Часть 88 (1/2)

Альбиери изучал карточки пациентов в своём кабинете в клинике, полностью сосредоточенный на работе, когда дверь вдруг с грохотом открылась. Внутрь ворвался раздражённый Леонидас, позади с извиняющимся видом маячила юная медсестра, изредка работавшая вместо Эдны, когда у жены доктора был выходной. Альбиери вытащил из кармана платок и нервным движением убрал выступившую на лбу испарину, а потом махнул медсестре, давая понять, что она может быть свободна.

– Леонидас,– заговорил наконец Альбиери, когда за сотрудницей закрылась дверь, указывая приятелю на стул перед своим столом,– какими судьбами?– само собой, доктор прекрасно знал, по какой причине Феррас явился к нему, однако с чего-то начинать разговор нужно было, учитывая, что сбежать никуда банально не получится.

– Ты издеваешься?!– возмутился Леонидас. Словно и не замечая предложение приятеля сесть, он ходил по кабинету из стороны в сторону, бросая на доктора испепеляющие взгляды.– Какими судьбами? Я здесь, чтобы сказать тебе спасибо, Альбиери, огромное спасибо за то, что ты к чертям разрушил мою жизнь! Как по-твоему, это достаточно веский повод для визита?

– Леонидас, ну зачем ты так?– Альбиери не знал, куда деть глаза, до того ему было неловко перед давним другом. Он знал, что именно его молчание защищает Алисинью от разоблачения, именно он подделал результаты анализов и помогает девчонке поддерживать её легенду о псевдо-беременности, и как ему хотелось избавиться от необходимости постоянно врать и выдумывать небылицы, но если он расскажет правду, на кону будет всё, что он строил годами, его станут осуждать и презирать. А что будет тогда с детьми, которые были результатом его экспериментов? Мог ли он открыть правду? Доктор слишком боялся последствий подобного откровения, пусть даже осознавал, что именно так и должен был поступить, будь он смелее, едва девчонка начала его шантажировать и выдвигать свои требования. Следовало задуматься, зачем Алисинье так нужна работа в фирме Леонидаса. Но откуда ему было знать, какие планы родились в голове этой безумной?! И у неё есть компромат, способный уничтожить его – и не только его!– в одно мгновение, именно об этом он думал в тот момент, нужно было выполнить требования девчонки, пока они не казались слишком безумными, чтобы выиграть немного дополнительного времени для раздумий. Но всё пошло совсем не по плану. Мало того, что Алисинья не прекратила свой шантаж, так ещё и фактически разрушила семью Леонидаса, перед которым доктор и без того чувствовал некую вину, скрывая от него правду о рождении Лео, а теперь он ещё и стал по сути соучастником этой бесстыдницы! Альбиери и в страшном сне не мог подумать, что однажды окажется в настолько безвыходном положении и перед подобным выбором! А ему уже было не привыкать к неожиданностям, ведь последние несколько лет он и без того жил, как на иголках, готовый к тому, что придётся однажды собрать вещи и бежать из города в любой момент дня или ночи!

– Ты меня вообще слышишь?! Альбиери!– Феррас помахал рукой перед глазами доктора, замечая, что его длительная тирада осталась без внимания, потому что приятель банально витал в облаках своих мыслей, и только в какой-то момент Альбиери вдруг вздрогнул и поднял взгляд, в глазах появилась осмысленность.

