Планы изменились (1/2)

Предательство наказывается. Во всех странах те, кто стал играть не по правилам, зачастую несут кару за подобные действия, которые невозможно оправдать, которые несут за собой ненужные жертвы.

Некоторые предают целые Империи только из-за собственной выгоды, чтобы озолотиться, дабы наслаждаться сладкой жизнью, кто-то же это делает, чтобы в конечном итоге добраться до власти, потянуть за нужные рычаги, навсегда отстраняясь от той роли, которая была раньше.

Некоторые же это делают из-за того, что бояться потерять собственную жизнь. Под прицелом или же под угрозами близких они стараются делать все, что укажет злоумышленник, желающий иметь марионетку там, где этого никто не станет замечать.

Так случилось с Руж. Конечно, она сама виновата в своей выборе, когда за драгоценности решила предать сопротивление, но сейчас ситуация полностью противоположна. Ей дали команду, а если не выполнить, то следующее, что она ощутит, это разрыв органов.

Поэтому и приходилось врать. К счастью для Тейлза, это сработало на ура. Империя Эггмана полностью сконцентрировала внимание на той деревни, в которой должно произойти отвелчение армии, где по идее не должны ничего занимать, а только уводить дальше.

Дезинформация, стоящая другой, более богатой области, которая кормила остальные, близлежащие к ней. Прошел только час, когда все генералы, в том числе и император, догадались о подставе со стороны информаторов, ведь новости были не из приятных.

Первые нотки того, что что-то идет не так появились, когда сопротивление стало передвигаться в другую деревню, возможно, тогда все думали, что это очередная провальная тактика разделения сил, поэтому отправили слишком мало сил на сдержание.

А теперь это оказалось совершенно не так. Когда в подставной деревне оказалось, что численность солдат Салли значительно сокращена, выглядела, как простые диверсанты, то тогда все уже знали, что их обманули, что основное направление совершенно в другом месте.

Но отступать было уже нельзя. Эггман решил покончить с сопротивлением, даже если это была ловушка от них. Он это сделает, ведь не зря сосредоточены силы у той деревни, в которой действуют сейчас незначительные группы. Но предателей стоило наказать.

Уже через минуту полиция, которая находилась в столице, приведена в полную готовность. Николь догадывалась о том, что Руж нельзя было верить, пыталась достать достаточно данных, чтобы обвинить в измене Империи Эггмана, но не успела. К счастью, она была права все это время.

Девушка вместе со своим отрядом уже выбили дверь в комнату Руж, дабы арестовать ее за сотрудничество с террористами. Мышка смотрела в окно, не пытаясь сопротивляться, чем у удивило некоторых. Они заметили этот ошейник на ее шее, из-за чего остановились.

Николь не приближалась к воровке, как и ее отряд. А что было делать, когда ощущение, будто это тоже подстроено, что они пришли как раз в новую ловушку? Воровка обернулась, держала бокал вина в своей руке, а затем стала спокойно отпивать, будто ни о чем беспокоилась.

— Опоздали вы, ребята, — стала обращаться мышка к ним. — Как видите. Сопротивление обмануло вас в самой жестокой форме.

По телевизору крутился репортаж с места событий. В основной деревни, на которую и напала Салли, сейчас происходил ад для армии Айво, ведь там обходили целые группировки солдат, а затем окружали их в маленькие группы, чтобы дать возможность сдаться на милость.

А в другой деревни, которая и была, как отвлечение, сейчас не так ужасно. Только артиллерия и слышна, да и то, как жалкие потуги Борцов за Свободу отгородиться от неизбежного, а снаряды попадали только в заброшенные заводы, в которых давно не производилось ничего.

Мышка вздохнула, понимая, что Тейлз сейчас не слушает, ведь находится в другом месте. Она могла сказать все, что знает, но толку, если и в этой империи, и в сопротивлении для нее один выход — смертная казнь за все деяние. Ни одно золото не спасет.

— И все это подстроила ты, — произнесла Николь. — Хотя я не уверена в этом, здесь что-то не так.

