Глава 11. Две женщины на один дом (2/2)

-Да, думаю, тебе нужно хорошенько отдохнуть после сегодняшнего рабочего дня. - чуть замялась сценограф, переводя взгляд точно в проникновенные огненно-зеленые глаза режиссера.

-Это вовсе не работа, а мои обыкновенные творческие будни. Тем более, что на родном, русскоязычном ”поле боя”... - словно гипнотизируя девушку напротив, уверенно вывела Бурцева, заставляя девушку все таки остаться у нее, если не на всю ночь, то хотя бы еще на пару безобидных часов.

Юрченко не знала, что именно на это можно ответить, потому между ними повисла странная пауза, которую, как ни странно, осмелилась разорвать сама же Лена:

-Хочешь, чтобы я осталась?

-Да. - был короткий, твердый, незамедлительный ответ Анны Викторовны. -К тому же у меня есть еще вино, правда, австралийское, если ты не против.

-Конечно, не против. - с этими словами наши героини прошли обратно в гостинную.

Если же далее чуть промотать их приятно льющуюся беседу, которая незаметно ушла далеко за полночь, и поделиться основой-фабулой, так сказать, - то девушки успели узнать не только любимых режиссеров, декораторов друг друга (удивительно, но во многом их взгляды сошлись: Вилар, Висконти, Брук, Кастеллуччи и Остермайер), но и выведали идеи новых возможных постановок.

Это, безусловно, не могло не радовать, ведь, после безопасно-профессиональных тем, Юрченко перешла на более личные, - благо, пара новых бокалов вина сделали свое дело.

-Если честно, я давно подумывала о более двигательном перформансе... - вдруг раскрыла карты Анна Викторовна, сидя в расслабленной удобной позе и не сводя взгляда с коллеги.

-Серьезно? - искренне удивилась и оживилась Лена, неосознанно (но это не точно) придвигаясь ближе к режиссеру. - Более двигательные,-ты имеешь в виду...?

-С элементами хореографии. - перебила Аня, продолжая все также интригующе смотреть на Лену. -Это новый вызов, который мне хочется реализовать, конечно, с твоей профессиональной помощью. - девушки уже сидели достаточно близко, чтобы каждая из них могла остро ощущать парфюм другой.

Это был какой-то невероятный, неповторимый гипноз интимного неформального общения обеих не только на вербальном уровне, но и на уровне духовно-душевном.

”Почему-то каждый раз общаясь с ней, я нахожу странное приятное ощущение близости и понимания... даже несмотря на то, какая она своевольная и иногда невыносимая женщина. Я больна, доктор?” - конечно же, никакого доктора в голове Лены Николаевны не было, но данная мысль почти весь вечер крутилась в ее голове.

-...тогда родители меня водили почти насильно по всем творческим кружкам и полукругам города, и тех хватало буквально на пару недель или месяцев, в лучшем случае. Я была абсолютно неуправляемой и несдержанной. - усмехнулась Анна, чуть проводя ладонью по бедру. ”Ничего, собственно, и не поменялось”.

-Но ты такая прекрасная! - совершенно не задумываясь, выпалила вслух Лена, искренне наслаждаясь видом расслабленной постановщицы, тем, как ее тонкие пальчики держат полупустой винный бокал, как нежно падает песочный приглушенный свет на лицо, как мило она улыбается, вспоминая истории из детства.

-Ооо, кажется, вино сделало свое дело, Лена, и перенесло тебя в фантастические дали, в которых даже Я предстаю и не очень-то плохим человеком. - мягко усмехнулась Бурцева. -Да и я уже порядочно набралась, наверно.

-Ээй, это не так! Гнусная ложь, Анна Викторовна! Я чиста как вологодские росссы! - забавно запротестовала сценограф, хмуря брови и стараясь, насколько возможно, сфокусировать взгляд на смеющемся лице напротив.

-Да-да, милая, охотно верю. Потому настаиваю, чтобы ты осталась сегодня тут, у меня. - на долю секунды Аня спаузировала, понимая, что еще никогда не хотела никого оставить в своем доме так, как сейчас Лену. Даже будь она трезва, все равно попробовала бы предложить коллеге переночевать у нее, найдя немало причин и поводов. -Я постелю тебе в гостиной, если не против.

-Не хочу тебя стеснять... - неуверенно начала было отнекиваться смущенная, заставшаяся врасплох Юрченко.

-Перестань, я же тебя не с собой укладываю. - ввернула постановщица, добавляя про себя: ”хотя было бы весьма интересно посмотреть, что из этого получится”.

-Ладно, хорошо, Анна Викторовна, сегодня моя судьба в твоих руках, то есть постели... ну, то есть ты поняла... -”Да сценограф чертовски пьяна! Но это не мешает ей быть столь привлекательной, милой и желанной.” - бесконтрольно проскальзывает в голове у Бурцевой, пока они обе уже встают с насиженных мест.

-Тогда ты можешь пока умыться или сходить в душ, как захочешь, а я подготовлю постель. - скомандовала постановщица, пытаясь хоть немного прийти в себя и не наброситься ненароком на Лену.

Если бы такое произошло, думаю, - мы все вместе с вами, читатели, были бы как минимум в бесформенном шоке, и как максимум - на этом можно было бы благополучно сворачивать наш рассказ.

