Урок 40. Перерождение (1/2)

Как и сказал Малфой, каждую ночь она проводила в его постели. Ему даже не приходилось напоминать об этом, она прекрасно знала, чем подобная выходка закончится, если она воспротивится и решит сделать по-своему. Она также была уверена, что его слова были правдой от начала до конца : в любой момент он может вернуться к пожирателям, саму Гермиону он каким-либо образом заберёт к себе и продолжит её мучения, а все её друзья умрут, и магическая Британия потеряет последний шанс к спасению. В конце концов, Малфой всегда получает своё, любой ценой, впрочем, как и всегда.

Эта ночь не стала для неё чем-то новым. Медленно опустив ноги на пол, Гермиона внимательно посмотрела на спящую на кровати рядом Пенси. С того злополучного дня слизеринка снова жила в одной комнате с гриффиндоркой, в домике было не так много комнат, чтобы у каждого была своя личная, конечно, кроме Малфоя. Гермиона несколько раз убедилась, что не разбудила соседку, и, наконец, собравшись с силами, встала с кровати, попутно захватив плотный махровый халат. Ночью в доме всегда было невероятно холодно, днём это положение хоть немного менял горящий камин, но, конечно, перед сном его всегда гасили, дабы избежать пожара. Покинув комнату и аккуратно закрыв за собой скрипучую дверь, Гермиона медленно поплелась навстречу своей судьбе.

Это продолжалось уже на протяжении недели, каждую ночь Малфой делал это с ней без малейшего признака на нежность, всегда больно и грубо. Но, к её счастью, с течением дней, этот азарт в нём поутих, и, к концу недели, процессии становились всё более короткими, но всегда с одним концом. Каждое утро, запираясь в ванной, Гермиона с надеждой накладывала на свой живот диагностические чары, но, каждый раз, получала отрицательное светлое свечение. Она знала, что этот процесс будет весьма долгим, последняя менструация у неё была ещё во времена Хогвартса, когда они с друзьями отправились на поиски крестражей. Это невероятно усугубляло ситуацию. Но, всё-таки, крошечная надежда в её сердце каждое утро заставляла её проделывать одни и те же процедуры в надежде, наконец, забеременеть.

К тому моменту, когда Гермиона, наконец, решилась зайти в его комнату, Малфой мирно лежал на спине, подложив одну руку под голову для удобства, он читал. Парень держал книгу протезированной рукой, и, впервые за всё время, это вызвало в ней лёгкий интерес. Это была, с виду, обычная деревянная рука, не имеющая особенного функционала, но, на самом деле, на неодушевлённый кусок дерева было наложено невероятное количество магии, она чувствовала её каждый раз, когда Малфой касался этой рукой её тела. В один момент она смогла распознать даже тёмную магию, опасную, но очень сильную. Но, помимо магии, на протез было нанесено огромное количество рун, многие из них она никогда раньше не видела или даже не изучала в школе. Совокупность магии заставила протез стать продолжением руки, она могла двигаться и выполнять все движения по воле хозяина, не уступая даже нормальной руке, её выдавал лишь древесный цвет и полное отсутствие тепла.

— Долго будешь пялиться? — недовольно спросил Малфой и опустил книгу на грудь, обратив внимание на Гермиону. Она и сама не заметила, как около нескольких минут стояла на пороге его комнаты, внимательно рассматривая руку.

— Нет, — тихо буркнула девушка и медленно сняла халат, оставив его на стуле у стены. Обречённо выдохнув, она потянулась к футболке, что служила её пижамным элементом одежды, но, в этот момент, она поймала на себе недовольный взгляд парня и остановилась, приподняв футболку до груди.

— Не сегодня. Я устал, — жестом указав, чтобы она остановилась, произнёс Малфой и отложил книгу в сторону на прикроватную тумбу.

— Я могу вернуться в свою комнату? — с надеждой спросила Гермиона, быстро опустив футболку вниз.

— Нет, будешь спать со мной, — невозмутимо ответил парень и встал с кровати, поправляя одеяло, на котором ранее лежал.

— Зачем, если сегодня ничего не будет? — непонимающе посмотрев на парня, уточнила девушка, всё ещё стоя у стены, в надежде покинуть комнату до рассвета.

— А вдруг я захочу? — ехидно улыбнувшись, ответил парень и жестом пригласил девушку лечь на кровать.

