Глава 1. Полумеры. Часть 4 (1/2)

— Подожди. Как ты вообще здесь оказалась? — Теперь, когда я хоть немного успокоился, можно перейти к бытовым вопросам.

К тому моменту как я опомнился, Котори уже мирно лежала, положив голову мне на колени. Судя по ощущениям, за эти полчаса она успела сменить позу раза четыре. Пока я… просто сидел как статуя.

Если так подумать, она могла сделать всё что угодно. Но обошлось. Пока. Обошлось.

— … — Кажется, мой вопрос её расстроил. Она поджала губы и серьёзно посмотрела на меня.

(Я… я-я ведь не сказал ничего странного…?)

Почему-то мне стало не по себе.

Оглядевшись в комнате, я надеялся, что не обнаружу ничего, чем можно убить, однако…

(…Разве моя комната должна так выглядеть?)

Здесь обязан быть культурный беспорядок, символизирующий мою хаотичную натуру, напрямую отсылающую к Альберту Эйнштейну.

Так какого чёрта… тут так чисто?!

Стол для маджонга, раннее находившийся в центре комнаты и служащий по большей части гладильной доской и вешалкой, был аккуратно перемещён в дальний угол и очищен от всего лишнего.

Мешки с удобрениями, специально вскрытые и положенные рядом с террасой для весенней цветопосадки, вернулись обратно на полку.

А настолки… впрочем, они в порядке. В последнее время я их особо не доставал, так что с них просто исчезла пыль. Как и из всей комнаты, справедливости ради. Она… превратилась в рассадник стерильности… и чистоты…

Теперь комната выглядит не как типичная холостяцкая берлога вечного девственника, а как… давно не мытый унитаз. Вроде бы и белый, но с таким… тошнотворным желтоватым оттенком.

Без понятия, почему именно эта ассоциация возникла в моей голове, но она возникла.

А может, это просто утреннее солнце.

В любом случае…

(Ты… что ты наделала…)

Впервые в жизни мне захотелось ударить женщину.

Но я не идиот, я не буду драться с тем, кто сильнее меня.

(Чёрт…)

Поэтому буду просто проклинать её в своих мыслях.

(Котори Отонаси… будь ты проклята…)

…

На самом деле, мне было не важно, чисто в комнате или нет, просто захотелось в чём-нибудь её обвинить.

Рядом с ней я слишком бурно испытываю слишком бурный поток слишком разных эмоций. Их спектр… слишком огромен.

А теперь я начал сомневаться в существовании слова «слишком».

Ещё один повод обвинить Котори Отонаси.

Похоже, я снова ушёл в себя.

Любой разговор с этой женщиной может привести к ужасным последствиям. Но игнорирование ничем не лучше.

«Ступайте осторожно!»

Я же сам первый начал разговор!

— Семпай, если я скажу тебе, что уже выпила лекарства, ты мне поверишь?

— … — я призадумался.

(…Вопрос с подвохом?)

Если я скажу, что не поверю, то это значит, что я ей не доверяю. А если наоборот, то наоборот. Второй вариант выглядит безопаснее, однако… в худшем случае ей может показаться, что мне совершенно плевать на её здоровье, раз я даже не удосужился ничего проверить.

Но Котори лишь усмехнулась, словно предвидела эту реакцию. Однако последующий за этим жестом ответ превзошёл все мои ожидания:

— Может быть, и поверишь, но, как твоя девушка, я не должна давать тебе даже повода для сомнений.

Она прикладывает руку к груди.

— Пока это сердце бьётся, оно никогда не солжёт Семпаю. Я готова доказывать это столько, сколько потребуется, чтобы заслужить твоё доверие.

Серьёзный взгляд и твёрдый чётко поставленный голос.

Одной фразой она разрушила все мои представления о девушках в принципе.

Те самые стереотипные случаи ревности, когда один начинает подозревать второго в измене, но в ответ получает лишь жалкое «мы должны доверять друг другу».

(Конечно, одних только слов недостаточно, но… я всё равно…)

Мою голову внезапно освежает пробивающий электрический импульс.

— …Я спрашивал о другом. Почему ты в МОЁМ доме?

— Именно поэтому. Чтобы ты смог сам во всём удостовериться. — Она наконец слезает с меня, затем подходит и забирает лежащие на столе стакан воды и выписанное врачом лекарство. И отдаёт их мне.

— А мне это зачем?

Котори наклоняет голову и поднимает взгляд вверх, задумавшись, после чего на её лице на секунду проскакивает хитрая улыбка.

Как бы сильно я от этого не отмахивался, любые её действия расценивались моим организмом как «милые». А милота, как известно, двигатель прогресса и главный катализатор всех мировых войн.

Жаль только, что я, будучи пацифистом, лишь заведу человечество обратно в каменный век.

Но речь о милоте. В умелых руках это слишком опасное оружие. А в руках Котори… боюсь представить, сколько людей из-за этого уже погибло.

Может быть, и я тоже…

Кажется, я близок к разгадке главной тайны вселенной.

Кхм… о чём это я?

(…И как у неё получается подлавливать моменты, когда я ухожу в себя и ничего не замечаю…?)

Теперь она сидит у меня на коленях.

— Ну же, Семпай. Я жду…

(Ты можешь хотя бы раз не говорить… таких с-смущающих вещей…)

— …Хорошо… открой рот и закрой глаза.