Часть 49 (1/2)

В небольшой квартире, принадлежащей тренеру Миру, нынче было довольно пусто, потому что все вещи были упакованы в сумки и коробки, которые практически полностью заполнили гостиную, которая одновременно служила и спальней. На возвышении около большого окна стояла средних размеров кровать, где расположились мужчина и женщина, которые были заняты именно тем, чем полагается заниматься недавним молодожёнам. Назира млела от поцелуев супруга, до сих пор не смея поверить, что самая сокровенная мечта наконец сбылась,— она вышла замуж. Подумать даже удивительно, что это не очередной сон, какие множество раз посещали её годами, но стоило проснуться, как она вновь оказывалась совершенно одна, в пустой одинокой спальне. Наконец она имела возможность выпустить скрытую внутри страсть, какую годами заменяла горькой пилюлей — скандалами, которые дарили желанный азарт, но внутреннее удовлетворение было каким-то тёмным, горьким. Когда человек счастлив, он излучает свет, стремится поделиться своим счастьем с каждым встречным, подарить надежду потерявшим опору в мире, а когда человек несчастлив, каждый новый день несёт в себе только серость и уныние, внутри постепенно растёт бесконечная чёрная дыра из горечи, и чтобы хоть на мгновение вынырнуть из этой черноты, он стремится выплеснуть хотя бы часть своего разочарования на других, но внутреннего удовлетворения на самом деле не получает, только лишает других их света на какое-то мгновение, в слепой попытке компенсировать собственную боль и недовольство своей жизнью.

Назира провела долгие годы, крича о своём желании иметь семью и детей, однако не была услышана: братья, которым она отдала лучшие годы, просто не могли понять, что ей тоже нужна собственная семья, что она не обязана всю жизнь жить исключительно их жизнью, дяде тоже было удобно держать племянницу при себе до поры до времени; а когда она перестала плясать под их дудку и начала жить исключительно для себя, родственники сочли её невыгодным балластом и решили отдать за первого встречного,— за сухого старика девяноста лет, которому нужна была сиделка, но отнюдь не жена; как жертвовала годами ради братьев, она по плану старшего родственника должна была пожертвовать своей молодостью и красотой ради престарелого супруга, который никогда не дал бы ей ребёнка!

Удивительно ли после всех этих лет, пока она жертвовала своим счастьем, бесполезно ожидая в ответ какой-то отдачи от близких людей, что в итоге её терпение лопнуло и она самостоятельно решила свою проблему, когда поняла, что родные братья и дядя куда больше заботятся о своих нуждах, нежели о её будущем? Безусловно, она никогда не была идеальной, часто заставляла родственников понервничать, потерять терпение, однако это было малостью, небольшой разрядкой, в сравнении с годами, которые она им отдала и которые они никогда не смогут ей вернуть, по крайней мере в этом Назира была твёрдо уверена. Женщина ни капельки не сожалела и о тех деньгах, которые вытянула из братьев, чтобы купить все необходимые ей вещи: выходи она замуж вовремя на родине, братья должны были обеспечить сестру приданым; поскольку сейчас они не одобряли её выбор, не стали бы и отдавать то, что должны, так что Назира взяла своё хитростью, вытянув из них сколько смогла, чтобы не вызывать лишних подозрений. До поры до времени всё шло согласно плану, если бы Мохаммеда не угораздило однажды войти в её спальню неизвестно зачем! Назира не была удивлена реакцией дяди Абдула: родственник всегда был несколько эксцентричным и не принимал никаких отступлений от собственной морали, которая была в его понимании единственно верной, потому женщину не сильно удивило его решение по поводу её судьбы. Однако поразила жестокость младшего брата — некогда мягкого и нерешительного Мохаммеда,— который даже слушать не захотел родную сестру и без колебаний поступил, как велел ему родственник! Неужели этот Мохаммед, который бессердечно захлопнул дверь за её спиной, и тот парень, который умолял её помочь ему жениться на Латифе, обещал едва ли не золотые горы взамен, были одним и тем же человеком? Одним из его обещаний было найти сестре подходящего мужа, о чём он очень быстро забыл, стоило ему получить желаемое! Назира была вне себя от злости, стоило только подумать о предателе, которого она вырастила практически с пелёнок — и вот как он ей отплатил за её старания!

