Глава 5. Шах и мат, детективы (2/2)
Нужно срочно придумать что-то, что восстановит моё душевное равновесие.
(…………)
Чёрт.
***
— …
(И что это за странная атмосфера…?)
Новенькая, умудрившаяся опоздать в первый же день, стояла перед классом.
— ….
Собственно, прошло уже минут пять, а она не проронила ни слова. Лишь упорно смотрела в пол.
(Ну и куда подевалась вся твоя эксцентричность?)
— Ладно, может быть представишься? — Поскольку для учителя это стало лишь очередным поводом ни черта не делать, инициативу в руки взяла староста.
Организация формального представления классу, хм.
— Э?
— Не надо так нервничать. Давай, для начала ты скажешь своё имя?
— А, ха-а…
Никакой мотивации.
— Моё имя…?
И шёпот.
«Странная девчонка.» — послышались перешептывания.
«Вокруг неё какая-то чудная аура…»
«У неё волосы седые.»
«Так вот чего она с Кацураги тусила… такая же как он…»
(Вот уроды!)
— Да, твоё имя…
— …Мне точно надо… ну, говорить его?
— Конечно! Если не представишься, мы не будем знать, как тебя называть.
— Хаа… и то верно. Я… Шерлок Холмс.
— Э?
— Ты не знаешь это имя?
Её это как будто разозлило.
«Чего…? Она ну очень странная.»
«Волосы у неё ну очень седые.»
Капли пота проступили на лице старосты.
— Слушай… давай ты просто…
— Моё имя, да…?
— Ага…
— Меня называли Великим Детективом.
— Чего? Детективом?
— Типа, если бы кто-то сказал: «Эй, Детектив, сгоняй-ка за детективным романом», умереть со смеху же можно, да?
(У нас тут завёлся стендап-комик… Удачи, Староста.)
— Кодзима-сан, можешь остановиться…
— Разве я не сказала, что вы должны называть меня Кодзима Шерлок Холмс?
— Э?
— О, а ещё я люблю играть в шахматы.
— А, эм, да…
Новенькая наконец-то захотела представиться.
— Бывает, кого-то арестовывают, а в новостях ему обычно странные клички дают. «Этим утром был задержан пианист Сатоши.» «Пианист Сатоши» звучит как-то несуразно, вам не кажется?
— …
— Моя фамилия Кодзима. В новостях меня бы назвали «Шахматистка Кодзима»? А если бы я была любительницей пирожных? Я бы стала «любительницей пирожных Кодзимой»? Разве речь уже не идёт о преступнике, добавлять к его имени род деятельности кажется перебором.
«………»
«………»
«………»
Весь класс полностью затих.
— Ха-а…
И вот она снова вздохнула.
— Ладно, мои шутки не смешные. Я сдаюсь. Меня зовут Кодзима Арису. Если у вас есть на примете нераскрытые дела, не задумывайтесь и поручайте их мне. Сделаю скидку на то, что теперь мы одноклассники.
А после этого она самодовольно приложила руку к подбородку.
(Хм…)
В таком надменном тоне обращаться к людям нужно уметь.
(И куда подевалась её напускная вежливость и милота?)
Или это она только ко мне так по-особенному?
Брр…
***
Звонок ознаменовал окончание учебного дня.
— Акута-сама!
— Не разговаривай со мной.
— Ну же, не будьте таким озлобленным…
Определись уже.
— Чего тебе?
— Куда вы идёте?
— …
Я останавливаюсь.
(Если я сейчас пойду в клуб, она точно за мной увяжется… Не точно, но вероятность есть.)
— И чего ты всё время за мной таскаешься?
— Э…? И правда, почему же…?
— Ты не знаешь?
— Эм, хмм…
Она умственно отсталая? Или просто притворяется?
— Тут не над чем думать. Просто скажи честно.
— Не могу.
— Не можешь?
— Простите, Акута-сама.
— Это что, какой-то секрет или что?
— Да. — Скрестив пальцы, Арису изобразила виноватую мордашку.
(Отлично. От меня скрывают даже те вещи, что имеют ко мне непосредственное отношение.)
