Часть 1 (1/2)
”— Хёнджин! — закричал Феликс, подхватывая уже безжизненное тело...”
В ушах стоял невыносимый шум, словно голову отчаянно пытались расколоть пополам отбойным молотком. Перед глазами всё плыло: кучи безжизненных тел, лужи крови и мёртвые серые стены тюрьмы давили со всех сторон. Со спины доносились голоса, отчаянные и испуганные. Они звали Феликса, просили его успокоиться, просили посмотреть на кого-то. Неужели всё должно было закончится вот так..?
Феликс уже не помнит как его за руки вытащили из тюрьмы, как посадили в машину и повезли в неизвестном ему направлении. На фоне пережитого стресса и бессонной ночи вскоре парень отключился. Всю поездку Ли мучали кошмары, бесконечно повторяя сцену застывшим Хваном, постепенно теряющим жизнь и медленно тяжелеющим в руках Феликса. Его застывший взгляд напольный ужасом и полным смятением заставлял Ли каждый раз просыпаться с истошным криком. Минхо сидел на задних сиденьях вместе с Феликсом и каждый раз успокаивал его, безмолвно держа за руку. Феликс не плакал, не сожалел, не тосковал. Он вообще ничего не чувствовал кроме огромного желания закричать так, чтобы разорвать глотку в кровавое месиво и оглохнуть к чертям. Когда машина подъехала к особняку семейства Хан, Феликс с трудом смог выйти из машины и удержаться на ногах. Силы разом покинули его тело, и Минхо пришлось тащить его до дома самостоятельно. Феликс буквально отключался на ходу , но отчаянно пытался держаться в сознании, ибо он более не выдержет ужасной картины с умирающим на его руках Хёнджином. В конце концов, спустя сотни протестов, трёхэтажного мата в адреса всех кого Феликс только знал, угроз и один хороший удар по груди Минхо, Феликс получил дозу снотворного и мирно отрубился на добрых 2 часа.
***
Минхо видел его взгляд. Это был чистый ужас смешанный с отчаяньем и страшным гневом, который способен разнести любую стену в щепки и не оставить от неё ни малейшего следа. Он видел волосы ядерно-красного цвета, которые словно за раз потускнели и стали серыми и безжизненными как и их хозяин. Ли понимал, что словами успокаивать Феликса более чем бесполезно, скорее даже глупо. Всю дорогу он просыпался от кошмаров и кричал. Минхо было очень больно видеть своего друга в таком состоянии. Он поклялся, что достанет Хёнджина за шкирку из самых глубин ада и заставит поплатиться его за все страдания Феликса. В особняке Джисона Ли вкололи снотворное. Нормальный отдых был необходим ему как кислород, хоть Феликс и яростно сопротивлялся этому факту. Саднящая боль в груди с огромным синяком была сущим пустяком для Минхо, по сравнению с мучениями его друга. Ли сидел в большой гостиной, сцепив руки в замок и пытаясь взглядом проделать дыру в дорогом, начищенном до ослепляющего блеска паркете, рассматривал причудливые узоры и не заметил как зашёл Джисон с двумя бокалами и бутылкой 30-летнего Balvenie. Минхо не поднимал тяжёлого взгляда до последнего, пока сам Хан не заговорил:
— Возьми, - младший протянул бокал, наполненный спиртным, - давай поговорим.
— Спасибо, - Минхо залпом осушил стопку.
— Как вообще всё это началось? Как Феликс попал на арену?
— Из-за меня, - алкоголь немного расслабил Ли и он стал давать волю эмоциям, но всё ещё старательно сдерживал слезы, - из-за меня он сейчас страдает. Я тогда лежал в больнице весь переломанный после поединка с Дэном, Феликс заботился обо мне прямо как родной брат. Безумно вредный, но зато добрый, а я отправил его драться под своим именем.. дурак дурачьём, - Минхо потёр переносицу и глаза предательски намокли.