Она понимала, что сегодня ей не удастся улизнуть от своей «обязанности», но уже была рада, что, возможно, ничего в эту ночь не произойдёт. Опустив взгляд на пол, чтобы не встречаться с его глазами, Гермиона быстро преодолела разделяющее их расстояние и ловко запрыгнула в постель, молниеносно укрывшись одеялом почти с головой, и придвинулась к стенке, чтобы Малфою не пришлось прижиматься к ней во время сна. В ответ парень лишь едва слышно хмыкнул, и она почувствовала, как кровать рядом с ней прогнулась, и поняла, что он тоже занял своё место. Малфой взмахнул волшебной палочкой, и тусклый свет масляной лампы потух, комната наполнилась мрачным лунным светом. Она знала, что при каждой удобной возможности Малфой сидит в её голове и читает всё, о чём она думает, со временем она разучилась понимать, когда это происходило, а потому лишь покрепче укуталась в одеяло, стараясь как можно быстрее заснуть.

— Перестань, так будет слишком скучно! — в ответ на её мысли произнёс сквозь улыбку Малфой.

— А что ты хочешь услышать? — возмущённо произнесла Гермиона и недовольно открыла глаза, но не решилась повернуться к нему лицом, чтобы ненароком не спровоцировать очередную порцию «похотливой пытки».

— Интереснее, когда ты думаешь какой я козёл, — усмехнувшись, ответил Малфой, и она почувствовала, как он сам повернул к ней голову.

— А как тебе такая мысль? Перестань сидеть в моей голове! — слегка повысив голос, ответила Гермиона и спрятала голову под одеялом.

— Так будет совсем скучно! — возмутился парень искажённым из-за одеяла голосом. Она решила промолчать. Несколько минут они лежали в полной тишине, не произнося ни слова, но первым решил действовать Малфой. Он забрался под свободную часть одеяла и приблизился к её голове, зависнув прямо над ухом.

— Что-то не припомню, чтобы ты так легко убегала от спора? — похотливым голосом спросил парень и стал покрывать мочку уха нежными поцелуями.

— Малфой перестань! — выкрикнула Гермиона и резким движением сорвала с их голов одеяло, сев на кровати. — Чего ты добиваешься? — слёзы мгновенно подступили к глазам, но, собрав силы в кулак, она быстро смахнула их руками, заставив держать себя под контролем. — Хочешь трахаться? Давай! Но не делай из себя нежного и заботливого. К чему эти прелюдии? — она пальцем указала на ещё влажное ухо. — Ты думаешь, я поверю тебе хоть на секунду? Ты брал меня силой уже около недели, если не больше, ты заточил меня в свою золотую клетку и под страхом угрозы жизни моих друзей заставляешь подчиняться тебе! Ты правда думаешь, что я, как и прежде, буду относиться к тебе хотя бы нейтрально?

— Силенцио, — спокойным голосом произнёс Малфой, когда дотянулся и взял палочку в руку, взмахнув ею в воздухе.

Лишь по одному этому жесту Гермиона поняла, что её ждёт долгое наказание за подобную выходку, но и терпеть его игры она больше не могла, по крайней мере, не могла больше об этом молчать.

— А что тебя не устраивает? — спокойно спросил парень и подложил подушку под спину, удобнее сев на кровати. — Мне продолжать делать всё то, что я делал раньше? — он вёл себя так, будто и не было этого ”раньше”, будто ничего между ними и вовсе никогда ничего не было, и всё это лишь ее ночной кошмар.

— Ты издеваешься? — слёзы снова попытались вырваться из глаз, но она быстро взяла себя в руки, понимая, что для этого не время и не место. Она внимательно посмотрела в его глаза в попытке понять те чувства, что он испытывал в этот момент, но его ментальные барьеры были намного сильнее её собственных, она лишь билась о неприступную стену, так и не приблизившись к разгадке этой тайны. — Что с тобой не так? — она внимательно посмотрела на него, сощурив глаза. — Ты говоришь так, будто ничего не было, будто не ты несколько дней назад взял меня силой в собственной кровати!

— Нет! — он быстро остановил её речь, взмахнув указательным пальцем. — Ты вынудила меня это сделать. Вспомни, что ты тогда говорила? «Покажи, какой ты монстр!» — наигранно фальшиво повторил Малфой её собственные слова. — «Хватит прятаться», — она и подумать не могла, что когда-то он использует эти слова против неё самой, но он снова смог поразить её своей жестокостью. — Ты просила, я сделал! Я предупреждал, что тебе это не понравится, разве ты меня слушала? — даже вспоминая такие душераздирающие вещи, на его лице не дрогнул ни один мускул, лишь только свои руки он быстро спрятал под одеяло.

