Часть 55 (1/2)
Над головой сияли огромные лохматые звезды, и по ним невозможно было найти путь: все они были незнакомы. В одном месте небо приняло странный сиренево-розовый оттенок вскоре после наступления темноты; боги высыпали там целые охапки звезд и закрутили их в водоворот.
Свет был куда мягче дневного, но достаточно ярким. Самым темным временем и вовсе оказалось время сразу после заката, когда ущелье накрыла глубокая тень, светило закатилось за горизонт, а звезды еще не успели появиться.
Лю Цингэ дышал ровно и спокойно, но между бровей у него залегла крохотная морщинка. С закрытыми глазами он больше не казался таким суровым и замкнутым, каким был обычно. Впрочем, за довольно долгое время знакомства с пиковым лордом Ло Бинхэ готов был признать, что тот не так уж и замкнут.
Профиль в мягком звездном сиянии казался умиротворенным и нежным, и Бинхэ с грустью подумал, что вот в таком виде Лю Цингэ куда как лучше. Лежал бы себе, глаз и рта не раскрывая — очень красиво и совершенно не раздражает.
К счастью, Лю Цингэ его мыслей не слышал и продолжал спокойно спать. Несмотря на возможность обойтись медитацией лорд придерживался простого правила: пока можно спать, нужно спать, а медитации никуда не денутся.
Это было только на руку Бинхэ, потому что проникать в спящий разум куда проще.
Зажмурившись, он расслабил все тело и глубоко вздохнул, очищая мысли и чувства. С проявлением демонической половины нащупывать чужие сны стало даже проще: погруженные в грезы ощущались приветливо распахнутыми дверьми.
Однако лорд пика Байчжань если и был дверью, то накрепко запертой. Бинхэ в недоумении попытался втиснуться и пробраться в его разум, но только зря уткнулся в непреодолимое препятствие.
Открыв глаза, Бинхэ бессмысленно посмотрел в звездное небо и осторожно перевернулся на бок. В таких случаях проще всего коснуться спящего, ослабляя его настороженность и создавая коридор между двумя разумами.
Всего лишь положить руку на чужую ладонь, что в этом преступного? Во сне такое сплошь и рядом случается… Стоило представить, как Лю Цингэ просыпается и смотрит сурово, даже с долей отвращения, и Бинхэ покрылся ледяным потом.
Так и до рассвета можно страдать.
Мысленно обругав себя последними словами, Бинхэ снова перевернулся на спину и накрыл мозолистые пальцы своей ладонью.
В голове лорда не было никакой каши или пустого мелькания, как у остальных людей. Воспоминания всплывали одно за другим последовательно и четко, безо всякой суеты, но их было слишком много. Сегодня Лю Цингэ не снилось ничего, и Бинхэ принялся собирать видение из осколков воспоминаний.
Ему нужно было создать песчинку и загнать ее между плотных створок памяти и сна, как в раковину жемчужницы. Сначала Бинхэ вызвал в памяти образ Шэнь Цинцю, его голос и язвительную улыбку, веер и бамбуковые листья; соединив все в единый образ, он осторожно подтолкнул его вперед.
Лю Цингэ едва слышно вздохнул. Пальцы его под ладонью Бинхэ судорожно сжались, и оба они оказались в полусне-воспоминании.
Вокруг шумел лес. Шэнь Цинцю лежал на руках перепуганного Лю Цингэ. Он был ранен — бледно-зеленую ткань пятнали кровавые подтеки и побуревшие капли. Однако это не мешало ему шептать какую-то бессмысленную сладкую дрянь и тянуться… тянуться… тянуться к губам Лю Цингэ!
Да когда это такое было? Что за бесстыдные мечты обнаглевшего варвара!
Шэнь Цинцю всем телом приподнялся, уцепившись рукой за шею Лю Цингэ, и наконец приник к его губам в страстном поцелуе. Даже сквозь свое возмущение Бинхэ вдруг почувствовал в этой сцене что-то странное.
Лес вокруг напоминал ущелье, в котором раскрылась Бездна, а вот Лю Цингэ вовсе не напоминал влюбленного. Он замер, неловко заерзал и осторожно попытался отцепить от себя Шэнь Цинцю.
Незримый и невидимый для них Бинхэ весь превратился в одно сплошное внимание, усмиряя колотящееся сердце. Не стоит спешить, ведь в тот день, когда Бездна раскрылась, он успел увидеть наставника до падения, и в голове его никак не укладывался Шэнь Цинцю и жаркие поцелуи посреди кишащего монстрами ущелья.
— Шэнь Цинцю.
С трудом вырвавшись из крепкой хватки, Лю Цингэ поднялся на ноги. Он был бледен, а кончик меча смотрел точно на горло бесстыдно раскинувшегося на траве лорда.
— В пещере… ты смотрел на меня с ужасом, — едва справившись с голосом, Лю Цингэ хрипло откашлялся и покачнулся. — Шэнь Цинцю никогда не стал бы… даже под властью зелий он останется собой.
Поддельный пиковый лорд мягко рассмеялся и потянулся всем телом, раскинув руки.