Сестра Саида и Мохаммеда с восторгом вспоминала, как едва выйдя из заточения в доме бессердечного брата-предателя, встретилась глазами с возлюбленным, который ожидал её около дома. А ведь она было думала на мгновения, что жених передумал: Назира слышала его голос около своих окон ранее, обещавший сорвать решётки с окон, однако потом он вдруг исчез, потому женщина металась в отчаянии, разрываясь между мыслью, что Миру оставил её, решил, что она не стоит таких усилий, или что вероломный Мохаммед застал жениха и каким-то образом заставил его уйти! Но её страхи мгновенно были развеяны в тот момент, когда она вышла из дома, щурясь от резкого солнечного света после тьмы спальни с заколоченными окнами. Назира без малейшего сомнения впилась поцелуем в уста жениха, совершенно не заботясь, что Мохаммед наверняка наблюдает за ней из окна, но никак не может помешать. О, она надеялась, что он наблюдает и кусает кулаки от бессильной злости, это только подстегнуло женщину быть откровеннее в выражении своих чувств, прежде чем они с Миру уехали на мотоцикле под свист ветра. А потом всё происходило стремительно: будущие супруги встретились с Жади, которая, как оказалось, помогла им не без содействия Латифы; довольная Назира вынуждена была признать в привычной манере, что кузины «хоть и одалиски, но уж точно не бессердечные, как её чёрствый брат»; потом жених и невеста поехали зарегистрировать брак официально, за чем последовал обряд в мечети. Лара Рашид не могла поверить своему счастью: она стала женой, у неё был молодой привлекательный муж, который к ней не равнодушен, как и она к нему, отныне Назира не будет одной из тех несчастных, которые вынуждены коротать свой век в одиночку! Не оставалось никаких сомнений, что в будущем дети супружеской четы вырастут на рассказах о несчастной принцессе Назире, которая долгие годы ждала своего принца, заточенная в высокой башне братом-предателем; разумеется, многие детали будут сильно приукрашены неуёмной фантазией восточной гурии, однако впечатлительные молодые умы, как положено, будут слушать с широко открытым от восторга ртом, внимая каждому слову. Но это будет позже, а пока она просто была счастлива! Свой бесконечный восторг женщина поспешила показать новоиспечённому мужу наглядно, едва они переступили порог его квартиры, отдаваясь ему со всей страстью, которую копила в себе на протяжении долгих лет.

Супруг Назиры был поражен не только страстью женщины, поскольку её натура начала открываться ему задолго до этого, но так же уверенностью, даже опытностью его жены, которая некогда утверждала, что никогда в жизни не была с мужчиной до него! Если бы не неоспоримые доказательства, он бы даже не поверил этому, и не то чтобы это имело принципиальное значение, поскольку выросший в Бразилии Миру никогда не ожидал от своей суженой невинности, хотя безусловно всегда приятно быть для женщины первым.

– Где ты этому научилась?— не смог сдержать своё любопытство мужчина, вопрос сам собой сорвался с губ позже, когда они лежали в обнимку на супружеском ложе, слишком ленивые чтобы одеться, или по крайней мере убрать одежду, разбросанную по комнате в полном хаосе.

– Мой принц Миру...— мужчина невольно заулыбался, как делал всякий раз, когда она использовала это прозвище, а Назира потянулась к мужу с новым поцелуем.— Я читала книги, очень много книг, училась всему, чтобы порадовать тебя...

– Правда?— удивился он.

– Конечно! Назира много лет ждала, пока Аллах освободит её от рабства на неблагодарных братьев, и теперь, когда Он наконец послал мне желаемое, я буду очень хорошей женой!— горячо шептала восточная гурия.– Я буду заботиться о тебе, танцевать для тебя, рожать детей... Я уже представляю, каким чудесным будет наш сын!

— Почему именно сын?– не мог не спросить спортсмен. Не то чтобы он был против детей, наоборот, однако его всегда удивляло, что заговаривая о будущем, Назира всякий раз говорила о будущих сыновьях — обычно женщины всегда хотели дочь.

— А кто же ещё?— невероятно удивилась Назира, словно второго варианта даже не существовало. У неё никогда не возникало сомнений, что если ей когда-то выпадет счастье выйти замуж и родить детей, они непременно будут мальчиками, живым образом своего отца.

– Может быть девочка.

— Девочка?— фыркнула Назира.— Хорошие жёны всегда рожают сыновей! Ведь это зависит от женщины, родит она сына или дочь...

– Правда?– удивился Миру.— А нам в школе когда-то говорили совсем иначе! Я бы совсем не расстроился, если бы у нас родилась девочка.

– Если ты хочешь девочку – будет девочка!— тут же нашлась женщина.— Хорошая жена должна учитывать желания мужа! Я всегда так говорила!

