Экстра 1 (1/2)

У вас когда-нибудь было чувство того, что вы не властны над своей жизнью и над тем, что в ней происходит? Всё как будто назло поворачивается к тебе задом, намекая, что ждёт тебя дальше. У меня такое с самого детства и до сих пор иногда возвращается ощущение неизбежности чего-то плохого. Вплоть до того, что я часто просыпаюсь с влажными щеками от слёз, но при этом, зачастую, и не помню, что мне снилось.

— Эрен? — послышался мягкий голос сквозь сон, — Эрен…

Я медленно открываю глаза и вижу перед собой обеспокоенное лицо Микасы. Подняв руку к лицу, я вытираю пальцем мокрую дорожку и смотрю на капли крови на пальцах.

— У тебя точно ничего не болит? — спрашивает она, приложив руку ко лбу, — может температура?

— Нет, всё хорошо, — я убрал её руку от своего лица и привстал на кровати, вытирая салфетками «слёзы», — кажется подушку опять придёться стирать…

— Ничего, главное у тебя ничего не болит, — сказал она и вышла из моей комнаты, — звонил Кайл пока ты спал, сегодня вечером у нас задание.

— Наконец-то, — я подтягиваюсь и зеваю, — Армин и Жан тоже будут?

— Нет, он сказал, что нас двоих хватит, — слышу посторонние звуки на кухне, надо всего лишь разузнать кое-что и по возможности устранить.

— По возможности…

Закинув полотенце на плечо я направился в ванную, из которой всё ещё выходит тёплый воздух. Видимо Микаса проснулась тоже не так давно, а услышав, как я плачу опять пришла мне на выручку, разбудив меня. Посмотрев в зеркало увидел, как глаза ещё были красноватые, а на щеках следы засохшей крови которую я смыл. Сейчас, когда мне уже за двадцать три, подобная картина не вызывает у меня особого удивления, но, когда это случилось в первый раз — я был в ужасе. Возможно этому послужили ещё другие факторы, но до сих пор помню эту картину так как будто это было вчера.

***</p>

— Папа! Как думаешь Микасе понравятся мандарины? — сказал я, указывая пальцем на яркий оранжевый фрукт, который соблазнял своим сочным цветом.

— Хм, а кому они не нравятся? — усмехнулся отец, — сможешь сам набрать в пакетик?

— Пап! Мне вообще-то двенадцать, я уже самостоятельный, — я закатал рукав и с энтузиазмом потянул за пакет в рулоне, но не рассчитав силы вытянул слишком много.

Отец посмотрел на меня с таким выражением лица как будто хотел сказать: «так и знал», из-за чего мои щёки густо краснеют и я вижу как другие люди смотрят на тот погром, что я устроил.

— Эрен, я тебе говорил, что стоит рассчитывать свою силу, — сказал отец когда мы уже вышли из магазина, направляясь к дому Микасы, — ты не такой как все обычные мальчики, поэтому будь поосторожнее.

— Не хочу быть не таким как все… — я сжал пакет мандаринов в моей руке, чувствуя лёгкую боль на предплечье от уколов с витаминами.

Отец ничего не ответил на это и всю дорогу мы шли молча. Подойдя уже поближе к дому, я почувствовал резковатый запах каких-то фруктов. Это точно были не мандарины, а что-то более сладкое, необъяснимое, мне стало интересно, что так пахнет. Чем ближе мы подходили к квартире, тем сильнее становился этот запах, а когда и вовсе мы стояли у самой двери, он был головокружительным.

Звонок. За дверью тишина.

Звонок. И ещё через тридцать секунд не раздалось и звука.

— Папа, — говорю я, видя маленькую щёлку в двери, — она кажется открыта.

— Как же так, забыли, что ли… — он дёргает за ручку и незнакомый мне запах буквально бьёт по голове.

Весь коридор был перевернут, а по стенам была разляпана кровь. Сразу из дверного проёма виднелась кухонная барная стойка, внизу которой, на полу лежала рука с кольцом на безымянном пальце.

— Стой здесь, — сказал отец заходя в дом.

