Часть 4 (1/2)

Хёнджин лениво одевался, явно не горя желанием разговаривать сейчас с кем либо. С утра пораньше от бессонной ночи и резкого подъёма с кровати гудела голова и болела поясница. Хёнджин отпер дверь и впустил взволнованного Сынмина и медсестру. Женщина средних лет быстро осмотрела Хвана, записала что-то к себе в блокнот и, слегка поклонившись, покинула палату, оставляя парней наедине. Сынмин пару секунд смотрел на Хёнджина, будто медсестра могла пропустить что-то важное. Ким выдохнул и мельком взглянул на кровать Хвана, округляя от неожиданности глаза:

— Феликс?

Ли совершенно не собрался вставать и вообще двигаться. Он очень удобно устроился на боку лицом к двери, почти с головой накрывшись одеялом. Неохотно разлепив глаза, услышав что его зовут, Феликс смог выдавить из себя лишь тихое и хриплое ”М?” Сынмин легко усмехнулся и вновь вернулся к Хёнджину:

— Как ты? Разве тебе уже можно вставать?

— Как видишь. Я в порядке.

— Очень на это надеюсь.

Ким замолчал, не находя больше слов для продолжения диалога. Он задумчиво закусил губу и смотрел куда-то в стену. В конце концов с неким облегчением выдохнул, Сынмин направился к выходу из комнаты, на последок кинув через плечо:

— Сегодня в 3, помнишь?

— Да.

После этих слов Ким закрыл за собой дверь и скрылся в длинном коридоре. Хёнджин обернулся к Феликсу, задремавшему за короткой беседой, и смотрел на него спокойным, изучающим взглядом, будто увидел его впервые.

— Феликс, - Хёнджин сказал достаточно громко, чтобы вырвать Ли из дрёмы.

— Чего-о, - хриплый бас красноволосого приятной вибрацией прошёлся по спине Хвана, вызывая мурашки.

— Вставай, тебе пора домой.

Феликс не отвечал. Он открыл глаза и молча пялился на Хёнджина в ответ на его взгляд. Примерно через минуту, тяжело вздохнув Ли поднялся с кровати и потёр глаза. Мир перед глазами плыл так, словно Феликс вчера всю ночь не трахался, а очень много пил. Он еле как поднял с пола свои вещи и с горем пополам оделся, вновь устало плюхнувшись на кровать.

— Слушай, ты ещё долго собираешься тут лежать? - Ли поднял глаза на недовольного Хвана.

— 2-3 дня, не знаю.

— Мм..

После этих слов Феликс ненадолго прикрыл глаза, задумавшись. Хёнджин жив, скоро выйдет из больницы, и что дальше? Как теперь пойдут отношения? А с бизнесом что? Из-за операции в тюрьме их не оставят в покое пару лет точно, если не больше. Что делать дальше, непонятно. Решив не тяготить голову сложными вопросами с утра пораньше и пообещав себе разобраться с ними чуть позже, Ли поднялся с кровати и пошёл к выходу. Хёнджин остановил его, взяв за руку. Феликс обернулся и озадаченно посмотрел в глаза напротив него. Хван как-то опасно улыбнулся и притянул Ли к себе. Феликс округлил глаза, когда оказался в прочных тисках из рук Хёнджина.

”Что за приступы нежности, ты же из ада вылез?”

Хван воспользовался минутным смятением Ли и одним движением что-то застегнул на шее красноволосого. Феликс же, почувствовав тяжесть на шее, оттолкнул Хёнджина и вцепился руками в ”аксессуар” на шее.

— Ээ?! Какого чёрта?

Ли безуспешно пытался снять с себя ошейник, но только поцарапал шею. Посмотрев на Хвана уничтожающим взглядом, Феликс оскалил зубы в угрожающем жесте. Хёнджин улыбнулся по себя:

”Истинный адский пёс. МОЙ адский пёс..”

— Тебе пора домой, Феликс, тебя ждут, - Хван усмехнулся, представляя как сильно будет беситься Ли.

Феликс ещё раз мысленно закопал, утопил и сжёг Хёнджина, и, смирившись с новой ношей, направился в сторону двери. Он вышел из палаты, не оглядываясь назад, ведь знал, что его там встретит самая гадкая усмешка во всей вселенной.

***

Джисон еле сдерживал смех от вида недовольного лица Феликса и ворчащего, словно старого деда, Минхо. Хан понимал, если он сейчас издаст хоть один лишний звук, то на него обрушится гнев не одного, а целых двоих Ли.

— Да как так?! Слушай, тебя самого это не раздражает?

— Раздражает, блять, ещё как! Я ничего не могу поделать, он псих, и ты прекрасно об этом знаешь.

— Хаа, боже, - Минхо устало прикрыл глаза и откинулся на сиденье. Он потёр переносицу, мысленно проклиная Хван Хёнджина всеми возможными способами, ибо из-за него теперь у Ли старшего голова грозится разлететься на куски.

