Часть 20 Принц, Лис и Роза (2/2)

— Ну-ну, я скорее грешу тем, что не договариваю, но уж точно не болтливостью. Вы занимаетесь и сейчас?

— Нет, но профессор оставил мне учебники для самоподготовки.

— А почему он отказался от личных уроков в течение года? Я считаю, что ты, как лучшая ученица, должна получить особую подготовку. И мне казалось, что Северус был не против вести тебя до каникул.

— Он мне объяснил материал летом и только потом предложил готовиться самостоятельно для закрепления, — замялась Гермиона. Она чувствовала себя неуютно, лгать Дамблдору вовсе не хотелось.

— Хорошо. А как в целом уроки ЗОТИ сейчас?

— Отлично. Мы набирались реальной практики все эти месяцы. Очень полезные вещи изучаем, не то что с Мисс Амбридж или Мистером Локхартом. Я никогда не любила уроки защиты так, как сейчас, назначить профессора Снейпа было великолепным решением.

— Ну если даже ты одобряешь, — старик лукаво опустил глаза, Гермиона смутилась.

— Простите. Я не имела ввиду дерзость... Теперь с новым преподавателем мы будем вести бои гораздо увереннее. До него нашим лучшим учителем был Мистер Люпин. Но тогда мы просто были слишком маленькими, чтобы усвоить серьезные чары. А сейчас — мы действительно растем с каждым днем! Надеюсь, мы успеем подготовиться до начала активных боевых действий! — Гермиона призадумалась, не сказала ли она лишнего, но тут же внутренне погладила себя. Ничего крамольного она не проронила.

— Неожиданно слышать такой восторженный отзыв о преподавании Северуса. Но, если ты так уверена в этом, что ж, значит он и правда стал к вам мягче. Я просил об этом, однако он всегда был таким упрямцем… В общем, я им горжусь. Как и всеми вами.

— Спасибо, Сэр. Вы всегда были так добры к нам. Никогда не отказывали в помощи. Вы столько сделали и делаете до сих пор для Гарри. Вы самый прекрасный и чистый сердцем человек, которого я только встречала в своей жизни.

Казалось, что почтенный старец смущен от слов своей подопечной или задумался о чем-то. Гермионе было приятно говорить хорошо о Дамблдоре, о Люпине, о друзьях, о любимом, она довольно заулыбалась. Директор с хитростью и интересом посмотрел на нее.

— Гермиона, ты ничего не хочешь мне рассказать? — медленно и вкрадчиво спросил Дамблдор.

— О чем? — Гермиона затаила дыхание.

— Я увидел, с каким восхищением ты сегодня за завтраком смотрела на профессора Снейпа. О, не переживай, другие вряд ли заметили. Я оказался чуть внимательнее... И сейчас ты мне так восторженно охарактеризовала его преподавание. Прости за нескромный вопрос, но как такое могло случиться, что твое всегда в целом положительное восприятие этого человека преобразовалось в… нечто особенное? Я ведь не ошибаюсь, не так ли?

Гермиона замерла, но уже в следующий миг прямо и открыто посмотрела во всепонимающие глаза собеседника. Она решила не уклоняться. Зачем лгать Дамблдору? Да, она стеснялась говорить о Снейпе. Но ей при этом хотелось говорить о нем. Особенно теперь. Безумно требовалось высказаться и понять, а что дальше делать с этим всем. Профессор Дамблдор всегда так ценил чувства людей, он был тактичен и прозорлив. Может быть, он ей как-то поможет… забыть Зельевара или… подскажет, как подступиться к нему… Он-то нашел общий язык с этим человеком.

— Я увидела совершенно случайно, что Мистер Снейп гораздо лучше, чем желает показать всем.

— Всегда так считал, но у меня есть основания. А на чем ты строишь свою уверенность?

— Сейчас не важно вдаваться в сами обстоятельства, но мы разговаривали с Профессором, в том числе во время наших летних занятий. И я поняла, что он очень глубокий, умный и целеустремленный человек.

— Итак, верно ли я истолковал твои слова... ты действительно любишь Северуса?

— Да, — с болью призналась Гермиона. Но не позволила себе добавить ни слова больше. Всё же Дамблдор не Джинни, чтобы плакать у него на плече.

— И ты сказала ему об этом? Он явно знает…

— Я призналась ему недавно.

— Он резко тебе ответил?

— Категорично отверг.

Директор печально покачал головой:

— Ты отдаешь себе отчет в том, что ты еще студентка и то, как он тебе ответил — это единственно возможное решение на данный момент? Независимо от моего видения ситуации в целом, сейчас ты еще слишком молода.

— Он говорил не о моменте, я ему в принципе безразлична. Я совершеннолетняя, вы знаете, что мне на год больше из-за использования маховика времени, при том что я еще и поступила в двенадцать. Через два года я закончу Хогвартс, но ситуация не изменится. Так же… мы ведь с вами оба понимаем, что Профессор Снейп при его неоднозначной роли в этой истории может быть убит в любой момент. Мы пока защищены стенами замка, барьерами и вашей безграничной силой, а он постоянно видит Сами-знаете-кого. Если этот палач захочет его убить, то даже скрыться будет сложно. Дуэль же просто бессмысленна. Не так ли?

— Сейчас опасное время... Мне очень жаль... — Директору словно с трудом давалось каждое произнесенное слово, — не отчаивайся. Ты встретишь еще достойного юношу, с которым сможешь найти свое счастье. Не ищи решения сейчас и не пытайся следовать принуждению своей души. Дай себе время.

