Часть 22. Личные данные. / Утренние шутки. / День матери. (2/2)
— Жду не дождусь, — воодушевился Ваня, подбираясь поближе, и потянулся за поцелуем.
— Расскажу Майскому, кто его любимое печенье в буфете постоянно съедает! — нежно пообещала Амелина, обнимая его покрепче.
***</p>
— Я не понял, какого черта там Рогозина плачет над какой-то картинкой?! — Майский ворвался в буфет. — Что у нас, кто-то умер?!
— Да типун тебе на язык, — возмутился Круглов. — Переборщили мы, кажется. А я ребят еще покрывал — мол, чудесная идея, она запомнит… Ваня, иди, успокаивай Рогозину.
— Лучше я сама, — возразила Антонова и быстро оказалась в кабинете подруги.
…
— Галя, ну ты чего? — Валя обняла Рогозину и похлопала по плечу. — Наши ребята переживают, что этим тебя обидели…
Галина Николаевна покачала головой.
— Прости, Валя. Сама не знаю, что на меня нашло. Старею, наверное… Ты же знаешь, как я всегда этого хотела…
Антонова мягко улыбнулась.
— Я знаю, Галя. Пойди, объясни ребятам, что ты совсем не обиделась. Они тебя любят, волнуются за тебя.
— Обиделась? Я никогда такого подарка не получала… Скажи, ты же точно знаешь… Чья это была идея? — улыбнулась Рогозина.
— Ванькина, — засмеялась Валя. — Точнее сказать, Оксаны. Ну, хватит сидеть тут, пошли к ребятам. Я скажу Круглову, чтоб гвоздик вбил. Или домой заберешь?
— Да мы два экземпляра сделали, Галина Николаевна! — в кабинет просунулась взъерошенная голова Тихонова. — Просто вам один пока не отдали — ну, боялись, как вы отреагируете…
На столе Рогозиной лежала большая общая фотография сотрудников в золоченой рамке. Надпись внизу гласила:
«Лучшей маме на свете от коллектива ФЭС».
— С Днем матери, Галина Николаевна! — осмелел Тихонов, и положил на стол коробку конфет.
Рогозина потрепала его по волосам.
— У меня большая и дружная семья. Всю жизнь об этом мечтала.
— Галина Николаевна! — ворвался в кабинет Холодов. — У нас там три очага возгорания — иллюминация в вашу честь бракованная попалась… Ванька, ты какого черта ничего не проверил?!
— Я проверял! — не слишком уверенно пробормотал Тихонов.
Рогозина бросила на него выразительный взгляд. Антонова хихикнула. Цветисто ругаясь, Майский старательно поливал огонь из огнетушителя.