Часть 1 (1/2)

Лия была в отчаянии: большинство ее любимых туфель были на каблуках в семь сантиметров, ибо и престиж (при высоких эльфах неохота быть мелкой), и особенности строения стопы – без каблука никак; хорошо хоть отыскались бронзового цвета босоножки с золотистыми вставками, в которых она рассекала по Лиссабону, у тех каблук всего-то пять сантиметров, ниже она просто не могла: болели ноги. Настоящее спасение, к которому подождет темного цвета платье, испещренное золотыми листиками, а также заколка-краб теплого орехового цвета, единая гамма все-таки классика, а летом волосы надо как можно выше поднимать, а то от жары вся шея сопреет (да и черную родинку прямо как у прекрасной Маргариты Тереховой так очень хорошо видно, пусть она и одна, но в том же месте, где у актрисы целая россыпь). Хм, и с чего она вдруг так озаботилась внешностью?

Девушка встала перед зеркалом, с удовольствием созерцая свою женственную фигуру – все, что закрывала одежда, загар не тронул, а потому длинные стройные ноги белые как молоко или же, как Гоголь сказал бы, «верно сделаны из чистого сахара», к таким только поклонникам припадать… но вот дальше форменное безобразие: бедра тяжеловаты, хотя форма как у античной Венеры, но ныне такое не модно, хотя чего, собственно, комплексовать, когда талия при том осиная? Кавалер точно оценит, потому что именно ее охватить проще всего, особенно такими руками, но на шею неплохо бы повесить кулон с надписью: «В глаза смотри!», поскольку и декольте соответствующее, и выше ему сложновато. Хихикнув, Лия натянула платье через голову, чудом не задев уже свернутых жгутом волос (да уж, негустых, скажем прямо, даже эльфийские средства не помогают, но чем богаты), затем красотка поцокала в коридор, ей осталось только сумочку прихватить, потому что в жару накладывать макияж просто безумие.

- Ты куда? – поинтересовалась мама.

- Замуж, - ошарашила ее юристка.

Надо было видеть, как у бедной маман глаза расширились, казалось, вот-вот выпрыгнут и покатятся, но она все же выдавила из себя:

- Да кто он такой?!

- Торин, - просто ответила Лия, - тот самый, из Брадобратвы.

- Гном?!!

- Ма, ты ж мне только с эльфами не велела хороводится, - напомнила дочь, - а Торин уж точно не эльф.

- Он же тебя в бюст дышит, - припомнила мамочка.

- Нет, мам, в ключицу, - поправила Лия, - для них это высокий рост, и ты мне сама говорила, что не в росте сила и с лица не воду пить, а он красивый.

- Ну да, - кивнула мамочка, - красивый, вот только все равно аккуратнее.

Пожав плечами, Лия выскользнула на лестничную площадку – как всегда, ее шагов и кот бы не расслышал, тогда как соседки с фигурами глистов топали на весь дом («Не иначе костями гремят», - ухмылялся обычно отец, предпочитавший не мощи, а девушек, он даже порой про Лию говорил, что, мол, «что любил – то и родил», поскольку супруга сокрушалась, что потолстела, а он только радовался). Лия мысленно хихикала, когда думала, что Торин, наверное, тоже ее фигуру оценил, потому что гномки пышные, но талия у них бывает редко, а еще по новой моде они стали бороды сводить, что гномам-либералам очень нравится, а вот консерваторы плюются – сама Лия от лишней растительности давно избавилась, ибо негигиенично. Впрочем, если Торин спросит ее мнение, девушка тоже не хотела бы, чтобы у него была слишком уж длинная борода, да и прочее по минимуму самое то, чтобы был как молодой Шварцнеггер, хотя и не того роста. Останавливаясь на каждой площадке, чтобы выхихикаться, красотка выскочила наконец из подъезда.

Возле подъезда стоял шикарный мотоцикл с коляской – наверняка у Торина прежде был полноценный байк, но что не сделаешь ради девушки, - гном же с ухмылкой, нога за ногу, расположился возле его руля. Лия аж на месте подпрыгнула, выражая восторг (вообще в последнее время тянуло вести себя как школьница, вот стыдобище!), затем подлетела к кавалеру.

- Привет!

- Привет! – Торин подхватил ее под колени и закружил, за талию он хватать остерегался, чтобы больно не сделать. – Нравится?

- Отпад, - честно призналась девушка. – Неужели сам?

- Ну, не совсем сам, но отчасти, - скромно улыбнулся ясноглазый мастер по металлу. – Садись – там подушка как раз для тебя, сеструха расщедрилась, сама шила, и уговорила хоббитов гусей щипать.

Вот это роскошь! Впрочем, чему удивляться, гномы в курсе, что недавние приключения стоили девушке седалищного нерва, травма которого теперь не давала спокойно сидеть, а Ривенделлов признался честно, что это на всю жизнь, потому что магия тоже не всемогуща. Да, если Торин замуж позовет, побежит мгновенно – сокровище, а не мужик.

«Неужели люблю его, ирода?» - от этой мысли Лия едва не вспыхнула.

Врать не стоит, роман у них какой-то и впрямь школьный, как у подростков, с гулянками до утра и посиделками на скамейке, с которой их прогнала старая бабка с ворчанием «совсем-обнаглели-прям-под-окном-обжиматься», но сбежали охотно и весело, похихикивая, а уж в конце дома и вовсе хохоча во всю глотку. Торин тогда вернулся с отпечатком губной помады… на носу, потому что Лия надула губы и сказала, что борода щекочется.

Тем не менее, обоих более чем устраивало то, насколько легкомысленно со стороны смотрелись их отношения, а если не устраивает кого другого… да какая разница? Следует на все и на всех наплевать, важны же только они сами.

Лия забралась в коляску, красиво расправила платье и села.

- Ты только брезент закрой, а то замерзнешь, - напомнил гном, - и пристегнуться не забудь.

- Конечно, - щелкнула ремнем, напоминающим самолетный, его драгоценная пассажирка, - ты такой предусмотрительный, мне это очень нравится.