Миру рассмеялся и опять поцеловал жену, с чем она совершенно не спорила. Однако весьма интересные занятия молодожёнов прервал очередной звонок телефона. Стоило заметить, что звонил он уже далеко не впервые, тем не менее раньше они игнорировали звонки. Мужчина не ждал никакого звонка, потому посчитал, что это местные детишки балуются, как частенько бывало ранее. Но теперь Миру собрался таки дотянуться до аппарата. Вдруг кому-то он вправду срочно понадобился?

— Не бери,— посоветовала Назира.— Ты же сам говорил, что никто важный звонить не должен!

– Но звонят уже раз тридцатый только за последний час!— возразил Миру. Мужчина с явным нежеланием выбрался из постели и натянул на себя брюки под изучающим взглядом Назиры, растянувшейся на кровати в позе одалиски из картин на восточные мотивы.– Клянусь, если опять соседские мальчишки балуются – надеру им уши!– он снял трубку.— Здравствуйте. Так это вы звонили всё это время? Что? Да, я понял!— удивление появилось на лице спортсмена, после чего он посмотрел на жену:— Назира, это тебя. Похоже, твой брат Мохаммед в тюрьме!

— Что? В тюрьме?– поразилась Назира. Она конечно всегда говорила, что неблагодарные братья без неё долго не протянут, но чтобы один из них попал в тюрьму в тот же день – этого она точно не ожидала! Даже если Мохаммед её сильно разочаровал, она не могла не узнать, что такого с ним приключилось! Женщина быстро обернула вокруг себя простынь и подошла к телефону.— Слушаю! Жади? Что произошло? О, Аллах! И что, его правда вытащили из дома полицейские? Люди угрожали поджечь его дом? Говоришь, он попал в выпуск новостей? Сейчас идёт повтор по телевизору?

Назира взглядом начала искать пульт, но её муж уже справился с этой задачей. Вскоре женщина с открытым ртом наблюдала по телевизору, как её брата тащат под руки полицейские под крики толпы людей, которые окружили его дом плотным кольцом, а женщины не боялись ударить его полковником или веником, пока офицеры тщетно пытались успокоить бунт и прочистить путь к полицейскому автомобилю. Лара Рашид вдруг рассмеялась:

– А я всегда говорила, что однажды Аллах накажет их за обращение с Назирой!

***</p>

Отчаянная Латифа бродила из стороны в сторону по дому, схватившись за голову. Девушка стонала и умоляла Всевышнего о милости, не зная, как выпутаться из возникшей ситуации. Она уже собиралась ехать прямо по адресу, который ей дала ранее кузина, ждать её прямо у неё дома, чтобы выяснить как так получилось, что вместо тихого освобождения Назиры произошёл целый бунт, в результате чего Мохаммеда обвинили в убийстве и увезли в тюрьму! Но Жади позвонила как раз когда она повязала платок, чтобы выйти из дома; после выяснения обстоятельств оказалось, что одна местная женщина, услышав отрывок истории Назиры, подготовила целую спасательную миссию, да ещё их соседи слышали ночью крики Лары Назиры и дали против Мохаммеда показания. Несмотря на то, что — по словам кузины – муж Жади связался со знакомой из полиции и она согласилась объяснить ситуацию коллегам, офицеры почему-то упёрлись и отказывались отпустить Мохаммеда, пока не убедятся, что Назира действительно жива. Но в этом и была проблема, потому что с золовкой никак не удавалось связаться! Время между тем шло, вскоре должны были приехать родственники, которым тоже придётся объяснить, что произошло! Жади успокаивала, что её муж отправит адвоката и Мохаммеда выпустят под залог, но Латифа была в ужасе не только от мысли, что муж узнает, что его вытащит из тюрьмы именно адвокат Феррасов, а значит узнает и про её общение с Жади, так и от того, что Мохаммеду таки придётся в таком случае предстать перед судом! Недавно кузина снова позвонила и сообщила, что наконец нашла Назиру, что золовка согласилась приехать в участок и показать, что она не только жива, но и не собирается выдвигать против брата никаких обвинений. Тем не менее время шло и с каждой секундой восточная красавица чувствовала всё больше паники. Услышав стук в дверь, она немедленно вскочила, не думая даже, что Мохаммед всегда носит в кармане ключи, и быстро распахнула дверь, после чего мгновенно застыла в шоке, столкнувшись практически нос носом с совсем другим мужчиной, чувства к которому немедленно напомнили себе, едва она посмотрела в его глаза. Она даже пошатнулась, не веря своим глазам, что заставило молодого человека переступить порог и захлопнуть дверь за своей спиной, поддерживая брюнетку, чтобы она не упала. Латифа однако довольно быстро сумела взять себя в руки, понимая, насколько безумно его появление на пороге её дома, когда вот-вот нагрянут родственники из Марокко:

— Что ты...— она быстро исправилась.– Что вы здесь делаете?

