Часть I. Неожиданный пассажир (2/2)
Вызвав такси, она прибыла в компанию уже через час и прошла в кабинет главы холдинга, где ее уже ждал отец.
— Здравствуй, дорогая, — произнес мужчина с улыбкой, поднимаясь изо стола и заключая дочь в объятия. Хюррем же решила не тянуть с решением волнующего ее вопроса.
— Отец, ты попросил меня приехать и, чтобы не ссориться по телефону, я прилетела сюда. Но я не хочу здесь оставаться. Я привыкла жить в России с мамой, там мой дом. Извини, если огорчаю тебя, но управление холдингом — это не мое… я… — говорила Хюррем, пока объятия отца ослабевали, лицо становилось хмурым, а глаза потухшими…
— Хюррем, мы можем потерять компанию. Мне нужна твоя помощь, — настолько тихо произнес он то, что не укладывалось в голове, и девушка подумала, что ослышалась.
— Что? О чем ты? — непонимающе воскликнула Хюррем.
— Последний год был неудачным, — начал говорить отец, отходя в сторону панорамного окна, из которого открывался живописный вид на Стамбул, — мы проиграли несколько крупных тендеров, а те, что были получены, себя не оправдали. Если не удастся выбраться из этой ямы, нас поглотит холдинг DN Group, и мы станем лишь пешками в его совете директоров.
Сейчас… я рассматриваю один тендер на поставку драгоценных камней. Твой дед когда-то покупал лицензии на эту деятельность, и у нас есть несколько перспективных шахт, но мы этим никогда не занимались, добыча металлов была прибыльнее и проще. Но ты разбираешься в драгоценных камнях лучше кого-бы то ни было, и к тому же единственный человек, которому я могу доверять целиком и полностью.
Помоги оценить, потянем ли мы этот проект или все уже кончено.
Хюррем была ошарашена этой новостью. Год? За целый год ее отец и словом не обмолвился о проблемах в компании. Насколько же тяжело ему было. И девушка знала, что дело не в деньгах. Сейчас было куда выгоднее договориться о поглощении, так бы он даже ничего не потерял в деньгах, но она знала, как он любил компанию, что передавалась несколько поколений от отца к сыну.
— Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? — произнесла она, подойдя к отцу и положив руку на его плечо.
— Дорогая, я редко говорил тебе об это, но люблю тебя. Не хотел из-за собственных ошибок возлагать на твои плечи такую ответственность. Ты не раз говорила, что тебе все это не нравится и что училась ты только лишь потому, что я так сказал. Я бы не стал тебя тревожить, если бы был другой выход из положения.
Еще одно потрясение… ее властный непреклонный отец, от которого она унаследовала большинство качеств своего характера, а потому понимала его как никто другой, просит ее о помощи от безвыходности. Она никогда не видела его таким раздавленным…
— Если я могу помочь, я помогу. Я знаю, как тебе дорогая эта компания, и приложу все усилия, чтобы она осталась под фамилией нашей семьи, — уверенно произнесла она, мгновенно откинув все эгоистичные мысли о своих мечтах и желаниях. Хюррем до глубины души тронули слова отца, что она даже не стала обдумывать свое решение и во что все это превратится для нее самой.
— Спасибо. Ты не представляешь, что это для меня значит, — ответил мужчина и снова заключил дочь в объятия, уткнувшись носом в ее голову, пока по его щеке стекала скупая слеза.
В этот момент в кабинет зашла секретарь.
— Эмир-бей, через 10 минут у вас встреча с представителями холдинга DN Group. Ибрагим-бей уже прибыли и ожидает вас в конференц-зале, Сулейман-бей также прибудет с минуты на минуту, — уведомила она своего начальника.
— Хорошо, можешь идти, — ответил он, надев свою обычную бесстрастную маску, после чего девушка вышла, а мужчина пробурчал себе под нос, — шакалы в сборе.
— По какому поводу встреча?
— Снова будут предлагать продать акции добровольно. А когда откажусь, пригрозят довести компанию до банкротства. Впрочем, они уже близки к цели.
— Они хотят стать монополистами в этой отрасли?
— Да, это наш последний шанс остаться на плаву. Хюррем, они предлагают мне продать контрольный пакет, а с оставшимися акциями войти в состав директоров их компании.
