Часть IX. Побег (1/2)

Оказавшись наконец в машине, Хюррем проверила бумаги и забросила их на заднее сидение. Теперь все мысли были о пережитом.

Прикусив губу, девушка облокотилась на ладонь, все еще чувствуя на своей коже его мускусный аромат. И, переваривая совершенное, одно рыжеволосая поняла абсолютно точно… она снова потеряла голову из-за мужчины, от которого лучше держаться подальше.

Именно сейчас ей вспомнился недавний разговор с Нигяр.

— Да, Хюррем, давать советы ты мастер, а сама… — пробурчала девушка, тяжело выдохнув и прикрыв глаза, — дура! дура! ничему не учишься! — как заведенная повторяла себе и колотила по рулю, как будто он был виноват во всем.

За мыслями она не заметила, как первые проблески рассвета начали окрашивать небо в пастельные тона. Кажется, девушка так и задремала в машине и совершенно потерялась во времени. Перевела затуманенные глаза на часы.

3:57

Нужно добраться до дома, привести себя в порядок и как можно скорее сообщить отцу, что проблема решена.

***</p>

В особняк Хюррем приехала уже к завтраку. Когда рыжеволосая вошла в гостиную, к ней мигом подскочила взволнованная Гюльнихаль. Она тоже всю ночь не спала, пытаясь дозвониться до Хюррем с того момента, как поняла, что Ибрагим-бей так и не приехал к Нигяр… телефон был вне зоны действия.

Родители удивились поведению брюнетки, но Хюррем мигом остудила ее пыл взглядом, а затем улыбнулась и ободряюще сжала ее плечо, намекая, что все прошло гладко. Теперь нужно было поговорить с отцом.

Оказавшись наедине с дочерью, Эмир-бей сразу прокомментировал свои наблюдения.

— Вы с Гюльнихаль что-то затеяли?

— Что?.. нет… — отрешенно ответила Хюррем, блуждая взглядом по комнате. После бессонной ночи ей было сложно сконцентрироваться на чем-то определенном, а голову будто что-то сдавливало. Но сейчас требовалось собраться, и, натянув полуулыбку, рыжеволосая подошла к отцу, — я приехала отдать документы. Все в порядке, мне удалось договориться с Ибрагим-беем, — произнесла она максимально убедительным и спокойным тоном. В такие моменты девушка всегда умела находить нужные слова и интонации, потому отыграла роль безукоризненно.

— Договориться? — недоверчиво пробурчал мужчина, принимая папку с бумагами. Внутри действительно было все до последнего листа. Он хотел было спросить, как ей это удалось, но прекрасно понимал, что Хюррем не станет с ним делиться или солжет, потому как знал, с кем они имеют дело.

— Хорошо, я… пусть они останутся у тебя, дорогая, — произнес Эмир-бей, получив в ответ утвердительный кивок.

— Я хочу ненадолго уехать домой, повидаться с мамой, — резко перевела тему Хюррем. Ей нужно было время договориться с собой, и сбежать домой — первое, что пришло в голову, — буквально неделя. Ты сможешь присмотреть за проектом?

— Это связано с документами? Он поставил тебе какое-то уловие? — неожиданное решение и состояние дочери в целом выглядели подозрительно.

— Нет, пап, все в порядке… Просто я устала, — проговорила Хюррем под хмурым взглядом отца, пытаясь вложить в эти слова всю убедительность, на которую была способна. Впрочем, она ведь, правда, не врала, — если бы грозили какие-то неприятности, ты бы узнал об этом первым.

— Конечно, я за всем присмотрю, не волнуйся, — ответил Эмир-бей, решив не спорить и не давить на Хюррем.

— Спасибо, поеду соберу вещи, самолет вечером.

***</p>

Тем временем Ибрагим был в клинике на другом конце города. Махидевран уже месяц лежала в стационаре, и он регулярно ездил навещать сестру. Войдя в палату с букетом лилий, которые она так любила, мужчина тут же был одарен счастливой улыбкой.

— Ибрагим, я так рада, что ты зашел, — произнесла она, приподнявшись на постели, но когда Ибрагим подошел ближе, девушка нахмурилась и обеспокоенно приложила руку к его щеке, — у тебя круги под глазами, ты не спал?

— Просто бессонница, лучше скажи, как ты себя чувствуешь, — резво отмахнулся от вопроса мужчина.