— А ты и был рад, — она произнесла это так тихо, как только могла, наконец, не сдержавшись, и одинокая слезинка скатилась по щеке, упав прямо на лежащую на одеяле ладонь.

— А чему мне радоваться? — этими словами она смогла пробить броню в его защите, и Малфой сдался. Он наигранно засмеялся и быстро отвёл глаза в сторону, чтобы прекратить их зрительную битву. Она победила… — Всё! — громко произнес парень, вскинув руки вверх. — Хватит, на сегодня разговор окончен! — он с силой отшвырнул одеяло к стене, освобождая раннее укрытые ноги, и быстро поднялся с кровати. В этот момент Гермиона поняла – это её единственный шанс добраться до настоящего Малфоя, до того парня, что сидел глубоко внутри него и которого он всегда боялся показывать. Именно в этот момент его защита начала давать трещины, и ей оставалось лишь довести дело до конца.

— Нет! — она так же быстро вскочила на ноги, стоя на кровати, и, как только парень начал подходить к двери, быстро перепрыгнула с кровати на пол, перегородив ему выход. — Сбежать от меня решил? Не получится! Мы поговорим, сейчас! Хочешь ты этого или нет! — она гордо вздёрнула подбородок, расставив руки в обе стороны, своим телом закрывая дверь, ведущую на выход.

— Отойди, — холодно произнёс Малфой, не опустив взгляд, чтобы посмотреть на неё. Но для себя Гермиона поняла, она отчётливо видела, как внутри него происходила настоящая борьба, которая отразилась на уже не таком невозмутимом лице. Он боролся сам с собой, пытаясь обратно вернуть такой нужный ему сейчас контроль, но девушка решила идти до конца. Она понимала, что, если не сделает этого сейчас, уже никогда не решится снова. Но это было нужно сделать, нужно, наконец, расставить все шахматные фигуры на свои места, и наконец-то понять, действительно ли она любила его так сильно, как думала, и сможет ли она любить его настоящего так же сильно, как любила маски, которые он так любил носить.

— Что тебя снова не устраивает? — бросив ему вызов глазами, спросила девушка. — Вот она – я, вся твоя, как ты и хотел, что не так? — её дыхание стало более учащённым из-за поступающего чувства страха и необратимого конца.

— Пошла прочь! — сквозь зубы прошипел Малфой и опустил на неё воистину испепеляющий взгляд. Гермиона медленно сглотнула накопившуюся во рту слюну, но так же воинственно, как и в самом начале, выдержала это испытание, не оступившись от своего плана ни на шаг.

— Я тебя не понимаю, то говоришь, что любишь, то готов сделать подобные вещи, даже на секунду н… — тихим и крайне спокойным голосом начала Гермиона, но внезапно появившаяся на её шее рука Малфоя не позволила закончить мысль. Он оборвал её на полуслове, с силой схватив за горло, оторвав от земли, в попытке задушить. От страха девушка мгновенно вцепилась в его руку, в попытке разжать пальцы, но, к её несчастью, это была даже не его настоящая рука, а лишь усиленный магией протез. В панике она стала крутить ногами из стороны в сторону, предпринимая любые попытки вырваться, но в ответ он лишь смотрел на неё своими холодными серыми глазами.

— То, что было, лишь цветочки, по сравнению с тем, что я могу сделать с тобой! — тихо прошипел Малфой, внимательно наблюдая за её испуганными глазами.

— Ты… — прошептала не своим голосом Гермиона. — Этого… не сделаешь! — с трудом, но она смогла закончить фразу, жадно глотая капли свежего воздуха, в бесполезных попытках ослабить его хватку.

— И почему же? — злобно выплюнул Малфой, приблизившись и внимательно посмотрев в её глаза, усилив хватку на шее.

— Ты … меня … любишь! — с трудом выговорила Гермиона, и, в знак своей правоты, разжала руки на деревянном протезе, убрав их в сторону в жесте капитуляции. Малфоя этот шаг ничуть не смутил, он лишь гордо улыбнулся и свободной рукой стал душить её шею с удвоенной силой, получая от этого своё удовольствие. Когда кислорода стало слишком мало, Гермиона начала издавать странные хрипящие звуки, но так и не позволила себе продолжить попытки вырваться, она знала, что лишь этого ждёт Малфой. Она знала, что, как только предпримет попытку вырваться, он, конечно же, отпустит её, и всё закончится, но она понимала, что это не решит её проблемы. Всё останется так же, как было сейчас, и вряд ли он снова позволит себе дать перед ней такую же слабину.

