18. Глупый, глупый лев и убегающая от него лань (1/2)
Ах, звезды, как же вы красивы,
Но всех прекрасней все ж одна…
Что смотрит, глаз не отрывая,
Когда появится Луна
Луна ж в зеркальном отражении
Хотела с солнцем рядом быть,
И днём и ночью непременно
Лишь одному ему служить..
И, разливая свет невольно,
И Прикасаясь к грезам сна,
Не видела как вдохновенно
Все смотрит на неё звезда..
Но Солнце - жаркое светило
Не любит ночи благодать.
И лишь звезда в полночном небе
Все будет о Луне мечтать…
И ночи свет однажды зажигая,
Взлетая высоко под облака,
Влюблённую звезду в неё заметит
Огромная, но глупая Луна…</p>
</p>
Алена. Bienv. (для этой главы)</p>
</p>
Из воспоминаний.</p>
(2 года назад. Через 11 месяцев после возвращения Сейи с Кинмоку. Февраль. За 1 месяц до гастролей и выпускного.)</p>
Продолжение прошлой главы.</p>
— Куколка?
— Ммм? — ответила Усаги, не отрывая взгляда от экрана.
— Может еще сока налить? — предложил Сейя.
Ятен на прошлой неделе, как и обещал, затащил всех на нашумевшую премьеру: «Зомби в Токио». И Усаги стоически выдержала это испытание. И теперь они сидели у нее дома в гостиной, и Сейя должен был выполнить свою часть сделки, а именно посмотреть Гарри Поттера. Но вместо этого он всячески отвлекал ее от фильма. Сначала он забрал себе всю миску с попкорном, тем самым вынуждая ее сесть ближе, а потом и вовсе болтал на отвлеченные темы.
— Сейя, сейчас очень интересный момент! Смотри внимательно!
— Так ты уже видела эту часть? — в его голосе звучали нотки удивления. — Ах, ты хитрюга.
— Тсссссс, — шикнула Усаги.
— Куколка, а это кто?
— Дамблдор…
— А он главный, да?
— Угу…
— А второй кто?
— Северус Снейп… — Усаги нахмурила брови, повернула голову в сторону друга и недоверчиво посмотрела на него.— Сейя, ты что выходил что ли? Уже половина фильма прошла. Ты не смотришь?
— Конечно, я смотрю, — ответил Сейя.
Усаги внимательно всматривалась в лицо друга, пытаясь понять, не лукавит ли он. Она еще раз кинула на него грозный взгляд и устремила все свое внимание на экран. Сейчас будет ее любимый момент и она не хотела его пропустить.
«— Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьёзно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?
— К мальчику? — выкрикнул Снейп. — Эспекто патронум! Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед.
Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снейпу, и глаза его были полны слёз.
— Через столько лет?
— Всегда, — ответил Снейп.» **
— Я что-то не понял… Оданго, почему у Северуса Снейпа патронус тоже серебряная лань?
— Ну как же… Серебряная лань — это патронус его возлюбленной Лили, — всхлипывая, ответила Усаги, уже понимая, что допустила ошибку, выбрав для просмотра из восьми частей именно эту.
Она смотрела этот фильм несчетное количество раз, и каждый раз плакала на этом моменте. Усаги всегда была очень сентиментальная и, зная это, заранее запасалась носовыми платочками, чтобы дать выход эмоциям. Но сегодня все было иначе… В этот раз боль ощущалась острее… Она была личная…
— И он продолжает ее любить спустя столько лет… — Усаги закрыла глаза, стараясь изо всех сил сдержать слезы и сильно закусила губу. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Но у неё ничего не вышло, и слезинка проскользнула сквозь закрытые веки.
— Куколка, ты плачешь? — спросил Сейя, и она слышала в его голосе тревогу.
Ничего не ответив, Усаги прижалась щекой к плечу парня.
— А Лили? — секундная пауза. — Лили его любила? — его голос дрогнул.
Усаги медленно открыла глаза, позволяя слезам скатываться по щекам солеными ручейками.
— А она выбрала другого… — промолвила она и, подняв голову, посмотрела на Сейю печальными глазами, полными слез. — Сейя, это так… так не правильно… Он ее любил все это время, понимаешь? Безответно любил, несмотря ни на что любил!
Усаги уже не понимала о ком именно говорит… Она лишь знала, что любовь не должна причинять боль… Так не должно быть…
— Куколка… — выдохнул Сейя и обнял ее за плечи.