— Мое состояние известно. Роды ждут со дня на день. Поскорее бы… Мустафа такой беспокойный, чувствую себя футбольным мячом, — со вздохом произнесла брюнетка, поглаживая живот.

— Мустафа? Уже дала ему имя?

— Сулейман придумал… — эта фраза сопровождалась самой прелестной улыбкой, которую Ибрагим когда-либо видел на лице сестры, но уже в следующее мгновение выражение стало печальным, — он… так редко приезжает, вместо себя присылает букеты с извинениями… — мрачно пробормотала Махидевран, оглядывая вазы с цветами, которыми палата была буквально завалена. За прошедший месяц она видела мужа всего один-два раза в неделю. Не так девушка себе представляла рождение их первенца… — У вас снова проект с Озкан? — неожиданно поинтересовалась Махидевран.

Ибрагим удивился, что сестра упомянула это имя, потому как Сулейман им не занимался и вообще был против, Ибрагим просто поставил его перед фактом. Сам же он не обсуждал с сестрой деловые вопросы. Потому мужчина поразился ее осведомленности и этому «у вас». Весь месяц Сулейман наоборот сильно отошел от дел, и Ибрагим связывал это с беременностью сестры, и сейчас девушка впервые призналась, что муж и ей не уделяет внимание…

Но говорить ей все это он не стал, а лишь улыбнулся, утвердительно качнув головой.

— Да, надеюсь на этот раз все пройдет удачно.

— Ты поможешь мне организовать день рождение Сулеймана? — резко перевела тему Махидевран.

— Да, конечно.

— Хатидже уже начала предварительную подготовку… — воодушевленно начала сестра. Она каждый год устраивала праздники для любимого мужа, но в этот раз боялась, что не успеет оправиться от родов, и решила попросить помощи.

— Махидевран… — оборвал ее Ибрагим, сразу разглядев подвох. Сестра будто только и делала, что искала возможности свести их с Хатидже. Поняв, что ее так легко раскусили, брюнетка поджала губы и опустила глаза.

— Я не понимаю, Вы так любили друг друга. Неужели потеря ребенка… — решила она острожно завести разговор… за два прошедших года они ни разу не касались этой темы. Ибрагим всегда был довольно скрытным, а после развода совершенно ушел в себя и в работу, никого не подпуская к своим мыслям, отмахиваясь даже от сестры, ближе которой после смерти матери для него никого не было. Обычно попытки Махидевран поговорить с ним как в былые времена заканчивались ссорой, но сейчас она была в таком положении, что Ибрагим приложил все усилия, чтобы сдержать подступающее раздражение.

— Дело не в этом… — все же грубо перебил он ее, не желая пускать в свой разум не единой мысли о прошлом, но продолжил уже более мягко, — просто любви не было. Мне так казалось, но на самом деле я просто привык к Хатидже. Это свадьба была данью привычке. Тогда вы с Сулейманом поженились… И я… я не знаю, что на меня нашло…

— Ты никогда не делился со мной этим… — это признание ошеломило Махидевран. Не просто своей сутью, но тем, что Ибрагим за долгое время поделился с ней чем-то сокровенным.

— Тебе ни к чему думать об этом…

— А Нигяр ты любишь? — решила продолжить девушка, раз пошло такое дело.

— Это уже начинает смахивать на допрос, — хитро ухмыльнулся ее брат.

— Ловлю момент. Ты редко попадаешь на волну откровения. К тому же должна же я тут хоть как то развлекаться.

— Есть одна девушка, — произнес мужчина, снова удивляя Махидевран, но на этот раз своим мечтательным взглядом, — но давай пока оставим эту тему, — прервал он свою исповедь, на что брюнетку недовольно замычала и закатила глаза, но Ибрагим точно знал, чем ее порадовать, — а… я принес белый шоколад с мятой, — объявил он, и глаза девушки тут же снова лукаво засверкали.

— Ммммм знаешь, как меня отвлечь.

Передав сестре сладости, Ибрагим поднялся и поцеловал ее в лоб, собираясь попрощаться.

— Тебе пора? Может побудешь еще немножко?

— Извини, у меня встреча через полчаса, — ответил мужчина, но мольба в глазах сестры заставила сердце пропустить удар. В последнее время он становится слишком мягким… — Могу заехать вечером, во сколько ты засыпаешь?

— Да я почти не сплю, дремлю рано утром, когда не так все болит… не знаю, сколько еще смогу это терпеть… — жалобно простонала Махидевран.

— Что ж, тогда сегодня переночую у тебя, тут прекрасный диван.