде опровергнуть все мои домыслы. К моему глубочайшему шоку, она повторяет мой жест. Нервно спускаюсь с кровати, замечая непривяную легкость головы. Приближаюсь к зеркалу. Девочка делает тоже самое. Дергаю прядку волос, вызывая боль. Я это делала. Это мои-не-мои волосы. Как же так? У меня они должны быть обычными, каштановыми и длинными, доходящими до половины спины. Глаза должны быть тёмно-серыми. На щеке должен быть шрам, совсем маленький и незаметный. У носа имеет маленькая горбинка.

Но вместо моего лица, я трогаю совсем чужое, мне не принадлежащее.

Слова не могут выйти из рта. Казалось, что даже конечности отказали мне подчиняться. Но всё-таки, я смогла сделать неуверенный шаг в сторону от зеркала. Нога оттолкнула от себя что-то, и я посмотрела в след движущемуся шару. Он остановился, аккуратно к ящику с такими же шарами. Они были знакомы мне. Я их видела во время очередного времяпровождения в игре. ”Геншин” — прошетало сознание. Точно. Геншин. Эти бомбы принадлежат одному из персонажей детей. Её зовут Кли. У неё такие же пшеничные волосы, яркие красные глаза и длинные уши.

Но вот загвоздка. Это тело её. Это её комната. Это её бомбы.

Я... Я просто не могу быть ей. Это невозможно! Всё это звучит как выдумка, миф, ложь! Мне просто... Мне просто надо закрыть глаза. Да, верно. Досчитаю до десяти.

Один...

Два...

Три...

...

Восемь.

Девять.

Десять!

Открываю глаза. Это всё та же комната. И всё та же девочка в зеркале! Я же говорю, что всё это невозможно. Меня, наверное, споили или накачали веществами и теперь мне всё это кажется. Другого объяснения всего происходящего я уж точно не вижу. Я же не могла, как в тех дурацких книжках умереть и попасть в свою любимую игру! Хах, не могла же...?

В ушах звенит от скольжения шин по трассе...

Умирают и перерождаются только в фантастике. Книги, комиксы, фильмы. Всё это лишь фантазии сценариста. Со мной такого вообще не могло случится.

—Берегись...! Нет! — чей-то женский голос кричит мне, но я не слышу, слишком сосредоточена на двух сияющих фарах.

Всегда видела эти шутки в интернете про Грузовик-сан и всё такое. Я просто живу и плыву по течению. Могло быть и так, что подруга затащит на очередную подростковую пьянку. Я не очень любила алкоголь, а вот она сильно. Поэтому я была той самой трезвой в компании, которая всех довезёт до дома. И мне надо было быть всегда осторожной, ведь водительских прав у меня и в помине не было. Мама знала о моей нелюбви к таким напиткам, именно поэтому она могла не волноваться обо мне. Мне всегда говорили, что я пример дисциплины. Хех, а как не быть такой, когда каждое лето тебя увозят в деревню к дедушке ветерану, и бабушке травнице. Как в сейчас помню наши ”тренировки” с сестрой. О, а ещё я помню...

Ужасающая боль расползается по всему телу, начиная с груди. Она оплетает лёгкие, не давая сделать глоток воздуха. Слишком поздно понимаю, что захлебываюсь в собственной крови...

Со вздохом сажусь на кровать. Она немного грубая. Никогда не пробовала наркотики. Бывает ли чувство реальности происходящего? Видимо поэтому многие не могут отказаться от галюцагенных веществ. Но я сильная, я справлюсь.

— Сестра... Сестрёнка... Я здесь, я с тобой, я рядом. Ты только давай не спи х-хорошо? Т-ты ведь не хочешь просп-пать свой день рождения? Верно? Молодец, ты моя умница, просто подожди нем-много... Н-не закрывай глаза! Не смей умирать! Сестра...!

Сколько уже времени прошло? В этой комнате нет часов, поэтому сложно выяснить. Может они всё таки есть, а я их не заметила? Надо глянуть на полках.

По воле судьбы, нога зацепила недавно упавшее одеяло, из-за чего я ринулась на пол. Не понимая ничего, я не выставила руки вперёд. Когда я уже лежала, то почувствовала жидкость, текущую из носа. Оно попала на губы, так я смогла определить вкус металла. Вкус крови...

В панике лежу на полу, смотря в потолок. Из-за положения тела, жидкость начала идти в рот. Я всё ещё могла дышать, но создавалось фантомное чувство удушения. Как будто я... Захлебываюсь. Как будто была в океане крови, захлебываясь с новым вздохом, отравляя легкие этим. И как будто в приступе, я видела нависший надо мной силуэт. Он говорит мне не спать. Снежинки, словно иголки, падают мне на лицо. Слева тьма, а справа горят два источника света. Вокруг гомон, шум, разговоры.

— Не умирай...

Я умерла. Я всё-таки умерла. И из-за кого? Водителя злосчастного грузовика, как будто в насмешку, как в тех шутках про параллельные миры. Мне было семнадцать! Я могла сделать так много в жизни, но эту возможность у меня украли, отобрали! Встаю с пола со злостью глядя на отражение в зеркале. У меня отобрали жизнь, и запихнули в эльфа-переростка! Почему?! Чем я заслужила такой участи?! А эти глаза напротив, глядят на меня с величайшим гневом, эти два ярко-красных глаза! Не контролируя тела, толкаю зеркало на пол. Оно разбивается на множество осколком, некоторые впились мне в ногу. Это же не моя нога. Значит мне и не должно быть больно! Злость требует выхода, и я вымещаю его на рисунках, срывая их со стен и вырывая каждый, оставляя на полу лишь клочки бумаги. Без понятия, что на них нарисовано, и знать не хочу. Бумаги не остаётся, а злость по-немногу утихает, оставляя после себя опустошение. Оно быстро заполняется слезами. Я умерла. Эти два слова выбиты на подкорке мозга, напоминая о них всё время.

Я умерла...

В страхе забиваюсь в угол комнаты, глотая слезы, и давясь всхлипами.

Я умерла...

Я уже не сдерживаю рыданий, слезы текут по щекам ручьями, а нос забивается соплями. Чувствую, как снова задыхаюсь вспоминая горячие руки, прижимающие меня к себе.

Я умерла.

Точка. Больше нет ручьёв слёз, лишь иногда падают одинокие слезинки. В голове пусто, ни одной мысли. Казалось, что весь мир стал серым и тусклым. Комната опустилась во мрак, а я лишь засыпаю, в надежде проснуться от этого кошмара.

***</p>

Тело всё затекло от сидячей позы сна. Щеки стягивает, напоминая о вчерашнем.