Часть 3 (2/2)
— Я… я не знаю, — честно ответил Дамиано. Захватив кусочек помидора, он поднял его на уровень глаз, зачем-то рассматривая, и с досадой шлёпнул обратно на доску. Он всё так же продолжал чувствовать тревогу, но после разговора с Викторией начал сомневаться в соизмеримости своей реакции на происходящее и его фактической значимости. Возможно, Вик права и действительно ничего страшного не происходит, и это он ведёт себя странно, а не Итан, ведь именно он методично накручивал себя всё это время, не зная и малой толики происходящего. Однако внутреннее беспокойство его попытки мыслить рационально никак не усмиряли.
— Я думаю, что серьёзное, — Дамиано повернул на Мартину взгляд, и она, пожав плечами, продолжила, — потому что мы только в крайних или приближённым к таким ситуациях просим кого-то о помощи, обычно до последнего пытаясь всё решать самим. Тем более просить помощи у тебя, — она ткнула кончиком ложки ему в плечо, — и не в первый раз — это почти жест отчаяния.
— Что значит «жест отчаяния»?! — Дамиано удивлённо распахнул глаза, упирая руки в бока.
— То и значит. — Мартина высыпала в сковороду нарезанные Дамиано черри. — Что это такое? — она со снисходительной улыбкой подняла криво, слишком большими кусками нарезанную ягоду. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.
— Но он никогда мне ничего не говорил по этому поводу, — садясь на стул позади неё, Дамиано попытался защититься.
— Конечно, не говорил, потому что хорошо воспитан и обладает бесконечным терпением.
Фыркнув, Дамиано картинно закатил глаза и, протянув руки, ухватил Мартину за обтянутые джинсами бёдра, усаживая к себе на колени.
— Он мне никогда не нравился, этот его Адриано. И я практически не удивлена из-за того, что у них что-то происходит, — Мартина притянула к себе с другого конца стола бутылку вина и достала из тумбочки напротив штопор. — Откроешь?
Наливая в округлые бокалы вино, отдающее нотками терпкой вишни, Дамиано задумался над словами Мартины. Ведь он до последнего времени чувствовал противоположное — ему Адриано понравился буквально с их первого знакомства. Скептически настроенный, он оценивающе поглядывал на него весь вечер и под конец был совершенно очарован им, понимая, почему и Итан не остался равнодушен: высокий — выше Итана — с мягкой обаятельной улыбкой, он был галантен и внимателен по отношению к Итану и доброжелателен ко всем остальным, с лёгкостью поддерживая любые темы разговора, вдобавок приправляя их остроумными шутками и высказываниями. А уж откровение о том, что Адриано болеет за Рому и однажды летал в Лас-Вегас на баскетбольный матч между Лос-Анжелес Лейкерс и Бостон Селтикс и, при всём этом, не против пропустить стаканчик пива или чего покрепче, вызвало в Дамиано почти детский восторг и последовавшие за этим яростные допросы Итана, почему тот не познакомил их раньше.
Сделав глоток вина, Дамиано бесцельно следил за движениями Мартины, накладывающей пасту в тарелки, пытаясь вспомнить, когда же всё пошло не так. К сожалению, его мозг решительно отказывался ему помогать, подкидывая воспоминания лишь о диаметрально противоположных ситуациях: вот Итан приходит на утреннюю репетицию, нетипично для самого себя опоздав на 20 минут, и выглядит так, будто под чем-то — лихорадочно поблескивающие глаза, мысли из разряда «не здесь и не сейчас» и совершенно глупая, казалось бы, неуместная улыбка, которую он безуспешно пытался скрыть, прикусывая губы изнутри. Путем недолгого и несложного анализа становилось понятно, что Итан был «под любовью», приходя к ним после ночных свиданий. И это продолжалось раз за разом, долгими месяцами, ровно до того момента, когда Итан впервые позвонил ему среди ночи и предложил выпить кофе. «Итан-ночь-кофе» — эта связка никак не укладывалась у Дамиано в голове, от того он и понял, что это не розыгрыш и не маленькая месть за что бы то ни было. Конечно же, он согласился, приехав по назначенному адресу. Тогда Итан в ответ на все вопросительные взгляды лишь просил не спрашивать ни о чём и говорил только что «так нужно было», а также, что он очень благодарен Дамиано, что ему очень неловко, он просит прощение за всё это и всё в таком — Итана — духе. То, что он пил, сидя на высоком парапете и глядя куда-то в темноту, щурясь от ночного летнего ветра, бьющего в лицо, конечно же, кофе не было. Разве что высокоградусным. Второй случай был накануне, и понять, когда пьяный от чувств Итан превратился в заливающего эти самые чувства, Дамиано не мог. Разве что… Перед глазами Дамиано, словно вспышками, начали проноситься воспоминания о недавнем прошлом: вот Адриано забирает Итана после репетиций, один раз, второй, третий, хотя необходимости в этом никакой не было. Постоянные звонки и сообщения с вопросами, где он и с кем — всё это воспринималось как забота и внимание, как стремление проводить больше времени вместе, желание влиться в жизнь своего партнёра и ничего, кроме умиления, не вызывало. А дальше — больше: Итан постепенно сводил на нет своё участие в их тусовках, которые были абсолютно привычным их времяпровождением на протяжении последних пяти лет, а если и приходил, то обособленно сидел где-нибудь в самом дальнем углу, общаясь с кем-либо только в случае необходимой формальности. Он перестал фотографироваться в общих компаниях, избегая любой направленной в его сторону камеры или телефона. Дамиано хмыкнул, отчего-то внезапно вспоминая о том, что Итан, их чемпион по обнимашкам — они ведь не врали ни в одном интервью, говоря, что Итан обнимается лучше всех — практически перестал это делать, разрешая объятия только поклонникам и запрещая любые объятия и прикосновения участникам группы или ближайшему окружению, которые могли быть расценены неоднозначно всего лишь одним-единственным человеком. Он много чего перестал делать, становясь другим.