— Заметила? — Руж отпила содержимое. — Меня использовали.

Николь наблюдала за ошейником, в котором сейчас заметила нечто неладное. Он, будто бы активировался самолично, а отчет времени показывал пять минут. От шпионки захотели избавиться. Тейлз давно включил таймер, чтобы она смирилась со своей судьбой.

— А сейчас захотели избавиться, — она притронулась к ошейнику. — Что снимай, что не снимай. Подорвусь и дело с концом.

Она смирилась с этим. Конечно, когда она час назад заметила запущенный таймер, то тут же стала паниковать, но смысл? Смысл того, что она пытается держаться за свою жалкую жизнь, которую отдала только ради богатств. А ведь их в могилу не положить, как не пытайся.

— Ну. Что хотели? Арестовать? Хорошо. Давайте… — вздох.

— Срочно приведите саперов, — скомандовала Николь. — Быстрее!

— Так точно! — произнес один из подопечных.

— Бесполезно. Это разработал Тейлз, — произнесла Руж. — Как только будет дан сигнал, что его сняли, то он разорвется вместе с сапером, со мной, да и всеми вами.

— То есть у нас осталось не так много времени, — произнесла Николь. — Отряд, отступайте, я закончу здесь сама.

Они послушались робианку, выходя из комнаты, дабы не подорваться вместе с воровкой. Две девушки остались наедине, вглядываясь в друг друга. Руж ничего не могла поделать, как бы не старалась, а что может сделать Николь в такие тихие моменты, когда оставалось всего четыре минуты до взрыва?

— И что ты хотела спросить? — произнесла Руж.

— Почему ты осталась у сопротивления, когда была возможность сбежать к нам? — спросила Николь.

— Я хотела сбежать, прихватив с собой все награбленное. Остановили, — сошло спокойно с ее уст. — Ванилла. Но она уже поплатилась за это.

— Что ж, если даже мы спасем тебя, то считай уже трупом, — заявила Николь. — Тебя нельзя будет использовать ни для заданий, ни для шпионажа за сопротивлением, ведь они думают, что ты уже мертва.

— Конечно. Я бесполезна, как ни крути, — усмешка. — А ведь когда-то могла добыть ценную информацию.

Оставалось три минуты. Мышка же отошла к окну, приоткрывая его, дабы в последние секунды сброситься, не задевая никого самоподрывом. Хоть она и пыталась быть спокойной в эти мгновения, но душа разрывалась на части, хотелось кричать, молить о спасении.

И все из-за того, что она не смогла сдержать страсть к деньгам, предала сопротивление, а затем и Империю Эггмана. Ей некуда бежать, особенно, после всего случившегося. Но одно радовало — она будет вместе с Наклзом, когда все закончится.

Увидит своего ехидну, который пострадал из-за ее решения. Это успокаивало, это манило к смерти, ведь тогда все проблемы исчезнут. Слабое и трусливое решение в виде того, дабы все закончилось, но что она может сделать? Николь же не подходила к ней.

— А я ведь знала, что ты так поступишь, Руж, — произнесла Николь. — Твоя страсть к деньгам всегда тебя губила.

— А? — удивленно спросила Руж. — Откуда ты… тебя же перепрограммировали…

— Знаю, — сошло с уст Николь. — Но любая программа может дать сбой, а прошлые воспоминания, записанные на дискете, вернутся.

Николь давно знала о сопротивлении все, что только нужно. Это случилось из-за ее собственного проблемного тела, когда она вырубалась каждый раз, когда что-то шло не так. Когда не могла ни двигаться из-за странных чувств, ни сказать хоть что-нибудь.

Когда-то ее сны показывали прошлое, когда она вместе с Салли прогуливалась по замку, вместе с Соником побеждала злодеев. За это надо было мстить? За то, что Айво лишил этого, сделав совершенно другую Николь, ту, которая нашла свое место в его империи.

Вопрос риторический, ведь она не чувствовала себя отстраненной в этом государстве, нашла себе друзей быстро, как и в прошлом. Эггман не относился с подозрением к той, из которой делал робианку, а это высшее доверие, что может быть у гения.

