Часть 2 (1/2)
Первое, что она увидела когда сознание вернулось к ней были большие черно-коричневые глаза, которые смотрели на неё немигающим взглядом. Бездонная пустота, вот что она увидела в этих глаз, внезапно пришло понимание, что животное перед ней мертво.
Сил отвести взгляд от завораживающе красивого животного не было. Короткая коричневая шерсть, небольшие рога, судя по всему оленю было всего три-четыре года, ещё совсем молодой. Она даже могла почувствовать остаточное тепло его тела, значит с момента смерти прошло совсем немного времени.
Но почему она видит оленя? Она прекрасно помнила, как её привели в операционную и вкололи наркоз. Помнила как считала от десяти до единицы, но дочитать успела только до семи. Но вот зачем она пришла в больницу, для чего нужна была операция вспомнить не получалось. Она знала, что это очень важно для неё, вопрос жизни и смерти. Может она была смертельно больна?
На переферии зрения появились красно-синие отблески, как от мигалок скорой помощи, на которой она ехала, держа за руку кого-то очень важного. Частичку её души. Да – этот человек, был самым важным в её жизни, ради него она бы не задумываясь умерла или убила. Это ему нужна была операция. Но почему тогда в операционной оказалась она?
Воспоминания никак не хотели структурироваться, малейшее напряжение вызывало сильнейшую боль в голове, свои конечности ощущались как желе, словно ей вкололи эпидуральную анестезию. Но когда она успела узнать, как именно действует эта анастезия?
Образы приходили медленно, словно неохотно. Вот она с огромным животом, в бесформенной больничной сорочке, просит поставить ей обезбаливающее. А вот она прижимает к себе тёплый комочек с густым чёрными волосами.
Когда это было?
Тринадцать лет назад. Точно! Прошло тринадцать лет, но что потом?
От размышлений её отвлекло движение. Прямо перед ней стоял мужчина, даже парень слишком молодо он выглядел. В свете мигалок его кожа казалась неестественно бледной, с лёгким синеватым отливом. Небрежно уложенные волосы ловили красные всполохи от чего они приобретали благородный бронзовый оттенок. Парень был непозволительно красив, или это её накаченное наркозом подсознание подкидывало странные образы?
«Вот это убойный наркоз! Но откуда здесь олень?»
Она вновь перевела свой взгляд на мёртвое животное, оно никуда не исчезло. Олень всё также смотрел на неё своими мёртвыми глазами. Смотреть на красивого парня было приятнее.
Высокий, хотя ей сложно было судить, она то лежала у его ног. Странные конечно фантазии, но другого не было, Поэтому она со всей тщательностью принялась его рассматривать, пытаясь вспомнить кого он ей напоминал.
Квадратный подбородок, яркие ровные губы, нижняя чуть больше верхней, высокие скулы, длинные ресницы, к сожалению цвет глаз с такого ракурса она разглядеть не могла. Но создавалось впечатление, что на таком красивом лице и глаза должны быть необыкновенные. Может зелёные? Не такие как у неё – болотные, а яркие, словно сосновый лес.
Жилистое мужское тело обтягивала серая футболка, чётко очерчивая широкие грудные мышцы и узкую талию. Низко сидящие тёмные джинсы плотно сидели на бёдрах, и она готова была зуб отдать на то, что если спустить эти джинсы чуть ниже и приподнять футболку, то можно будет увидеть тазобедренные кости и рельефный живот с полоской волос уходящей вниз.
Она сглотнула вязкую слюну, имеющую нетипичный металлический вкус. Слишком давно не было секса, вот и чудятся всякие сексуальные личности.
Она поняла на кого был похож этот парень. На мокрую мечту всех девочек-подростков двухтысячных. Как давно это было? Кажется ей было восемнадцать, когда вышел первый фильм.
«Какой Красавчик! Ты мой доктор? С каких пор Роберт Паттинсон в доктора заделался?»
Этот парень так и продолжал стоять над ней, чуть склонив голову в бок, словно к чему-то прислушивался. Он замер, казалось даже его грудная клетка не шевелится, чтобы сделать вдох. Это конечно было бредом, ведь всем нужен воздух. Но под действием наркоза может происходить все что угодно. Ведь так?
Кто-то летает, кто-то видит умерших родственников. Для неё раньше наркоз был просто темнотой, а вот на отходняках всегда плакала. Так что отсутствие дыхания у стоящего над ней парня, не было чем-то удивительным.
- Я нашёл её, ещё жива, но кажется бредит, её мысли спутаны.