– Значит мы снова на вы...— пробормотал Зейн, тем не менее не стал надолго задерживаться на этой теме, понимая, что девушке сейчас совсем не до этого, потому объяснил:– Я видел новости по телевизору и не мог не приехать, потому что подумал, что тебе понадобится помощь, Латифа.

– Помощь?— Латифа истерически рассмеялась.— О, твоё появление очень мне помогает!

– Я понимаю, что обстоятельства нашей последней встречи тебя несколько смутили...

— Нет, ты не понимаешь, Зейн!— возразила тут же девушка, активно жестикулируя. Она была вне себя от безумной бури эмоций, что захлестнули с головой: не хватало ей ареста мужа, скорого приезда родственников из Марокко, так ещё Зейн появился опять перед её глазами!— Ты просто не понимаешь, насколько неправильно всё, что происходит между нами! Для тебя это обычное дело, но не для меня! Я иду против всего, что знала всю свою жизнь, я предаю мужа, даже когда разговариваю с тобой, не говоря уже про тот поцелуй! Я больше не знаю, кто я такая, чего я хочу от жизни, всё перевернулось!– девушка закрыла лицо руками.— Всё неправильно... То, что я чувствую, неправильно... Так быть не должно!

— А что именно ты чувствуешь?— египтянин сделал пару шагов вперёд, воодушевлённый её откровением, и сжал ладони брюнетки в своих руках.— Скажи мне, Латифа.

Девушка вздрогнула, уставившись в глаза молодого мужчины, однако усилием воли оторвала от него свои руки, отступая на несколько шагов:

– Нет! Так нельзя.... Это неправильно!

— Неправильно всю жизнь убегать от своих чувств, притворяясь кем-то другим, действуя исключительно в угоду другим, вопреки собственным желаниям,— возразил Зейн. После некоторой паузы он решился сказать то, чего вслух не говорил ни одной женщине до этого:— Я люблю тебя, Латифа. Если ты однажды сможешь дать мне шанс, я буду самым счастливым человеком на земле. Больше нет смысла скрывать очевидное, поскольку ты уже знаешь правду, я просто хочу знать, что у тебя на сердце, чувствуешь ли ты то же самое.

– Шанс? О каких чувствах может идти речь? Я замужем! Какое у нас может быть будущее? Я не такая женщина, чтобы иметь любовника за спиной у мужа! Какой харам!— Латифа покачала головой, опускаясь на диван в изнеможении.— О, Аллах! О чём только я думаю? Мохаммед в тюрьме, а я здесь сижу с другим мужчиной в нашем доме и говорю о своих чувствах!

— Я не предлагаю тебе роль моей любовницы, Латифа. Да, ты замужем, но любой брак может подойти к своему логическому завершению, если один из супругов считает это уместным,— заметил таки египтянин.— Возможно, я правда выбрал не лучшее время, чтобы говорить о своих чувствах. Но я могу помочь Мохаммеду. У меня есть очень хороший адвокат. Как я понимаю, он на самом деле не убивал свою сестру, не так ли?

– О, Аллах,— возмутилась Латифа,— ну конечно Мохаммед не убивал Лару Назиру! Она уехала со своим женихом и вышла замуж! Жади уже нашла Лару Назиру, она согласилась приехать в полицию, потому Мохаммеда скоро должны освободить. Я благодарна за попытку помочь, Зейн, но..— девушка выдержала небольшую паузу, после чего с трудом произнесла следующие слова:— Лучшей помощью будет, если мы больше не станем встречаться. Это безумие должно прекратиться. Я дала обещание быть хорошей женой Мохаммеду и не стану отступать от своего обещания, как бы я...– она покачала головой. Испытывая прилив решимости, Латифа подняла на него взгляд:— Прошу, не ищи больше встречи со мной. Если правда любишь меня, не нужно будоражить. Я буду честна с тобой: я вправду узнала очень много о том, насколько много можно чувствовать, когда встретила тебя, Зейн. Но эти чувства не имеют будущего, они несут одну только смуту, мы встретились слишком поздно. У нас разные взгляды на жизнь и на мир. Тебе нужна совсем другая женщина. А я... Моя судьба — быть женой Мохаммеда. Нас нет в судьбах друг друга, потому всё так и получается. Меня нет в твоей судьбе, а тебя — в моей.

— Если нас нет в судьбе друг друга, почему тогда жизнь свела нас, Латифа?– задал вопрос мужчина. Недавняя надежда всё ещё была жива внутри него: пусть девушка возражала, что между ними возможно будущее, однако она призналась, что что-то к нему чувствует.