– Прости, я задумался...– извинился тот, про себя лихорадочно думая, стоит ли таки рискнуть и сказать Леонидасу правду. Наверное, даже если будет всерьёз злиться на него, Леонидас таки поможет ему избежать возможного провала. Ведь откройся правда о клонировании, скандал в случае чего будет крутиться и вокруг семьи Феррасов, им не будет покоя ни днём ни ночью, возможно, их дом оцепят журналисты и исследователи со всего мира, узнав о том, что сын известного предпринимателя был клонировн, и уж этого Леонидас захочет избежать любой ценой, как бы ему ни хотелось наказать самого Альбиери, не так ли? Но вдруг Алисинья окажется быстрее, узнает правду и передаст компромат в первую же редакцию? Хотелось бы оценить риски, возможные последствия, но он даже не знал, копии каких именно документов у неё есть помимо его личного дневника, сколько раз она шарила в его кабинете и что там нашла! Он уже успел убедиться, что у этой девчонки есть множество коварных планов, что она хитрая, как змея, и ни перед чем не остановится на пути к достижению своих целей! А даже если нет, если Леонидас окажется быстрее, а Алисинья получит своё возмездие, каким будет возмездие самого Альбиери?Сможет ли он смириться с возможным презрением от одного из лучших друзей? С презрением своего окружения, где рано или поздно узнают как минимум слухи о произошедшем? С возможной потерей лицензии и репутации, заслуженной десятилетиями тяжёлого и честного труда? Может ли он так рисковать? Кто останется рядом с ним после открытия правды? Эти вопросы не давали покоя Альбиери годами, именно эти страхи побуждали его погружаться всё глубже и глубже в болото бесконечной лжи, откуда он уже никак не мог выбраться без пугающих его потерь, приходилось искать отговоки, выдумывать всё новую и новую ложь, чтобы объяснить свои эксцентричные поступки. Учёный с горечью подумал, что из этого болота просто нет выхода, только не для него...

– Вы на него посмотрите,– фыркнул Леонидас,– он задумался! Я ему говорю о том, что моя жизнь пошла под откос по его милости, что мой брак трещит по швам, а мои сотрудники за глаза сплетничают о моей якобы ”скандальной жизни”, что моя личная и деловая репутация на кону, а он задумался! Ты слишком много думаешь, Альбиери, в этом твоя проблема, настолько много думаешь, что оторван от реальной жизни!

– Леонидас, но какое отношение к этому имею я?!– вопрошал Альбиери. Он знал, разумеется, что виноват перед другом, но Леонидас тоже прокололся, он попался в ловушку Алисиньи, будь Леонидас более проницательным, ничего из этого бы не было, ведь если бы Алисинье не удалось соблазнить Леонидаса, пусть даже далеко не самым честным путём, девчонка никак не смогла бы притворяться беременной! Очередной раз Альбиери убедился, что так называемое чутьё Леонидаса, помогающее ему годами удерживать и развивать бизнес в условиях реальной конкуренции, не работало, когда речь заходила о личной жизни. Он – Альбиери – тоже был обманут Алисиньей, как и Леонидас! Так неужели он должен в одиночку нести ответственность за последствия? Сколько вины он может удерживать на своих плечах? Леонидас тоже не заметил, что с девушкой что-то не так, или заметил, но не счёл её опасной, как не считал и сам Альбиери, пока однажды Алисинья не решила отбросить притворство и открыть своё истинное лицо!

– Ты ещё спрашиваешь?!– очередной раз возмутился Феррас, вне себя от злости и отчаяния, так и переполняющих его в последние дни.– А кто посоветовал мне твою племянницу в качестве секретарши?! Кто просил взять её на работу? Кто не предупредил меня, на что она способна? Не знаешь? А я знаю,– указал на него Леонидас,– это был ты, Альбиери! Потому у меня есть все основания говорить, что ты виноват!

– Да, это был я,– не стал отпираться Альбиери,– но я понятия не имел, что из этого получится!– он не лукавил, потому что действительно не только не имел понятия, но и был совсем не в том состоянии, чтобы в принципе думать о возможных проблемах других людей, когда сам был в половине шага от пропасти.– Я же не просил тебя иметь отношения с Алисиньей...– слабым голосом добавил он. На самом деле Альбиери не знал, да и не хотел знать, каким образом Алисинья смогла затащить его друга в постель, достаточно было и тех подробностей, о которых вскользь упоминала сама Алисинья, но если девушка смогла опоить Леонидаса, значит он как минимум располагал к ней определённым доверием, не в глотку же она залила ему насильно напиток! По сути, не знай он, какова Алисинья на самом деле, это ему – Альбиери – следовало бы возмущаться тем, что у Леонидаса в принципе могли быть любого рода отношения с его племянницей! Но у Альбиери не хватало сил разыгрывать возмущение, он и без того был по уши во лжи, от чего его самого уже тошнило.

