Глава 28. Малфои (1/2)

Драко едва успел выставить здоровую руку, чтобы Гермиона не ударилась головой о каменный пол. Он хмыкнул и медленно опустил ее вниз. Как только она оказалась в безопасности — без возможности разбить себе череп — он сердито посмотрел на мадам Помфри.

— Вы знали, что это произойдёт?

Целительница покачала головой и вытащила палочку.

— Мисс Блэк была явно измотана. В сознании ее держала только сила эмоций, подпитываемых магией. И нет, мистер Малфой, я не подозревала, что всё зашло так далеко. Иначе я не позволила бы ей покинуть больничное крыло. А теперь, пожалуйста, подвиньтесь, и я левитирую ее на кровать.

Драко отодвинулся и наблюдал, как Гермиону волшебным образом подняли с пола. Он заметил, что ее мантия висела под странным углом, обнажая обтянутые гольфами ноги. Малфой протянул руку и сдернул ткань вниз, прикрывая их.

Мадам Помфри начала левитировать Гермиону, и Драко встал, собираясь идти за ними. Только он сделал первый шаг, как что-то с грохотом покатилось по полу. Парень посмотрел вниз и увидел лежащую на полу волшебную палочку девушки. Сейчас она выглядела как простая деревянная палка — совершенно безвредная. И совсем не выглядела, как смертоносное оружие, каким он ее знал.

Драко наклонился и поднял палочку левой рукой. Он вздрогнул, когда древко признало его, а затем быстро перестало подавать сигналы, будто он был недостоин ее держать.

Малфой слегка взмахнул ей:

— Люмос.

Из палочки полилось свечение, но оно было не очень ярким. Он нахмурился и сосредоточился, пытаясь увеличить мощность, но тщетно.

Похоже, волшебная палочка была столь же темпераментна, как и ее обладательница.

— Малфой, что ты делаешь?

Драко дернулся и виновато опустил палочку.

— Поттер, почему ты не на уроке?

— Я первый задал тебе вопрос.

Драко пожал плечами и попытался принять невинный вид. Он не разговаривал с Поттером с тех пор, как они ехали на «Ночном Рыцаре» в Мунго.

— Мне было любопытно, вот и всё. Держи, это палочка твоей сестры.

Гарри нахмурился, но протянул руку и взял древко.

— По поводу твоего вопроса: Защита закончилась. У меня окно, и я пришел искать Гермиону.

— Она в больничном крыле.

— Подожди, что?! — Поттер оторвал взгляд от волшебной палочки, расширив глаза. — Но ведь это не она была ранена!

Драко закатил глаза — он даже не задумывался, откуда Поттер был в курсе того, что произошло, парень уже знал, что у них есть какая-то странная связь — и указал на свою правую руку, обтянутую повязкой.

— Это был я. А она просто упала в обморок от истощения. Тебе нужно лучше следить за своей сестрой. Я спас ее от смерти не для того, чтобы она губила собственное здоровье.

Поттер нахмурился.

— Ты хочешь обвинить меня в ее истощении? Ты хоть понимаешь, какая она упрямая? Я сказал ей, чтобы она поспала после вчерашних новостей. Но вместо этого она переписывает всю статью и в изнеможении валится на стол! Джинни клялась, что Гермиона спала в своей постели, когда мы спустились к завтраку.

— По-видимому, нет, потому что она нашла меня на лестнице, как раз когда начинался первый урок, — и дальше Малфой уколол, чего не делал уже много лет, поскольку ощущения в руке всё ещё были неприятными, не говоря уже о головокружении, оставшемся после сильной боли, вызванной переломом. Как только эти слова слетели с его губ, Драко тут же пожалел о своем действии, потому что для таких мерзких слов не было никаких причин. Он больше не хотел быть таким. И Пэнси его убьет. Если, конечно, Гермиона не поправится и не доберется до него первой. — Похоже, у твоей подружки совсем нет мозгов, раз она не может понять, когда кто-то притворяется. Неудивительно, ведь она родственница Уизела.

Поттер мгновенно сжал руки в кулаки, и на его лице тотчас появилось грозное выражение.

Рефлекторно Драко сделал шаг назад от страха. Он понимал, что левой рукой быстро вытащить палочку и нормально сотворить заклинание у него не получится, а в беспалочковой магии он был не силен.

Забудем о Пэнси и Гермионе, его запросто может убить Поттер.

— Ты, — сплюнул Поттер, — настоящий мерзавец. А я-то думал, что ты изменился.

Драко приоткрыл рот от удивления.

— Изменился?

— Да, изменился. Я действительно начал уважать тебя и относится к тебе лучше после зелья для Гермионы. Но потом ты что-то натворил в поезде по пути в Хогвартс, и это расстроило ее, а теперь ты просто так оскорбляешь мою девушку. Может, яблоко от яблони упало не так далеко, как я думал.

Драко нахмурился, когда Поттер произнес последние слова про яблоко. В голове сразу всплыли воспоминания о разговоре с Тео в прошлом году, а также понимание, что он действительно больше не хотел быть похожим на своего отца. Кроме того, в поезде всё вышло случайно.

Драко сдулся при воспоминании о выражении ее лица перед тем, как она в панике убежала. Иногда ему хотелось…

Нет, не важно, чего он хотел. Существовала только реальность, с которой приходилось сталкиваться. И прямо сейчас реальность состояла из ужасно злого Гарри Поттера.

— И? Не собираешься защищаться?