– Я не знаю. Но по жизни часто встречаются люди, которым не суждено быть вместе,— тихо ответила марокканка.– Пожалуйста, не нужно... Не спрашивай меня о том, чего я сама не понимаю. Не мучай меня больше, Зейн.

— Мучить тебя — последнее, чего я хотел, Латифа,— тихо ответил ей молодой человек, опускаясь на диван рядом. Он осторожно прижал её ладони к своим губам.— Если ты этого вправду хочешь, я не стану искать с тобой встречи. Но если твой брак не сложится...— он прижал палец к нежным губам восточной красавицы, от чего она невольно вздрогнула.— Нет, не говори ничего, Латифа, никто из нас не может наверняка знать, что готовит будущее. Так вот, тогда я буду здесь и буду бороться за наше с тобой будущее, потому что я верю, что судьба не напрасно нас связала. Годами я не верил в судьбу, не верил в любовь, шёл по жизни, будучи гордым одиночкой, отступником, я не верю, что судьба, если она впрямь существует, может быть настолько жестока, чтобы показать человеку истину, но так и не позволить приблизиться к ней. Я чувствую к тебе то, чего раньше не чувствовал ни к одной женщине, и теперь я знаю, что у тебя тоже есть ко мне чувства. Я не стану принуждать тебя ни к чему и приму твой выбор, если ты хочешь остаться с Мохаммедом, однако знай, что я не отступаю. Я верю, что судьба приготовила для нас нечто замечательное. Ты можешь в любое время связаться со мной, я буду ждать твоего звонка каждую секунду, когда мы будем в разлуке.

— Пожалуйста, не надо...— Латифа не могла выдержать его взгляд, потому что от этого будет только сложнее с ним расстаться и избежать соблазна однажды вновь его увидеть, если он прямо говорит, что будет ждать от неё звонка. Разгоревшийся внутри неё пожар невозможно было сравнить ни с чем, что она чувствовала до этого, она просто не знала, как бороться с тем, что вопреки всякому рассудку казалось бесконечно правильным.

И его губы вновь были бесконечно близко, манили своей сладкой горечью, соблазняли очередной раз нарушить данную себе клятву. Оказывается, бывает так легко усомниться в правильности своего выбора, когда любишь человека. Однако на сей раз девушка была вырвана из своего дурмана настойчивым стуком во входную дверь. Латифа отчётливо слышала за дверью голоса родственников и пришла в ужас, представляя, что они могут подумать, если застанут её здесь с мужчиной.

— Ради всего на свете, прячься!— прошептала Латифа, настойчиво толкая египтянина к лестнице. Она не подумала в панике о том, что куда лучше ему было бы выйти через заднюю дверь в сад, нежели прятаться наверху, где находились спальни, куда рано или поздно поднимутся гости.

— Латифа,— попытался возразить Зейн.

— Заклинаю тебя, иди наверх! Иди же, Зейн! Иначе я пропала! — кузина Жади в панике смотрела в сторону двери, слыша всё более настойчивый стук и громкие возмущения сида Абдула.

Когда молодой человек наконец подчинился её просьбе и поднялся вверх по лестнице, она быстро осмотрелась, словно проверяя, не оставили ли они каких-то улик, нервно поправила диванные подушки и вазы на столиках, после чего схватила платок, брошенный на кресле, и накинула на голову, спеша к входной двери.

– Я уже иду! — громко ответила девушка, думая про себя, что хорошо бы ей ещё иметь возможность объяснить родственникам, что произошло с Мохаммедом, уже представляя, каких масштабов скандал их ожидает.

Сделав глубокий вдох, Латифа распахнула дверь:

– Салам Алейкум! Вы принесли свет в наш дом!

***</p>

Мохаммед сидел в камере, уставившись в серую стену, продолжая громко стонать, вопрошая, за какие грехи наказал его Аллах. Молодой араб то расхаживал по крохотному пространству похожему на клетку, едва не вырывая клоки волос с собственной головы, то начинал истово молиться, падая прямо на холодный пол камеры, потому не удивительно, что пара сокамерников сочли его малость сумасшедшим и решили не трогать, когда наблюдали, как парнишка в странном халате ”бьётся головой об пол”.

