Часть 8 (2/2)

— Да, я закончил, — Дамиано раздраженно кивнул головой, закидывая давно смятый в руках окурок в непроглядную ночную темноту.

— Отлично, — Итан, как ни в чем не бывало, прихлопнул себя по коленям, поднимаясь, — я возвращаюсь обратно, — обратился он уже к Лео.

Не дожидаясь ничьей реакции, он разложил на спинке шезлонга свою сухую футболку и полотенце для Виктории, подхватил телефон и сделал шаг в сторону выхода с пляжа, когда застывший на месте Лео наконец подал голос:

— Какого хрена здесь произошло? — Поинтересовался он, закуривая. Его вопрос остался без ответа, и он был вынужден назидательно продолжить: «Я бы не советовал тебе возвращаться одному, подожди остальных».

К этому времени к ним подошли нарезвившиеся, озябшие, но счастливые Томас и Виктория, болтавшие до этого о чем-то своем чуть поодаль и не заметившие, что у двоих других разговор был менее приятный. Не произнеся ни слова, Итан отошел от них еще дальше, чем вызвал вопросительные взгляды. Виктория, шлепнувшая по плечу Дамиано, безмолвно поинтересовалась, что с Итаном, но тот лишь яростно двинул ногой соседний шезлонг, доставая очередную сигарету из пачки Лео. Возвращались они в гостиницу так же молча, как и шли сюда. Только теперь эта тишина была гнетущей и настораживающей для остальных не участников конфликта.

— Сбегать от разговора очень в твоем стиле, только крайне инфантильно, — поравнявшись с Итаном на входе, пробурчал Дамиано, не слышно для других.

— Хочешь поговорить? Я готов, только давай возьмем еще выпить, — предложил Итан, останавливаясь посреди холла.

Дамиано резко затормозил, разворачиваясь на пятках к собеседнику. Какие-то секунды он вглядывался в его лицо, такое чужое, вовсе незнакомое сейчас. Эдакое жамевю, которое накрыло его с головой и сделало всю ситуацию до предела некомфортной. Взвешивая в голове все за и против, он продолжал сверлить взглядом карие глаза напротив, выпалив в конце: «Мне не нужны твои одолжения», быстро прошагал к лифту, догоняя ждавших их одногруппников.

С грохотом захлопнув за собой дверь, Дамиано с горечью пнул гостиничный стул, больно ударяясь ногой. Обида накрыла его с головой, не давая усидеть на месте и заставляя метаться по номеру, закуривая очередную сигарету, от которой начало подташнивать. Он знал, что не сможет заснуть, не выяснив все до конца, не высказав все Итану и не услышав его объяснения. Ему нужно было захлопнуть этот гештальт, чтобы спокойно отработать завтрашние три интервью, пережить несколько перелетов и опять интервью, в количестве которых он успел запутаться. Идти сейчас к Итану было унизительным, но ведь иногда нужно уступать и наступать себе на горло, чтобы сохранить отношения?

Взяв в баре на первом этаже еще по бутылке пива, он вновь поднялся на свой этаж, сворачивая в противоположную сторону от своего номера, негромко стучась в дверь к их барабанщику. Тот открыл не сразу и, в ожидании, Дамиано очень надеялся, что он не успел уснуть или закрыться в душе, иначе степень паршивости его настроения побила бы рекорды последних месяцев. Отворив дверь, Итан отступил, пропуская Дамиано внутрь и закрывая дверь на ключ. Вцепившись в бутылки обеими руками, Дамиано молча обошел его номер -будто бы он отличался от его — отодвинув шторы выглянул на улицу, зачем-то выключил основной свет, оставляя гореть только прикроватный торшер, и почувствовал теплую ладонь, мягко отбирающую у него одну бутылку, тут же открывая. Разговор никак не хотел завязываться и Итан решил взять инициативу на себя, и прекратить эти игры в молчанку.

— В чем твоя претензия, Дамиано?

Фраза выбрана была не совсем удачно, и Давид почувствовал как нервно дернулся уголок губ. Проигнорировав вопрос, он задал свой, от ответа на который зависело дальнейшее течение их разговора.

— Что случилось с твоей рукой?

— Я уже объяснял, это просто хроническое воспаление, которое обострилось, — втолковывал ему Итан стоя напротив.

Сделав паузу, Дамиано глубоко вдохнул, прикрыл глаза и потер бровь, размышляя стоит ли «проглотить» ответ Итана, сделать вид, что поверил и вновь упереться в тупик, сводя на ноль всю их затею с разговором. Нет, не стоит. Он снова включил центральную люстру и вернулся к Итану, осторожно, будто бы она была из тончайшего хрусталя, обхватил поврежденную кисть, поднимая ее на уровень глаз. Не понимая, что собирается делать Дамиано, Итан нахмурился, блуждая взглядом от их рук, к его лицу, глазам, которые тот не сводил с него, разглядывая реакцию. Невесомым движением он перехватил запястье ровно так, как сделал это ранее Адриано и, не прекращая следить за его потерянным взглядом, опустил средний и безымянный палец ровно на две еле заметные отметины на чуть смуглой коже Итана, заставив того неосознанно слегка дернуть рукой, однако не вырывая ее их хватки. Дамиано ласково погладил травмированное запястье, опуская.