Слова мудреца, пропитанные едким сожалением, прозвучали очень зловеще. На лбу Гермионы выступила испарина. Дамблдор словно уже похоронил Снейпа и теперь советовал влюбленной девушке, как справиться с болью его ухода. Может быть, он тоже знает что-то или предчувствует? Сдавленным голосом юная гриффиндорка прошептала:

— Я люблю его. Всей душой люблю. Пожалуйста... я умоляю вас...

Гермиона с чувством потянулась к нему, и этот волшебник тут же подал ей руку в ответ. Нежные пальцы девушки согревали холодную иссушенную старческую ладонь. Дамблдор смотрел на неё с состраданием и руки не отнимал. Напротив, он легко сжал ее пальчики в знак поддержки.

— Мне действительно жаль, — директор помолчал и грустно добавил. — Северус всегда был очень закрытым. Тебе было бы трудно рядом с ним.

— Я верю, что в глубине души он достойный человек. В нем есть много добра. Я думаю, что если бы он дал мне шанс, то потом всё было бы проще.

— Он не подпустит тебя и близко к своей светлой стороне души. Меня он не смог отпугнуть. Я стал ему близким другом за долгие годы, хоть он в этом никогда не признается. Пойми, я тоже легиллимент, могу подбирать слова, я появился в его жизни в трудный момент, только поэтому он мне доверился. У него просто не было другого выбора. Иначе этот мальчик оттолкнул бы меня. И это при том, что я знал его с детства.

— Я понимаю прекрасно, что это безумная идея. Я не обладаю вашей мудростью и не могу найти общий язык с такими сложными людьми.

— Это опасно, в первую очередь для тебя. Если даже не брать в расчет текущие обстоятельства, то Северус сам по себе может причинить боль... Жизнь нанесла ему много ран. Большинство из них до сих пор не заживают.

— Я могла бы ему помочь.

— Нет не могла бы. Не будь такой самонадеянной. Он не милый раненый котёнок, только и ждущий, чтобы кто-то перевязал его больную лапку. Представь, дитя моё, что ты видишь раненого огнедышащего дракона. Например, рыцарь вонзил своё острое копье в его крыло. И ты хочешь помочь зверю. Но ты же не думаешь, что он будет смиренно ждать, пока кто-то подойдет и расковыряет его кровоточащую рану? О, нет, он спалит пришельца ещё на подходе своим безжалостным огнём.

— Я знаю случаи, когда волшебники приручали драконов.

— Для этого надо много храбрости и терпения. Ты ещё ребёнок. Послушай меня. Северус поверил мне в том числе и потому, что я поверил в него. Зная его историю. Тебе же ничего не известно.

— Это не совсем так. Я разговаривала с вами, с мадам Помфри, с мистером Блэком, мистером Люпином, Гарри и ним самим. Я составила общую картину происходящего. Отец Гарри и его друзья во многом спровоцировали Мистера Снейпа уйти от вас к Сами-знаете-кому.

— Это верно, но он сам был волен выбирать свой путь. Моя позиция в этом вопросе лежит вне их конфликта с Джеймсом.

— Я могу попросить Вас рассказать мне побольше о Профессоре? Пожалуйста.

— Нет. Я не стану открывать тебе чужой тайны. Если Северус захочет, то он сам тебе всё объяснит. Мне по крайней мере он мог вполне откровенно излагать свою точку зрения многократно и с полным игнорированием моего несогласия, — старик усмехнулся, — Он может быть весьма убедителен, если пожелает. Но ты должна сначала убедить его, что тебе можно доверять.

— Я понимаю. Ответьте хотя бы на один вопрос. Вы верно знаете... профессор Снейп был женат?

— Нет, не был… Он предпочитает одиночество. А сейчас ему приходится держаться подальше ото всех еще из риска навлечь подозрения темных сил. Ты знаешь о его роли. Мне жаль, что я попросил его взвалить на себя такую ношу, но мы не всегда можем проявлять свои лучшие намерения. Иногда жизнь толкает нас жертвовать чем-то.

Гермиона посмотрела на другую серую скрюченную поврежденную руку старика. Ей хотелось спросить, как он себя чувствует, насколько тяжел его недуг. Преодолеет ли он болезнь или... но эта мысль была чересчур ужасна. Гермиона только тихо прошептала, еле шевеля губами:

— Сэр, у него нет никого кроме вас. Вы единственный человек, кому он доверяет... Я так рада, что у него есть хотя бы вы. Надеюсь, что мистер Снейп поможет вам излечиться от проклятья. Уверена, что он сделает всё, чтобы спасти вас. Мы любим вас.

— Не отчаивайся Гермиона. Всё случится так, как должно быть.

— Для Гарри вы стали сейчас особенно дороги. После смерти Сириуса он так грустил. И только возврат вашей к нему благосклонности и важные поручения вернули ему радость и чувство собственной значимости. Он так гордится сейчас своей миссией и вашей верой в него. Пожалуйста, поправляйтесь... Вы так нужны нам всем.

Дамблдор нежно погладил Гермиону по плечу здоровой рукой, он хотел ответить и по его лицу было видно, что он ищет слова, но волшебник только резко шагнул в сторону, закашлялся и быстро пробормотал себе под нос только:

— Спасибо тебе за заботу о старике, дитя мое. Мне уже надо идти. Я спешу.

— До свидания, профессор.

Студентка осталась одна в библиотеке и погрузилась в размышление. Что ей следует предпринять.

Вспомнилась французская детская книга о мальчике, полюбившем гордую розу с тремя шипами и подружившемся с диким лисом. Сможет ли она снискать взаимность от своего колкого шиповника и приручить дикого лиса, как сделал Маленький Принц. Хватит ли у нее терпения. Будет ли возможность. Или же следует забыть о своих чувствах. Притвориться счастливой и без любимого. Время должно притупить боль потери или наполнить жизнь сожалениями об упущенной возможности прикоснуться к мечте.