Молодой человек ужасался, в каком положении оказался: ещё совсем недавно у них в семье всё было хорошо, а теперь одна неприятность идёт за другой. Но даже в страшном сне он не мог себе представить не только, что его родная сестра однажды сбежит с бразильцем, но и он сам окажется в тюрьме. Парень вправду готов был рвать на себе волосы, когда думал, какой позор выпал на его голову, вспоминал крики людей, окруживших его дом, да ведь он опозорен на целый район, теперь даже если его отпустят (а в этом он уже был не уверен, потому что его сестра, вероломная предательница Назира, вполне могла нарочно прятаться, чтобы её впрямь сочли убитой братом), им вероятно придётся переехать в другой район и перенести магазин, где уже была налажена довольно стабильная торговля. Но кто захочет покупать товары у человека, попавшего в такой скандал?! Мохаммед пожалел не только, что не послушал жену, когда она предупреждала его, что соседи в Рио могут вызывать полицию, если держать Назиру взаперти, но и о том, что в принципе позволил этой кобре, которая притворялась его сестрой, переступить порог своего дома. И снова его мысли обратились к кузине жены: именно с Жади начались все неприятности; не покажи девчонка дурной пример, Назира не сбежала бы с бразильцем, очередной раз опозорив род Рашидов! Мохаммед снова застонал, уронив голову на руки, когда представил, что обо всём этом беспорядке скажет дядя Абдул, который вскоре прилетит в Рио, если до сих пор не прилетел!

– Аллаааах!– взвыл несчастный Рашид.— За что мне всё это? Чем я провинился перед Тобой?

— А я говорила, что однажды Аллах накажет вас за то, что вы топтали Назиру, как коврик!— услышал Мохаммед знакомый голос и вскинул голову, не веря своим глазам.

Назира между тем стояла перед камерой брата, торжествующе качая головой, так что украшения и блестящий платок переливались под светом лампы, а позади неё стоял тот самый спортсмен Миру и один из полицейских, которые ранее привезли младшего Рашида в участок.

– Назира...— недоверчиво прошептал Мохаммед.

— Надо же, узнал,— язвительно ответила женщина,– а мне сказали, что ты уже потихоньку начал сходить здесь с ума!

– Замолчи, кобра!— махнул рукой Мохаммед, сожалея, что не сможет через решётку дотянуться к сестре.— Ты опозорила наш род, облила грязью имя Рашидов! Одалиска! Недостойная женщина! Позор нашего рода!

– Эй, парень,— предупредил спортсмен, выступая вперёд,— не говори так с моей женой!

— С вашей... С кем? Женой?!— Мохаммед вдруг присмотрелся к мужчине перед ним и до него дошло то, чего он не заметил ранее, хотя неоднократно просматривал найденные в спальне Назиры фотографии. Да ведь это тот самый наглец, ранее приходивший в его магазин, не удосужившись даже одеться!— Это вы... Я вас раньше видел! Вы приходили ко мне в магазин!

— Посмотрите, он начинает соображать,— усмехнулась Назира.— Мой брат всегда был немного тугодумом!— женщина потрясла рукой с обручальным кольцом перед поражённым Мохаммедом, который открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.— Смотри, Мохаммед! Я вышла замуж! Рабыня Назира освободилась от вас! Наконец-то я свободна! А вы наконец узнаете, каково жить без вашего удобного ”коврика”, об который вы привыкли вытирать ноги! Аллах скор в своих расчётах! Он уже наказал тебя, Мохаммед!— восточная гурия фыркнула.— Он говорит мне про позор... Человеку ли, который сидит за решёткой, говорить о позоре? Ты опозорен на целый город, Мохаммед, по телевизору только о тебе и говорят! Надо же, до тебя ни один Рашид не сидел в тюрьме!

– О, Аллах! — Мохаммед закрыл лицо руками.— Это всё из-за тебя, Назира! Ты уничтожила всех нас! Ты не сестра, ты ядовитая змея, которую я пригрел на своей груди!

— Осторожнее, Мохаммед,— посоветовала Назира,— иначе я могу взять и передумать не подавать на тебя заявление. Я вижу, тебе очень понравилось в тюрьме! Оказывается, здесь в Бразилии тебя могут привлечь к ответственности даже за то, что ты закрыл меня в комнате! Предатель! После всего, что я для тебя сделала, ты посмел так меня предать! Благодари Аллаха, что он послал тебе такую добрую сестру!

— Я извиняюсь, сеньора,— прервал офицер,— значит я правильно понял, что вы не намерены выдвигать никаких обвинений?— дождавшись кивка от Назиры, мужчина открыл дверь камеры.— На выход, Рашид! Ты свободен!