”Действительно, нужно сходить в душ, освежиться, потому как то, что пробуждает во мне эта женщина, - окончательно сводит с ума, да еще и на ЕЁ простынях!” - проскальзывает у сценографа в затуманенном сознании.

”Хорошо, что Лена останется сегодня здесь, - а то я не смогла бы отпустить ее в ночь, непонятно в какой отель, да еще и в таком состоянии. По правде говоря, я и себе-то бы не очень доверяла - она всегда привлекает, притягивает внимание своей яркостью, добротой, харизмой, что хочется обнять и поцело...” - не успела Анна Викторовна додумать мысль, как из душа, в пару и влаге вышла та привлекающая и притягивающая Елена Николаевна.

Бурцева обернулась на звук. И поняла, какой это было ошибкой. Сценограф стояла лишь в полотенце, слава все махровым богам, - то все чинно прикрывало. Но факт на лицо, точнее на лице и кое-где глубоко внизу живота хозяйки.

-Эм, у меня сумка осталась в прихожей. - смущенно улыбаясь, Лена показывает пальчиком на сумку и мелко босиком проскакивает за одеждой.

Ане даже не нашлось ответа, так как внутри что-то уже битый час кипело и неистовствовало при виде кареглазой коллеги.

-Все, теперь я готова! - вышла Елена Прекрасная на свет божий, уже целомудренно одетая в шелковую горчично-изумрудную пижаму. ”Готова... я тоже, твою мать, кажется, готова по всем фронтам!” - проскользнуло у Бурцевой в мыслях.

Теперь они стояли друг напротив друга, почему-то не решаясь ничего сказать, ибо то электричество, которое прожигало женщин, говорило больше, чем любые слова. Точно могу заверить, что эта химия не органическая, не ядерная и не квантовая, а более первобытная и необъяснимая, не поддающаяся никаким вычислениям и решениям. И если мы сейчас дадим этим дамам еще пару минут наслаждаться близостью, то они явно страстно набросятся друг на друга (хо-хо, но мы же просто не можем этого допустить, верно?!), потому вернем коллег из их обоюдного желания на берег - более сухой и безопасный.

И как по щелчку: ”Нельзя, нельзя, Бурцева, прекрати немедленно так откровенно пялиться на нее. Она нетрезва, а ты хочешь наброситься на девушку со всеми своими тараканами и наверняка втянуть в неприятности, которые ни тебе, ни ей уж точно не нужны. Отцепись от бедной и умерь своё либидо!”

-Эм, кажется, нам пора баиньки, - нараспев, глухо и хрипло прозвучала Аня, переминаясь с ноги на ногу, как юная девчонка. Обычно ей просто хватало пары слов в приказном тоне, что, мол, ничего не будет, и не надейся, расходимся одетые, по разным кроватям, лицом к стенке и до утра без права на лишнее движение. Тут же все было куда сложнее, но почему, - постановщица пока никак не могла толком себе этого объяснить.

-Ох, да, - только отошла от гипнотического, поедающего взгляда Лена. -Еще и вставать завтра рано. - скорее грустно и разочарованно закончила Юрченко, возвращаясь к реальности.

-Уже сегодня, но да. Спокойной ночи, Лена. - мягко, нежно провела режиссер, уже выходя из гостиной, но совершенно не желая так скоро прощаться с гостьей.

-Сладких снов, Аня, и спасибо за чудесный вечер. - также мило, в улыбке пропела сценограф, убирая руки за спину, чтобы Бурцева не увидела, как потряхивает ее пальцы.

Далее, словно скоростной гонщик, Анна Викторовна проскальзывает в свою спальню, закрывая дверь и мгновенно подпирая ее спиной, зажмуривается, глубоко вдыхает и начинает медленно выдыхать, считая про себя до 10-ти, а вообще, стоит признать, - это не лучшая ее психологическая находка. Наивная женщина думает, что это так просто все пройдет. ”Но что именно - Это?”- звоночек от организма, что, мол, давненько у вас не было нормального качественного секса, уважаемая госпожа Бурцева, и пора бы вам что-то с этим сделать, а иначе, мы - твои внутренние органы, будем ныть и вопить, пока не внемлешь нашим желаниям и приказам!

Но вместо пререканий с собственными мыслями, Анна лишь скидывает всю одежду и направляется в душ.

”Черт, ну что же со мной не так? Она могла бы снова ответить на мой поцелуй?” - проводит анализационную работу внутри себя Лена, уже свернувшись калачиком в теплой кроватке, и стараясь не думать о том, что, возможно, когда-то под этим одеялом лежала Аня. ”Что между нами происходит? Неужели я одна это чувствую?” - сквозь нетрезвое состояние, перед тем, как провалиться в сон, думает Юрченко.

Наскоро омыв себя прохладной водой, отвлекавшей от мыслей насущных, режиссер выходит из ванной и ложится в одинокую кровать.

Проворочавшись пару минут без возможности выкинуть образы сценографа в одном беззащитном полотенце и после в шелковой ночнушке, ведет собственную руку к нижнему белью, ощущая, как там дико мокро и все безумно пульсирует.

Но мгновенно убирает, даже одергивает, шумно выдыхая и зажмуривая глаза с едкой мыслью:

”Приплыли, блядь....”