— Т-тогда… Почему ты не сообщила Салли? Почему ты… ты с ними! — уже кричала Руж.

Николь могла сказать что-то, но как только в голове возникла фигура Слеша, то голос притих, будто она боялась сказать тайну, которую никто не должен был услышать, даже будучи мертвым. Ехидна иногда стоял на первом месте в ее жизни, когда она пыталась разобраться с документами.

Собравшись в с силами, рысь посмотрела в сторону летучей мышки, предавшую не только сопротивление и остальных, но и себя, особенно своего возлюбленного, который так сильно верил в воровку, что не замечал явных отклонений, не замечал того, что она простой предатель.

— Здесь и различие с тобой, Руж, — сомкнула руки Николь. — Я не предаю тех, кто стоит за мной, кто дал новую, лучшую жизнь. Конечно. Не приятно было осознавать, что мне поменяли память, стерли все, что было связано с Королевством Акорн, но…

Николь усмехнулась, осознавая, что все помнила, все до мельчайших подробностей. Как разговаривала с Салли перед последней битвой за Империю Акорн, как ее исходный диск нашел Айво и вместо уничтожения дал второй шанс со словами:

— Она прекрасная техно-рысь, — произнес Айво, держа дискетку в руке. — Но что это за жизнь, когда являешься простой голограммой? Хм. В новой Империи Эггмана ей будет место. Заслуженное место, как и должно.

Когда она все вспомнила, когда проснулась с тем, что прошлое вновь с ней, те мгновения, когда создавали, когда доверяли остальные. Было два пути, связаться с сопротивлением, сказать, что она вновь за них, вновь подруга Салли, которая поддержит в любую секунду…

Но она этого не сделала. Вместо этого первые действия были направлены на Слеша, она наблюдала за ним с теми воспоминаниями, которые когда-то были стерты, но… ничего не поменялось тогда. Душа до сих пор расцветала только при одном лике ехидны.

Это дало понять одно. Ее память поменяли, но не сущность. Любовь не была поддельной, чувства были настоящими, такими, которые и грели сердце, а тело, созданное Роботником, которое было с изъянами, идеально подходило, ведь своими «недочетами» она могла приблизить возлюбленного к себе… в свою комнату.

— Мне дали шанс стать значимой. Не простой голограммой, которая, как подружка для сумасшедшей, вечно говорящей о Сонике, а потом о какой-то его второй половине ежа, а тем, кто может влиять на саму Империю, — с улыбкой заявляла Николь. — Быть рядом с… Хорошим робианцем скажем так… А не теми, кто за деньги готов на многое.

— Ха-ха-ха! — Руж смеялась, будто бы перед ней находился клоун. — Ради… ради какого-то другого жертвовать своим прошлым… Это… Это глупо.

— Глупо предавать отчаявшихся ради денег, а затем думать, что ничего не случится, — Николь посмотрела в сторону выхода. — Ты сказала, что это изобретение Тейлза?

Оставалась всего одна минута до взрыва, нужно было бежать как можно скорее, чтобы не попасть под волну, под то, как разорвет мышку на несколько кусков, отлетающих по разных частям разрушенных стенок. Рысь все это время изучала ошейник, дабы разобраться.

— Да. Его лучшее считай… — Руж совсем поникла головой. — Что же… было приятно попрощаться с такой же, как и я.

— Оба предатели сопротивления? — сошло с уст Николь. — Но у нас есть разница.

Николь незамедлительно подошла к Руж, схватывая ту за шиворот. Рысь смогла полностью посмотрел на ошейник, прикрепленный к шее заложницы. Глазами заметила все изъяны, которые всегда были у Тейлза, о которых он даже не догадывался. К счастью, прошлое давало плоды.

— Мой «Наклз» не пострадал из-за моих действий, — сошло с уст Николь.

Коготь Николь впился в ошейник, а затем она смогла высунуть из своей кармана портативный компьютер, который тут же подключила по сети к изобретению Тейлза. Лис допустил одну ошибку: связь с Руж, которую поддерживал и диктовал, что именно говорить воровке.