— Ты можешь рассказывать сказки кому-то другому, но не мне.

— Это следы от уколов, — полушепотом попытался оправдаться Итан, понимая, что уличен.

— Это следы от его рук, — твердым голосом заключил Дамиано, давая понять, что этот вопрос решен и закрыт. — Почему ты мне не сказал?

— А должен был? — Поинтересовался в ответ Итан, делая шаг назад и отворачиваясь. Смотреть в глаза Дамиано было выше его сил. Было стыдно и обидно, что он вообще оказался в такой ситуации, когда ему нужно было делиться тем, что давно хотелось забыть и вычеркнуть из памяти. Стыдно, что ему это приходилось делать перед Дамиано.

— А я для тебя жилетка только для выборочных событий? — Не сдерживая грубость ответил Дамиано, отпивая наконец свое пиво. — Этот мудак переходит все грани, тебе не кажется?

— Дамиа, пожалуйста, не лезь, — последние слова ударили его как пощечина, заставляя зажмуриться.

— Не лезь? — Дамиано хмыкнул и всплеснул руками. — Ты звонишь и плачешься, потому что у тебя проблемы личного характера, а потом просишь не лезть, хотя сам меня посвятил в это. Когда это случилось с твоей рукой, ты даже два слова не написал, хотя это касается уже не только тебя, это влияет на всю группу…

— Я жалею, что посвятил тебя в это… — Прервал его Итан, оборачиваясь. Ему больно было это говорить, но это было правдой. Он жалел, что проявил тогда слабину и написал Дамиано с просьбой забрать к себе. В тот момент он чувствовал, что Дам единственный человек, который мог его защитить, укрыть и уберечь, а теперь… Он слышит упреки и понимает, что они в какой-то степени оправданы, только почему так тяжело это слышать сейчас? Если бы можно было вернуть время назад, он бы перетерпел тогда и продолжал вести себя как ни в чем не бывало.

— Это не то, что я хотел от тебя услышать, — Дамиано взял его за руку, заставляя развернуться. — Я пытаюсь до тебя донести, что если мы хотим сохранить здоровую атмосферу в группе, то мы должны делиться и не врать друг другу хотя бы в таких серьезных вещах. — Он сделал паузу, собираясь с мыслями и пытаясь обернуть свои чувства в слова, правильные слова. Ладонь Итана в его руке моментально похолодела, безвольно заключенная в его пальцы. — Я не хочу быть для тебя просто удобным, я хочу, чтобы ты мне доверял.

— Я доверяю тебе, — на выдохе прошептал Итан, наконец поднимая на него взгляд. На это Дамиано лишь с сожалением покачал головой, отпуская его руку и отступая на шаг назад.

Больше слов не находилось. Сейчас, в сию секунду, не хотелось продолжать разговор о степени их доверия друг к другу, близости и взаимопонимания. Главное уже было сказано, и Дамиано очень надеялся, что смог достучаться. Итан надеялся, что с ним никогда больше подобного не произойдет и ему не придется ни перед кем изливать душу, рассказывая малоприятные вещи о своей личной жизни. В особенности перед человеком, чьи отношение не шли ни в какое сравнение с его собственными. Это было как признание поражения, признание того факта, что он не способен сделать эту сторону своей жизни нормальной в общепринятом смысле этого слова.

Погрязнув в водовороте своих мыслей, Итан бездумно подошел к большому зеркалу на стене и изголовья кровати, распустил волосы и, заведя руки назад, попытался расстегнуть застежку-молнию на его майке с высоким воротом. Однако, длинный локон намертво запутался в ней и Итан бесполезно дергал его, злясь и делая себя больно.

— Тшшш, — Дамиано подошел к нему сзади, ласково убирая волосы наперед, — давай я помогу.