На самом деле, может быть это и выход… новый проект может затянуться на год, а так нужно будет просто принимать точку зрения большинства, и ты сможешь вернуться домой и заниматься, чем захочешь, просто получая дивиденды, — решил подробнее разъяснить всю ситуацию Эмир-бей, чтобы удостовериться, что его дочь точно готова пойти на спасение компании, потому как понимал, что их ждут сложные времена.
— Но ты ведь не сможешь отойти от дел, так? — спросила Хюррем, прекрасно зная ответ и вызвав на лице отца грустную улыбку как ответ на риторический вопрос, — тогда давай сделаем все возможное, чтобы оставить все, как есть.
Поцеловав дочь в лоб, Эмир-бей прошел и сел за свой стол.
— Иди на встречу, я сейчас подойду.
Выйдя из кабинета, Хюррем медленно пошла по смутно знакомым коридорам компании. В детстве она часто носилась здесь, когда приходила к отцу и ждала завершения очередного совещания. А потом они вместе ехали в ближайшее кафе-мороженое на набережной Босфора и считали звезды на небе.
— Хюррем Ханым, рад снова видеть вас здесь. Отец очень ждал вашего приезда, — поток воспоминаний прервал знакомый голос друга отца, с котором они практически не разлучались с детства. Она была хорошо с ним знакома и дружила с его дочерьми. Но после ее отъезда в Европу они ни разу не виделись, и за это время он сильно изменился… постарел как и отец…
— Мурад-бей, благодарю вас. Вы были рядом с ним в такое сложное время.
— Он уже ввел вас в курс дел?
— Частично.
— Жаль встречаться при таких обстоятельствах после стольких лет, — тоскливо произнес мужчина, —уже прибыл один из акционеров DN Group, пройдемте, я вас познакомлю.
— Разумеется.
— Прошу, — произнес Мурад-бей, открывая перед Хюррем дверь в конференц-зал, где их ждал темноволосый мужчины, которого девушка узнала в то же мгновение, — Ибрагим-бей, позвольте представить вам Хюррем Озкан — акционер нашей компании.
— Вы? — несколько негодующе и удивленно произнесла Хюррем, на лице которой отразились все испытываемые эмоции, в том время как выражение лица Ибрагима осталось невозмутимым… лишь губы тронула легкая ухмылка, которую захотелось тут же стереть.
— Хюррем Ханым, — протяжно произнес мужчина, будто пробуя ее имя на вкус, поднялся со своего места и прошел к Хюррем, остановившись на расстоянии вытянутой руки от девушки, — я рассчитывал на более традиционное приветствие.
— Вы знакомы? — несколько недоуменно уточнил Мурад-бей.
— Это громко сказано. Оставьте нас, пожалуйста, на минуту, — ответила Хюррем, сверля своего утреннего водителя взглядом.
— А… конечно… — ответил друг отца и скрылся за дверью.
— И кого же вы оставили в аэропорту, став моим водителем? — поинтересовалась девушка, сощурив свои голубые глаза, что придало ее виду еще больше дерзкого очарования.
— Не переживайте, рейс моей сестры задержали, потому я успел вызвать для ее водителя, — ответил Ибрагим, забавляясь ее реакцией и не переставая ухмыляться.
— Почему вы не сказали, что я ошиблась? — также строго произнесла Хюррем, внутри бесясь от того, что умудрилась наговорить ему в машине. Кто ее тянул за язык так откровенничать с незнакомым человеком?!
— Не смог устоять перед вашей красотой… — вполголоса проговорил Ибрагим, приблизившись к ней практически впритык и опуская плотоядный взгляд к шее и зоне декольте, — а впридачу неожиданно для себя узнал о ваших взаимоотношениях с отцом. Знаете, когда знаешь слабости своего конкурента, его куда проще победить.
Его низкий голос, раздражающая ухмылка, нарушение ее личного пространства откровенной физической близостью и слова об отце довели Хюррем до точки кипения, потому уже в следующее мгновение она огрела мужчину пощечиной, оставив на его щеке яркий красный отпечаток.
— Он вам не по зубам, — практически прошипела рыжеволосая, когда Ибрагим повернулся обратно и изучающе окинул ее лицо почерневшими глазами. Ее реакция только больше раззадорила его внутреннего хищника и, откинув рыжий локон с ее плеча, Ибрагим опустился к уху девушки и прошептал.
— Трещины уже пошли… наше слияние — это дело времени.
Слишком близко, почему он позволяет себе подходить к ней так близко… Уже не в силах держаться, Хюррем сделала шаг назад, после чего распахнулась входная дверь.
— Хюррем? — послышался голос отца.