Гений в своем мире (2/2)

— Я нашел местоположение второго изумруда хаоса! Он находится в Chemical Plant Zone! — заявил радостно Тейлз, надеясь на правдивость своих слов. — Как будет возможность, надеюсь, Наклз отпустит тебя.

— Понял, — коротко произнес Шедоу. — Отправляюсь через две секунды.

— Спасибо, Шедоу, надеюсь это все не зря. — после чего связь прервалась.

Тейлз вновь обратил внимание на свой экран. Энергии у первого изумруда хаоса как не было, так и не стало сейчас. Каждый тест, попытка воссоздать заново проваливалась. Но кто написал это спасительное послание? Он не мог понять, ведь камеры ничего не обнаружили на базе.

— Нужно вновь принять те таблетки… — произнес Тейлз. — И извиниться перед Ваниллой…

Но затем он стал всматриваться в компьютер. В отражении экрана виднелась фигура другого мобианца, что слегка напугало лиса. Он увидел кроличьи уши, которые были так до жути знакомы, что он не верил в это. За ним находилась маленькая крольчиха, почти не отличить от той прежней Крим, какой была до своей смерти.

— А… а… — Тейлз не мог в это поверить, он не хотел оборачиваться, чтобы развеять эту галлюцинацию. — К-Крим…

Ее вид можно было назвать нормальным, если бы не рана на шее, этот разрез, из которого капало что-то зеленое, будто гной, кровь под глазами, выдающая в ней настоящего мертвеца. Нужно ли повернуться, чтобы убедиться в том, что это просто-напросто воображение больной головы?

— Изумруд находится там, Тейлз, — медленно произнесла Крим.

Тейлз не мог поверить в то, что слышит столь знакомый голос после стольких лет тишины. Неужели это не просто-напросто галлюцинация, как может показаться на первый взгляд. Лишь одни ее слова, а его бросает в жар так, будто он впервые улицезрел ее красоту.

Он боялся повернуться, чтобы не разрушить иллюзию, из которой ни в коем случае не хотел выходить. Она вернулась? Крим находится в этой самой комнате вместе с ним? Неужели это не просто розыгрыш, в который так хочется верить. Воздуха не хватало для того, чтобы вздохнуть.

— Тейлз, мне плохо без тебя… — произнесла Крим.

Ее чувства. Она могла их понять? Что-то колит в сердце, хоть она и не понимает, что именно. Возможно, скоро ее хватит сердечный приступ, и ее жизнь второй раз прервется? Что-то непонятное для ее рассудка возникает, она хочет… желает объятий, но не может.

Что-то внутри охватило ее. Что-то странное, не понятно, можно ли совладать с самой собой. Из-за того, что она первый подопытный Лорда, эмоции исчезли, но сейчас, будто пробираются сквозь барьеры. Она хочет быть с ним, как тогда в Зеленых Холмах, к сожалению, прошлого не вернуть.

— Тейлз, пожалуйста, обернись… — будто мольба с ее уст сошла до лиса.

Она хотела, чтобы его глаза посмотрели точно на нее. Зачем? Сама не осознавала, возможно, для радости или грусти? Или ненависти из-за его выбора? Руки у крольчихи дрожали. Девушка двинулась вперед, что передалось на экране. Тейлз закрыл свои глаза, пытаясь думать рационально.

— Т-ты мертва… Т-тебя нет здесь… — его голос дрожал, но не так, когда боятся, а тогда, когда хочется заплакать в объятиях близкого мобианца. — Э-это мое… Мое… воображение…

— Мой хозяин воскресил меня… — произнесла Крим. — И мой хозяин хочет, чтобы я действовала самостоятельно… Я действую… самостоятельно…

— К-кто твой… что… — Тейлз хотел обернуться, хотел, но боялся, что это все окажется иллюзией.

— Соник… Соник хочет жить, Тейлз, — сказала Крим. — Я обнаружила второй изумруд хаоса… Мы сможем воскресить моего хозяина.

После ее слов Тейлз раскрыл свои глаза, устремившись в экран. Блокнот открыт, так это ее рук дела. Перед ним настоящая Крим, не галлюцинация, нет. Девочка, которая должна лежать в могиле из-за Соника, благодаря ежу сейчас находится рядом с лисом.

«С-Соник это смог сделать?! С-Соник спас Крим?! Я… Я… Она хочет, чтобы Соник продолжал жить… Я… Я смогу это сделать!» — в голове ученого появилась надежда, что не все напрасно.

— Н-но твой хозяин не Соник… — но с уст сошло другое. — Э-Это его вторая личность…

— Лорд не плохой, Тейлз, — заявила Крим. — Он помогал Сонику стать лучше, он с самого детства помогал ежу, а из-за… вируса все пошло не так… Он хороший, он тот же Соник, как и сам Соник. Они вместе всю жизнь, поэтому… я не могу отделять своего хозяина от тела.

— Т-так… ты Крим? Д-да? — Тейлз хотел верить в это, хотел всей своей душой.

