Часть 14 (2/2)

Миюки фыркнула, уязвленная. Её маленький рост был её главной проблемой. Метр пятьдесят. В отличие от Ринтаро, она была маленькой и хлипкой. ( Ей было восемнадцать, но многие не верили даже в то, что ей уже давно минуло четырнадцать.) Даже удар назад ногой ей показала Рин, которая дралась лучше любого мужчины в Клане. Ринтаро была для Миюки как божество - красивая, грациозная, сильная, проницательная, умная. И очень очень добрая. Единственная, кто протянул ей руку помощи, когда Клан отказался принимать её.

Пять лет назад.

- Это Миюки. Моя дочь.

Казунори толкнул её немного вперёд и все присутствующие с презрением уставились на неё. Дочь любовницы. Ребёнок на стороне. Грязный, нечистый, лишний. И так всю жизнь.

- Я понимаю, что вы не можете так легко принять её, - начал Казунори, - но..

- Легко принять?! - визгливо закричала грузная женщина, стоящая впереди всех, - это грязнокровка не заслуживает даже того, чтобы присутствовать здесь на общем собрании. Пусть катится к своей грязной мамаше!

Миюки чувствовала, как вздрогнул отец и как он бессилен. От мнения Клана зависело её будущее и все открыто выражали своё негодование. Она лишняя. Грязная. Совершившая своё преступление в тот момент, когда родилась и представила миру свой лик. Грязная, просто мусор. Никто. Человек, зависящий от мнения незнакомых людей. Как раб. Как скотина. Но на отца Миюки не злилась. Отец всегда любил её и старался, чтобы Клан смог смириться с её существованием. Похоже, не вышло.

- Повторяю ещё раз, - уже с металлическими нотками в голосе прокричал Казунори, - это Миюки. Моя дочь. Иори разрешил ей остаться в Клане. Она моя дочь, я признал еë. И прошу проявить должное уважение.

- А о чем ты думал, когда брюхатил эту шваль?- презрительно выплюнул другой мужчина, - Клан должен быть чистым. А эта грязнокровая сука лишь принесёт нам проблем. Она очерняет нашу кровь.

Тело отца задрожало от ярости, но он ничего не успел сказать, как со стороны входа раздался ледяной голос, который мог бы с лёгкостью оледенить всю Японию:

- Неужели меня так долго не было, что Кирие успел стать Главой Клана?

Миюки обернулась на говорящего. Гордая, прямая спина, прищуренные глаза, надменный взгляд, губы скривились в презрительной усмешке.

- Кирие, неужели ты каким-то чудом встал на пост Главы, раз ты смеешь оспаривать его прямой приказ? Мои поздравления.

Все молчали. Миюки чувствовала, как теплеет отец и немного расслабляется. Значит, тому парню можно доверять.

- Ты проглотил язык? - протянул парень, плавно приближаясь к центру, - до этого момента он у тебя хорошо работал. Я слышала, как ты любезничал с...

Он выдержала характерную паузу и добавил, разрывая тишину:

- Ребёнком.

Ребёнок. Ребёнок. Разве дети должны слышать такие слова в свой адрес? Видеть, как взрослые говорят о её судьбе, как будто её здесь и нет? Разве ребёнок должен испытывать это?

Нет. Определённо, не должен.

- Ты считаешь нормальным то, что здесь происходит?

Молчание. Но, кажется, парень и не нуждался в ответах.

- Ты считаешь нормальным говорить такое ребёнку?

Тишина была ему ответом.

- Вы считаете этот нормальным? - парень в ярости обернулся к притихшим членам Клана, - на месте бедной девочки мог оказаться и ваш ребёнок.

- Нет. Мы бы не совершили такую ошибку, - ответил наконец Кирие.

- Ошибка...? Человек не может быть ошибкой, - парень тяжело вздохнул, борясь с яростью и желанием закричать, - разве рождение человека по воле Богов это ошибка? Разве мы в силах оспаривать человеческую жизнь?! Разве мы в силах осуждать самый Великий дар Небес?

- Нет, - громко и чётко ответил кто-то из толпы.

- И тогда что вы здесь устроили? Самосуд? Решение принял Глава. И мы его не оспариваем. Эта девочка не заслуживает того, что выпало на её долю. Извинитесь и предстаньте перед ней, как подобает.

Послышался недовольный гул, однако им пришлось сдаться. Парень поклонился перед Миюки первым и остальные, хоть и неохотно, последовали его примеру. Затем и Миюки поклонилась в ответ.

- Отныне она Миюки Такэда! - громко и звонко крикнул парень, - чётко соблюдай наши порядки и традиции. Я беру её под своё покровительство. Кто пойдёт против неё, может считать, что идёт против меня. А идти против меня равно самоубийству. Все свободны.

- Иди за Ринтаро. Она присмотрит за тобой, - мягко подтолкнул её отец и Миюки с полными благодарностью глазами приблизилась к Ринтаро. Это был не парень, как она думала, а девушка. Прекрасная, холодная только на первый взгляд. Молодая телом, но старая душой. Мудрая и рассудительная.

- Миюки, теперь ты под моим присмотром, - костлявая рука потрепала её по голове, - я позабочусь о тебе.

С того дня Ринтаро стала для Миюки второй матерью. Миюки с благоговением относилась к покровительнице, ища в ней заботу и поддержку. Её сердце, не получавшее любви ни от кого, кроме отца, навсегда осталось в руках Ринтаро. Миюки видела её, как ангела - такая же мягкая, белая, чистая, лишённая злости и черноты. Для Миюки Ринтаро была чём-то высоким, недосягаемым, но тем, кто всегда был рядом, хотя равняться на Ринтаро Миюки даже не смела. Ринтаро слишком хороша, слишком добра, слишком, слишком, слишком. Она была воплощением света и любви и Миюки просто не могла не восхищаться высокой и статной фигурой покровительницы.

Ринтаро была для Миюки смыслом жизни, и когда она добровольно покинула Клан, Миюки понимала, что здесь что-то не чисто. Но она была слишком труслива, чтобы спросить девушку и попросить её остаться с ней. Миюки была слишком труслива, чтобы лезть в душу человеку, который так хорошо её знал, но, увы, которого она не знала сама.

- Что тут происходит? - спросил Риндо, опираясь на косяк двери плечом, - и кто ты?

Естественно, Риндо сразу же узнал девушку, к которой ревновал Ринтаро. И мысленно усмехнулся, думая, каким был идиотом.

- Миюки, это ты? - раздался голос её покровительницы и сердце девушки запрыгало от радости.

- Да, Ринтаро-сама.

- Давно не виделись, - Рин протиснулась из-за двери и нежно посмотрела на свою маленькую воспитанницу. Лицо Ринтаро горело, глаза блестели и по коже стакал холодный пот. Миюки никогда не видела девушку такой возбуждённой и радостной.

- И ты пришла сюда не просто так? - это звучало как утверждение, а не вопрос.

- Да, - Миюки замялась, а потом тихо ответила, - я принесла некоторые вещи Хидео. Мне кажется, они должны принадлежать вам, Сенсей.

Градус понизился до невозможности и лицо Ринтаро стало обычной непробиваемой маской, а Риндо напрягся.

- Я скоро. Никому их не отдавай.

Миюки с горечью заметила сгорбившиеся плечи девушки и её мгновенный перепад настроения. Но уже ничего нельзя сделать. Когда Миюки увидела эти картины, слезы катились по щекам, не переставая. И Миюки знала, что эти картины должны принадлежать лишь тому, кто на них изображён.