Он осторожно выпутал их, прядь за прядью, расстегивая замок до конца на середине поясницы и посмотрел на Итана в отражении зеркала. Сейчас он видел там знакомое до боли, до каждой родинки, крошечного шрама, родное до каждой клеточки лицо. Он чувствовал его уязвленность и опустошенность, чувствовал как его слова задели всегда чуть более ранимого и восприимчивого, чем все они, Итана, и не смог произнести ни слова, только лишь на выдохе, одним уверенным движением обнимая его со спины, прижимаясь ближе, обхватывая его руками поперек плеч. Темные волосы коснулись его лица и Дамиано не смог противиться соблазну зарыться в них лицом, ощущая аромат шампуня и, казалось, еще сохранившегося запаха морского бриза. Он ласково проводил по ним носом, путаясь и натыкаясь на премило торчащее ухо, возвращаясь обратно к затылку и опускаясь к шее. Его губы коснулись кожи под мочкой и Итан вздрогнул, на мгновение крепче прижимая к себе руки Дамиано. Их взгляды встретились в зеркале и Дамиано вдруг почувствовал, что отпусти он сейчас Итана — он совершит непростительную для себя ошибку. Эти объятия сейчас не были не просто объятиями, это был их способ общения, способ передать друг другу теплом своих тел, импульсами и касаниями все то, для чего не находилось слов. Прислонившись виском к виску Итана, Дамиано продолжал вглядываться в его глаза, стараясь подметить все эмоции и малейшие изменения. Незаметно для себя, он стал раскачивать их из стороны в сторону и вдруг увидел как уголки губ Итана дернулись в робкой улыбке, отчего его глаза тоже будто улыбнулись, становясь моментально ярче, приобретая золотистый оттенок. В этот момент Дамиано почувствовал, как что-то между ними, какая-то преграда, не имевшая ранее название и никогда не ощущавшаяся так явно, рассыпалась, мгновенно проваливаясь в пол под ними, покидая их. Ответная улыбка коснулась его губ, и он с явным облегчением потерся носом о плечо Итана, отпуская.

Иррациональный холод от разомкнувшихся объятий пронзил тело Дамиано и он поежился, присаживаясь на край кровати, подхватывая с пола поставленную туда ранее бутылку пива. Наблюдая за тем, как Итан снимает с себя футболку и переодевает штаны, готовясь ко сну, Дамиано поймал себя на мысли, что готов расхныкаться как девчонка от осознания того, что ему придется уйти прямо сейчас, чтобы тоже урвать себе оставшиеся несколько часов сна до их маячившего на горизонте полета в Германию. Уходить не хотелось, хотелось побыть здесь еще немного, еще хотя бы пять минут, чтобы окончательно почувствовать, что они перевернули эту страницу их недопонимания.

Итан сел рядом, ставя согнутую в колене ногу на кровать и упираясь в нее подбородком. Взял в руки телефон и, заведя будильник на 05:15 утра, откинул его в сторону, а Дамиано все никак не мог отвести взгляд от его профиля, красиво оттененного светом прикроватной лампы.

— Хочу тебя поцеловать. — Слова сорвались с губ прежде, чем Дамиано смог задавить свое мгновенно возникшее желание, помутнившее его разум. Итан повернул к нему голову, опершись теперь щекой о колено и молча блуждал взглядом по его лицу, не запрещая, но и не позволяя. Он хотел того же и голос в его голове твердил «Поступай как в детстве. Зажми нос и ныряй». В тот момент, когда он прикрыл глаза, решаясь и осознавая, что именно сейчас происходит, он почувствовал движение и короткое прикосновение пальцев Дамиано, отводящих пряди его волос от лица. Столкнувшись взглядами, они прочитали в глазах друг друга все, чтобы в следующий миг губы Дамиано мягко коснулись губ Итана, заставив того поднять голову и прижаться сильнее, углубляя поцелуй. Знакомая по некоторым эпизодам их прошлой жизни ласка сейчас ощущалась совсем иначе. Осознанная и обдуманная, она была совершенно другой, нежели когда-то в хмельном юношестве или на съемках клипа. Сейчас она была нужной и правильной для них двоих, что бы там не вопили их мятежные внутренние голоса. Дамиано ласково обхватил ладонями лицо Итана, чуть отстраняясь, чтобы в следующее мгновение влажно провести языком по его приоткрытым губам, настойчиво засасывая поочередно то верхнюю, то нижнюю, ощущая как у них обоих учащается дыхание. Одновременно с тем, как ладонь Итана опустилась на его бедро, чуть выше колена, Дамиано вновь углубил поцелуй, настойчиво сталкиваясь языками и захлебываясь в окончательно сбившемся дыхании. Одной рукой Итан нежно водил по его спине, большим пальцем другой поглаживал ногу, в то время как Дамиано не мог перестать проводить ладонями по его волосам, пропуская сквозь пальцы, массируя кончиками у корней, заставляя миллиарды мурашек бегать вдоль его позвоночника. Долгий исступленный поцелуй был прерван голосами в гостиничном коридоре проходящих мимо постояльцев. Оторвавшись друг от друга, они прислонились лбами, переплетая пальцы. Понимая, что если он не уйдет сейчас, то не уйдет уже до выставленного на будильнике времени, Дамиано прикоснулся к губам Итана, оставляя на них короткие трепетные поцелуи. На прощание улыбнувшись, Дамиано закрыл за собой входную дверь оставляя за собой лишь одно ощущение — то, что произошло, было желанным и необходимым.