Глава 4. Миссия невыполнима. Часть I Будь осторожна (1/2)
Не важно, как ты осторожен, всегда есть опасность споткнуться.
Когда плачут цикады (Higurashi no Naku Koro Ni)</p>
— Ну, вот я и здесь. Собственно, «здесь» — это где?
Прибыв на исходную точку и выгрузившись из кабины, разведчица оказалась в районе Марганцевых гор.
— Неплохо, весьма неплохо.
На несколько сотен хиков вокруг простирались небольшие возвышения. Дальше виднелись горы намного выше. На них можно будет забраться и осмотреть окрестности.
«Просто идеальное место для разведки».
Небо темнее, так что разведывать нужно было точно не в этой окраске: жёлтый на фоне тёмной поверхности сильно выделялся.
«Время для маскировки».
Бамблби активировала на обратной стороне грудной брони первый из пяти приборов, — кнопку-невидимку, как её принято называть среди мехов, — и корпус разведчицы стал менять свой цвет: тёмные места так и остались тёмными, а жёлтые окрасились в чёрный.
«Половина дела сделана. Остались чувства».
Сев на коленные шарниры и закрыв окуляры, Бамблби медленно и спокойно набрала воздуха и так же медленно выдохнула его через вентсистему. Странно, но это бесполезное действие для робоформы помогло Бамблби успокоиться. Когда она почувствовала, как воздух медленно пролетает через её эндоскелет, спокойствие накрыло её с головой.
Проделав так ещё раза два, разведчица почувствовала, как электромагнитное поле стабилизировалось. Если оно спокойно, то можно смело отправляться в путь!
«Шарка под капот! Что-то нет ни смелости, ни спокойствия!»
И ещё три раза (чтоб наверняка) проделав дыхательные упражнения, разведчица решила, что пора приступать к миссии.
Поднявшись с серво, Бамблби, чуть пригнувшись, двинулась вперёд, чувствуя, как где-то внутри искры зарождается азарт. Пресекая все попытки этого чувства взять вверх над разведчицей и её спокойствием, она упрямо продолжила свой путь в темноте, среди огромного пространства и гор в полном одиночестве.
***</p>
«Очень странный вопрос», — думал Прайм, возвращаясь с заброшенной станции. Впрочем, он так думал вплоть до того, как добрался до своей кварты. Да и там не переставал прогонять данную реплику по сотому кругу, как и весь прошедший день.
У него есть ещё целый глаксин для того, чтобы познакомиться с маленькой разведчицей и определиться с решением. Хотя может даже и меньше, чем глаксин, — смотря как быстро она управится с заданием.
«Надеюсь, она успеет в назначенный срок убраться с корабля».
Пройдя вглубь огромной кварты, Прайм зашёл в камеру принятия углеродной формы.
Как было понятно из названия, эта камера предназначалась для того, чтобы кибертронец мог безо всякого для него риска трансформироваться в углеродную форму и обратно — из углеродной в робоформу. При перевоплощении искра поглощала трансформера в себя, и через несколько кликов на свет «рождалась» углеродная форма кибертронца.
По всеобщим правилам, углеродная форма служила для мирных переговоров, ибо она была уязвима, и в первую очередь предназначалась для того, чтобы продолжать род кибертронский. В углеродной форме зачатие происходило проще, и фемкам в этой форме больше нравилось вынашивать бет у себя под генератором.
Прайм же любил в этой форме пребывать в оффлайне. Нет, процесс интерфейса ему тоже по искре, но в военное время Оптимус редко радовал себя подобным, а потому сейчас, приняв уменьшенную версию себя, автобот поднялся на верхнюю кварту для принятия душа.
Пока Прайм стоял под струями сгенерированной воды, он прокручивал один и тот же момент. Как Бамблби, оборачиваясь, спрашивала, вернётся ли она.
С кончиков тёмных коротких волос капала холодная вода. Она помогала ему взбодриться и держать себя в тонусе — а после сегодняшнего дня ему точно следует взять себя в руки.
«Она занята… Чем она будет занята?» — не унимался Оптимус, как тут его осенило. Он же знал, что её хотят отправить под чужое командование в гарнизон, так почему бы ей не отправиться к нему в подчинение? Он как раз набирал личную команду, и разведчица в ней, такая как Бамблби, точно не помешает.