Драко склонил голову набок и внимательно посмотрел на Поттера. Этот парень когда-то был его заклятым врагом. И всё из-за того, что он отказался перестать дружить с Уизелом. Теперь Драко понимал, каким идиотом был в детстве. Если бы Поттер потребовал, чтобы он перестал дружить с Пэнси…

Ну, скажем так, всё бы закончилось не очень хорошо.

— Извини, Поттер. Я не должен был этого говорить. А что касается поезда… Если Гермиона не рассказала тебе о случившемся, то и я не буду. Но просто знай, что это была случайность, и она это знает. Я просто неправильно отреагировал. Я сломал руку, пытаясь извиниться и объяснить всё ей.

Брови Поттера взлетели вверх.

— Ты назвал ее Гермионой.

Драко закатил глаза.

— Из всего сказанного ты обратил внимание только на это? Да, назвал. Она член моей семьи, кроме того, я рисковал своей безопасностью, чтобы спасти ее жизнь. Называть ее Блэк после всего этого как-то неправильно.

Поттер немного расслабился, и Драко был рад видеть, что глаза гриффиндорца больше не сверкали, как острые изумруды, хотя его волосы с каждым мимолетным движением, казалось, всё ещё искрились магией.

— Здесь есть подвох?

Драко покачал головой:

— Никаких подвохов, Поттер. Я сказал, не думая. Сейчас я не совсем ясно мыслю.

Между ними повисло молчание, пока Поттер мысленно обдумывал его слова. Так продолжалось до тех пор, пока мимо не прошла группа третьекурсников, бросая на них любопытные взгляды, когда поднималась по лестнице.

Это разбудило Поттера, и он покачал головой.

— Как бы то ни было, я пойду проверю Гермиону. Просто перестань делать то, за что тебе потом нужно извиняться.

Драко смотрел, как Поттер удалялся. Он шел точно так же, как Сириус Блэк. Оба двигались с грацией, которой позавидовала бы любая пантера. Достаточно было просто посмотреть на их движения, чтобы понять, что переходить дорогу этим людям опасно для жизни. Малфой вдруг очень обрадовался, что его мать наладила отношения со своей семьей. Если бы он продолжил вести себя с ними так же, как в первые два года учебы в Хогвартсе…

Возможно, сейчас он бы не досчитался какой-нибудь своей конечности. Если, конечно, вообще мог бы дышать.

Как только гриффиндорец скрылся из виду, Драко почувствовал, что мышцы расслабились, поскольку напряжение, которое давило с тех пор, как Гермиона направила на него свою палочку, быстро исчезло. Странно, но в какой-то части него чувствовалось опустошение, и он даже не знал почему.

***</p>

Нарцисса нацелила палочку на дверь ещё до того, как засов успел повернуться. Это было ужасное ощущение — снова не чувствовать себя в безопасности в собственном доме. Но у них не было выбора. Когда Темный Лорд просил о чем-то, было только два выхода: подчиниться или умереть.

А Люциус до сих пор был слишком им порабощен — он не мог ослушаться его приказа использовать их дом в качестве своей штаб-квартиры.

Женщина расслабилась, как только дверь в комнату полностью открылась и вошел ее муж. Через секунду она уже вскочила на ноги, подбежала к двери и обняла его, захлопнув дверь носком своих туфель.

Люциус дрожал, и его кожа была призрачно бледной.

Быстрый взмах волшебной палочки — и дверь заперлась с помощью заклинаний, на разблокировку которых уйдет добрых пятнадцать минут, что послужит хорошим сигналом.

Он зарылся лицом в ее волосы, продолжая трястись. Нарцисса потерла спину Люциуса, стараясь изо всех сил утешить мужа. Она мало что могла сделать, по крайней мере, когда дело доходило до этого. Тем более она понимала, что это отчасти ее вина. Но как бы она ни любила мужа, сын был для нее важнее.

Через некоторое время дрожь в теле мужчины утихла, и он глубоко вздохнул.

— Он обвиняет меня в том, что я недостаточно контролирую Министерство. Он хотел, чтобы никто не знал о побеге, поскольку винить в нем некого.

Нарцисса отстранилась и посмотрела на него с неподдельным удивлением.

— Он действительно думал, что никто не заметит самого крупного побега из Азкабана в истории магии? У многих охранников есть родственники и друзья, которые точно будут что-нибудь узнавать.

Люциус закатил глаза.

— Он планировал сделать так, чтобы в еду было добавлено что-то вроде смеси зелий, которая отравила бы ее и, таким образом, убила всех.

— А когда кто-то увидит одного из заключенных живым и здоровым? Не задумывайся, забудь этот вопрос. Конечно, никто не расскажет, потому что не доживет.

Люциус закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем болезненно потянулся, расстегивая верхнюю пуговицу на своей мантии. Нарцисса мягко остановила его и взяла инициативу в свои руки.

— Хочешь, я наберу ванну? — она убрала с его лица влажные от пота волосы, как только его мантия оказалась расстегнутой.

Он медленно и мучительно кивнул.

— Пожалуйста. Он почти зашел слишком далеко. После окончания собрания Скитер пришлось помогать мне подниматься по лестнице.

При этих словах женщина прикрыла глаза, но в душе она была довольна. Если Скитер так поступила, то, похоже, бывшая однокурсница считала Нарциссу почти такой же страшной, как Темного Лорда.

— Кто-нибудь видел ее?

— Только Локонс, но он не высовывается. Он не выдаст информацию за неопределенное вознаграждение.