– Да не было у меня никаких отношений с этой...– мужчина не нашёл приличного слова, чтобы описать эту девушку.– Я тебе второй раз говорю, и если надо ещё десяток раз повторю, что уверен, что она мне что-то подсыпала, а я взял и выпил, совершенно случайно! Но разве можно меня обвинить, что я был в шоке и не мог полностью контролировать все свои действия, когда твоя племянница посреди ночи позвонила мне и соврала, якобы в офисе пожар, а сама устроила из моего кабинета подобие борделя?! Я уже молчу, в каком она была виде, так ещё и сняла всё на камеру, с явной целью меня потом этим шантажировать! У неё ни стыда ни совести, а все думают, что я виноват! Ничего этого не было бы, не попади она в мой офис по твоей милости!

– Леонидас, послушай...

– А Иветти даже разговаривать со мной не хочет, представь себе!– продолжал изливать душу Леонидас.– И разве я могу этому на самом деле удивиться? После этой-то записи! Записи, которую уже видела и Иветти, и наша дочь, и мой сын и невестка, и даже моя служанка! Остаётся только надеяться, что больше никому она не попала, иначе не только моя семья, но и мой бизнес может рассыпаться в прах! Я не знаю, что мне делать и как из этого беспорядка выбраться! Ты понимаешь, в каком положении я оказался, что я в глаза не могу никому смотреть?! А теперь ещё и твоя жена мне вздумала угрожать!

– Что?– поразился Альбиери.– Эдна?

– А у тебя их несколько?– фыркнул Леонидас.– Конечно Эдна! Ворвалась сегодня ко мне домой и заявила, что подаст на меня в суд и ославит на всю Бразилию через прессу, потому что я якобы глубоко обидел чувства её племянницы, как будто я угрожал ей расправой! Да, я действительно неоднократно дал понять девушке, что ей лучше закончить с провокациями, но я ни разу не пытался угрожать её жизни, у меня и мысли такой не было!

– Конечно, я в этом даже не сомневаюсь,– быстро кивнул Альбиери. Он давно знал Леонидаса и никогда бы не подумал, что тот опустится настолько, чтобы угрожать убить женщину, а уж тем более юную девчонку, насколько бы далеко она ни зашла, это было совсем не в духе приятеля.

– А твоя жена почему-то думает иначе! Она говорила очень даже серьёзно! Ну так вот, Альбиери, делай что хочешь, но если я завтра получу иск в суд от твоей жены...

– Я поговорю с Эдной, Леонидас! Она не будет подавать ни в какой суд!– уж это он, наверное, точно мог пообещать другу, потому что Эдну ему всегда удавалось убедить в правильности своего мнения. Но получится ли на этот раз? Эдна слишком привязана к этой девчонке и напрочь не желает прислушиваться к обратному мнению! Однако допустить, чтобы Эдна вмешалась больше, чем она уже сделала, Альбиери никак не мог!– Могу я задать тебе вопрос, Леонидас?

– Какой вопрос?

– Как бы ты отнёсся к клонированию, не животного, как овечка Долли, а человека?

– К клонированию человека?– уточнил Леонидас, не веря своим ушам. Про себя он возмутился, поскольку говорил с ним о вполне реальных проблемах, а тот переводил тему на какую-то фантастику.– Ты сейчас серьёзно?

– Конечно серьёзно,– живо кивнул Альбиери, не замечая истинной реакции собеседника,– вот представь себе, что Диогу родился бы заново и получил возможность прожить новую жизнь! Как бы ты отнёсся к этому? Если бы была возможность возродить Диогу с помощью клонирования...