Голова кружилась от увиденного, чувствую, как по подбородку текут слюни и дыхание сбивается. Я не понимаю, что происходит, мне страшно и непонятно.

— Пойдём, я вызову полицию, — он схватил меня за руку и вывел на улицу, как бездушную куклу, которая просто следовала за ним.

По пути он набирал в телефоне чей-то номер так долго. Хотелось сказать, что служба спасения это 911 ты что забыл, папа? Этому же в садике учат, почему ты не набираешь этот номер…

— Да. Гриша Йегер, у нас проблемы, Аккерманы мертвы, но я не нашёл труп девочки, скорее всего похищение, да я знаю. Чёрт возьми, ты собираешься помогать или нет?! — кричит папа, а вспомнив про меня отходит в сторону, дальше разговаривая с кем-то.

Тудум.

Сердце пропускает громкий удар и в нос ударяет яркий запах сирени. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь определить откуда, в разгар зимы запах сирени.

Тудум.

Он настолько знакомый, что в буквальном смысле хотелось бежать на него, только бы узнать откуда. Я оборачиваюсь в сторону гаражей видя какую-то струйку дыма неестественно парящую в воздухе и источая этот аромат. Пакет с мандаринами рвётся, падая на снег и они рассыпаются. В голову бьёт осознания где я раньше чувствовал этот запах, вспоминая как когда-то Микаса на кухне готовила с её мамой карри и нарезая овощи, поранила пальчик.

Микаса.

Тело рвануло, пересекая большое расстояние в один момент, голова отключается, и я просто следую на этот запах надеясь, что ещё не поздно. Вижу гараж с высокими металлическими дверями из которого доносился этот запах и смех нескольких мужчин. Закрываю глаза прислушиваясь. Трое. Я аккуратно открываю дверь, вспоминая про канцелярский нож и карандаши в карманах, которые я всегда приносил чтобы порисовать с Микасой.

— Что? Мальчик, сюда нельзя, — услышал я голос мужчины. Он встал с стула и подошёл ко мне.

— Простите, я потерял папу, а на улице так холодно… — я смотрю за его спину и вижу, как в углу лежит связанная Микаса: её юбка разорвана и задрана, все ноги в грязи, а локти в крови.

Ощущаю, как дыхание ускоряется, а уши начинает закладывать от накатившего приступа гнева. Я сжимаю руки в кулаки вцепившись ногтями в ладони, стараясь сдержаться и выждать, когда он подойдёт ближе.

— Ах, проходи-проходи, добрые дяди тебе нальют горяч… — он не договаривает, потому что как только он наклоняется я одним резким движением канцелярского ножа, перерезаю глотку и кровь прыснула мне на лицо.

Чувствую, как сердце бешено стучит от сладкого запаха, и я дурею, облизывая губы и понимая, что это не кровь, а сок, безумно вкусный сок, который я никогда раньше не пробовал. Его тело падает, а остальные мужчины резко встают и кажется бранят что-то на меня, но я ничего не слышу. Я лишь чувствую, как моим телом овладевает кто-то другой, кто точно знает, чего хочет. Он запускает нож в горло и смеётся под струями красного золота, которое покрывает его руки. Сквозь красную пелену в глазах набрасываюсь на другого перегрызая ему глотку.

Жажда.

Запахи смешались, одурманивая мой мозг и я чувствую, как горячая жидкость течёт у меня во рту постепенно утоляя ужасное желание пить.

— Эрен… — слышу я тихий голос Микасы она стояла на пороге с моим отцом.

Меня как будто бьёт током, и я открываю глаза. Первое, что вижу — это свои руки, полностью покрытые в крови, а оглядываясь по сторонам понимаю, что я сидел в центре гаража окружённый трупами. Взглядом ловлю своё отражение в пыльном стекле, от старого окна которое стояло у стены и не узнаю себя. По щекам из глаз текла кровь и подбородок был в ней же, глаза горели ярко-красными огоньками.

Руки трясутся от понимания, что я сделал. Кричу, оглушая и без того не пришедшее в сознание тело, цепляясь руками за волосы с желанием выдрать их.