— Зато я могу воплотить твои фантазии и возьму взамен лишь немного силы. Разве это нечестная сделка?
— Я не заключал никаких сделок, — лицо Лю Цингэ окаменело.
Бой Бинхэ быстро наскучил. Поддельный лорд уворачивался, потерявший изрядное количество сил варвар мрачно пытался проткнуть его мечом, и вся эта беготня, как оказалось, к учителю вообще отношения не имела.
Потянувшись к тонкой нити, Бинхэ потянул на себя другое воспоминание и встревоженно нахмурился. Оно было смутным и покрылось тонкой золотистой пылью забвения, стирающей и пейзаж за окном, и детали обстановки. Впрочем, коридор Бинхэ узнал — это был один из коридоров обширного дома целителей.
— Такой человек, как ты, не имеет никакого права занимать пост старшего ученика, — угрожающе прошипел Лю Цингэ, за грудки приподняв хрупкую фигуру в зеленой ученической форме.
— Какой такой человек? — насмешливо фыркнул юноша, и Бинхэ с великим трудом узнал в нем Шэнь Цинцю. — Договаривай, благородная мразь. Что, способности мои покоя не дают? И без могучих родителей за спиной я один из лучших, а великий Лю только и научился, что мечом махать?
— Замолчи, — шепнул Лю Цингэ. Он был совсем юным, долговязым и тощим, словно нескладная цапля, а глаза казались огромными на узком треугольном лице. — Ты не достоин даже место занимать здесь.
— Ой как страшно, — оскалился Шэнь Цинцю и запрокинул голову, глядя на Лю Цингэ с презрением. — Как замечательно, что наш нездоровый на голову Лю ничего не решает, верно? Как хорошо, что его место ни на рисовое зернышко не выше моего! Обидно, да?
В конце коридора показалась еще одна смазанная темная фигура ученика, скрытая за высокой стопкой бумаг. При виде ссоры он перепуганно ойкнул и выронил кипу листов, разлетевшихся по всему коридору.
— Вы чего?! — запричитал он, споро подбирая рассыпавшиеся записи. — Если старший Юэ увидит, снова всем тумаков надает! Сколько можно ссориться?!
Он был по-настоящему напуган, и округлые щечки его дрожали. Лю Цингэ выпустил из рук воротник Шэнь Цинцю и отступил в сторону, надменно скривив губы.
— Невелика честь стать одним из таких старших учеников, — выплюнул он. — Безродная змея, не имеющая понятия о чести, трусливый хомяк да добренький Юэ, который на деле только и ждет, пока кто-то оступится.
— Ну так и шел бы себе в другую школу, — огрызнулся Шэнь Цинцю, поправляя скатывающееся с тощих плеч одеяние. — Нашелся тут маленький господин. Думаешь, нам тут сильно приятно твою перекошенную рожу видеть каждый день? А за добренького Юэ я тебе потом в обед плюну, понял? Иди в лицо ему скажи, а я буду хлопать, пока тобой пыль по всем углам протрут.
Ло Бинхэ с недоумением наблюдал за ссорой. Между тремя юношами напряжение буквально в воздухе висело, и какими такими путями они умудрились подружиться? Но все это не то, опять не то! Так он все школьные годы повытаскивает день за днем, а ему нет дела до старых дрязг, ночь не бесконечна. Столько времени потеряно, а нужно ведь не только о Шэнь Цинцю узнать, но и о том неизвестном любовнике!
В голове у Бинхэ что-то звонко щелкнуло. Ну конечно.
Физическая тяга — вот что должно соединить обе ниточки нужных воспоминаний в одну. Уж к любовнику-то Лю Цингэ точно тягу испытывал, да и к учителю, если на самом деле что-то чувствовал, конечно…
Но в первом воспоминании Шэнь Цинцю не было. Бинхэ оказался в душноватой просторной комнате со множеством свечей, наполненной ароматом благовоний.
Напряженный до белизны кожи Лю Цингэ сидел на постели, а на коленях перед ним стоял миловидный юноша, с ласковой улыбкой развязывающий пояс пикового лорда.
У Ло Бинхэ волосы на голове зашевелились от ужаса. Весенний дом?! Да этот Лю Цингэ еще хуже, чем самые ужасные предположения!
Сам пиковый лорд вовсе не выглядел счастливым. Стиснув челюсти, он безвольно позволял себя раздеть, и в этом равнодушии чудилась отчаяние. Заметив, как быстро бледная кожа покрывается багряным румянцем, Бинхэ отступил в сторону, отчаянно мотая головой. Ему достаточно было воспоминаний Шэнь Цинцю о похожем доме, в котором царила только боль и похоть, и ему вовсе не хотелось наблюдать за первым соитием Лю Цингэ!
То, что встреча эта была первой, Бинхэ не сомневался. Слишком уж чужеродным казался лорд Лю в этих стенах, не зная, куда деть руки и как реагировать на мягкие прикосновения.