– Ты надо мной издеваешься?– резко спросил Леонидаса. Тема гибели сына оставалась для него крайне болезненной темой, и наверное будет оставаться всегда, потому он совершенно не оценил комментарии Альбиери, со стороны казалось, будто тот впрямь решил над ним поиздеваться.– Ты понимаешь, что одними своими разговорами попрал память моего сына? Человек не может вернуться с того света, это невозможно!– резко добавил он. Кто не хотел бы вернуть своих потерянных близких? Но даже думать об этом было больно, потому что потом неминуемо нужно возвращаться в реальность, очередной раз переживая боль потери, будто в первый раз. Что принесут подобные фантазии?

– Зачем же ты так? У меня и мысли не было пренебрегать памятью о Диогу, ты же знаешь, как я его любил, он был мне как сын!– оправдался доктор, внутри глубоко разочарованный, поскольку реакция друга на его предположение вовсе не была хотя бы нейтральной, не говоря уже о положительной, значит слишком опасно рассказывать ему правду.– Я же спросил чисто теоретически... Подумай, сколько поколений бились над загадкой вечной жизни! Разве ты сам не хотел бы родиться заново, прожить жизнь с чистого листа, не совершая прежних ошибок? Разве одна только мысль повернуть время вспять не увлекает тебя, Леонидас?– глаза Альбиери лихорадочно горели, когда он пытался убедить собеседника.

– Ты выпил, Альбиери?– в лоб спросил Феррас.

– Что?– удивился учёный.– Я не пил!

– А у меня такое впечатление, что пил!– резко ответил его друг.– Потому что иначе я не могу объяснить твоё странное поведение! Я с тобой говорю о серьезных вещах, о реальных проблемах, а ты опять о своих безумных теориях!

– Ладно, извини,– Альбиери поднял руки, признавая своё поражение,– наверное я и правда говорил вне очереди...

– Хорошо, что ты это понимаешь!– кивнул Феррас, до сих пор не в настроении, не думая даже всерьёз о возможности того, что Альбиери вправду создал клон его сына и недавно был крайне близок к тому, чтобы открыть ему правду.– Лучше скажи мне, Алисинья действительно беременна? Я видел справку, подписанную тобой, но я хочу услышать это от тебя лично...– он в ожидании уставился на Альбиери, в глубине души надеясь, что всё это неправда, что девушка врёт, что она подделала и справку, и подпись Альбиери, пытаясь таким образом блефовать. Конечно, Леонидас понимал, насколько сомнительно, что кто-то вступит в настолько рискованную игру, надеясь на один только случай, и он уже успел понять, что Алисинья не из таких, но насколько было бы легче, если бы это оказалось так, если бы ему не нужно было в добавок думать ещё и про этого гипотетического ребёнка, существование которого всерьёз усложняло ему жизнь и значительно уменьшало шансы сохранить нынешнюю семью! Если ребёнок вправду есть, значит он не сможет оставить его на произвол судьбы, совесть не позволит ему поступить так с собственной плотью и кровью, не говоря уже о возможности судебного разбирательства!

– Да, она действительно беременна...– выдавил из себя Альбиери после длительной паузы, опуская взгляд, чтобы не видеть, насколько обречённым выглядел друг в этот момент. Он не хотел врать, не хотел быть частью этого обмана, куда его втянула Алисинья, но Альбиери слишком боялся открытия правды, не мог допустить, чтобы Алисинья обнародовала компромат, способный уничтожить всё, что было ему дорого!