Мохаммед недоверчиво вздохнул, поднимая руки к небу, после чего неуверенно, но довольно быстро переступил через порог камеры, опасаясь, как бы его опять не закрыли! Он мечтал поскорее уйти отсюда и забыть этот день, как страшный сон! Но прежде Мохаммед встал перед сестрой, которая пристально на него смотрела и прошептал пару слов на арабском. Вероятно, они должны были обидеть женщину, но она только усмехнулась и ответила ему на том же языке, после чего повернулась к мужу, который ничего не понимал по арабски, и поцеловала его в губы на глазах брата, которому только и оставалось, что смотреть, ведь он не посмел бы устроить дебош в полицейском участке, или попытаться её задержать! Да и что толку задерживать сестру, если Назира уже стала женой этого тренера? Её больше не смогут выдать замуж за приличного человека в Марокко! Потому Мохаммед только смотрел, как парочка уходит в обнимку из участка, не двигаясь с места, пока его слегка не подтолкнул полицейский:

– Сеньор Рашид, пройдёмте в мой кабинет, подпишете некоторые бумаги, а потом можете идти домой. Вы официально свободны.

Когда все формальности наконец были улажены, Мохаммед с лёгким сердцем вышел из кабинета, направляясь к выходу из участка. Однако в какой-то момент парень услышал чем-то знакомый голос из одного из кабинетов и медленно подошёл, заглядывая в щель: женщина, которая приходила к ним домой буквально этим утром, сидела за столом, разговаривая по телефону.

– Да, я понимаю, Лукас. Ситуация вышла из-под контроля, потому что соседи дали показания против сеньора Рашида. Ситуация неприятная, но я сама согласилась помочь, потому справлюсь с последствиями. Кто мог подумать, что разразится такой скандал? Надо было всего-то припугнуть этого Мохаммеда и заставить отпустить сестру. Офицеры согласны, что сеньор поступал незаконно, и я должна была пресечь безобразие, потому я получила только небольшой выговор из-за того, что вовремя не успела внести дело в официальные документы. Пусть твоя жена не переживает. Этого человека уже отпустили, остались сущие формальности. Да, хорошо.

Шокированный Мохаммед сорвался с места, чтобы его не застали за подслушиванием, и поспешно вышел на улицу, толкаясь через толпу. Теперь он понял, почему всё так получилось! Едва вдохнул поток свежего воздуха, он прошептал всего одно слово, сжав от ярости кулаки:

— Жади!

***</p>

В доме Рашидов царил настоящий переполох: приехавшие родственники были шокированы открывшейся правдой, которой поделилась с ними жена Мохаммеда. Особенно возмущён был сид Абдул, который даже не пытался скрыть этого никоим образом:

– Аллах! Это настоящая земля греха! Вместо того, чтобы искать одалиску Назиру, вернуть её семье, чтобы предать наказанию, полиция арестовала Мохаммеда, который поступил по предписаниям Пророка!

– А я тебя предупреждал, Абдул, что в Бразилии совсем другие законы!– заметил сид Али.— Мохаммед зря послушал тебя! Не нужно было ему запирать сестру в комнате, а тем более ставить решётки на окна, вот соседи посмотрели на это, услышали крики и сделали соответственные выводы! Теперь трудно доказать полиции, что он ни в чём не виноват, если твой племянник грозился расправиться с сестрой перед своим соседом, а потом полиция нашла в комнате разруху и кровь! Будем надеяться, что дона Назира увидит новости по телевизору и приедет в полицию, даст понять, что она на самом деле жива, но и не захочет выдвинуть другие обвинения против Мохаммеда, чтобы твоему племяннику не пришлось предстать перед судом!

— Аллах!— возмутился Абдул.— Какие такие обвинения она может выдвинуть?! Да Мохаммед должен был не только закрыть, но и хорошенько побить одалиску! Я лично выпорю Назиру плетью, если встречу её на улице! Отступница! Одалиска!

— И чего ты этим сможешь добиться, Абдул?— вопрошал дядя Латифы.– Только того, что ты окажешься за решёткой вместе с Мохаммедом! Пойми наконец, что в Бразилии совершенно другие законы! Видишь, какую реакцию вызвали у общественности методы, которые ты посоветовал племяннику?

– Дядя Али, но ведь нужно что-то делать!– возразил Саид, прежде чем старший родственник начнёт очередную нотацию.— Моего брата нужно вытащить из тюрьмы!

— Думаю, можно попробовать договориться по поводу залога. Я попытаюсь сейчас связаться со знакомым адвокатом,— Али уже потянулся к телефону, начиная набирать знакомый номер.