Против воли Бинхэ присмотрелся к ловким пальцам работника весеннего дома и сглотнул вязкую слюну. Раз уж он здесь, то стоит поучиться — когда еще такой случай представится! Книги с картинками все равно не расскажут о процессе с такой точностью…
Ткань штанов поползла по мускулистым бедрам, и Бинхэ отвернулся к стене быстрее, чем сообразил, что вообще делает. Ладони его вспотели, а низкий стон заставил задрожать. Нет-нет-нет, это его не касается, он не хочет видеть, как пиковый лорд опускается до такой низости…
С усилием вырвавшись из путаного сна, Бинхэ с облегчением выдохнул и огляделся.
Он оказался под сводами пещеры в компании чадящего костра и смурного Лю Цингэ, закутанного в плащ. Пиковый лорд молча и безжизненно смотрел в огонь, даже не моргая. Серая радужка глаз окрасилась в рыжий яркими всполохами, и даже иссиня-черные ресницы казались покрытыми золотыми искрами.
— Я знаю, что ты здесь, — холодно бросил Лю Цингэ, не отводя глаз от огня. — Выходи.
Бинхэ приоткрыл рот и отступил на шаг. Без его разрешения Лю Цингэ не смог бы ни увидеть его, ни почуять.
— Не испытывай мое терпение, — предупредил Лю Цингэ и сбросил плащ, поднимаясь на ноги. Меч сверкнул серебристой вспышкой.
— Какой нетерпеливый, — сладко пропел голос за спиной Бинхэ, и из темноты выступила Ша Хуалин.
Ее тело окутывал полупрозрачный белоснежный шелк, украшенный серебряными цепями. Яркий алый уступил место чистоте и нежности, даже полные губы ее казались светло-розовыми, как рассветная полоса перед ветреным днем.
— Что тебе нужно?
— Ах, не смотрите на меня с таким раздражением, разве я когда-нибудь вредила вам? — демоница взмахнула рукой и печально улыбнулась. — Разве я вам соперник? Я пришла поговорить.
— Не о чем нам говорить, — ровно отозвался Лю Цингэ, недвусмысленно покачивая мечом. — Пошла вон.
— Прогоните девушку из теплой пещеры во мрак и холод? — Ша Хуалин передернула плечами. Высокая грудь отчетливей натянула тонкую ткань.
— Стоило выглянуть в окно, прежде чем подбирать наряд, — буркнул Лю Цингэ, неприязненным взглядом окидывая ладную фигуру демоницы. — Сколько можно преследовать меня?
— Вы ни разу не дали мне ответа, — Ша Хуалин беспечно шагнула к огню и устроилась подле него, позволяя язычкам пламени касаться ее босых стоп.
— Разве? — лорд прищурился. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не погнать демоницу из пещеры пинками.
— Ответ “нет” я не принимаю, — бархатно рассмеялась Ша Хуалин. — Если вы нападете на меня, я посчитаю это ритуальным боем и смогу назвать вас своим женихом.
Лю Цингэ глухо выдохнул сквозь стиснутые зубы. Голубоватая ци окутала его, словно потоки воды в сильный ливень. Меч он вогнал обратно в ножны и отступил в сторону, молча указывая на темное пятно выхода.
— Выметайся.
— Нет, — коротко отказалась Хуалин и белозубо улыбнулась. — Драться со мной вы не желаете, а избежать драки я вам не позволю…
Поток ци хлынул к ней, норовя вытолкнуть из пещеры; Ша Хуалин прыжком взвилась в воздух, прикрываясь щитом алого демонического огня.
— Да что ж такое, — в сердцах ругнулась она и ловким ударом отбила потоки светлой энергии. — Я не остановлюсь!
Голубой поток ударил в каменистую стену. Вся пещера наполнилась пугающим треском, в костер посыпались мелкие обломки.
Лю Цингэ сверкнул глазами, и Бинхэ неосознанно поежился. Ему вдруг вспомнился другой бой, когда лорд превращал демонов в пыль одним взглядом. Ярость наполнила пещеру до самого верха, и была она столь плотной и невыносимой, что даже демоница замолчала и отступила к стене.
Это все тоже никак не касается его, Бинхэ. Совершенно все равно, что происходило в этот давний день — Лю Цингэ жив, спит рядом, значит, победил.
Бинхэ потянулся к ниточке и рухнул в совсем недавнее воспоминание.
Оно было подробным и ярким и так сильно походило на реальность, что не оставалось никаких сомнений — с момента этой сцены и месяца не минуло.
По странной прихоти сна Бинхэ оказался лежащим на разоренной постели. Солнце едва поднялось над горизонтом, и через плотные занавески пробивались такие нежные лучи, которые бывают только ранним осенним утром: золотые и теплые, они не ослепляли, а мягко гладили кожу.
На мгновение Бинхэ показалось, что он оказался на постоялом дворе, но комната была обставлена куда богаче и не так безлико. Всюду чувствовалось присутствие хозяина, и Бинхэ сообразил, что оказался в одном из небольших домов какого-то довольно успешного молодого господина. Стопка книг на столе явно говорила о том, что владелец дома не пренебрегал чтением и был образован, а несколько искусной работы мечей на стене выглядели вовсе не деталью интерьера, с которой изредка смахивают пыль.