Через это рысь и смогла подключиться, дабы увидеть те самые механизмы, которые сейчас приведены в действия. Оставалось тридцать секунд, а Руж стала задыхаться, ведь «подруга» сжимала хватку, будто придерживала на месте, чтобы та не отошла на край, Не сбросилась.

— У Майлза лучше с защитой выходит, — произнесла Николь. — Тейлз ничему не учится, а я ведь когда-то ему говорила… Не нужно создавать такие обходные пути.

За считанные секунды таймер, которые должен был уже перевалить за десять секунд, остановился. Руж чувствовала только удушение, пытаясь хоть как-то сопротивляться таким позывам, но не могла из-за какой-то слабости. Николь вновь что-то нажала на своем компьютере.

Перед глазами другие данные, о самом механизме, который вот-вот был готов взорваться. Отключая функцию датчика, дабы ошейник больше не реагировал на снятие, она смогла практически обезвредить его, но не до конца, ведь он все еще на воровке.

— Остальное за саперами, — сошло с уст Николь.

— И… ч-что теперь… у-убьют все равно… — произнесла Руж.

— Нет. Я потребую аудиенцию у Айво, чтобы он посмотрел на все, что с тобой случилось, — спокойно заявила Николь. — Твоя судьба в его руках.

— Я… я… — она потеряла то безразличие, которое было до этого. — Зачем?

— Скажем так. Ты не выдаешь им, что я вернула свою память, я упускаю пару моментов, которые можно использовать против тебя. Особенно подрыв военных баз, — появилась улыбка. — Не говори, я знаю, что это сделала ты, если хоть что-нибудь скажешь, то не отвертишься уж точно. Я не Тейлз. Я не дам тебе и шанса.

Ей дали шанс, которым можно воспользоваться, дабы навсегда избавиться от чувства, что за спиной занесли нож, но за это нужно просто молчать. Простое молчание, которое помогает в таких моментах, она может это сделать, ведь зачем предавать своего спасителя?

— Д-да… я… не скажу ничего… только… жизнь… жизнь… — произносила Руж.

Николь улыбнулась, когда появился сапер вместе с другими, дабы продолжить обезвреживание ошейника. Никто и не замечал, как робианка уходила с довольной улыбкой, не из-за того, что смогла разрушить план сопротивления, не из-за того, что была права.

А из-за того, что облегчила Слешу работу по поимке других преступников, шпионов, пробравшихся в Империю Эггмана. В данный момент ехидна залечивал рану, к счастью, получалось, поэтому девушка сделала все, дабы ему было легче перенести следующий день.

— Я справилась, Слеш, — тихо прошептала Николь. — Что же… он поблагодарит меня… осталось только заманить его в свою комнату.

***</p>

Обстрел позиций, как и задумывался, приводил армию Империи Эггмана в недоумение. Враги уже находились в деревне, не понимая, почему сопротивление не может ничего сделать, только стоять в лесу, будто загнанные в клетку звери, пытаться сделать нечто несуразное.

Один из командиров смотрел на это, потирая свой лоб. Он, конечно, видел многое в своей жизни: восход Салли Акорн, падение Империи Акорн, возведение новой Империи Эггмана, а сейчас… простые обстрелы, которые попадают только в те здание, которое вовсе не использовались ни для чего.

— Что по линии? — спросил он у еще одного.

— Они сами не понимают происходящего, говорят, что в другой деревне сущий кошмар, — произнес другой. — Нам нужно быстрее покончить с остатками сопротивления и прийти на помощь.

— Мда. Я многое видел… Но чтобы все так тупо было, — сошло с его уст. — Серьезно. Они даже не стараются.

Один из снарядов пролетел прямо рядом с ним, что заставило забрать слова обратно, ведь сейчас его жизнь весела на волоске, если бы не удачный случай, ведь удар пришелся на близлежащее здание, которое в мгновение ока стало сыпаться, как карточный домик.