— Мой хозяин помог тебе справиться с фальшивкой. Он добрый, ведь он тоже Соник, — произнесла Крим. — Не вини его в моей кончине, это было нужно, чтобы не сойти с ума.

В эти мгновения Тейлз был готов простить даже самого Эггмана, если бы узнал, что он воскресил Крим. Его лучший друг, считающийся мертвым, сам смог поднять труп с окоп своей силой! Это не научно, но кто сейчас говорит о науке, когда перед тобой тот, кого не должно быть.

Лис, набравшись сил, решил обернуться. Он хотел верить в то, что это не игра больного разума. Считанные секунды и… крольчиха до сих пор стояла возле него. Гной из шеи уже не шел, лишь его часть на полу, а кровь застыла на веках. Ее карие глаза смотрели на ученого.

Но они такие пустые, что невозможно разобрать какие эмоции скрываются в ее душе. Сама Крим, хотела вырваться из этого плена, вновь почувствовать счастье того, что возлюбленный смотрит на нее спустя два года после кончины. Но даже улыбка не появилась на лице.

— Мы сможем воскресить Соника, Тейлз, — она не отрывала своего взгляда с его глаз. — Я помогу…

Если крольчиха могла не осознавать своих эмоций, прятала их внутри, не понимая как это делает, то Тейлз не сдерживался. В ту же секунду, как он увидел живую Крим, так быстро, словно ураган, встал со стула, а затем, ни думая ни о чем, заключил в свои объятия потерянную на два года подругу.

— Крим!!! — закричал от нахлынувших чувств Тейлз.

Его объятия, будто бы что-то неестественное для той, кто уже давно отвык от них. Прикосновение к ее телу вызвали мурашки по кожи. От того холода, к которому она привыкла за два года, почти не осталось и следа. Возможно, эмоции, запечатанные внутри, наконец-то стали давать о себе знать.

Улыбка, которую невозможно было увидеть на лице крольчихи, появилась. Объятия возлюбленного, не забывшего ее существование, столь грело сердце, что невозможно представить какие противоречивые чувства испытывала та, кто давно не мог и мечтать о столь приятной минуте.

Но руки не поднимались, дабы обхватить спину лиса. В голове до сих пор образы того, что он с ее матерью. К счастью, десять минут назад они поссорились, этим можно воспользоваться? Лорд приказал самой решать, что делать, возможно, это шанс того, дабы возвратиться к Зеленых Холмам.

— Так тепло, Тейлз, — монотонным голосом произнесла Крим.

Как бы не противоречили ее чувства действительности, как бы не боролась с тем, дабы подавить их, ведь не понимала до конца. Руки сами обхватили лиса. Тейлз не сдерживал слезы, означающие только счастья, ведь крольчиха, которую он, возможно, до сих пор не мог забыть, вернулась.

— Я… не понимаю себя, Тейлз, ч-что мне нужно чувствовать? — спросила Крим.

— Не знаю!!! — сквозь слезы просочились слова лиса. — Ты жива! Больше ничего не имеет значения!!!

— Я тоже не знаю… — спокойно сказала крольчиха.

В голове Крим возникла та же картина, что и до этого. Те же самые Зеленые Холмы, в которых ее жизнь изменилась навсегда. Та фраза, которую она никогда не смогла произнести больше из-за своей смерти. Это не подходящий момент, но ведь она вольна решать сама?

— Т-Тейлз… я… хотела бы сказать, пока не слишком поздно… — она понимала, что это не подходящий момент. — П-просто не могу держать больше это в секрете…

Держать ли это вновь в секрете? Чтобы никто больше не знал о заглушенной любви, которую, к сожалению, даже смерть не смогла уничтожить? Не то, что он с Ваниллой, ведь для Крим это не имеет значения, как и для ее матери, когда крольчиха еще была жива.

— Тейлз, я… хотела бы сказать кое-что… — произнесла Крим, пытаясь вспомнить те слова.

— Ч-что, Крим? — выдал дрожащий голосок лиса.

— Это нужно было сказать еще тогда… в Зеленых Холмах, — ее манера речи не предвещало ничего, что можно было назвать чувствами. — Но я не успела, а сейчас, возможно, прекрасная возможность.

Ссора с Ваниллой открывала кучу возможностей для той, кто был отстранен из-за своей смерти. Вернуться в душу возлюбленного, не осознавая этого, что может быть лучше для девушки, потерявшей себя в пучине второй жизни. Так трудно начать действовать, но последствия от этого могут только порадовать.

К сожалению, вдруг ей опять помешают сказать те самые слова, которые не успела произнести перед похищением? Нужно ли открыть свой рот или сделать какое-то движение телом, дабы дать понять Тейлзу о том, что она хотела произнести еще давно?

— К-Крим… — Тейлз будто догадывался об этом. — Я с… В-Ва-

Чувство возвращались так стремительно, что Крим попросту не хотела больше слышать это имя. Она могла рассказывать о том, что такое пустота на протяжении всего дня, но обойтись лишь одной фразой про свою маму, чьи чувства встали на первый план, нежели дочь.