Господи, этот голос был лучшим, что она слышала в своей жизни. Даже несравненный Алан Рикман нервно курит в сторонке со своим глубоким баритоном. Звуки, что вы летали изо рта этого чуда, словно музыка ласкали уши, обволакивали всё тело и заставляли душу петь с ним в унисон.
Кажется она отключилась на какое-то время. Может наркоз стал отпускать? Следующее, что она увидела была светловолосая макушка склонившаяся над ней.
Прохладные пальцы ощупывали шею, а взгляд мужчины изучал её голову, но когда он посмотрел ей прямо в глаза, она поняла, что пропала. Теперь во всех своих снах она будет видеть только эти янтарные радужки, ни одни глаза в мире не сравнятся с той красотой и заботой, что она увидела в них.
Мужчина, а это был именно он, склонился ещё ниже и стал прощупывать её грудную клетку. Его пальцы действовали осторожно, стараясь не причинить дискомфорта, но ей было все равно. Тело до сих пор ощущалось как желе.
«О мой Бог, ещё один Красавчик! Не будь я под наркозом и не знай, что это глюки уже бы разложила его прямо здесь. Дайте ещё два наркоза, не хочу, чтобы секси-доктора уходили.»
Она заметила, как на губах парня заиграла улыбка, словно он прочитал её мысли. Ну и пусть! Раз она под наркозом, то и ему все можно.
На шею надели фиксирующий воротник и крепкие руки подхватили её под плечи, кажется кто-то держал её ноги, но ей это было не интересно. Тело переместили на что-то твёрдое и зафиксировали ремнями. Мужчина со светлыми волосами склонился над ней, надевая ей на лицо маску и она смогла рассмотреть его лучше.
Между этими двумя фантастическими мужчинами было незримое сходство. Идеальные черты лица, словно они выиграли в генную лотерею. Скорее всего они родственники, иначе никак не объяснить их сходство. Плавные линии, бледная кожа, а аромат просто восхитительный. Напоминает запах леса после дождя, свежескошенной травы и морозного ветра. Почему-то сделать очередной вдох оказалось сложнее, как будто в грудь воткнули раскалённую железку.
В следующий раз, когда она снова начала различать предметы вокруг себя, то увидела лишь белый потолок, с длинными белыми лампами. Кажется её куда-то везли. По остром запаху спирта и медикаментов, она поняла, что находится в больнице. Точно! Она же приехала на операцию. Наверно её уже везут в палату и скоро она увидит его.
Вспомнить кого она должна увидеть не получалось. Она пыталась снова и снова, но ноющая боль в голове не давала сосредоточиться. В этот раз наркоз отпускает дольше, чем до этого. Всё – таки возраст берет своё и в тридцать два, его переносить тяжелее, чем в двадцать. Значит ей тридцать два, хоть что-то удалось вспомнить. Надо поспать, потом обязательно станет лучше…
Слух уловил противный протяжный писк и глаза закрылись.
- Есть сердцебиение.
- Отлично! Анна, ты слышишь меня? Открой глаза, моргни один раз если да, два раза, если нет.
Открыть глаза было неимоверно сложно, но не подчиниться этому мягком голосу было невозможно.
- Молодец! Ты меня слышишь? – мужчина встревоженно смотрел на неё.
Веки опустились и поднялись вновь. Моргнуть один раз было не сложно.
- Ты знаешь где ты?
Она снова моргает. Конечно ей известно, что она в больнице. Вот только секси-доктор должен был остаться в наркозом бреду, а не разговаривать с ней.
- Ты что-нибудь помнишь?
Моргает раз… и ещё. Она абсолютно не уверена, что то что она помнит имеет хоть какой-то смысл. Вполне возможно всё это бред её больного воображения. Может она просто спит или вообще умерла?
- Ясно. Готовьте вторую операционную, мне нужен доктор Грант, у девушки обширные повреждения мягких тканей и доктора Стивенсона тоже позовите, - обратился блондин к кому-то ещё, кого Анна не видела со своего ракурса.
- Доктор Грант не может ассистировать.
- С чего вдруг? – она услышала рассерженные нотки в бархатном голосе.
- Конфликт интересов. Девушка на вашем столе его внучка.
Смысл сказанные слов доходил до неё очень медленно, словно сквозь воду. Она не может быть чьей-то внучкой. Её родные бабушки и дедушки давно мертвы, так же как и родители. Может её с кем то перепутали? В российских больницах чего только не случается.
И в этот самый момент в голове раздался звон. Доктор говорил с ней не по-русски, но она его прекрасно понимала.
«Что за чёрт?»
Паника накатила резко, словно накрыла волной. Сердце гулко заколотилось, а воздух не хотел проникать внутрь.