— Сейчас тебе полегчает… — последнее, что слышу перед уколом, после которого я погружаюсь в крепкий сон.

***</p>

— Цель выходит из здания, — послышался голос Ханджи в ухе, такая приятная фраза после нескольких часов ожидания, — Микаса, будь осторожна, ты слишком близко, папка у тебя?

— Знаю, да у меня.

— Эрен, воспользуйся шансом пока нет его партнёра, двести метров.

— Есть, — я присматриваюсь в прицел и вижу, как высокий мужчина разговаривает с кем-то одного с ним возраста, они пожимают руки и…

Он смотрит прямо на меня из-за чего я дёргаюсь, чувствуя, как кто-то хватает меня за ногу, оттягивая от окна.

Я резко разворачиваюсь, запуская в него пулю, но в ответ слышу сдержанное «блядь». Встаю на ноги и замахиваюсь кулаком в солнечное сплетение чувствуя под ним что-то очень твёрдое. Ощущаю, как постепенно теряю контроль и с каждой секундой начинаю видеть в темноте всё лучше и лучше понимая, что сейчас слечу с катушек. Вижу в темноте хищные красные глаза, а когда этот придурок, перемещается уклоняясь от моих ударов они как бенгальские огни ведут за собой красный шлейф молний. Он вампир. В докладе ничего не было про вампиров, чёрт, плохо дело. Готов поспорить мои глаза сейчас тоже красные, потому что скорость атак стала превышать человеческую. Чувствую, как его когти царапают мою шею, я шиплю. И вот, я делаю ужасную ошибку пропуская удар коленом прямо в живот и падаю на землю.

— Слабовато-слабовато, — услышал я грубый голос, полный раздражения, — не похож ты на киллера…

Он садится на корточки рядом со мной, а я не могу и пошевелиться, ведь удар был фатальным и банально болезненным настолько, что, если бы был человеком умер.

— Эй, — он берёт в охапку мои волосы, поднимает разбитое лицо, и я наконец-то могу его осмотреть.

Мужчина азиатской внешности, с тёмными волосами и безумными глазами, на лице которого нет никаких эмоций. Хотя с этим я поспешил, ведь сейчас его глаза округлились и теперь он смотрит на меня с шоком. Он смотрит слишком долго, словно пытаясь услышать мои мысли, а потом наклоняется к шее и облизывает рану. Чувствую, как язык размашисто и слишком грубо, скорее брезгливо пробует, вызывая колющую боль.

— Ты кто чёрт возьми? — выдаёт он, посмотрев в мои глаза, — глаза как у вампира, а пахнешь как человек, к слову и на вкус ты тоже человек.

— Отъебись, грёбаный карлик, — процедил я сквозь зубы и плюнул ему в лицо.

Он проводит по щеке рукой вытирая слюни и посмотрев на ладонь даёт мне размашистую пощёчину, из-за которой у меня кружится голова.

— Я думал ты щенок, но оказался верблюдом, какое разочарование, — он встал на ноги, — а твоя подружка тоже такая как ты?

— Не… Трогай её, — процедил сквозь боль я, чувствуя, как раны начинают затягивается, — я убью тебя…

— Да больно она мне нужна, просто ответь она вампир или как ты: не рыба, не мясо? — он смотрит на меня сверху вниз вызывающе и угрожающе, такое ощущение если я опять скажу хоть слово он сразу мне влепит.

— Она обычный человек, — я чувствую по всему телу жар и дрожь, глаза горят.

Он смотрит на то как я корчусь, теряя контроль, над своими силами. Только сейчас отмечаю, что связь не работает и в ухе тишина с протяжным свистом от которого хотелось избавиться. Тело крутит от переизбытков сил, и я впиваюсь ногтями в каменную плитку.

— Вот это кадр, ты вообще, когда последний раз кровь пил? — сказал он, опять сев на корточки и вздёрнув мой подбородок посмотрев на моё почти зажившее лицо, — ты сейчас всю свою энергию распределяешь на регенерацию, в курсе какие последствия?

— Не… Трогай… Пожалуйста уходи, — у меня ощущение, что сейчас во мне что-то взорвётся и, если это случится я потеряю себя.