Вспоминая всё это, на Дамиано снизошло горькое, болезненное озарение — происходящее не было проявлением заботы и внимания, это — близящийся к тотальному контроль, собственничество и ревность, а не замечал он это просто потому, что всё это было так плавно и постепенно, в какой-то степени даже деликатно, что он просто не уследил, не уловил тот момент, когда Адриано начал затягивать Итана в тёмную и вязкую пучину, имеющую громкое название «Отношения». Он должен был всё это распознать раньше и предупредить, он должен был хотя бы попробовать уберечь и подсказать, он должен был разговаривать с Итаном и уделять ему больше времени, проявлять участие… Должен был, должен был, должен был…
…тонкие нежные пальцы накрыли его ладонь, монотонно царапающую вилкой деревянный стол. Дамиано вздрогнул, поднимая взгляд на передвинувшую стул ближе к нему Мартину.
— Эй, ты чего? — она ласково улыбнулась и склонилась к нему, целуя в лоб, чтобы расслабить сведённые в неприятных раздумьях брови. — Ты об Итане задумался?
Пришибленный собственными мыслями, Дамиано коротко кивнул, глядя на Мартину, в ее тёмно-зелёные глаза, с неожиданной надеждой. Он почувствовал острую необходимость услышать от неё что-то мудрое и жизнеутверждающее. Он знал, что она могла одним своим словом сделать так, чтобы Дамиано не сомневался — всё будет хорошо.
— Что бы там ни было, я тебя прошу, не лезь к нему в душу и не дави. Отношения двоих касаются только этих двоих, а ты просто будь рядом, если ему понадобится. Он взрослый умный мальчик и разберётся во всём сам, я уверена. Только пожалуйста, — она состроила просящую гримасу, — прекрати над ним подшучивать по поводу и без, ему сейчас не до этого.
Дамиано хмыкнул, потирая тяжёлые веки. Она права, как и всегда. И да, её слова принесли такое нужное сейчас облегчение, волной прокатившееся внутри его лёгких, давая возможность полноценно вдохнуть. Он постарается выполнить её наставления хотя бы потому, что другого плана действий у него попросту нет.
— Спасибо, милая. — Дамиано с нежностью провёл тыльной стороной пальцев по щеке Мартины. — Что у тебя с проектом?..
Поужинав и совместными усилиями приведя в порядок кухню, Мартина взяла ноутбук и переместилась в спальню, попутно проверяя замок входной двери. Дамиано проследовал за ней чуть позже, выкурив сигарету и ответив почти на десяток сообщений во всех мессенджерах, которые только имелись у него в телефоне, с лёгкой досадой где-то на краю сознания отмечая, что от Итана никакой весточки нет даже в групповом чате.
— Ты точно не сможешь с нами поехать в Польшу? — поинтересовался он, укладываясь головой на её мягкой упругой груди. — Было бы здорово.
— Не дави на больное, Дам, ты же знаешь, что у нас презентация как раз в эти дни. — Мартина погладила его по волосам, приятно царапнув ногтями по затылку. — Сдвинься, пожалуйста, я ничего не вижу, — она чуть пошевелилась, понукая Дамиано хотя бы немного переместить голову от экрана ноутбука. В ответ на это парень протестующее муркнул, пытаясь зарыться носом в её привлекательных округлостях, прикрытых лишь тонкой тканью футболки. Свободной ладонью он накрыл одну грудь, еле ощутимо сжимая и оглаживая круговыми движениями, шепча что-то о том, насколько они прекрасны и как он их любит. На Мартину, впрочем, его манипуляции не возымели никакого эффекта, кроме слегка затвердевших сосков, теперь отчётливо виднеющихся пред его взором.
— Ну же, любимый, мне нужно поработать, — она пощекотала его под подбородком, и Дамиано с разочарованным стоном, комично закатив глаза, откинулся на соседнюю подушку, молча следя за сменяющимися непонятными картинками и текстом на ноутбуке до тех пор, пока не уснул, упираясь лбом о её плечо.
Утро началось для Мартины с пустой половины кровати и лёгкого запаха сигарет, доносящегося со стороны кухни. Поправив спавшую бретельку белоснежной майки, она босыми ногами прошлёпала через всю квартиру, ожидаемо находя Дамиано сидящим на стуле около приоткрытого окна.
— Привет, — она обняла его со спины, прижимаясь щекой к щеке.
Вместо ответа Дамиано чмокнул её в губы, переплетая пальцы с лежащей на его животе ладонью. Притянув руку с сигаретой к себе, Мартина затянулась, выпуская дым к потолку.
— Докуривай, красавчик, и приходи. У меня на тебя большие планы, – соблазнительно покачивая бёдрами, она двинулась в сторону спальни, комично закидывая ногу на косяк двери, маня его пальцами и вызывая своими действиями смешок у обоих.
Сигарету, впрочем, Дамиано затушил незамедлительно.