Часть 24 (1/2)
В висках что-то противно царапало, посылая волны боли по всей голове разом. Шэнь Цинцю старался не хмуриться и вообще не показывать никакого выражения лица, но неприятные чувства только усиливались, не давая мыслить здраво. В последние дни ему совсем не удавалось уснуть, и сердце билось все торопливее и хаотичнее. Ночь распахивала жадную, сочащуюся тьмой пасть, и измученный лорд беспокойно вздрагивал и широко раскрывал глаза, изгоняя пугающую бездну из собственной головы.
Что-то наверняка отразилось у него в глазах, иначе почему Юэ Цинъюань сейчас с беспокойством наблюдает именно за ним, а не за плачущей Лю Минъянь?
Всхлипы девушки были почти беззвучными, но сгустили атмосферу в комнате до такой степени, что воздух с трудом проникал в легкие.
Шэнь Цинцю откашлялся и развернул веер, надеясь хоть немного освежиться и разогнать эту грозовую тяжесть. Заклинатель был облачен в насыщенно-зеленое ханьфу с поясом на несколько тонов темнее, а вышивка по воротнику и рисунок веера искрились осенним золотом. Реши Шэнь Цинцю остановиться в глубине пронизанной солнцем бамбуковой рощи, и даже самый пристальный взгляд не смог бы различить его тонкую фигуру в сплетении стволов.
— Итак, — бесстрастно начал он и посмотрел на Ци Цинци. — Давайте еще раз и с самого начала.
Заклинательница взглянула на него с легкой неприязнью, но сникла и только погладила Лю Минъянь по плечу.
— Мы решили отправиться вдвоем, — во второй раз начала она. Голос понемногу приобретал присущую ей твердость, но остался каким-то бесцветным. — Приезд Му Цинфана мог быть понят превратно, да и свое недавнее, кхм, недомогание старик наверняка истолковал правильно. Прошло слишком мало времени, и визит сразу двоих лордов мог спугнуть…
Юэ Цинъюань едва слышно вздохнул. Он рассеянно потирал висок, а взгляд его то и дело метался по комнате, словно глава никак не мог сосредоточиться на происходящем.
— Мы приехали во дворец, и нас приняли со всем должным почтением, — Ци Цинци замялась и прикусила губу. Глаза ее затуманились, но паузой внезапно воспользовалась Лю Минъянь.
Она подняла голову. Несмотря на припухшие веки и жалко обвисшую вуаль, серые глаза ее сияли яростно и болезненно.
— Мы встретились с Ло Бинхэ и убедились, что ему ничего не угрожает, — ровно заговорила она. Голос ее звучал хрипло. — Он обрадовался нашему приезду и одновременно испугался. Я говорила с ним наедине, и он спрашивал о самочувствии лорда Шэнь и о том, не случилось ли чего плохого… Узнав, что все в порядке, он сообщил о том, что овладевает каким-то новым видом управления ци и обещал подробнее написать в письме. Ничего серьезного ему узнать не удалось, или он просто не решился говорить о таком со мной. Нас повсюду сопровождал старший ученик Лао Гунчжу и смотрел на меня так странно… Я даже немного растерялась, но Ло Бинхэ это совсем не беспокоило. Мы с трудом находили возможность обменяться парой фраз вне ушей этого настойчивого юноши. Я передала Бинхэ тот амулет, который вы велели передать, и научила им пользоваться. Узнав о том, что через него можно подать сигнал сюда и призвать кого-нибудь на помощь, он растрогался до слез и долго молчал, а потом спросил, простит ли его лорд Шэнь…
Шэнь Цинцю нервно обмахнулся веером, прячась от чужих взглядов.
— И ты ответила, что лорд Шэнь по возвращению спустит с Бинхэ три шкуры и заставит месяц на коленях вымаливать прощение, — выплюнул он.
— И что лорд Шэнь даже после такого вопиющего непослушания не отказывается от своего ученика, — кивнула Лю Минъянь и несмело улыбнулась, глаза ее изогнулись двумя полумесяцами. — Он снова расплакался…
— Боги, — пробормотал Шэнь Цинцю и скрыл лицо целиком.
— После чего я забрала письмо, велела ему быть осторожнее, и мы решили… решили… — Лю Минъянь снова сгорбилась и жалобно посмотрела на Ци Цинци. Наставница тяжело вздохнула и снова погладила девушку по плечу.
— Мы решили вернуться, а после начались странности.
— Странности, — прорычал Лю Цингэ. — Странности!
Вспыльчивый лорд смирно сидел позади сестры и только бросал гневные взгляды, никому не адресованные. Он напоминал облитый маслом хворост, над которым уже высекли искру.
Юэ Цинъюань бросил на него предупреждающий взгляд, и Бог войны заскрипел зубами, но замолчал.
— Лю Минъянь вдруг заявила, что никуда не поедет. Я не смогла уговорить ее. Она словно обезумела.
Девушка выпрямилась, прикрыла глаза и заговорила медленно, с длинными паузами. Так люди рассказывают сон, который успели поймать за хвост перед самым рассветом, но уже подзабыли в дневной суете.
— Я поняла вдруг, что просто не могу его оставить. Бинхэ. Я должна была быть рядом с ним, и сама возможность бросить его и вернуться сюда в одиночестве пугала меня до безумия. Я бросилась к нему, ворвалась в его комнату безо всякого стеснения, чего никогда бы себе не позволила. Там был тот старший ученик, но я почти не запомнила его — он не решился преградить мне путь. Бинхэ хмурился, а я уговаривала его уехать со мной или остаться вместе… Потом я пыталась заставить его отвести меня к хозяину дворца, чтобы он разрешил мне задержаться. Я готова была отречься от рода и имени, бросить школу и сделать все что угодно, только бы быть рядом.