— Трогай, Джисон.

— Агась.

Долгая дорога домой прошла в абсолютной тишине. Минхо спал, Хан внимательно следил за дорогой и иногда ругался на непутёвых водителей, которые создавали пробку или тупили на светофорах. Феликс в свою очередь задумчиво рассматривал мелькающие пейзажи за окном, морщась время от времени от неприятной тяжести, царапающий шею. Он пару раз трогал ошейник, подушечками пальцев перечитывая драгоценные камни на нём. Цифра вышла внушающая, особенно если прикинуть хотя бы примерную стоимость. Ли о многом успел подумать за эту поездку, начиная от их крупного промаха в плане по освобождению Хвана, заканчивая их шансами продолжить отношения в более-менее спокойно обстановке.

Понятие спокойствия у них своё, совсем не похожее на привычное всем умиротворение и дзен. Для них спокойствие - это уставший после работы Хёнджин, и Феликс, пытающийся в добавок его как-нибудь подзаебать, и наоборот. Умиротворение - это лежать в обнимку на диване или в кровати, буквально пытаясь задушить друг друга в шутку. Да, с чувством юмора тоже неудача, но кого это волнует? Феликс ещё не готов признать того, что скучал по сумасшедшим выходкам Хёнджина в виде ошейников, угроз, грязного флирта и просто его присутствия. Признание этого факта будет ровняться проигрышем Хвану, даже если сам Хёнджин не в курсе

. Ли тяжело вздохнул и отвернулся от окна, в глазах уже рябит от быстро меняющихся картин. Феликс рассматривал кожанное сиденье Минхо, найдя этот предмет ну слишком интересным и более важным чем раздумья о хрупком будущем.

Феликс вышел и даже не обернулся.

— Обиделся, чертёнок? - Хван шёпотом задал вопрос в пустоту, наблюдая за удаляющейся фигурой Ли.

Когда он окончательно вышел из его поля зрения, Хёнджин закрыл дверь и сел к себе на кровать, задумавшись. До приема врача 3 часа, надо как-то их убить, чтобы не залезть на стены со скуки. Хван смотрел в окно: за ним летали птицы, от лёгкого ветра покачивались деревья, изредка поднималась пыль и ярко светило солнце. Уже начало холодать, но солнце по-прежнему яркое, хоть и не греет как раньше. Далее Хван вдоль и поперек изучил палату и свои руки. На прикроватной полочке покоился разряженный телефон. Было страшно представить, какой взрыв из уведомлений на него обрушится, если включить несчастный мобильник. Несмотря на это, Хёнджин всё-таки поставил телефон на зарядку. Хван лёг на кровать и принялся рассматривать идеально белый потолок. На нём была пара одиноких лампочек, тень от занавесок и свет от дневного солнца. В дверь палаты неожиданно постучали, вырывая Хёнджина из мыслей. Не став дожидаться ответа, гость вошёл. Это оказался тот паренёк, который увел Сынмина в тот раз.

— Добрый день, господин Хван, как себя чувствуете? - парень поклонился и вежливо улыбнулся.

Хёнджин смерил его изучающим взглядом, и коротко хмыкнув ответил:

— Неплохо.

— В 3 часа у вас обследование у доктора Со, не забудьте. Вы не голодны? Сегодня подают отличный Миёккук, вам будет полезно.

Хван не ел с самого утра, и желудок не особо беспокоил его до этого момента. Орган издал слабое урчание, оповещая о том, что он не против порции свежего, горячего Миёккука.

— Пожалуй соглашусь.

— Отлично, тогда идёмте.

Хёнджин поднялся с кровати и вышел из палаты вслед за Чонвоном. На первом этаже в полупустом кафе нашлось место на двоих у окна, открывающего красивый вид на желтеющую густую рощу. Во всём помещении стоял манящий аромат свежего Миёккука, на который Хёнджин сразу набросился, как только он вместе с Яном дошёл до их места. Когда не ешь довольно продолжительное время, любая еда может казаться шедевром кулинарного искусства, и сегодняшний Миёккук стал исключением. Сынмин иногда готовил его, и Хван раньше пробовал этот суп в разнообразных заведениях и везде встречал одинаковый, пресный, ничем не цепляющий вкус. Кто бы мог подумать, что больничный Миёккук мог оказаться настолько вкусным. Хёнджин хотел закатить глаза и промывать от удовольствия, но сдержался. Секундное наслаждение всё же промелькнуло на его лице, на что Чонвон улыбнулся и тоже поднялся за еду. За трапезой ни один не проронил не слова, но после приёма пищи поговорить было необходимо. Хёнджин закончил со своей порцией и расслабленно откинулся на спинку стула, наблюдая за Яном, который что-то искал в телефоне. Младший отложил мобильник, заметив что Хван закончил, и начал разговор первым: