1 (1/1)

«Как часто ты смотришь на небо этого мира? Замечала ли ты в нем что-то странное? Искусственное? Все детство прожив в Каэнри’ах, я никогда не задумывался о красоте ночного небосвода. Даже если он — иллюзия. Ведь только с тобой я вновь могу дышать полной грудью. Жить под миражем Селестии и познавать новые удивительные вещи. Даже если этот мир падет вместе с этими небесами. Это волшебно. Куда бы я не пошел, даже самые темные и уродливые уголки миров будут прекрасными. Только с тобой.»

Утренний звон колоколов, доносящийся из Собора Барбатоса, приглашал всех горожан на площадь для молитвы. В это время рыцари Ордо Фавониус особенно чутки ко всему происходящему вокруг, поэтому они, вместе с жителями города, собрались на этой же площади. Итэр, по совету сестры, предложил свою помощь рыцарям и они вместе следили за порядком, но мысли его, как и последние года, были заняты другим. Люмин чувствовала это, поэтому решила занять мысли брата чем-то более реальным. По правде, Итэр на самом деле не участвует в жизни города и, самое главное, в жизни сестры, так как занят изучением прошлого, от которого он старательно пытался избавиться когда-то.

— Когда мы отправимся с Ли Юэ? — спросил парень невзначай, когда Барбара наконец попрощалась с ними. Они вдвоем стояли под тенью статуи Барбатоса, однако яркие лучи солнца ослепляли их даже под защитой Архонта. — Мы слишком долго тут находимся.

— Для чего? — Люмин наклонила голову, чтобы скрыться от света и заглянуть в глаза парню. — Моракс не расскажет тебе ничего. Мы уже обсуждали это.

— По твоим словам, никто ничего не знает и никто ничего не скажет, — Итэр пробурчал это с большей эмоциональностью, чем обычно. В данной ситуации он не старался скрыть свое недовольство и разочарование, потому что устал. Устал от лжи. Устал от того, что его будто водят за нос весь Тейват. — Что тогд…-

— Потому что это удобно, разве ты так не думаешь? Легче притвориться, что тебе ничего неизвестно, — после паузы, Люмин, явно не ожидавшая молчание брата, продолжила:

— Если ты пожелаешь, мы отправимся сразу же в Бездну, — она повернулась к нему лицом и солнце вновь ослепило ее. — Но определись, чего ты желаешь на самом деле, — улыбнувшись, она ушла, так и не дождавшись ответа.

Я желаю падения лжи, сестра. И ты этого хочешь не меньше меня, я знаю.

— Что за злой взгляд, Табибито? — от неожиданного появления барда, Итэр слегла вздрогнул, но старался сохранять спокойствие. Лучшим решением для него было игнорировать занудные речи Венти и продолжить выполнять поручение ордена, но юноша был слишком навязчивым, чтобы так просто не обращать внимание. — Ну же, путешественник, давай поболтаем, — бард наконец-то вышел из-за спины парня и встал напротив него. Его лучезарная улыбка сопровождалась противоположным взглядом: казалось, что еще чуть-чуть и в Итэре будет дыра.

— У меня поручение, бродяжка, — он отмахнулся от этого напрягающего взгляда и отошел подальше, куда солнце еще не добралось. Венти, вопреки явному нежеланию парня вести диалог, продолжал следовать за ним до последнего. — Ты потерялся? — Он никогда не скрывал своей неприязни к барду и в яркой форме показывал это ему. Только, Барбатосу, напротив, приходила эта неприязнь по душе и он продолжал следовать за путешественником по пятам.

— В воздухе витает недобрая аура, Итэр. И исходит она от тебя, — юноша вновь встал напротив златовласого. — Поругался с сестрой? — после этого вопроса у Итэра сузились зрачки от гнева, он моментально отошел на несколько шагов назад от Венти и рука машинально потянулась к мечу.

— Следишь за нами? — Венти, в своей привычной манере, вместо ответа лишь улыбнулся и в следующий миг был окружен горожанами, каждые из которых желали услышать его песни. Парень бы поклялся, что он готов был обнажить клинок, если бы жители Мондштадта не спасли его. Не спасли их.

Его ненависть к Архонтам нельзя было назвать неоправданной. Итэру было плевать, как они правят на своих землях, чем они занимаются. Ему было до тошноты противно вмешательство божества в их личную жизнь с Люмин. В дни, когда в их силе и знаниях по-настоящему нуждались, они закрывались в своих панцирях и делали вид, что все хорошо. Но хорошо было только им. Как же сильно хочется блевать.

Парень лежал на кровати, прикрыв глаза рукой. Совсем не двигался, будто и не дышал. Вернувшись домой с работы, он, обессиленный, сразу же уснул крепким сном, а сейчас просто лежал, глубоко внутри счастливый, что голова его пуста. За окном давно стемнело. Молитвы, песни, развлечения — все это, хвала Архонту, закончилось с заходом солнца и теперь юноша мог расслабиться. Нет никаких людей, никакого Барбатоса, никакой сестры… Люмин? От этой мысли он подскочил и направился на кухню, где обычно девушка проводила время за бумажными поручениями с ночи до утра. Но сейчас ее тут не было. Как и бумажек. Даже запах легкого эфирного масла отсутствовал в помещении.

Он испугался не на шутку. Его тело затряслось от страха и сам он не заметил, как осел на пол. Паника сковала изнутри моментально и он не понимал, что с этим делать. В голову Итэра даже не могла прийти мысль о том, что сестра просто задерживается у Джинн или просто после работы заглянула к Дионе. Вся голова была забита мыслями, что Люмин пропала, бросила его, оставила на произвол судьбы, как это было когда-то. Когда-то давно. Настолько, что парень уже мало что помнит о тех временах, но боль в груди, знакомая по сей день, никогда не забудется им.

— Итэр?! — В этот же миг глаза юноши наполнились слезами. Ему не хотелось плакать на грани срыва, не хотелось плакать давно, но сейчас все происходило само. Люмин подбежала к нему и упала рядом на пол. Крепкие объятия сестры постепенно приводили Итэра в чувства, дрожь в теле медленно уходила, как и тихие всхлипы. — Прости, прости, прости… — Тихо шептала она, прижимая брата еще ближе к себе. — Я не должна была задерживаться, мне жаль…

Прошло еще некоторое время, прежде чем они сидели молча за столом, каждый погруженный в свои мысли. Сестра рассказала, что обсуждала с Джинн недавнее появление светловолосого парня в городе, но, не задержавшись и на два дня, он покинул город.

— Ты знаешь кто это? — голос Итэра был ровным и спокойным, будто полчаса назад ничего не произошло. — Он может чем-то помочь мне?

— Да, и… скорее да, чем нет. Его зовут Дайнслейф.