Усаги не стала отталкивать парня, а прижалась щекой к его груди. Она больше не могла держать все в себе. Слезы ринулись из глаз с новой силой. Она хотела лишь спрятаться от всего мира… от своих мыслей… и от чувства вины…
— Не плачь, так бывает, что любовь не взаимна. Но это не значит, что она не настоящая, — Сейя сказал это грустно, но в то же время так нежно, что у нее защемило сердце.
Сейя ласково гладил ее по голове, перебирал волосы. Она чувствовала, что рубашка парня уже намокла от ее слез, но не могла остановиться.
— Но это так несправедливо… — ответила Усаги и подняла на парня глаза. Ее слезы катились ручейками по лицу.
— Несправедливо… — согласился он и протянул руку к ее щеке, вытирая пальцами дорожки слез. — Но нельзя выбрать кого любить… — он говорил тихо, медленно. — Нельзя навязать любовь, — еще одно прикосновение к ее щеке. Осторожное, ласковое.
И сквозь мутную пелену горьких слёз, застилающих глаза, Усаги смотрела на парня и пыталась понять, когда ей стали приятны его прикосновения.
— Нельзя любить, потому что ты должен или так правильно… — он смотрел ей прямо в глаза, не отводя взгляд.
И она знала этот взгляд. Такой взгляд был лишь у него… для нее… С теплотой… и любовью. Ей не нужно было задавать вопросы, она и так знала, что Сейя хочет быть рядом. Что его чувства далеко не дружеские. На больничном у нее была целая неделя, чтобы обо всем подумать. Рей оказалась права. Она подпустила Сейю слишком близко к себе. Да так близко, что сама не заметила, что и ее чувства пересекли эту черту.
Мысли путались в голове и закручивались в хаотичный узел… Как это случилось? Когда это случилось? Она даже не могла подумать… Она видела свое будущее, а значит, что все это нереально… неправильно… Она не должна чувствовать то, что сейчас чувствует…
— Ой, прости, я ляпнул что-то не то? — обеспокоенно спросил Сейя, заметив ее реакцию. — Я хотел тебя утешить, а получилось, что расстроил еще больше. Прости!
Его космические глаза изучали ее лицо. Он смотрел на нее с заботой и так нежно. Замерев, Усаги забыла, как дышать, когда его взгляд опустился ниже и задержался на ее губах.
На ее губах. И не в первый раз. Только сейчас ей стало по-настоящему страшно. Сейчас она совершено себе не доверяла.
Сейя медленно наклонился, сокращая расстояние между ними, и осторожно поцеловал ее в щеку. Слишком долго для обычного дружеского поцелуя. Поцелуя, который говорит: «Я твой друг и я рядом».
Нет.
Этот невинный поцелуй говорил совершено другие слова. И хоть Сейя не сказал их вслух, но это не значит, что Усаги не услышала. Но самое главное, что это прикосновение остановило всю панику, которая бушевала внутри. Усаги больше не плакала. Она совершенно не понимала… почему же вдруг стало так легко и спокойно…
Отстранившись, Сейя заглянул ей в глаза.
— Ну вот, а говорила, что фильм для детей, — пошутил он, ласково улыбнувшись, и щелкнул ее по носику.
Усаги улыбнулась в ответ. И как у него всегда так легко получалось переключать ее эмоции? Сейя будто знал, что нужно сказать, чтобы вызвать улыбку на ее губах. Как пошутить, чтобы она звонко рассмеялась. Прикоснуться обычным невинным жестом так, чтобы стая мурашек побежала по ее телу. И посмотреть на нее так, чтобы сердце бешено колотилось в груди, выдавая ее с потрохами.
Усаги порывисто обняла Сейю, стараясь скрыть от него свои эмоции, которые, она уверена, он мог бы заметить. Те перемены, что начали происходить. Те перемены, что уже произошли.
— Сейя, — Усаги хотела сказать многое, но не могла. Вместо этого она уткнулась в плечо парня, вдыхая едва уловимый аромат парфюма. Теплый ветер, море и летняя звездная ночь. Она чувствовала себя защищенной в его руках. И сейчас ей нужна была его поддержка…
Какое-то время они сидели молча. Левая рука парня, которой он по-прежнему обнимал ее за плечи, скользнула вниз по ее руке, потом по спине и коснулась талии. Сейя ещё крепче прижал ее к себе. Никто из них так и не нажал на паузу или вовсе не выключил фильм. Громко тикали часы на стене, а за окном, кажется, начался дождь. Но Усаги ничего не слышала.