Предатель. Одно слово, а сколько смысла. Крольчиха доверяла, любила Ваниллу, но что в итоге? Отбросила ее от Тейлза, к которому она чувствовала любовь, хотела быть с ним всю свою жизнь, не горевала так сильно, как могла. Мобианка наблюдала со стороны за ними, но раскаянья так и не видела в глазах.

Больше всего она видела заинтересованность в лисе и ничего. Мать даже не удосужилась посещать могилку, а ведь она совсем рядом. Крим стиснула свои зубы, как только поняла, что ее возлюбленный хочет сказать, что теперь принадлежит той, кто так поступил с девушкой.

Гнев охватил разум. Но он так же быстро затих, как и возник, ведь что-то блокировало собственные чувства. Есть только холодный расчет, который твердит, что нужно возвратить того, кто принадлежит только ей, с самого детства, с первого момента знакомства.

Была ли здесь любовь? То, что греет сердце холодным вечером, в одиночестве, та мысль, что возносит кого-то в статус недосягаемости для другого. Конечно. При виде Тейлза она знала, что делать, при его слезах, она уже понимала как успокоить. Привязанность, как и в прошлом, до сих пор жила в мобианке.

«Любовь к матери? Что за шутка! — подумала про себя Крим. — Она добилась своего только плотскими утехами, ничего больше! Она… падаль… Тейлз вновь вернется ко мне, ведь знает, что я жива… и помогу ему.»

К счастью, она не дала возможности закончить фразу лиса. За несколько мгновений ее холодные губы прикоснулись к устам Тейлза, останавливая его поток слов, будто специально, не давая шансов возразить. Если у Ваниллы получилось останавливать мысли ученого таким образом, то почему ее дочь не сможет справиться с этим?

Что-то теплое влилось в горло. Мобианец хотел отстраниться из-за непомерного удивления, но застыл, внимая ее сладкому аромату, который только-только стал просачиваться сквозь устрашающую пустоту. На ее лице не было тех чувств, что скрывались глубоко внутри.

«Вкус… — он не мог разобраться, но до него быстро дошло. — Крови?!»

Тело не хотело отстраняться от той самой крольчихи, которую он полюбил, когда был еще наивен, как ребенок. А сейчас эта любовь возвращается, она рядом, так что еще может быть лучше? С их ртов стала капать кровь, но это не пугало лиса, наоборот, он сильнее прижал ее к себе.

Языки сплетались, а то, что он хотел произнести пять секунд назад, вовсе выветрилось из головы, как не очень-то и нужный мусор, от которого хочется только избавиться. Слишком быстро он поддался тому, что хотел заглушить после смерти Крим, но, к сожалению, не смог.

Сердце крольчихи готово выпрыгнуть из груди, чувство, будто вот-вот и она сможет все контролировать в своем теле, познает радость, которую не понимает до конца, гнев, слезы, возможно, это именно тот момент, которого и хотела душа, заключенная в своеобразную тюрьму.

Поцелуй, сколь значимым он не был, прекратился. Дыхание обоих прерывали мысли, кровь с кончика языка Тейлза и Крим до сих пор капала на пол, но это не мешало. Ученый заметил, что у нее повреждена неба, которую нужно непременно зашить, когда будет возможность.

— Мне нужна помощь, Тейлз, — произнесла Крим, вытирая кровь с рта своего возлюбленного. — Ты ведь поможешь?

Чувствуя ее прикосновение к себе, Тейлз не мог больше отбросить свою прошлую любовь назад, как бы вина перед Ваниллой не стояла на первом плане, теперь ничего не имеет значение, кроме Крим и поисков изумрудов хаоса. Он кивнул, не решаясь ничего сказать.

— Пожалуйста, можешь зашить мою шею и… посмотреть из-за чего идет кровь со рта? — впервые ее тон сменился, столь ласковые слова, как музыка для ушей лиса. — Я хочу… чтобы мой внешний вид был… подходящим для тебя…

Она ни разу не испугала его за все это время. В своей жизни лис видел многое, а лишь некоторые недостатки восставшего тела из могилы не могли достаточно воздействовать, если вспоминать, какой он видел ее в последний раз, то все вопросы сразу отпадают.

— Ты никогда не была не подходящей, даже сейчас ты красива, как и всегда, — сошло с уст Тейлза.

Он не обращал внимание на то, что с ее глаз видна застывшая кровь, что из нёба до сих пор кровоточит, что ее шея гноит. Нет. Она такой же идеал, как и в прошлом. Сердце Тейлза подсказывало только то, что нужно помочь, что его возлюбленная, настоящая возлюбленная вернулась!

— Спасибо, Тейлз, я… вновь буду рядом с тобой, — произнесла с милой улыбкой крольчиха. — И теперь уже…

Но ее столь холодные глаза отстранили бы любого. В ее душе находились две противоборствующие стороны, к Тейлзу — любовь, что сейчас выражалась в улыбке, которую невозможно контролировать даже внутренним блокировщикам, и к Ванилле — ненависть, что находилась в пустом взгляде.

— Навсегда.</p>