«Хорошо, если маленькая разведчица справится с заданием с блеском, то я рассмотрю её кандидатуру первой. — Но, подумав ещё пару кликов, Оптимус слегка усомнился в своей задумке: — Рэтчет ведь жаловался на её дисциплину — непослушание и невыполнение приказов мне не нужно. Но, с другой стороны, Айронхайд и Джаз быстро перевоспитают её, впрочем, я-то на что буду? Помимо нас пятерых ещё трое солдат… Один крушитель — кто бы мог подумать — учёный и снова двое молодых и неуправляемых солдат. А капитан у них — Прайм лишь в теории, но не на практике. Все мы непойми какие. Да уж, идеальная команда. Прямо сборище чудо-личностей каких-то», — смеялся Прайм. Но вдруг на него накатило раздражение на самого себя. Он тут в безопасности, наслаждается душем и смеётся, а такие как Бамблби или обычные солдаты, что сейчас на заданиях, ставят под угрозу свои активы, жертвуют собой, в то время как он здесь. В городе. Где безопасно. Где нет угрозы своему активу.
Он знал, что они понимают, на какой риск идут. Понимал, что на войне другого не будет. Жертвы будут всегда, и от этого факта на искре делалось тяжело. Он понимал, что не спасёт каждого. Понимал. Он понимал. Но не мог помочь. Это злило. Очень злило. И от этого поднималась волна такой невиданной злобы на десептиконов, и она была такой силы, чтобы суметь им противостоять…
И тут перед глазами Прайма всплыла фотография углеродной формы разведчицы. Особенно ему припомнились проклятые огромные пронзительные голубые глаза.
Она была мехлингом. Совсем ещё молодой. Наверно, уже забывшая, что значит вести спокойный актив.
И прошлой ночью она искала информацию о таких, как она. Излучающих невиданную энергию, схожей со Всеискрой. Но, к большому разочарованию, она не знала, что является единственной, кто излучает этот свет. Последняя поднявшаяся из Колодца. Получается, она не знала, как пользоваться этой энергией. Нет, применение ей найдут, но как воззвать к этой энергии — разведчице было неизвестно.
«Бамблби, будь осторожна. Твой дезактив нам не нужен».
***</p>
«Осторожность. Вот, что иногда может спасти твой актив. Не забываем и про спокойствие», — двигаясь практически бесшумно и незаметно, проговаривала про себя разведчица, чувствуя, что может отдаться во власть страха или азарта.
Сейчас главное для неё — до окончания ночи найти шлаков корабль с десептиконами, быстро оценить ситуацию и найти безопасное пристанище.
«Быстро и осторожно…» — поправила себя разведчица, обогнув очередное возвышение, и идя уже около двух джооров и беря во внимание то, с какой скоростью она шла, Бамблби преодолела от места высадки примерно сорок хиков. Иакон находился отсюда почти в полутора тысячах хиках. Зона, где Иакон мог отслеживать разведчиков, давным-давно прошла, ещё тогда, когда она ехала сюда в сопровождении. Но теперь она действительно одна.
«Теперь не сводим окуляров с гор… Ищем ту, что была на снимке…»
Местность здесь представляла из себя редкость: если некоторые районы Кибертрона были с идеально ровной поверхностью или с огромными, будто прогрызенными дырами в слоях железа, то район между Иаконом, Полигексом и Восом, проходя цепочкой с северо-запада на юго-восток, был скалистым, будто слои железа кто-то изнутри пытался пробить неравномерными ударами — это был район Марганцевых гор. Например, на юго-востоке гора имела абсолютно острый конец, как будто ракета была запущена изнутри, но лишь вытянула железо и остановилась. А вот та гора, которую искала разведчица, была с плоской вершиной и располагалась ближе к северо-западу.
У Бамблби было в запасе несколько видов зрения, благодаря чему поиск чего-либо в темноте становился более лёгким. Да и звёзды, коих было бесчисленное множество, играли не последнюю роль.
Внезапно послышался звон железа и тихий шик, вместе с этим до разведчицы донёсся противный писк о незначительном повреждении нижней части сервопривода.
«Вот только не надо меня палить, шлаков выступ. Но всё равно, думаю, до постов десептиконов ещё далеко. Надеюсь, — ругалась на себя Бамблби вертя ступнёй, чтобы хоть немного этот писк стих. — Шарк тебя дери! Осторожнее надо быть, Бамблби! Не надо из разведчика превращаться в неуклюжего спарка!» — снова отчитывала себя разведчица, пока поднималась на небольшую возвышенность, чтобы осмотреть окрестности.
Вскоре под её сервоприводами оказались непонятного назначения маленькие кратеры, а напротив, чуть в стороне, виднелась та самая гора с плоской вершиной.