***
— …И как долго ты собираешься меня преследовать?
Сейчас мы стоим у школьных ворот, и не похоже, что наши дороги собираются расходиться.
— Я был не против поболтать с тобой немного, но это уже перебор.
На первых порах это льстило, потом начало раздражать, однако сейчас я уже немного боюсь за свою жизнь.
Она появилась из неоткуда и как ни в чем не бывало начала разговаривать в таком тоне, словно мы старые друзья. А теперь перевелась в мою школу, более того, в мой класс, и… постоянно ходит за мной по пятам.
— Акута-сама.
— Что?
— Почему вы не общаетесь с одноклассниками?
— Потому что я не умею и не люблю общаться в принципе.
— Это же ложь. Пусть вы и ведете себя как некультурный неотесанный грубый хам, всё же вы довольно красноречивы. И голос у вас приятный.
(Это похвала или оскорбление?)
— А ещё в диалогах вы иногда даже чересчур активны. Всё-таки вам нравится общение.
— Это твоё окончательное суждение?
— Я все ещё в процессе исследования.
— Я тебе не подопытный кролик…
Вздохнув, я побрёл дальше.
— И всё же вы не ладите с классом. Да и в принципе со всем персоналом школы. Это как-то связано с инцидентом на крыше?
— Не припомню, чтобы нанимал психолога.
— Прошу вас, я детектив.
Ты идиотка.
…
………
………….
Третий круг вокруг школы.
Я не могу позволить ей ни попасть в клуб, ни дать узнать, где мой дом.
Впрочем, наверняка она уже знает. Но лучше перестрахуюсь.
— А почему мы ходим кругами? Вы что-то потеряли?
— Нет, я просто жду, пока ты уйдёшь.
— Э? Почему? Вы хотите, чтобы я ушла?
— …
— Значит, хотите, но из вежливости не можете мне об этом сказать…
Какая проницательная заноза в заднице…
— Всё-таки вы добрый, Акута-сама.
— …Иди домой.
— А добротой зачастую пользуются нехорошие люди. И я одна из таких.
— …Ты нарываешься.
— Хе-хе… извините, Акута-сама, но пока вы сами не скажете, я ни на шаг от вас не отойду.
Чёрт бы тебя побрал.
***
Ещё десяток кругов вокруг школы.
На снегу уже образовалась отчетливая дорожка из наших следов. А зияющая чёрная дыра в моей груди все продолжала медленно, но верно выкачивать тепло. Моя и без того бледная кожа начала походить на волосы Кодзимы.
Я так и не смог сказать то, что нужно было. А Арису все продолжала ходить за мной.
(Такими темпами мы можем тут до ночи круги наворачивать.)
Однако ни один из обходных методов не заставил её уйти. На любое моё высказывание она просто отшучивалась.
(Всё в порядке, видите ли.)
— Если вы беспокоитесь о комендантском часе, то я уже совершеннолетняя и могу выступить вам временной опекой.
— Отлично, именно это-то мне и нужно. Какого чёрта совершеннолетняя забыла в старшей школе?
— Спрашивать такое у девушки неприлично, Акута-сама.
— Вот оно что. Прости.
— Я покорно принимаю ваши извинения.
— ………
— Просто скажите, что не хотите меня видеть, и я уйду.
— ……….
— Если не скажете, я буду думать, что вы наоборот не хотите со мной расставаться.
— ……….
— Спасибо, Акута-сама, мне очень приятно!
(Чё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-рт!)
Хватит сиять с таким счастливым лицом, дура!
(И почему я не могу этого сказать…?)
Стоит только попытаться, слова застревают в горле.
Почему?
Не понимаю.
Кажется, будто она знает, что я не смогу этого сказать, и нарочно меня провоцирует.
(Эта грязная манипуляторша вертит мной как хочет.)
Если я не переверну разговор в нужное мне русло, меня уничтожат. Даже не подавятся.
Раз уж избавится от неё не представляется возможным, нужно узнать как можно больше.
Я посмотрел на Арису.
Та с улыбкой до ушей прямой походкой наступала в ямки от моих следов, иногда приговаривая «раз-два» и покачивая руками из стороны в сторону.