Говорить дальше не было смысла, Ли просто вцепился мёртвой хваткой в рубашку на спине Хана и плакал. Было больно и ужасно горько. Минхо ещё никогда не сожалел так сильно как сейчас. Бесконечные мольбы о прощении резали слух Джисону, но он лишь успокаивающее поглаживал старшего по спине, стараясь спрятать его от всего жестокого мира и позволить ему полностью обнажить свои чувства и мысли. Спустя почти час душевных терзаний Ли наконец успокоился. Красные опухшие глаза сильно болели, в голове было пусто. Очень удачно стоявшая рядом бутылка с виски мигом оказалась в цепкой руке старшего. 3 глотка обжигающей жидкости помогли обрести немного ясности.
— Думаю, тебе стоит отдохнуть, у меня есть кое-какие дела, - Джисон отошёл к небольшому шкафу за подушкой и пледом, мягко уложил старшего на диван и удалился в длинный коридор.
Хан брёл в сторону лестницы с тяжёлой головой. В ней навязчиво крутилась идея, ”за” и ”против” которой он сейчас мысленно взвештвал. Безумные решения были не совсем свойственны Джисону, но надежда на удачный исход еле заметно трепетал а душе младшего. ”За” победило, но для начала нужно было разобраться с реально важными делами. Так как планы Феликса оборвались, Джисону нужно было всё уладить с людьми, с которыми Ли договорился. Особых проблем возникнуть не должно, но вот как объяснить отмену плана? Хан не знал. Но обязан был что-нибудь придумать.
***
Феликс проснулся с ужасной ломотой в теле. Его пробуждение уже достаточно давно нельзя назвать добрым, начиная с того дня, как он начал подробно разрабатывать план по освобождению Хёнджина. Он просыпался на столе в горах бумаги с затёкшими конечностями, на полу в ванной, чуть не захлёбывался по утрам в тарелке с завтраком и иногда спал с открытыми глазами. Феликс ежедневно вливал в себя литры кофеина, но даже они не помогали чувствовать себя бодрее, наоборот, в сон клонило ещё сильнее. Но вот план наконец доделан, люди готовы действовать, а моторы авто гудят в предвкушении долгой поездки. Всё должно было пройти идеально, если бы не секундная слабость до одури влюблённых сердец, одно из которых поразила тяжёлая пуля судьбы. Ли старался не думать об этом, но выходило весьма паршиво. Он поднялся с кровати с дикой головной болью и побрёл на поиски живых душ огромном особняке. Еле добравшись до ванной он умылся ледяной водой, немного придя в себя, и почти сразу слышит позади себя голос:
— Доброе утро, милый.
Даже в такой дерьмовой ситуации Хо не забывает легонечко, но подъебнуть Феликса. Старший стоит, подпирая косяк ванной, и пытается оценить состояние друга. Ли ничего не отвечает на приветствие и выходит из ванной словно зомбированный на приятный аромат свежих блинчиков. Минхо, лицезрея зту картину, тепло улыбается тому, что родной Феликс понемногу возвращается. Когда Ли заходит на кухню, Феликс уже во всю уплетает блины с джемом. Хватит пока что страданий, лучше с головой погрузиться в наслаждение теплым завтраком.
На часах было около 8 утра, люди на улицах ожили и торопились кто куда: кто-то опаздывал на работу или учебу, кто-то выгуливал собак или себя, кто-то с утра пораньше уже ходил по магазинам, у кого-то была утренняя пробежка. На улице было относительно спокойно, так и не скажешь, что буквально пару часов назад, где-то на краю Сеула произошло то, что заставит всех этих людей в один миг потерять своё спокойствие и умиротворение. Феликс неуверенно покосился на пульт от телевизора, Минхо заметил его взгляд и на свой немой вопрос одними глазами получил максимально неуверенный, но кивок. Ведущая новостного телеканала рассказывала о погоде, спорте, экологии, и, наконец, речь зашла о главных новостях страны. Перед глазами замелькали кадры с места пришествия, странно, что журналисты разнюхали об этом только сейчас, ведь прошло целых 4 часа. И снова Феликс слышал так ненавистные и одновременно любимые ему ”Хван Хёнджин..” ”Хван Хёнджин...”. Тюрьму снимали только снаружи, внутрь никого не пускали. Казалось, что туда съехалась вся полиция не только Сеула, но и ещё двух городов как минимум. Из здания выносили кучу трупов, полицейские мельтешили как назойливые мухи, журналисты отчаянно пытались взять интервью для ТВ. Вскоре обоим парням стало невыносимо смотреть на всё это снова, и Минхо переключил на кулинарный канал. Феликс продолжил поедать блины, думая о чём-то своём. Старший заканчивал шаманить у плиты, но заговорить с другом пока что не решался. Да и о чём говорить? Прекрасно ведь всё знают, да и своими глазами видели. В конце концов Минхо решается на нейтральную тему:
— Чем думаешь заняться дальше?