Латифа терялась, не зная, как сказать, что Мохаммеда вскоре должны уже освободить, потому что в первую очередь не знала, как объяснить, откуда ей это известно, потому что не лучшим выходом было сейчас упоминать в присутствии сида Абдула не только Жади, но и Лару Назиру, которую тот грозится выпороть при первой же встрече. Девушка переглянулась с Зорайде, которая стояла рядом с ней, укачивая на руках ребёнка, женщины вели молчаливый разговор одними глазами. Однако внезапно сверху раздался истошный крик Каримы, которая ранее отправилась отнести вещи наверх, от чего сид Али даже выронил телефон, девочка на руках Зорайде проснулась и начала хныкать, а остальные мгновенно повернулись к лестнице, потому не заметили, как вздрогнула Латифа, вспоминая про своего ”гостя”, которого отправила наверх.

– Зейн,— едва слышно прошептала она, закрывая лицо руками.

Одна только Зорайде заметила выражение лица воспитанницы и пристально на неё посмотрела, слегка бледнея, когда Латифа умоляюще качнула головой. А по лестнице уже бежала вниз совершенно обезумевшая Карима, активно жестикулируя:

– Джинны! У меня в комнате джинны!

– О, Аллах! Какие ещё джинны?! Что ты несёшь, Карима?!– воскликнула якобы возмущённая Зорайде, понимая, что необходимо отвлечь внимание каким-то образом. А уж потом она успеет выяснить у Латифы, что происходит!– Посмотри, ты ребёнка разбудила! Разве без того не достаточно проблем, чтобы выдумывать всякие небылицы?

– Зорайде, но я лично видела джинна! Весь чёрный, он вышел из тени и посмотрел мне прямо в глаза!– доказывала суеверная служанка.— Я так испугалась, сразу же начала кричать и убежала, иначе он бы точно схватил меня! Вы что мне не верите?! Сид Али, сид Абдул, пойдёмте со мной!

– Видимо Карима переутомилась,— рассудил сид Али.

— А я не удивлюсь, если в доме моего племянника впрямь поселились джинны! Может потому он такой невезучий!— ответил в запале сид Абдул.– Я знаю много хадисов из Корана, чтобы изгнать джиннов! Если конечно там впрямь джинн, а не любовник твоей племянницы, которого она привела втайне от мужа! Я уже ничему не удивлюсь!

— Сид Абдул, что вы такое говорите!— возмутилась Зорайде.

– Абдул, твои инсинуации сейчас совершенно не к месту,– ответил не менее возмущённый сид Али.— Как ты можешь говорить такие вещи о моей племяннице?!

– После того, как одна твоя племянница бегала за любовником, а потом и замуж за него вышла, я уже ничему не удивлюсь, Али!– сварливо ответил патриарх Рашидов.— Но если там нет любовника, значит твоей племяннице нечего бояться! Пойдём и посмотрим!

— Пойдём и посмотрим!– подтвердил мужчина, первый поднимаясь по лестнице.

За ним последовал сид Абдул, следом Саид, а потом и женщины. Карима шла первой и продолжала тарахтеть, рассказывая про свою ”встречу с джинном”, а Зорайде с ребёнком на руках и Латифа шли позади, переговариваясь между собой. Племянница сида Али продолжала шёпотом повторять, что она пропала. Тем не менее, когда открыли дверь маленькой спальни, где решено было разместить Кариму, там оказалось совершенно пусто. Не было где спрятаться, но и окно было тщательно закрыто. Проверили и остальные комнаты, опять же, по наущению сида Абдула, где тоже не оказалось никаких следов присутствия постороннего человека. Наверное, больше всех была удивлена сама Латифа, задаваясь вопросом, где же спрятался молодой человек.

— И где же этот таинственный ”любовник”, Абдул?– язвительно спросил у приятеля дядя жены Мохаммеда.

– Дядя Абдул, не нужно ссориться!– прервал своего родственника Саид.– Мы должны подумать, как освободить из тюрьмы Мохаммеда, но вместо этого ходим по пустому дому и ищем джиннов!— голос молодого человека ясно выражал его весьма скептическое отношение к словам Каримы. Ясно ведь с самого начала, что нет ни любовника у Латифы, ни тем более джиннов; впечатлительная женщина увидела слишком много нового за последние сутки, вот и вообразила чего, а дяде Абдулу только бы ухватиться за слово — он сразу захочет уличить кого-то в совершении харама, был этот самый харам или не было уже не имело принципиального значения для родственника!

— Я же говорю, что это был джинн! Он растворился в никуда!— доказывала Карима.

— Или ты переутомилась после долгого перелёта и тебе почудилось что-то, во что я больше поверю!— проворчала Зорайде, строго глядя на служанку, которая наконец догадалась замолчать. Между тем жена сида Али передала ей на руки свою дочь.— Лучше иди и уложи ребёнка в кроватку, вместо того, чтобы будоражить людей всякими глупостями!