***</p>

Латифа вошла в свою спальню, на ходу стягивая с головы платок. Она чувствовала крайне редкий в последнее время подъём сил, словно после длительного затмения наконец наступил рассвет, небо всё ещё тёмное, едва заметен просвет, но одной только надежды иногда бывает достаточно. Если накануне она была в прострации, тонула в своём отчаянии, то теперь очередной раз укрепилась в своём желании как можно скорее покинуть этот дом. Оставалось меньше суток до семейного суда, где решится её судьба, и девушка имела крайне твёрдое намерение раз и навсегда покончить с этим браком, от которого остались одни руины. Никуда не ушла боль, не ушёл иррациональный страх, охватывающий душу, стоит сумеркам затянуть некогда ясное небо, боязнь уснуть и очередной раз оказаться в плену леденящих воспоминаний, и без того не оставляющих ни на минуту. Последние недели были очень тяжёлыми, их нельзя было сравнить ни с чем, что ей пришлось пережить до этого, слишком страшными оказались эти дни. Латифа знала, что никогда не сможет смириться с тем, что её сына больше нет, невозможно смириться с потерей ребёнка, но теперь у неё по крайней мере была надежда, что однажды она сможет опять улыбаться, надежда на лучшее будущее, чего уже было достаточно на данный момент. Она прокручивала в голове по пути домой каждое слово Зейна, её руки и сейчас приятно горели, помня его прикосновения, на лице невольно появился румянец, от чего она выглядела куда живее, нежели в последние недели. Возможно ли ещё счастье? Этим вопросом задавалась про себя Латифа, задумчиво перебирая вещи в шкафу. Если бы она могла сразу же уехать из этого дома, когда получит развод! Но не стоит, наверное, слишком надеяться, чтобы потом не разочароваться, а сосредоточиться на главном: ей предстояло бороться с Мохаммедом и упорным поборником традиций сидом Абдулом, а ещё победить неуверенность дяди Али, не очень-то верящего в её способность принимать решения. Впрочем, в последнем Латифа и сама никогда не была уверена, но Жади, наверное, таки была права: если никогда не рисковать, так и останешься топтаться на месте. Подобное поведение, покорность и молчание уже стоили ей сына, Латифа не могла допустить, чтобы это повторилось вновь, нужно учиться быть сильной, иначе ей никогда не перестать быть жертвой!

– Латифа?

Девушка вздрогнула и резко повернулась вокруг себя, обнаружив в своей комнате Мохаммеда, который топтался около входа в комнату, пристально наблюдая за ней, словно надеялся прочитать её мысли. Раньше она бы испугалась, раньше казалось, что однажды Мохаммед о чём-то догадается и её ждут ужасные последствия, а теперь было всё равно, Латифа больше не боялась, не говоря уже о том, что за годы брака стоило понять, что Мохаммед явно не умеет читать чужие мысли, вопреки его попыткам выглядеть проницательным.

– Тебе что-то нужно, Мохаммед?– холодно спросила Латифа, невольно имитируя манеру кузины, не желая выглядеть напуганной или застигнутой врасплох, потому такая линия поведения казалась самой правильной.

– Козочка моя...– неуверенно пробормотал Мохаммед, протягивая к ней руки издалека, как будто хотел обнять, а потом так же неловко опуская их под холодным взглядом жены.

– Я же просила не называть меня так!– перебила его Латифа.– Неужели ты не понимаешь, что мне это неприятно? Я не хочу больше слышать от тебя подобные обращения, более того, совсем скоро это будет уже неприлично, потому что мы с тобой разводимся и между нами не будет ничего общего. Если ты хотел сказать мне что-то по делу, говори и уходи, я не особенно хочу разговаривать с тобой. Я бы хотела пожить в другом месте на время идата, когда нас с тобой разведут, но если мне не дадут разрешения на это, надеюсь, что мы будем пересекаться как можно меньше.

– Зачем ты так, Латифа?– вопрошал уязвлённый Мохаммед, не желая признать своё поражение и тот простой факт, что Латифа уже никогда не будет его.– Мы до сих пор не разведены, я твой муж!

– Это только вопрос времени!

– Нет, это не так!– отрицал Рашид.– Развода не было! Если бы ты только согласилась помириться со мной, нам не нужен этот семейный суд! Прошу, Латифа, давай помиримся!

– Об этом не может быть и речи, Мохаммед!– твердо ответила Латифа.– Если это всё, о чём ты хотел поговорить, выйди пожалуйста из моей комнаты!

– Козочка моя, нашего Амина больше нет, но у нас могут быть другие дети...

– Не смей!– глаза девушки горели от ярости и непролитых слёз.– Не смей вспоминать Амина! Я столько раз тебя предупреждала, говорила, что с этими твоими партнёрами что-то не так! Произошедшее с нашим сыном не было случайностью, это твоя вина, Мохаммед, и этого я тебе никогда не прощу!