Да уж, не очень нейтрально вышло.
Феликс молчал, но вопрос друга услышал. Он какое-то время покрутил в руке ложку и ответил:
— Понятия не имею. - Ли ответил спокойно, слегка хриплым после долгого сна голосом, без истерик, криков и слёз. Видимо мощное было снотворное, - Возможно... тц, не знаю.
Оба молчали, но Феликс, на удивление, заговорил сам:
— Наверное вернусь к проектированию, да заживу как обычно. Вариантов не особо много, тем более сейчас, - на последних словах Ли опустил тяжёлые веки и нервно потёр переносицу, - сейчас же нам даже на улицу выйти будет небезопасно, о чём-то большем я вообще молчу.
”Не нам, а скорее тебе”, пронеслось в голове Минхо, но он вовремя прикусил язык.
— И.. сколько ты будешь, отсиживаться?
— Месяц, не меньше. Вся эта шумиха продержится ещё очень долго, так что скорее всего даже дольше. Я уеду из Сеула, просто не смогу здесь больше находиться.
Минхо закусил губу. С одной стороны Феликс прав, находится в эпицентре всех событий очень сложно, да и при таком раскладе сменить город вполне разумно, но всё-таки.
— Пожалуй, ты прав. Но.. ты уверен? Куда ты поедешь ?
— Может Тэгу или Гунсан, просто подальше от столицы.
— А что с Х...
Ли не договорил, у него зазвонил телефон. Зазвонил он очень вовремя, ведь Минхо совсем позабыл о своём обещании вырывать себе язык всякий раз, когда речь будет заходить о любой теме, касающейся Хёнджина. На экране высветилось имя Джисона.
— Да?
— Поднимись ко мне, пожалуйста.
— Срочно?
— Да..
Голос у Хана был уставший. Минхо не хотел оставлять Феликса, но всё-таки подняться нужно было.
— Я отойду ненадолго, не скучай.
— Хорошо, иди.
— Угу.
Ли пошёл сторону лестницы, оставляя Феликса наедине со своими мыслями, надеясь, что всё будет в порядке. Ведь время лечит, правда?
***
Хан выглядел максимально плохо, даже хуже чем представлял себе Минхо, когда младший позвонил ему. Синяков под глазами не было, каких-либо увечий тоже, но откровенная заёбанность в глазах всегда позитивного и оптимистичного Джисона сильно били под дых и заставляли усомниться в его состоянии. Он сидел в своём кожаном кресле с закрытыми глазами и подпирая голову полную тяжёлых мыслей рукой. Хан поднял глаза на Ли, посмотрел на него пару секунд и внезапно спросил:
— Вот если бы у тебя был, скажем так, ученик или, не знаю, приемник, которого ты бы очень любил, ты бы всё для него сделал?
Достаточно внезапный вопрос загнал Минхо в ступор. Он облокотился на стену за его спиной и устремил взгляд на белый потолок.
— Как понять ”всё?”
— Ну вот если бы проблемы у него были, помог бы?
— Ну да, наверное. Хотя, смотря что случилось.
— Ясно.
Повисла недолгая пауза.
— Как там Феликс?
— Неплохо, блины за обе щеки уплетает. Хотя бы аппетит свой не растерял, уже хорошо.
Лёгкая фраза не немного разрядила тяжёлую давящую атмосферу и Минхо слегла улыбнулся уголками губ.
— Ты что-то ещё хотел? Если нет, то пойду ещё сделаю, он не завтракал с 4 утра. И мы, кстати, тоже.
— Ты прав. Я скоро подойду, иди, спасибо.
— Угу.
Джисон устало откинулся в кресле и посмотрел в потолок, надеясь найти на нём ответы на все терзающие его сознание вопросы. Не нашёл, к сожалению. Когда Ли вышел из его кабинета, Хан какое-то время покрутил в голове мысль о своей идее. Стоит ли её воплощать? А если всё станет только хуже? Вспомнив обо всех ”за” и ”против” и то, что ”за” победило, Джисон потянулся к лежавшему на краю стола телефону и набрал номер. Через пару гудков ответил молодой юношеский голос:
— Слушаю, господин Хан...
***
Минхо спустился вниз. Идя по длинному коридору в его голове звучали слова Джисона: ”— Вот если бы у тебя был, скажем так, ученик или, не знаю, приемник, которого ты бы очень любил, ты бы всё для него сделал?”. К чему вдруг такие вопросы? Понятное дело, вся эта непонятная ситуация на всех свалилась огромным и тяжёлым грузом, но для Джисона такие вопросы - большая странность. За всё время их недолгих отношений Минхо никогда не слышал ничего подобного от младшего, это слишком серьёзно для него звучит. Хан не такой, он часто шутит, улыбается, флиртует и смеётся. В нужные моменты становится серьёзным и собранным, но не настолько. Эти мысли оборвали странные звуки с кухни. Он плачет? Минхо сначала подумал что ему показалось, но по мере приближения к кухне звук становится отчётливее: Феликс не плачет, он рыдает. Минхо уже бежит сломя голову, накрутив себе таких мыслей, что холодок по спине бежит. Он влетает на кухню и сразу сжимает в руках трясущееся тело младшего. Того в чужих руках начинает колотить только сильнее и слезы выходят на свободу. Феликс ищет руку Минхо чтобы со всей силы сжать её и раскинуть ещё сильнее. Ли слегка кривится от невероятно сильной хватки младшего, но сжимает его руку в ответ. Феликс бормочет что-то неразборчивое себе под нос, но в конце концов задаёт вопрос напрямую:
— Почему никто не говорит о нём? - Минхо закусил внутреннюю сторону щеки, сразу поняв, о ком пойдет болезненная речь, - Почему? Что случилось в тюрьме?! - Феликс до крови закусывает губу, столы не начать кричать на друга, который будто знает абсолютно все детали, просто не хочет ими делится, - Ну чего ты молчишь? Скажи что-нибудь, Минхо, пожалуйста.. прошу.
— Феликс..
— Что? Что Феликс?!
— Я не хотел затрагивать эту тему, думал что ты не захочешь об этом говорить. Пойми, я не читаю твоих мыслей, вдруг, если бы я завел речь о Хёнджине, ты бы закатил истерику или чего похуже. Мне итак невыносимо больно видеть тебя таким.
— Каким?
— Разбитым.
Феликс замолчал. Будто переваривал слова Минхо и раскладывал их по полочкам в своей рыжей голове.
— Скажи, почему? Почему после всего, что мы сделали, после кучи попыток создать идеальный план, спустя столько времени всё закончилось так? - Феликс посмотрел прямо в глаза Минхо, надеясь найти в них ответ. К несчастью, не нашёл.
— Я.. я не знаю, извини, - Ли опустил глаза не в силах смотреть в молчщие друга, - Джисон что-нибудь придумает. Я очень на это надеюсь.
Феликс тяжело вздохнул. Что Джисон может придумать? Что изменится? Абсолютно не понятно.
— Прости, что-то я завёлся сильно, - Феликс шмыгнул носом и отстранился.
— Не извиняйся, ты ни в чём не виноват. Не голоден?
— Нет. Блины были очень вкусные, спасибо.
В кухонном проёме появился Хан. После душа выглядел он немного лучше, но отнюдь не хорошо. Джисон сделал себе кофе и сел за стол, коротко поздоровавшись с Феликсом.
— Минхо, я поеду домой, спасибо за завтрак ещё раз.