Если забыть о её странностях и цвете одежды, напоминающем зимний камуфляж (это просто белое пальто), она выглядела как вполне обычная девушка.
(Но внешность бывает обманчивой.)
Эта девушка очень опасна. Так мне подсказывает интуиция.
Твоя интуиция сломалась лет десять назад.
(Замолчи.)
Я уничтожу её раньше, чем она уничтожит меня.
Я обязан её уничтожить.
Потому что иначе…
(Иначе я замёрзну к чёртовой матери!)
— Акута-сама, не делайте такое страшное лицо…
В итоге мне не пришло в голову ничего, кроме как повторить вопрос, заданный в прошлом. Справедливости ради, теперь он дополнен в соответствии с новой информацией.
— И всё же. Откуда эта приставка «-сама»? И почему только ко моему имени? С остальными ты вела себя надменно. Ни капли этого эфемерного «уважения».
— Хм, потому что Акута-сама это Акута-сама…?
— Это не ответ.
— Но я правда не знаю. Я не уверена. Просто… привычка?
— Привычка, применимая только ко мне?
— А разве только к вам?
— Со старостой была на «ты». И к остальным было отношение… довольно пренебрежительное.
— Правда? Я и не заметила…
(Серьёзно?)
— Акута-сама, у вас иногда такие каверзные вопросы.
Я развернулся.
(Пока я не услышу ответов, дальше мы не пойдём.)
Арису почувствовала изменения в моём отношении, и улыбка исчезла с её лица.
— На самом деле, стоило мне попасть на территорию школы, то я сразу же всё поняла. Поняла, почему вы себя ото всех изолировали. И я лишь убедилась в этом, когда услышала про причину закрытия крыши.
— Здесь такая удушающая атмосфера… — она выдохнула клуб пара. — Все как будто разлагаются морально. И учителя в том числе.
(Она это просто по запаху поняла?)
— Просто находиться тут причиняет дискомфорт. Поэтому я не могу. Просто не могу… да и не хочу ни с кем оттуда говорить.
Я так и не услышал главного.
— И чем же от них отличаюсь я?
— Тем, что вы хороший человек, Акута-сама.
— Почему ты настолько в этом уверена?
— Хотите сказать, что вы плохой?
— По крайней мере, я ничем не отличаюсь от остальных.
— Вы просто слишком строги к себе.
— …
— Тут есть и хорошие люди, я уверена. Вы один из них, Акута-сама.
— …
— А раз так, мне просто нужно держаться вас, и всё будет хорошо.
— …Я поражен.
— Поражены? Моей безграничной верой в вас?
— …Поражен, насколько ты неисправимая идиотка.
— Акута-сама, грубить, даже для того чтобы скрыть смущение, признак плохих манер. — Арису с возмущением пригрозила мне пальцем.
Я больше не могу…
Кто вообще выдержит этот непрекращающийся поток лести?!
— Я сдаюсь. Делай что хочешь.
— Всё-таки вы добрый, Акута-сама!
С этой женщиной невозможно конкурировать.
С чего я вообще решил, что нелюдимый школьник сможет переспорить бога?
(Как ни посмотри, а разница между нашими уровнями красноречия… СЛИШКОМ велика.)
***
Подведём итоги.
Я ничего о ней не узнал.
Это всё.
Очередная неудача круглого неудачника.
«Может быть, не стоило поддаваться на такую очевидную лесть?»
(Справедливо.)
Однако…
Когда лести настолько много, тем более, что она кажется искренней, ты невольно забываешь о том, что хотел узнать.
Обычными методами я ничего не добьюсь, а о нестандартных я не знаю.
Минуточку, а зачем мне вообще эта информация?
От обилия похвалы голова совсем не соображает.
Может, мне просто стоит сохранять хорошие отношения с тем, кто хорошо ко мне относится, а не пытаться выуживать информацию?
Но от этого зависит моя жизнь…
Я…
…Окончательно запутался.
Акута Кацураги ничему не учится. Потому что он идиот.
(Даже спорить не буду.)