Зачем нужна была именно эта гора? За ней открывался вид на большую равнину меж гор, а чуть дальше горы продолжали возвышаться на протяжении двух хиков и заканчивались.
Этот простор был единственным местом, где десептиконы могли посадить свой корабль. В других местах поверхность была неровной, из-за чего садиться там было опасно. С этой же горы можно было увидеть всё.
«Что-то мне подсказывает, что один из двигателей взорвался неспроста…», — предположила фем, пока спускалась в те самые кратеры.
Пока Бамблби шла, она чувствовала спокойствие, даже безмятежность, что приводило к скуке. Да и просто идти к цели ничего не ощущая как-то неправильно — скажут многие. Но работа и актив разведчика именно таков, о чём Бамблби ни капли не жалела. Если не будешь спокойным, то это может выйти тебе боком — ты лишишься искры и отправишься в дезактив без шанса на возвращение. Разведчики в такое время задания обычно томятся и предвкушают дальнейшие события, связанные именно с риском для актива. Говорят, разведчики безбашенные, даже хуже, чем крушители. Но не все замечают в разведчиках страха перед заданием. Они идут в неизвестность. Только на поле битвы можно положиться на рядом стоящих товарищей, но здесь, находясь под носом у десептиконов, ты предоставлен самому себе.
Одни, которые реально безбашенные, идут на миссию никак не контролируя своё электромагнитное поле; вторые же идут с контролируемым страхом. Это очень рискованно, — не иметь спокойствия в столь ответственный момент — но так будоражит нейронную сеть, что сводит весь эндоскелет в тугой узел. Так что лучше контролировать эмоции, к тому же, когда придёт время, скопившиеся внутри чувства и напряжение можно будет выплеснуть, и они придадут разведчику больше сил при побеге или сражении.
Именно с контролируемым страхом, который мог вырваться в любой неподходящий момент, шла Бамблби, давно уже пройдя кратеры.
Не идя, а ползком карабкаясь вверх, она кляла всех и вся на чём свет стоит, при этом держа под контролем новое чувство — раздражение. Подъём оказался тяжёлым после стольких пройденных пешком хиков, а до вершины осталось сто пятьдесят восемь метров.
Вздыхать приходилось, ибо даже сидящая внутри углеродная форма чувствовала усталость.
Так и оставшись стоять на четвереньках, разведчица оказалась на вершине. Она оказалась не такой плоской, но приемлемой для принятия горизонтального положения.
Развалившись звездочкой, Бамблби устремила окуляры в небо. Сколько там было звёзд…
«Красиво».
Смотря на далёкое сияние холодных звёзд и лёжа на спине, фем думала о тех, кто сейчас находился в безопасности под крышей или лежал в постели. О спарках, которые безмятежно спали и, возможно, видели хорошие сны.
«Вот ради их безмятежного сна я и здесь», — одёрнула себя разведчица, поднимаясь на четвереньки, и с порывом накативших серьёзности и готовности к работе, подползла к краю вершины, открывающей вид на десептиконский корабль.
Его было прекрасно видно на расстоянии семнадцати хиков и трёхсот шестидесяти четырёх метров. Огромный монстроподобный корабль тёмно-фиолетового цвета внушал ужас.
Посмотрев вниз, на подножие горы, Бамблби сделала вывод, что по ней незамеченной не спуститься, да и слишком крутой был этот спуск. Поэтому было решено спуститься тем же путём, что поднялась, и обойти гору.
Примерно через полтора джоора напряжённой установки второго из пяти приборов часть плана была почти выполнена. Находясь на пределе своих умений, — скрываться, незаметно перебегая от одного небольшого холма к другому и действовать бесшумно, было тяжело — Бамблби припала к поверхности за очередным возвышением для установки последнего устройства.
Когда устройство подало знак, что таймер поставлен, разведчица собралась уходить, как до её аудиодатчиков, поставленных на максимум, донеслись шаги двух мехов. Все процессы внутри Бамблби остановились, а искра сжалась в маленький комочек от испуга.
Вовремя вспомнив о том, что мехи далеко, это просто она слышит их так, как будто они совсем рядом, разведчица выдохнула застоявшийся воздух и аккуратно выглянула из-за своего укрытия.
Она была на расстоянии семиста пятидесяти шести метров от главного входа в корабль. Она узнала двух мехов, и от этого внутри Бамблби всё похолодело, будто температура окружающего воздуха внезапно упала ниже комфортной. Она видела первого помощника лидера десептиконов и его самый доверенный фейсплейт — это были Старскрим и Саундвейв.