Находясь в его объятиях, девушка закрыла глаза, стараясь прислушиваться лишь к своим ощущениям. Она словно перенеслась на несколько сотен миль отсюда. Ее босые ноги утопали в белом песке. Лёгкий морской ветерок приятно обдувал лицо, трепал золотые волосы, неся с собой присущий только ему солоноватый запах моря. Лучи заходящего солнца ласкали шею, руки и обнаженные плечи. Усаги сделала несколько маленьких шагов, и подол ее длинного голубого сарафана коснулся воды, вмиг приобретая темный оттенок. Шум волн успокаивал, она чувствовала себя живой и свободной.
И единственным желанием было расположиться на песчаном берегу и наблюдать, как солнце быстро исчезает за горизонтом, уступая свое место другому небесному светилу. Ночь мириадами звёзд усыпала безоблачное небо. Полная луна осветила землю волшебным и таинственным светом, отражавшимся в морской воде. И голубые глаза без труда нашли на темно-синем небе самую яркую звезду. Самую красивую и особенную звезду. Она манила к себе и была так удивительно близко.
Протяни ладошку и коснись… До рассвета еще есть время… «Не трусь… ты же хочешь…» — кто-то нашептывает ласково ей на ушко. А морской запах продолжает дурманить голову. Секунду она колеблется, а затем резко одергивает руку.
Буквально выныривая в сумрачную реальность, Усаги распахивает глаза. Сердце грохочет в груди, оглушая. Теперь она точно знала, что за чувства к Сейе поселились в ее сердце… Чувства, в которых она боялась признаться даже себе.
И она должна искоренить их, пока не поздно. Она не могла позволить эмоциям взять верх над разумом. Она понимала, что это неправильно — любить, находиться рядом с ним…
«Сейя, не стоит даже пытаться, всё равно из этого ничего не получится… Ты не сможешь всего понять… Это моя вина, что я подпустила тебя слишком близко… Ты очень хороший, ты самый лучший… и я знаю, что тебе будет больно… Но мы не можем убежать от того, что нас ждёт…»
Ее будущее связано с Мамору. Она видела их общую дочь, и она любит ее. А значит - это все большая ошибка!
Но, тогда почему ей так спокойно в объятиях Сейи? И почему ее сердце трепетало от его любящего взгляда? А слова, что она сейчас скажет, так обжигают язык?
— Сейя, я должна тебе кое о чем рассказать…
— Что такое, Куколка? — он заглянул ей в глаза.
— Только не перебивай меня и выслушай… Это очень важно.
Сейя кивнул, его улыбка сошла на нет.
Усаги вздохнула и отстранилась от парня так, чтобы между ними на диване возникло расстояние. Она просто не сможет рассказать ему, если он будет находиться так близко… И смотреть на нее с такой любовью, нежностью, теплотой в глазах…
«Прости», — и она отвела взгляд.
Усаги посмотрела на руки, которые лежали на ее коленях. На кольцо на безымянном пальце. Глубоко вздохнув, она начала свой рассказ…
— Несколько лет назад нам пришлось отправиться в будущее, чтобы сразиться с врагом…
Усаги боялась упустить что-то важное, поэтому старалась смотреть в одну точку перед собой. Она говорила все, не упуская ни единой детали. Про Клан Черной Луны, с которым им пришлось сразиться. Про Хрустальный Токио. Если бы она в этот момент повернула голову в сторону Сейи, то увидела бы как удивленно поднялись его брови.
Когда в своем рассказе она дошла до причины, которая послужила путешествию в будущее, то ее губ коснулась слабая улыбка, а голос приобрел нотки тоски. Чибиуса. Она говорила про маленькую девочку с розовыми волосами и вредным характером, и ее улыбка становилась все теплее.
Боковым зрением она заметила движение рядом с собой и поняла, что Сейя встал с дивана. Усаги на секунду замолчала, почувствовав холод, который пробирался под кожу. Обняв себя руками, она продолжила.
Закончив говорить, Усаги подняла голову и, наконец-то, посмотрела на друга. Раздался тяжелый вздох. Тишина. Он стоял у окна вполоборота к ней, убрав руки в карманы синих брюк. Дождь за окном всё усиливался, но казалось, что даже он сейчас старался стучать по крыше и окнам беззвучно, не вмешиваясь и не нарушая тишины. Взгляд Сейи был устремлен куда-то вдаль. Задумчивый, сосредоточенный. Глаза были слегка прищурены, словно он пытался что-то рассмотреть. Но Усаги была уверена, что он даже не замечал, что происходит на окном. Она видела, как напряжены его широкие плечи и крепко сжаты челюсти. Она не знала, должна ли что-то еще сказать или сделать…
Когда Сейя вдруг заговорил, Усаги вздрогнула от неожиданности.