Всего через несколько секунд, когда парень понял, что она была серьёзна в своих намерениях умереть от его собственных рук, эмоции на лице Малфоя стали меняться с бешеной скоростью, и она, наконец, уловила этот момент, она нашла его самую слабую точку. Драко стал часто дышать, издавая странные всхлипывающие звуки, а к его глазам подступили горькие слезы отчаяния, и, наконец, он разжал обе руки, закончив смертельную пытку. В одно мгновение Гермиона рухнула на пол без сил, отчаянно хватаясь за горло, начав ужасно кашлять. Новое поступление кислорода отдалось в гортани ужасной, режущей болью, но её душа, наконец, ликовала. Она смогла, она сломала его маску, и теперь Малфой не сможет снова за ней спрятаться, не сейчас. Быстро восстановив дыхание, девушка подняла голову вверх и замерла на месте. В то же мгновение на её щеки упали несколько холодных слезинок. Он плакал – нет – он рыдал горькими слезами в сопровождении таких же горьких стонов боли. Не держись он руками за дверь, парень и сам бы рухнул рядом с ней, но он стоял, терпел ту невыносимую боль, что, наконец, нашла выход из его сердца. Она медленно отползла в сторону, и, оперевшись о стену, медленно встала на ноги.

— Драко, — тихо прошептала Гермиона, боясь коснуться его рукой.

— Зачем ты это сделала? — сквозь горькие слёзы тихо произнес Малфой, сокрушаясь над собственной беспомощностью.

— Я просто хотела увидеть настоящего тебя, — тихо ответила Гермиона, и, решившись, аккуратно коснулась рукой оголённого плеча парня. В одно мгновение она почувствовала, как он дрожал всем телом, но не от холода.

— Есть вещи, которые я не хочу показывать даже тебе! — слегка повысив голос, произнёс Малфой.

— Больше нет, — почти шёпотом ответила девушка и быстро юркнула вниз, оказавшись прямо в центре вытянутых вперёд рук, благодаря которым он до сих пор держался на ногах. — Послушай, — тихо начала Гермиона и взяла Драко за голову, подняв его лицо на уровне своих глаз. — Больше нет того Драко Малфоя из школы – маленького задиры и ярого защитника чистоты крови, как и нет Гермионы Грейеджер – грязнокровки и заучки, которую этот мальчик ненавидел всем сердцем до глубины души. Они умерли ещё в тот день, когда началась эта война, они умерли, когда в их сердцах появилась эта безумная любовь. Теперь есть лишь ты и я! А в их новой жизни нет места маскам и лжи — она говорила это так тихо, как только могла, потому что и сама до конца в это не верила. Но она знала, чувствовала сердцем, что каждое слово было правдой, и он знал. — Я люблю тебя! — прошептала Гермиона, внимательно всматриваясь в мокрые от слёз глаза напротив.

— Как ты можешь любить такого, как я? — прошептал Драко, не решаясь поднять глаз и встретиться с ней. — Я слабый, отвратительный, жестокий и просто ничтожный… Мне никогда не заслужить такую, как ты … — его слова шли от самого сердца, она это чувствовала.

— Ты не слабый! — громко заявила девушка, встряхнув его голову, отчего, наконец, он посмотрел в её глаза. — Ты не ничтожный! Ты делал всё, чтобы спасти себя и спасти меня! Да, можно было поступить по-другому, но никто не хочет знать, мог ли ты сделать что-то иначе! — она сама для себя только в этот момент поняла правоту собственных слов. Он был таким не потому что хотел, а лишь потому, что должен был быть таким. С самого детства общество вставляло ему палки в колёса, чего ещё стоило ждать, когда настанет время взросления? —Может, я не до конца буду это понимать, но сейчас я точно понимаю, что так было нужно!

— Я мог быть другим, — тихо прошептал Драко, наконец, отпустив дверь и положив свои ладони на её руки. — Я мог не поступать так с тобой, — буря эмоций в его сердце от этих слов разгоралась лишь с новой силой, и она почувствовала, как холодные дорожки слёз прошлись по её пальцам на горячих щеках.