- Чёрт! Тогда вызывайте, любого, кто свободен! Держись, Анна! Я вытащу тебя! – она почувствовала как тело тряхнуло и её снова куда-то повезли.
- Доктор Каллен! – отчаянный мужской крик разнёсся по коридорам больницы. – Карлайл!
- Доктор, Грант, каждая секунда на счету, - они остановились, видимо зайдя в лифт.
- Спаси мою внучку, Карлайл. Умоляю тебя…
- Я сделаю всё возможное и не остановлюсь пока не буду уверен.
«Доктор Каллен… Доктор Карлайл Каллен… Да ну, нет! Точно наркоз убойный!»
***
Форкс
Июль 2002 год
Плавать в темноте было проще, чем видеть радужные сны про красивых мужчин, один из которых Карлайл Каллен, а второй судя по тому, что он вылитый Роберт Паттинсон, Эдвард Каллен.
Глубоко убеждённая, что всё ей привиделось она не спешила открывать глаза. Первым делом было необходимо восстановить хронологическую цепочку своих воспоминаний. Но именно тут она наткнулась на мутную плёнку. Все как будто было затянуто плотным полиэтиленом. Вроде бы и видно, но разглядеть детали не получалось.
Чётко она помнила только своё имя и возраст, даже фамилия затерялось на просторах подсознания. А ещё она помнила тёплое маленькое тельце на своём животе. Значит ли это, что у неё был ребёнок?
Мальчик…
Это был мальчик, но имя ускользало, как песок сквозь пальцы. Но ей удалось вспомнить, что под нож она ложилась ради него. Что-то было связано именно с ним. От этого зависла его жизнь.
Мерный писк аппаратов постоянно сбивал её с мысли. Сон окончательно ушёл.
Только сейчас она поняла, что изо рта торчит какая-то трубка, губы были пересохшими и потрескавшимися. Сглотнуть или сделать привычный вдох, перестало получаться. Паника снова захватила тело. Она понимала, что нельзя паниковать, но организм переставший получать необходимый кислород посылал импульсы в мозг, заставляя тело трястись в судорогах.
Рядом противно запищало.
- Анна, стой, не двигайся, сейчас я всё уберу, - мягкий мужской голос проник в уши, бороться с паникой стало легче. Его хотелось слушаться.
Глаза застилала пелена из слёз и разглядеть своего спасителя не представлялось возможным.
Трубка вылетела из горла с противным чавком и дышать сразу стало легче. Она попыталась поднять руки, чтобы вытереть лицо от слёз, но ничего не получилось, тело до сих пор было как желе, вроде и чувствуешь, а пошевелить не можешь.
- Умница. Всё уже хорошо, ты очнулась и дышишь сама, это отлично, - доктор продолжал говорить с ней, попутно настраивая приборы и проверяя капельницу на её руке. – Пока не пытайся говорить, держи, - он прислонил к её губам смоченный в воде бинт, девушка сразу же впилась в него, пытаясь хоть немного утолить жажду. – Прости, больше пока нельзя, через двадцать минут тебе принесут лед, и тогда станет легче. Ты понимаешь, что я тебе говорю?
Она моргнула один раз, от чего слезы наконец пролились и перед ней предстал светловолосый мужчина в накрахмаленном больничном халате, поверх классической голубой рубашки.
Греческий Бог, не иначе. Аристократично бледная кожа, прямой нос, чётко очерченные губы, небольшие круги под глазами, что свидетельствовали о бессонной ночи. Она перевела взгляд на окно, но тучи затянувшие небо не дали определить какое сейчас время суток.
Янтарные глаза с беспокойством смотрели на неё. Прохладные пальцы прислонились к запястью, считая пульс и сверяясь с аппаратом, что был надет на её плечо.
- Значит запомнила. Это хорошо. Нам надо будет сделать несколько тестов, чтобы проверить, насколько сильно пострадал твой мозг. Я назначу МРТ, - доктор начал записывать назначения в планшет. – Ещё надо взять анализы, и обязательно осмотр окулиста. Твой дедушка сказал, что до аварии оба твоих глаза были синего цвета, - доктор продолжал говорить, но она его уже не слышала.
Слишком много информации, которая ей была неизвестна.
Дедушка? Синие глаза? Авария?
Нет. Всё было не так.
Дедушек у неё отродясь не было, умерли задолго до её рождения, глаза болотно-зелёного цвета с вкраплениями карего. И в аварию она последний раз попадала накануне тридцатилетия, она хоть и была незначительна, но желание водить машину отбило напрочь.