Буря (1/2)

— Матушка, ты сможешь мне помочь?

Хатхор плача стояла на коленях и держала мать за руку. Ра наклонилась к ней и положила свою руку ей на щеку.

— Моя дорогая, ну о чем разговор? Я же, в конце концов, твоя мать. Разве я откужу моей бедной девочке, когда ей больше не к кому обратиться?

— Ты что-то сделаешь с помощью своей магии, и он будет со мной?

— Я сделаю даже больше, моя любимая девочка.

— И что же?

— Я дам тебе силу. Ты ведь такая маленькая, ранимая, беспомощьная. Тебе столько лет, а ты все не стала богиней. Куда же это годится? Я переживаю, что этот жестокий мир тебя обидит, и, чтобы этого не случилось, я дам тебе кусочек своего Ка.

— Как это? Ка ведь отвечает за индивидуальность. Как я могу забрать у вас Ка?

— О, ну это моя забота. Всего лишь небольшой магический трюк. Это пустяки для твоей мамы. Что важнее, с моим Ка ты станешь гораздо сильнее и никто не сможет помешать тебе.

— Спасибо, матушка!

— Хахаххах… Встань и сделай шаг назад.

Хатхор послушно выполнила указания. Ра встала и вытянула руки вперед. Вдруг комнату залил слепящий свет. Хатхор почувствовала, что что-то в ней изменилось. Она чувствовала, переполнявшую ее силу.

— Ну, вот, с одним делом покончено. Теперь, что касатся того мальчика… Вот. Одно для тебя, второе для него.

— А… Спасибо матушка… Они чем-то отличаются? Как ими пользоваться?

— Они одинаковые. Это заркало может заключить в себе Ка. Ты должна сделать так, чтобы этот мальчик смотрел в одно зеркало, а ты в другое. Тогда его Ка будет заперт в этом зеркале.

— Но зачем мне так поступать? Я же хочу, чтобы он был моим мужем.

— Глупышка, это просто дополнительный инструмент. Так, на всякий случай. Это то, что ты можешь сделать сама. А вот Сехмет поможет тебе пробудить в нем то, что тебе нужно.

— Сехмет?

— Да. Будем считать, что теперь она твоя младшая сестренка. И, конечно подружка. Давно стоило похлопотать над достойным тебя окружением. Сехмет не умеет лгать. Ты можешь доверить ей все-все.

— Ах, матушка, спасибо! Спасибо!

— Ох, ну какие пустяки. Я рада, что ты рада! А… И чуть не забыла. За такую сильную магию всегда взымается цена.

-А? И что же нужно?

— Часть твоего Ка.

— Что?! Мой-ка тоже будет запечатан?!

— Да, моя милая, но не бойся. Тебе ведь вовсе не нужно постоянно пользоваться зеркалом. Один раз используешь на своем возлюбленном — и все. Я ведь подарила тебе свой Ка. Бояться совсем нечего. Ты ведь не человек, у тебя много Ка.

— Ммммм…

— Ты мне не веришь?!

— Нет, что вы, матушка! Спасибо вам огромное! Тогда я пойду…

— Давай, моя девочка. Не упускай свой шанс.

***</p>

— Я не упущу свой шанс! Я столько лет ждала этого, не для того, чтобы жалкие букашки мне снова мешали!

Ты все упорствуешь. Ну-ну. Вот увидешь: твой возлюбленный каким был, таким и остался.

— И поэтому ты все исправишь!

Сладкая, ты же знаешь, я вся твоя. Я сделаю для тебя что угодно. Вот только, боюсь, это не поможет. Я ведь тебе столько раз говорила: откажись от него.

— Ни за что! Знала бы, что ты будешь больше мешать, чем помогать…

И ничего бы не изменила. Я твой единственный шанс. Поэтому мы и дружим, сестренка. И сколько бы ты меня не ругала, ты прекрасно знаешь, что только я всегда буду рядом. Не Ра. Не няньки. И уж точно не твой драгоценный.

— Ыааааааыы! Хватит! Мы уже почти пришли!

Я всегда готова.

Хатхор ужасно нервничала. Предчувствие было ужасным. Словно что-то страшное назревает и вот-вот разрушит все вокруг. Голова ужасно гулела, мысли плыли. Еще и Сехмет в последнее время не заткнешь.

***</p>

— Так ты говоришь, что Осирис сделал меня богом насильно? Как это вообще возможно?

— Так же как это было с Сетом, скорее всего. Если полубог будет находиться на грани смерти, душа будет изо всех сил стремиться к выживанию, а значит к перероддению. Думаю, как-то так это работает.

Хнум был предельно спокоен. Может потому, что едва оправился после случившегося. А вот у Анубиса подступал ком к горлу. Гермес провел рукой по бороде и с удивлением уточнил.

— И Сет через это проходил?

Хнум обернулся к Гермесу и чуть помедлив все же ответил.

— Ну, с ним никого рядом в тот момент не было, но он тоже, когда стал Богом, все забыл. Помнил только свою семью.

Анубис просто молчал. Очень долго сидел, схватившись за голову, и молчал. Исида стала гладить его по спине. Вдруг он поднял к ней голову.

— Тетушка, посмотрите на меня.

— Да, Анубис.

— Вы знаете правду о моем от… Об Осирисе и Сете? Что вердикт, который вынесла Маат неверен.

— … Да, это правда.

— Вы все еще любите Осириса?

— Я… Я… Не знаю. Прости! Прости мнея! Я! Я не знаю… Ничего уже не понимаю. Мне так стыдно перед тобой!

— Тетушка. Вы знаете как я жил в Дуате?

— …

— Меня пытали. Мое тело разрывали на части и терзали. Меня топили в котле вместе с грешниками.

— …

— Я знаю, что вам больно. А вы знаете, как больно, когда тебе на живую зашивают рот? Вот… Эти шрамы — единственное, что осталось от его зверств. И в отличии от прочих увечий, здесь раны никогда не заживают. Знаете почему? Внутри каждой дыры есть крозотные остатки его растений. Они каждую ночь распахивают раны вновь.

— Хыныыыы… Хны… Прости меня.

— Тетушка, мне жаль разбивать вам сердце, но Осириса нужно остановить. Его поведение вышло за всякие рамки.

— Хаухаауаахныыы…