— Бинхэ прислал за мной юношу, — добавила Ци Цинци, с сочувствием глядя на Лю Цингэ. — Велел передать, что с Минъянь что-то не так, но я не справилась. Я готова была утащить ее силой, но слишком боялась навредить и послала весточку ее брату.
Лю Цингэ неловко пошевелился, приняв эстафету странного рассказа.
— Я прибыл туда спустя полтора часа, — глухо пробормотал он. Му Цинфан, не сдержавшись, длинно присвистнул и смущенно потупился, невольно привлекая всеобщее внимание.
— Не могу представить, с какой скоростью ты летел, — Юэ Цинъюань наконец ожил и полностью сосредоточил все внимание на Лю Минъянь. Целитель поднялся и ненавязчиво присел около нее, перехватив узкое запястье и высчитывая пульс.
— Я тоже не слишком помню, как летел, — признался Лю Цингэ. — Она и вправду была как будто не в себе и в то же время не была одержима. Я унес ее с собой, а Ци Цинци прибыла позже.
— Следы? — Шэнь Цинцю вопросительно глянул на Му Цинфана. Тот неопределенно пожал плечами:
— Определенные следы я успел обнаружить, но их слишком мало для определения состава зелья. Нам нужен образец.
— По крайней мере, теперь мы можем быть полностью уверены, что наши домыслы оказались верны, — Юэ Цинъюань поднялся и сложил руки за спиной. Извечный наряд в темно-серых и черных тонах сливался с беспросветной тьмой волос, а кожа казалась нездорово-бледной, подчеркивая усталый вид главы. — Зелье все-таки существует, и оно имеет очень сильный эффект, но требует постоянной подпитки. Сколько длилось это… помешательство?
— Чуть больше суток, — отозвалась Лю Минъянь и зябко передернула плечами. — Я до сих пор чувствую тревогу и желание вернуться, но теперь оно слабое, и я могу ему сопротивляться.
— С одной стороны, это зелье отчасти гениально, — задумчиво пробормотал Му Цинфан и осторожно развернул девушку к себе, внимательно изучая ее лицо. — Оно не лишает рассудка полностью и заставляет вести себя подобно истеричной девице, впервые переживающей радость влюбленности. Что, в свою очередь, вполне укладывается в придуманную нами легенду. Вы с Ло Бинхэ вместе многое пережили, привязались друг к другу, а после расстались. Не выдержав разлуки, ты вместе с наставницей приезжаешь во дворец и понимаешь, что не в силах снова отпустить дорогого тебе человека. Одного только не могу понять. Все-таки мы спугнули Лао Гунчжу и вызвали подозрения, но почему он выбрал такой странный способ мести?
Продолжая рассуждать, целитель ловко оттянул веки Лю Минъянь и вгляделся в ее зрачки.
— Лю Минъянь прежде всего дочь рода Лю, — нехотя отозвался Шэнь Цинцю и обменялся короткими тревожными взглядами с Юэ Цинъюанем. — За ней сила, власть и деньги, которые ранее никак не могли перейти в руки Лао Гунчжу. За ней Лю Цингэ. Только непонятно, зачем привязывать ее к новичку. Ло Бинхэ еще не доказал своей преданности, он может уйти в любой момент. Надежнее было бы привязать ее к кому-то из своих старших учеников.
— Быть может, зелье работает непредсказуемо? — предположил Му Цинфан. — С теми, кто испытывает друг к другу хоть какие-то чувства, например.
— Вряд ли Су Сиянь ночами грезила о демоне, — категорично отозвался Шэнь Цинцю. — Либо тут вмешалось что-то, нам неизвестное, либо мы смотрим не туда.
Юэ Цинъюань молча приподнял бровь.
— Целью может быть Бинхэ?
— Не знаю, зачем он ему, но да, — Шэнь Цинцю поморщился и принялся оправлять широкие рукава. — Лю Минъянь в таком случае будет одновременно и источником благ, и рычагом воздействия на Бинхэ. У нас все равно не остается иных вариантов, кроме как просить моего ученика стать шпионом. Нам нужно как-то связаться с ним, но больше я в этот проклятый дворец никого не отпущу.
— Пытаться влиять на Лю Минъянь поистине глупо, — Юэ Цинъюань в задумчивости качнул головой. — Она — будущая глава рода, да и сменить школу едва ли не в конце обучения… Все это даже без внезапно вспыхнувшей влюбленности было бы дико и могло привлечь наше внимание. Разве что появление Бинхэ и следом визит Ци Цинци напугали старого хозяина дворца и подтолкнули его к непродуманным, безрассудным действиям. Что же пугающего может быть пусть и в очень одаренном, но все еще юном мальчике?
— Может, принял его за приманку? — предположил Му Цинфан и как-то по-особенному зловеще улыбнулся.
Юэ Цинъюань отрицательно покачал головой и прикрыл веки, тяжело ссутулив плечи. Лю Цингэ посмотрел на него хмуро и тревожно, на лице его было написано беспокойство.
Глава заговорил, ни к кому не обращаясь:
— Лао Гунчжу мог начать действовать не из-за страха, а из-за куда более приятных чувств. Если бы он ощущал страх, то просто не стал бы принимать Ло Бинхэ в ученики. Не стал бы поить Лю Минъянь зельем. Он стар и осторожен, и с какой стороны ни посмотри, ему стоило затаиться. Однако если дело не в страхе, то… Могло ли его обрадовать появление юноши?