— Оданго, тебе принести чего-нибудь? Чай? Сок? — не оборачиваясь, спросил он.
Она кивнула, а потом поняла, что он не видит.
— Чай, — ответила она тихо.
Очень тихо. Но он слышит. Тоже кивает и, все еще не оборачиваясь, выходит из комнаты.
Ну вот и все. Ты сделала это, Усаги. Ты сделала все правильно… Правильно. Тогда почему так больно?
***</p>
”Я слишком разбит, чтобы продолжать двигаться дальше.
И все же я не могу отпустить тебя.</p>
Я молился о том, чтобы ты и я в итоге были вместе -</p>
Это словно мечтать о дожде посреди пустыни.</p>
Но я крепче всего держу тебя в своих объятиях,.</p>
Потому что ты — мое небо.” <span class="footnote" id="fn_32274635_0"></span></p>
Сейя прошел на кухню и закрыл за собой дверь. Он оперся руками о столешницу, глубоко дыша, желая, чтобы его сердце перестало так сильно стучать, ломая ему ребра. Он старался привести дыхание в норму. Конечно, он не планировал, что будет легко. Но в голове все еще звучали слова Усаги про Чибиусу. Он заметил, как изменилась интонация ее голоса, а на лице возникла улыбка, когда она говорила про девочку…
И почему он решил, что удача на его стороне? Что вообще заставило поверить, что он сможет добиться ее любви?
Возможно потому, что когда он впервые увидел ее лицо, то весь его прежний мир перевернулся… В ее глазах он видит смысл жизни. Ее теплая и искренняя улыбка греет его сильнее, чем солнце в самый жаркий день. Ее голос звучит для него самой прекрасной мелодией.
Когда он впервые увидел ее, то он сразу понял, что она часть его души… Потерянная половинка одного целого… Кто-то несправедливо разделил их… Он знал это.
Кто-то может ошибочно подумать, что он влюбился в нее с первого взгляда. Несколько лет назад, когда в аэропорту она прошла мимо него. Но это не так.
Когда он впервые увидел ее, то он уже любил. Он чувствовал это. Он всегда любил ее. Потребовалось время. Даже пришлось сменить планету. Кто-то несправедливо разлучил их… Он всегда искал ее, стремился к ней… И никогда не терял надежду… И он нашел ее.
Неужели он готов сдаться?
***</p>
Усаги сидела, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом, и была удивлена, когда Сейя вернулся в комнату с двумя чашками чая. Она думала, что это лишь предлог… Хотя, наверное, так оно и было. У нее ведь была возможность, чтобы подготовиться к этому разговору…
Когда Сейя поставил чашки на кофейный столик, Усаги тут же схватилась за одну из них, чтобы занять чем-то руки. Она быстро отпила чай и слегка поморщилась. Сахара в чае было много даже для нее. Поджав губы, она вернула чашку на столик.
— Хрустальный Токио значит, — протянул Сейя. — И даже не понадобились гадалка и карты, — с улыбкой хмыкнул он. — Надеюсь в Хрустальном Токио я также популярен!
Усаги видела, что Сейя пытается шутить. Он всегда так делает, когда нужно разрядить обстановку. Но она замечает как потухли звезды в его всегда горящих глазах… Улыбка была скорее вымученная, нежели настоящая…
— Сейя, прости… Я хотела тебе сказать… еще тогда в кафе. Но я так нервничала…
— Куколка, тебе не за что извиняться. Ты сказала тогда, когда была готова… И я прошу прощения за то, что сбил тебя с мысли, — сказал Сейя внимательно всматриваясь в ее лицо. — Я виноват. И готов принять любое твое наказание, — он озорно подмигнул ей и широко улыбнулся.
И опять шутка. А затем еще одна и еще. И брюнет добивается своей цели. Усаги улыбается, театрально закатывает глаза и бурчит что-то вроде: «Я накажу тебя во имя будущей Луны!».
— Оданго, я все же надеюсь на твое великодушие и мудрость. Ты не можешь со мной так поступить!
— Это еще почему?
— Может потому, что я неотразим? — говорит Сейя, а Усаги уже смеется. Смеется только для него… И он жадно впитывает в себя эту улыбку, этот блеск в ее глазах… Она наполняет его сердце жизнью и так будет всегда.
— Ты невыносим, Сейя! — она старается выглядеть грозной, но выходит, мягко говоря, не очень. Трудно хмуриться и смеяться одновременно.
В какой-то момент он ловит ее взгляд.